Александр МОЗГОВОЙ

В двенадцать лет Дэвид, родившийся в местечке Грин штата Теннесси, сбежал из семьи. Работал перегонщиком скота, разнорабочим, фургонных и шляпных дел мастером. Через два года, вернувшись в отчий дом, нанялся к кредитору отца. Ему потребовался всего год для того, чтобы не только погасить многолетний долг папаши, но и накопить деньги на покупку лошади и ружья. Юный Крокетт стал великолепным стрелком и везучим охотником. Утверждают, что он мог с сорока метров попасть из ружья в лезвие топора и таким образом разделить свинцовую пулю на две части. И не случайно Дэвид стал разведчиком во время войны с индейцами племени крик (1813-1814) и получил звание лейтенанта. Он завоевал симпатии не только своими охотничьими и военными подвигами. Острый на язык Дэвид всегда был душой любой компании, которые он развлекал рассказами о своих приключениях, зачастую преувеличивая, то есть привирая.

Проучившись в школе в общей сложности шесть месяцев и восемь дней, Крокетт тем не менее весьма продвинулся в областях, требовавших немалых знаний. В 1819 г. он стал мировым судьей округа Лоуренс штата Теннесси, а в 1821 г. его избрали в законодательное собрание этого штата. Политическая карьера Крокетта оказалась успешной. «Всегда будь уверен в своей правоте и иди, не останавливаясь!» (Always be sure you are right, then go ahead!) – под этим девизом Дэвид в 1827 г. стал членом палаты представителей Конгресса США. Однако выборы 1831 г. обернулись для него поражением. В 1833 г. он снова депутат высшего законодательного органа страны. Но потом дела пошли не столь гладко. Попытка выдвинуться на пост президента Соединенных Штатов провалилась. Тогда Дэвид Крокетт отправился в Техас, где в звании полковника участвовал в войне за независимость этой территории от Мексики. Он погиб в возрасте 49 лет при обороне крепости Аламо.

Легенды о приключениях Крокетта стали складывать еще при его жизни. Только в них имя теннессийца несколько изменили, именуя не Дэвидом, а Дэви. Чего ему только не приписывали! Двенадцать подвигов Геракла меркнут в сравнении с теми, что совершил он. Например, фольклорный Крокетт во время охоты своей неотразимой улыбкой заставлял енотов, скрывавшихся он него на деревьях, падать замертво на землю, выбивал кулаком искры из скал, бросался в атаку на врага, сидя верхом на медведе, в морозный день заводил замерзший механизм, запускавший Солнце в небо, мог глотать шаровые молнии, осушал Мексиканский залив, благополучно спускался на аллигаторе в уздечке из кожи черной пантеры по Ниагарскому водопаду. Кстати, этот аллигатор играл не последнюю роль в политической карьере Дэви Крокетта. Во время предвыборных собраний он пришпоривал свирепую рептилию и загонял в самую гущу избирателей. Противники Дэви, заглянув в пасть аллигатора, усеянную острыми зубами, сразу же спешили снять свои кандидатуры. И проиграл Крокетт решающие выборы на президентский пост только потому, что оставил аллигатора дома.

ОТ ЛЕГЕНД К ПРОЗЕ ЖИЗНИ

Мы не склонны сравнивать 45-го президента Соединенных Штатов Дональда Трампа с Дэви Крокеттом. Однако во время своей предвыборной кампании он раздал столько обещаний и выдвинул множество радикальных предложений по переустройству США, что ему для их реализации, безусловно, понадобятся энергия и фантастическое везение легендарного героя.

Один из главных предвыборных тезисов Трампа – возвращение Соединенным Штатам Америки статуса безусловного мирового лидера в экономической, военной и политической сферах. Конечно, труднее всего будет добиться поставленных целей в экономике. США сейчас находятся далеко не в лучшей форме. И хотя страна в области электронных и военных технологий по-прежнему занимает высшие ступеньки в мировой иерархии, но в целом ее промышленность деградирует. Людской потенциал и финансовый капитал все больше убегают в область услуг и перетекают за рубеж, одновременно все шире открывая ворота продукции главного конкурента США – Китая. Поэтому Трамп, судя по всему, сделал ставку на нео-индустриализацию Америки. Он обещает вернуть промышленность Соединенным Штатам и тем самым обеспечить всеобщую занятость населения и повысить доходы граждан. Инструменты предполагается применять разные: от введения импортных пошлин до снижения налогов с отечественных производителей и предоставления им всяческих других льгот.

Еще до вступления в должность избранный президент США Дональд Трамп обрушился на руководство автомобильной корпорации General Motors, обещая обложить дополнительными пошлинами машины, которые собираются вне территории США, а затем ввозятся в страну. «Делайте в США или платите большой налог!» – потребовал Трамп в своем блоге. Пока менеджеры GM неуклюже оправдывались, хозяева другого автогиганта – корпорации Ford – быстро уловили направление ветра и заявили об отказе от инвестирования $1,6 млрд. в строительство нового завода Мексике. Вместо этого будет расширено производство на предприятиях в штате Мичиган.

«Новый курс» Трампа неизбежно коснется военного ведомства и оборонной промышленности. Известно, что траты Пентагона на административные нужды достигли фантастических $125 млрд., то есть без малого четверти бюджета Министерства обороны. «Отвергать все претензии в неэффективном расходовании средств, объяснять недоработки недостатком финансирования и регулярно требовать повышения гигантского оборонного бюджета страны – таков в последние годы стандартный образ действий Пентагона», – указывает в этой связи журнал The American Сonservative. По мнению издания, подобный подход несет угрозу интересам национальной безопасности. И Трампу придется разгребать авгиевы конюшни оборонного министерства, дабы навести там порядок.

Трамп обещал остановить практику «вращающихся дверей», когда высокопоставленные государственные чиновники пересаживаются в кресла директоров корпораций. В первую очередь это касается предприятий ВПК, которые загодя резервируют у себя места для высших чинов Пентагона, чтобы те, будучи еще на службе, были более сговорчивыми при заключении выгодных контрактов. «Я думаю, что введу запрет на то, чтобы кто-нибудь, кто решает судьбу этих огромных военных контрактов, когда-либо мог работать на компании, которые производят это оборудование, запрет ни на пять или десять лет, а навсегда». Сейчас ограничение распространяется всего на год. То есть человек успевает как раз отдохнуть от государственных забот, а потом, пользуясь старыми наработанными связями, с новыми силами принимается за лоббистскую деятельность.

Декларируя свою позицию в сфере обороны на предвыборном митинге в Филадельфии 7 сентября прошлого года, Трамп назвал нынешнее состояние американских Вооруженных Сил «плохим». По его словам, армия, авиация и флот Соединенных Штатов за последние десятилетия деградировали и не способны эффективно решать стоящие перед ними задачи по обеспечению национальной безопасности. Поэтому они нуждаются в реконструкции. «Военная бюрократия должна быть сокращена», – заявил лидер республиканцев. Вот почему, не ожидая окончания срока президентства Барака Обамы, в Пентагоне стал наблюдаться исход. Чиновники начали разбегаться.

Оборонная индустрия США в отличие от гражданских отраслей практически полностью находится на территории страны, поскольку американские законы запрещают импортировать серийную зарубежную технику для нужд Вооруженных Сил. Исключение делается только для отдельных образцов, которые приобретаются для испытаний или используются в единичных экземплярах. Если какой-нибудь образец зарубежного ВиВТ заинтересовывает Пентагон, то предлагается два варианта: либо приобретение лицензии, по которой это вооружение или иная военная техника будут производиться на американском предприятии, либо иностранная компания должна купить или построить завод на территории Соединенных Штатов, чтобы наладить там выпуск своей продукции. Самый яркий пример – британский концерн BAE Systems, который в 2005 г. купил за $4,2 млрд. американскую корпорацию United Defense Industries – головного производителя артиллерийских систем в США, что позволило BAE Systems закрепиться на американском военном рынке.

Практику переноса производственных мощностей в США Трамп намеривается применить и в отношении зарубежных фирм, занимающихся выпуском гражданской продукции. В адрес японского концерна Toyota с его стороны уже раздались угрозы прибегнуть к сверхвысоким ввозным пошлинам, если будет построен новый завод по производству автомобилей марки Corolla не в США, а в Мексике. Такие же угрозы звучат и в адрес китайских предприятий, заваливших Соединенные Штаты дешевым ширпотребом и электронными гаджетами.

Но вернемся к американской оборонке. У нее другая беда – высокая степень монополизации. Ведущие военно-промышленные корпорации можно пересчитать по пальцам. А как показывает опыт, большие концерны трудно управляются и по своей природе затратны. Это неизбежно ведет к росту цен на их продукцию, что оборачивается уменьшением заказов и снижением занятости.

Опять же еще до вступления в должность Дональд Трамп предпринял атаку на цены американской оборонной промышленности. Первыми под раздачу попали корпорации Boeing и Lockheed Martin. Избранный президент сообщил, что намерен отказаться от заказа на новый президентский борт №1 Boeing 747-8, стоимость создания которого предусматривается в $4 млрд. Он также подверг сомнению необходимость приобретения Вооруженными Силами США истребителей семейства F-35 как «очень дорогих». «Программа создания F-35 и расходы на ее осуществление вышли из-под контроля, – написал он в своем микроблоге в Twitter. – Миллиарды долларов могут быть сэкономлены и будут сэкономлены на военных и других закупках после 20 января». Действительно, на данную программу уже затрачено более $379 млрд. Сейчас стоимость этого самолета варианта F-35А для нужд ВВС США составляет $108 млн. за штуку, палубный самолет F-35С обходится в $129 млн., а машина вертикального взлета и укороченной посадки для авиации Корпуса морской пехоты F-35В – в $134 млн.

Слова Трампа привели к обвалу курса акций не только Boeing и Lockheed Martin, но и других военно-промышленных монополий. Курс акций Lockheed Martin снизился почти на 4%, что привело к уменьшению капитализации корпорации на $3,5 млрд. На 2,7-4,5% упали в цене акции General Dynamics, Raytheon и Northrop Grumman.

Чтобы выправить положение, руководители Lockheed Martin и Boeing добились встречи с избранным президентом. Она состоялась 21 декабря прошлого года. На ней генеральный директор Lockheed Martin Мэрилин Хьюсон обязалась снизить стоимость F-35. «Мистер Трамп хочет, чтобы США обладали самым высоким военным потенциалом при меньших расходах налогоплательщиков, – сказала она. – И корпорация Lockheed Martin готова сделать это». Тогда же было объявлено, что стоимость модификации F-35А снижается на 5% – до $102 млн. за машину, а к 2020 г. ее обещают опустить до $85 млн.

В свою очередь, руководитель Boeing Деннис Мюленбург уверял избранного президента, что Boeing 747-8 обойдется не в $4 млрд., а всего в $170 млн. После встречи Трамп назвал боссов двух корпораций «замечательными людьми». Затем тогда еще будущий глава Белого дома дал понять, что он и не намеревался отменять программу F-35. «Это был просто танец, – написал Трамп в Twitter. – Но мы действительно собираемся получить более низкую цену». Мол, слегка «покошмарил» оружейный бизнес и добился своего. Уже заняв Белый дом, Трамп потребовал сократить стоимость выпуска очередных 90 серийных F-35 на $600 млн. И Lockheed Martin вынуждена была согласиться. Однако эта цифра не идет ни в какое сравнение с огромными затратами на создание истребителей семейства и прибылями корпорации от их производства.

Заметим, что в руководстве корпораций ВПК сидят люди тоже не лыком шитые. Особенно это относится к предприятиям американской кораблестроительной промышленности.

МОРСКАЯ МОЩЬ. ГДЕ ОНА?

Возрождение американской морской мощи – одна из главных тем предвыборной кампании Дональда Трампа. Он говорил об этом на митинге в Филадельфии 7 сентября прошлого года и в ряде других своих выступлений. Особенно символично данная тема прозвучала на встрече с представителями американских ветеранских организаций 15 сентября, которая состоялась на борту линкора Iowa, превращенного в мемориал, в порту Лос-Анджелеса. Во время Второй мировой войны этот корабль принял участие во многих сражениях на Тихом океане. Его рекрутировали из резерва в 1951 г. и отправили на Дальний Восток, где он занимался обстрелом берегов Северной Кореи. За успешные действия в двух войнах линкор удостоен одиннадцати боевых звезд. В 1982 г. Iowa, как один из элементов программы президента Рональда Рейгана и его министра ВМС Джона Лемана по увеличению флота до 600 единиц (заметим, что этот уровень так и не был достигнут), снова извлекли из резерва. Корабль прошел модернизацию. Его вооружили крылатыми ракетами Tomahawk и противокорабельными Harpoon. Однако в войне против Ирака корабль не участвовал, поскольку 19 апреля 1989 г. на артиллерийских учениях во второй носовой башне 406-мм орудий главного калибра произошел взрыв, погубивший 47 моряков.

И вот Дональд Трамп под сенью орудий главного калибра Iowa произнес очередную речь о необходимости возрождения былого величия Америки. На красной бейсболке, нахлобученной на его голову, был начертан главный девиз республиканского кандидата: «Сделаем Америку опять великой» (Make America great again), а на трибуне красовалась надпись: «Ветераны за сильную Америку» (Veterans for a strong America). Трамп обещал увеличить флот. Его слова встретили бурной овацией.

На тот момент в составе ВМС США числилось 272 боевых корабля*: 14 ПЛАРБ, 4 АПЛ-носителя крылатых ракет, 53 многоцелевых АПЛ, 10 атомных авианосцев, 22 крейсера, 63 эсминца, 7 литоральных боевых кораблей, 11 тральщиков, 9 универсальных десантных кораблей, 22 десантных кораблей-доков, два корабля управления десантными силами. То есть 217 единиц были собственно боевыми, способными решать задачи в дальней океанской зоне. Еще 55 единиц – суда обеспечения и другие вспомогательные суда, призванные обслуживать флот в дальних походах и приписанные к Командованию морских перевозок ВМС США. Если из общего количества боевых единиц исключить десантные корабли, требующие эскорта, а также 14 стратегических АПЛ «последнего часа» в ядерной войне, то получится 170 кораблей и подводных лодок. Естественно, часть этих кораблей и субмарин находится в ремонте, другие на переходах к месту несения службы или на пути в базы.

Поэтому говорить об американском доминировании в Мировом океане можно лишь с большой натяжкой. Особенно в свете растущих военно-морских потенциалов Китая и прибрежных государств, прежде именовавшихся странами «третьего мира». Некоторые из них нельзя отнести к числу дружественных Соединенным Штатам. В этой связи стоит обратить внимание на недавнее заявление командующего надводными силами американского флота вице-адмирала Томаса Роудена, который сказал, что ВМС США вынуждены отказаться от стратегии «контроля моря повсюду и в любое время», практиковавшейся со времен эпохи «холодной войны». Теперь, по его словам, ВМС США осуществляют «локальный контроль» – там, «где и когда это объективно необходимо». То есть ресурсов на «проекцию морской силы» на весь Мировой океан у Соединенных Штатов попросту нет. При этом Роуден подчеркнул, что стратегия надводных сил ВМС станет «более агрессивной». Но и прежде она мягкостью не отличалась. Теперь предполагается использовать в отдаленных акваториях не оперативные флотские соединения, ядром которых являются ударные атомные авианосцы, а отряды из трех-четырех боевых единиц, способных атаковать врага и действовать рассредоточено, чтобы не дать предпринять противнику эффективные ответные действия. Впервые концепция «распределенной летальной мощи» (Distributed Lethality) была озвучена командующим надводными силами Атлантического флота США контр-адмиралом Питером Гуматаотао в январе 2015 г. (см. журнал «Национальная оборона» №1/2015), но потребовалось еще два года, чтобы ее признали как официальную. Однако для ее реализации потребуется значительно больше боевых кораблей, чем сейчас имеется в составе ВМС США.

Здесь еще раз нельзя не напомнить, что продукция военно-промышленного комплекса США не просто дорогая, а очень дорогая. И кораблестроение здесь в лидерах. В 2016 г. стоимость строительства самых массовых многоцелевых АПЛ типа Virginia приблизилась к $2,7 млрд. за единицу, а эсминцев типа Arleigh Burke – к $1,85 млрд. Цена эсминца Harvey C. Barnum Jr. – головного типа Arleigh Burke модификации Flight III наверняка перевалит за $3 млрд., а стоимость серийных будет никак не ниже $2,5 млрд. в текущих ценах. Мы уже не говорим об атомном авианосце нового поколения Gerald R. Ford, стоимость создания которого без авиагруппы и вооружения уже составляет $17,5 млрд. ($4,7 млрд. – разработка и $12,8 млрд. – строительство), или о трех эсминцах типа Zumwalt, программа которых оценивается в $22,5 млрд.

Но запредельной по цене обещает стать программа создания 12 новых стратегических атомных подводных лодок типа Columbia. За головную лодку придется выложить $14,5 млрд., из которых $5,7 млрд. пойдут на проектирование и НИОКР, а $8,8 млрд. – собственно на строительство субмарины. Вся дюжина «колумбий» станет американскому бюджету в $96 млрд., а с учетом затрат на дополнительные конструкторские работы и испытания – более $125 млрд. Некоторые аналитики не без оснований утверждают, что эти ПЛАРБ обрушат ряд американских программ военного кораблестроения – на их реализацию просто не хватит денег. Поэтому предлагается финансировать строительство атомных ракетоносцев по отдельной статье военного бюджета, не связанной с военным кораблестроением. А наиболее пессимистически настроенные эксперты вообще говорят о необходимости пустить шапку по кругу, дабы собрать среди патриотически настроенных граждан США средства на создание новых ПЛАРБ.

А все потому, что строительство подводных лодок и надводных кораблей монополизировано двумя корпорациями – Huntington Ingalls Industries (HII) и General Dynamics (GD). Крупнейшая из них – HII – ведет сборку атомных авианосцев (абсолютная монополия), многоцелевых атомных подводных лодок, эскадренных миноносцев, универсальных десантных кораблей (абсолютная монополия) и других больших десантных кораблей, а также куттеров океанской зоны Береговой охраны. Доля GD тоже немаленькая: атомные подводные лодки стратегического назначения (абсолютная монополия), многоцелевые АПЛ, эсминцы и суда вспомогательного флота. Под эгидой General Dynamics осуществляет свою деятельность американский филиал австралийской компании Austal, строящей в Мобиле, штат Алабама, литоральные боевые корабли-тримараны типа Independence и быстроходные транспорты-катамараны типа Spearhead.

Вот этот дуэт фактически и контролирует американский кораблестроительный рынок, вздувая цены до небес. А что в итоге? Как замечает обозреватель американского издания National Review Майк Фреденбург, суперэсминец Zumwalt стал «настоящей катастрофой» и «пустой тратой денег». Он не только часто ломается и выходит из строя, но просто не способен выполнять возложенные на него миссии. Каждый выстрел из его 155-мм дальнобойных орудий обходится в $800 тыс. Поэтому флот отказался от закупок этих снарядов. «Никто не несет ответственности за огромные расходы, а корпорации, занимающиеся разработкой эсминца, продолжают получать миллиарды долларов, несмотря на отставание от плана и низкое качество конечного продукта, – подчеркивает Фреденбург. – А Америка продолжает платить, хотя все указывает на то, что проект обернулся провалом». Теперь Zumwalt предстоит «многомиллионный апгрейд», чтобы хоть как-то привести его в боеспособное состояние. «Для боевого применения, – подчеркивает автор National Review, – он будет пригоден лишь в отдаленном будущем».

Таким же провалом обернулась программа строительства литоральных боевых кораблей (Littoral Combat Ship – LCS). В конце ноября прошлого года в американском Конгрессе состоялись очередные слушания по этой проблеме. «Целесообразность 29-миллиардной программы ВМС США по созданию LCS вызвала сомнения в комитете Сената США по делам Вооруженных Сил», – сообщило агентство Bloomberg. Теперь Конгресс должен определить, «стоит ли вкладывать дополнительные средства в постройку кораблей, которые стоят вдвое дороже, но выполняют боевые задачи хуже, чем те, что уже имеются». За десять лет стоимость одного корабля выросла с $220 млн. до $478 млн. Против программы выступают многие эксперты, военные моряки и законодатели. Так, небезызвестный Джон Маккейн, возглавляющий сенатский комитет по делам Вооруженных Сил, говорит, что американские «налогоплательщики платили и продолжают платить за корабли, которые показали практически нулевые боевые возможности». Между тем Министерство ВМС США и флот собираются запросить средства на постройку еще 12 LCS с усиленным вооружением. Но так уж сконструированы литоральные боевые корабли, что усиление их вооружения потребует серьезной переделки проекта и приведет к резкому удорожанию каждой единицы. При этом, по сравнению с китайскими и российскими кораблями близкого назначения, их боевые возможности существенно не повысятся. Пекин и Москва могут только аплодировать этому.

350, 355! КТО БОЛЬШЕ?

Во время своих предвыборных выступлений Дональд Трамп не просто говорил о воссоздании «великого флота» Америки, а называл конкретную цифру необходимого его состава – 350 единиц. Так, на предвыборном митинге в Ньютоне перед избирателями штата Пенсильвания 21 октября прошлого года он говорил: «Наш флот сегодня – самый маленький со времен Второй мировой войны. Мой план состоит в том, что мы построим флот из 350 кораблей. Это будет самое большое его усиление с эпохи Рональда Рейгана, и это потребует поистине национальных усилий... Поскольку наш флот будет наращиваться, мы должны вкладывать средства в подготовку квалифицированных американских специалистов. Нам нужны сварщики, сборщики, монтажники и люди многих других специальностей. Мы организуем «центры передового опыта» в таких местах, как Филадельфия и Портсмут в штате Нью-Гемпшир, Хэмптон-Роудс в штате Вирджиния, чтобы подготовить мастеров, необходимых для восстановления нашего флота».

Цифра 350 изобретена отнюдь не Трампом. Она стала циркулировать в стенах Конгресса с начала прошлого года, когда избирательная кампания в США еще даже не набрала обороты. Главными авторами этого «священного рубежа» были Рэнди Форбс и Джо Кортни – члены палаты представителей от Республиканской партии. Первый из них – председатель подкомитета по вопросам морской мощи и проецирования силы, а второй – его заместитель. И чем более вероятной становилась фигура Дональда Трампа на президентский пост от Республиканской партии, тем громче заявляли о необходимости флота из 350 кораблей Форбс и Кортни. Для достижения этой цели требуется довести сегодняшний ежегодный кораблестроительный бюджет США с $18,7 млрд. до примерно $25 млрд.

В итоге зерно упало на благодатную почву. Кто-то даже заметил среди бумаг Трампа документ с планом строительства 350-корабельного флота. Естественно, американские кораблестроительные корпорации и ВМС США немедленно поддержали эту инициативу. Участники 115-го конгресса Совета американских судостроителей (Shipbuilders Council of America – SCA), состоявшегося в декабре, с восторгом приветствовали инициативу избранного президента. «Мы, конечно, за такое увеличение, – заявил президент корпорации Huntington Ingalls Industries Брайян Кассиас. – Наш локомотив готов». По мнению начальника военно-морских операций (главкома) ВМС США адмирала Джона Ричардсона, американская военная промышленность способна «весьма просто» увеличить производство кораблей, если избранный президент Дональд Трамп выполнит свое обещание расширить флот. Единственным ограничением этого процесса «могут стать найм и подготовка работников для строительства новых кораблей», то есть нехватка квалифицированных кадров, от которой и сейчас страдает американская судостроительная отрасль.

Флот не просто поддержал инициативу Трампа, но и внес свою лепту. В середине декабря прошлого года командование ВМС США опубликовало экспертную оценку структуры корабельного состава (Force Structure Assessment – 2016 FSA) на ближайший период. В этом документе говорится о необходимости иметь в составе флота 355 кораблей и подводных лодок. Вообще-то в идеале адмиралам для решения всех задач, стоящих перед ВМС, требуется располагать армадой в 653 вымпела (Рональд Рейган тут отдыхает!). Однако, понимая всю нереальность достижения этой цели, руководство флота готово согласиться на почти вдвое меньшее количество боевых единиц и судов их обеспечения.

Тут надо заметить, что в 2014 г. администрация Барака Обамы уже приняла более скромную тридцатилетнюю программу структуры корабельного состава из 308 единиц к концу 2021 года. Однако и для достижения этой цифры необходимо решить немало проблем, прежде всего финансовых. До конца прошлого года в состав ВМС США вошли два корабля: АПЛ Illinois (SSN 786) и десантный корабль-док John P. Murtha (LPD 26), то есть корабельный состав вырос до 274 единиц. В течение трех десятилетий, чтобы достичь уровня 308 единиц по 2014 FSA, надо пополнить флот новыми 34 кораблями и судами. Но и эта цифра не отражает требуемые объемы кораблестроения. Ведь какая-то часть устаревших боевых и вспомогательных единиц ежегодно будет списываться. Например, в текущем году ВМС США исключат из своего состава многоцелевые атомные подводные лодки Dallas (SSN 700), San Francisco (SSN 711) и Buffalo (SSN 715) типа Los Angeles, а также три вспомогательных судна. Поэтому, вероятно, следует ориентироваться на ежегодный ввод в строй не четырех-пяти, а примерно семи-восьми кораблей, подводных лодок и судов. А это, во всяком случае сейчас, непосильное бремя для американского военного бюджета.

По 2016 FSA потребуется построить без учета восполнения списываемых кораблей 81 единицу. Это уже совсем другая цифра. На наш взгляд, фантастическая. Сравним показатели кораблестроительных программ 2014 г. и 2016-го и попробуем их проанализировать.

Хотя в 2016 FSA речь и идет об увеличении авианосного флота на один дополнительный корабль, ставка делается не на плавающие аэродромы, а на многоцелевые атомные подводные лодки, численность которых вырастет на 18 единиц (самое большое прибавление в программе), а также на эсминцы типа Arleigh Burke (увеличение на 16 единиц). В принципе, это правильное решение. Не стоит только забывать, что каждый авианосец требует эскорта из 4-6 эсминцев и 1-2 многоцелевых АПЛ. То есть обеспечение относительно безопасного плавания двенадцати авианосных групп потребует привлечения 48-72 эсминцев и 12-24 АПЛ. При таком раскладе говорить о воплощении в жизнь концепции «распределенной летальной мощи» как-то нелепо.

Вызывают сомнения планы введения в строй после модернизации всех 22 крейсеров типа Ticonderoga. Сейчас эксплуатируются 11 таких кораблей, а еще 11 находятся в резерве, то есть фактически – в отстое. Они вводились в строй ВМС в 1986-1994 годах. Сроки их службы близки к предельным. Поэтому вкладывать немалые деньги в их модернизацию и ремонты нецелесообразно.

Еще сложнее ситуация с литоральными боевыми кораблями и перспективными фрегатами на их базе. И дело даже не в частых поломках LCS, а в том, что сама концепция этих кораблей не оправдала себя. Который год попытки приспособить их к какой-нибудь полезной военно-морской деятельности оборачиваются крахом. Вряд ли будет успешным опыт создания на их платформе и фрегатов. Как уже отмечалось, сделать это будет непросто и очень дорого.

Если вывести за скобки 2016 FSA ПЛАРБ, десантные корабли и вспомогательные суда, то получим 232 боевые единицы, то есть немногим больше, чем их было в октябре прошлого года (217 единиц). А если из этого количества убрать малополезные LCS, то их окажется существенно меньше. Так в чем же смысл увеличения?

Программа наращивания корабельного состава до 350/355 кораблей вызвала неоднозначную реакцию в США даже среди тех, кто безоговорочно поддерживает планы Пентагона. Недаром газета американского военного ведомства Stars and Stripes вынесла в заголовок вопрос: «Трамп хочет флот из 350 кораблей, но как и почему?» Действительно, вопрос о финансировании ВМС остается открытым. Несомненно, произойдет увеличение денежных вливаний в кораблестроительные программы. Но такого же увеличения требуют армия, ВВС и Корпус морской пехоты. Сокращение расходов на медицинское страхование и социальные выплаты дадут прибавку, но вовсе не радикальную. Какие-то средства останутся от «выжимания» административных затрат Пентагона. Но этого все равно мало. Никто не осмеливается назвать даже ориентировочную сумму реализации «программы 350/355» и сроки ее исполнения. Так и повис в воздухе вопрос конгрессмена-республиканца Роба Виттмана, когда будет завершено строительство «великого флота»: в течение 15 лет, 20, 25 или 30 лет?

Очевидно, 45-му президенту США придется «надавить» на корпорации, чтобы те сбросили цены. И такая угроза уже прозвучала. «У нас не хватает подводных лодок, мы построим новые подводные лодки, – заявил Трамп в конце января в интервью телеканалу Fox News. – Но их цена слишком высока, так что я собираюсь намного урезать цены». Однако при существующей структуре американского кораблестроения сделать это будет очень непросто.

КОНТРПЛАН МАККЕЙНА

Свой кораблестроительный контрплан выдвинул противник Трампа в рядах республиканской партии сенатор Джон Маккейн-III. Конфликт между ними вспыхнул летом прошлого года, когда Маккейн сказал, что Трамп «зажжен безумством». Со стороны Трампа не заржавело. Он заявил, что Маккейна считают героем лишь потому, что тот побывал в плену, но сам кандидат в президенты «больше любит тех, кто в плену не был».

Штурмовик A-4E Skyhawk, поднявшийся с палубы авианосца Forrestal, за штурвалом которого сидел капитан ВМС США Джон Маккейн, был сбит 26 октября 1967 г. в небе над Ханоем советской зенитной ракетой. Летчик катапультировался, но его чуть не растерзали жители вьетнамской столицы. Спасли американца от расправы советские военные советники. В плену он провел пять с половиной лет. Будучи в заточении Маккейн охотно сотрудничал с вьетнамскими властями и даже снимался в пропагандистском фильме, где речь шла о комфортном пребывании американских военнослужащих в застенках.

Став политиком, Джон Маккейн без стеснения принялся перетягивать одеяло славы с деда и отца. Они оба были четырехзвездными адмиралами и считаются национальными героями Соединенных Штатов. Джон Маккейн-старший – один из первых американских военно-морских авиаторов. В годы Второй мировой войны он наряду с адмиралами Хелси, Спрюенсом, Митшером, Шерманом и Боганом возглавлял оперативные авианосные ударные соединения, которые вымели японский императорский флот с просторов Тихого океана. Джон Маккейн-младший тогда же командовал подводными лодками, успешно топившими японские корабли и суда. В то время, когда Джон Маккейн-III попал в плен, его отец, получивший к тому времени кличку Mr. Seapower, то есть «Мистер Морская мощь», возглавлял Тихоокеанское командование Вооруженных Сил США, а вскоре стал командующим всех Вооруженных Сил США во Вьетнаме.

Джон Маккейн-III, несомненно, пользуется дивидендами своих пращуров и слывет в Вашингтоне знатоком военных вопросов, возглавляя сенатский комитет по делам Вооруженных Сил. В пику Дональду Трампу он разработал свою программу возрождения американской мощи, где флоту отводится приоритетное место. Он предлагает в 2018-2022 финансовых годах увеличить бюджет Пентагона дополнительно на $430 млрд. За счет этого, по его мнению, за пять лет в том числе можно построить 59 новых боевых и вспомогательных единиц и довести общее их количество до 333. Флот сверх существующих планов пополнят пять АПЛ, три эсминца, два десантных корабля, один малый надводный корабль нового проекта, а также вспомогательные суда.

Маккейн настаивает на форсированной разработке беспилотных автономных систем для действий под водой, на море и в воздушном пространстве над ним. Высказался сенатор и в пользу создания легких неатомных авианосцев, косвенно признавая тем самым, что массовое строительство огромных атомных плавающих аэродромов Соединенным Штатам уже не по карману. Глава комитета по делам Вооруженных Сил в очередной раз выступил против литоральных боевых кораблей, призвав к свертыванию программы их строительства, однако не позволил себе потребовать немедленной ее остановки. Оно и понятно – за LCS стоят могущественные Lockheed Martin и General Dynamics, а также около 900 больших и малых фирм-субподрядчиков.

Когда в Пекине говорят, что в 2020 г. корабельный состав ВМС НОАК достигнет 330 единиц**, в этом не приходится сомневаться. Когда же в Вашингтоне речь заводят о наращивании флота до 333 кораблей в течении пяти лет или о 350/355 за семь, то возникают большие сомнения. По нашему мнению, план Джона Маккейна-III, основанный почти на исключительном наращивании ассигнований Пентагону за счет госбюджета, так же нереален, как и построенные на том же «фундаменте» программа Форбса-Кортни и 2016 FSA.

РЕШЕНИЯ НАЙТИ МОЖНО

Как представляется, для того, чтобы ВМС США могли «нарастить мышцы», требуется выполнить как минимум три условия. Во-первых, решительно отказаться от строительства сверхдорогих кораблей «от-кутюр», то есть поражающих своей архитектурой и технологическими наворотами, но на практике имеющими низкую эффективность. К таковым в первую очередь относятся эсминцы типа Zumwalt и литоральные боевые корабли. ВМС США нужны корабли-солдаты, такие же, как эсминцы типа Arleigh Burke, но ценою подешевле. В качестве прототипа, например, можно взять норвежские фрегаты типа Fridtjof Nansen полным водоизмещением 5290 т, построенные испанской фирмой Navantia с широким использованием американского оборудования и вооружения, включая автоматическую систему боевого управления Aegis, и стоимостью примерно $500 млн. за единицу.

Во-вторых, целесообразно пересмотреть структуру корабельного состава ВМС США. В свете заявлений Дональда Трампа о нежелании вмешиваться во внутренние дела других государств явно избыточным выглядит количество больших десантных кораблей, которые последние лет десять катают по всем морям и океанам морских пехотинцев в качестве «туристов». Ведь ни одной десантной операции за это время не было проведено. Впрочем, такое сокращение, скажем на 8-10 единиц, явно придется не по вкусу новому министру обороны США Джеймсу Мэттису – отставному генералу Корпуса морской пехоты (подробнее о нем см. журнал «Национальная оборона» №12/2016).

Напротив, было бы правильным увеличить количество кораблей противолодочной обороны. Ведь сейчас территория Соединенных Штатов «открыта» со стороны океанов для ударов крылатыми ракетами и баллистическими ракетами, запускаемыми подводными лодками. И угроза эта с каждым годом будет нарастать.

Явно опрометчивым является отказ от кораблей противоминной обороны. Вертолеты-тральщики продемонстрировали высокую эффективность, но в условиях, сходных с полигонными, да еще при идеальных для их использования погодных условиях. Как поведут они в северных широтах с их штормами и низкими температурами? Предполагается, что задачи ПМО в будущем будут решать литоральные боевые корабли, когда для них создадут надежные подводные аппараты обнаружения и уничтожения мин. Но и это вопрос дискуссионный, особенно если противник будет осуществлять массированные минные постановки.

В-третьих, и это, пожалуй, самое главное: для того чтобы сбить цену на продукцию кораблестроительной отрасли, недостаточно просить боссов Huntington Ingalls Industries и General Dynamics или угрожать им. Нужно разрушить монополию HII и GD. В Совет американских судостроителей (SCA) входит 41 компания с почти 120 верфями. Но практически только две корпорации осуществляют военное кораблестроение. Да, большинство членов SCA – небольшие фирмы, занимающиеся сборкой маленьких рыболовных судов, моторных яхт, буксиров и т.д. Но есть и достаточно крупные предприятия, которые способны освоить выпуск надводных боевых кораблей до эсминцев включительно.

В США уже имеется опыт в этой области. В 2005 г. американская Береговая охрана приняла 25-летнюю программу обновления своих сил под названием Deepwater. Общая ее стоимость оценивается в $24 млрд. Первоначально реализацию программы хотели поручить корпорациям Lockheed Martin и Northrop Grumman. Однако, когда те «выкатили» свои цены, стало ясно, что уложиться в намеченную весьма немалую сумму никак не удастся. Правда, Northrop Grumman все-таки удалось ухватить самый крупный контракт на строительство восьми больших куттеров «национальной безопасности» типа Legend, который теперь выполняет Huntington Ingalls Industries, отпочковавшаяся от NG в самостоятельное предприятие в 2011 году. А вот все остальные лоты стали разыгрывать по тендеру. И это оказалось очень правильным решением. Программу строительства больших патрульных катеров (пограничных сторожевых кораблей 3-го ранга – по российской классификации) типа Sentinel на базе голландского проекта Damen 4708 выполняет фирма Bollindger Shipyards. К настоящему времени построены или заказаны 30 таких катеров, еще на 18 имеется опцион.

Осенью прошлого года БОХР США подписала с флоридской компанией Eastern Shipbuilding контракт на $110,3 млн. на строительство головного куттера открытого моря (Offshore Patrol Cutters – OPC) нового поколения. А вот предложения HII и GD по ценовым соображениям были отвергнуты. Речь, между тем, идет о достаточно крупном корабле. Длина OPC – 110 м, максимальная скорость хода – 25 узлов, дальность плавания – 9000 миль (16668 км), автономность – 45 суток. Вооружение будет состоять из 57-мм автоматической пушки и пулеметов. В корме – площадка для приема вертолета, ангар для его размещения, а также место для беспилотного летательного аппарата, устройство для быстрого спуска на воду на ходу и подъема на борт катера-перехватчика. Всего планируется построить для БОХР США 25 кораблей данного проекта. По своим характеристикам OPC близки к современным корветам и могут служить базовыми платформами при их создании.

Нельзя восстановить производство атомных подводных лодок на многих американских верфях, на которых оно прежде велось. Поэтому здесь Дональду Трампу придется «оседлать аллигатора» и, пришпорив его, двинуться на боссов General Dynamics и Huntington Ingalls Industries. Посмотрим, чья возьмет. Но, давая интервью телеканалу Fox News, 45-й президент Соединенных Штатов признал, что не сможет выполнить все свои предвыборные обещания. «Иногда обещаешь что-то и по каким-то причинам не можешь сделать это, – сказал он, – поскольку на другой стороне есть оппозиция, которая делает это невозможным». Да, трампофобия сильна не только среди приверженцев Демократической партии, но и в рядах части однопартийцев-республиканцев. И, думается, одной из трудных битв с оппозицией может стать утверждение нового министра ВМС США в американском Сенате.

ФОРБС, БИЛДЕН, СТЭКЛИ И СНОВА БИЛДЕН…

Не успели объявить, что Дональд Трамп победил на президентских выборах 2016 г., как американские издания военно-морской направленности «назначили» нового министра ВМС – Рэнди Форбса, того самого, который является одним из главных авторов программы флота из 350 кораблей. Это было логично не только потому, что Трамп и Форбс ратуют за «возрождение» ВМС США, они близки и идеологически.

Широкую известность конгрессмен от штата Вирджиния получил в апреле 2009 г., когда публично отчитал, как мальчишку, Барака Обаму за слова, произнесенные тем во время визита в Турцию. Тогда 44-й президент заявил, что «Соединенные Штаты больше не являются иудео-христианской нацией». Выступая в Конгрессе, Форбс в резкой форме выразил недоумение, почему Обама не знает, что прежде многие президенты говорили о том, что «Америка – это христианская нация». Он напомнил, что Конгресс первого созыва начал свою работу с того, что пригласил священника, который призвал всех законодателей к молитве и зачитал четыре главы из Библии. Форбс обратил внимание и на то, что в Декларации независимости США говорится, что «независимость подарена нам Творцом», а это «еще раз доказывает христианские корни Америки». Дональд Трамп тоже, как известно, является сторонником христианских ценностей и, мягко говоря, не долюбливает мусульманские.

Казалось, что Рэнди Форбс в кресле министра ВМС – идеальная фигура. «При администрации Дональда Трампа ВМС США окажутся в хороших руках», – писал как уже о состоявшемся назначении журнал National Interest. Тем паче, что Форбс оказался «свободным игроком», поскольку на тех же выборах, когда был избран президентом Трамп, Форбс в своем округе проиграл. Он перестал быть конгрессменом 20 января – в тот же день, когда Трамп вступил в должность главы государства.

Министр ВМС США, подчиняющийся министру обороны, – должность, которую занимает гражданское лицо. Он не командует флотом и морской пехотой. Это – прерогативы начальника венно-морских операций и коменданта Корпуса морской пехоты. Военно-морской министр, которого, как и многих других членов американской администрации, именуют «секретарем», отвечает за строительство и ремонт кораблей, приобретение самолетов морской авиации и вооружения, за развитие инфраструктуры ВМС и КМП, за обучение персонала этих двух видов Вооруженных Сил, за их финансовую деятельность, занимается организацией связи с общественностью.

Еще 5 декабря прошлого года Форбс был замечен в холле «Трамп-тауэра» – нью-йоркского небоскреба, где размещался штаб избранного президента. Ему пришлось ждать аудиенции, поскольку Трамп был чем-то занят. Форбс заметно волновался, но наконец был принят. Беседовали они долго, но никакого решения принято не было. Трамп почему-то не спешил номинировать Форбса.

Что-то не сложилось в их отношениях. Осмелимся предположить, что Форбс слишком связан с мощным лобби Huntington Ingalls Industries и General Dynamics и собирался осуществлять свою программу 350 кораблей за счет наращивания бюджета и реализации контрактов на верфях преимущественно HII и GD. А это не устраивает Трампа, который собирается строить флот не только за счет увеличения государственных вливаний в отрасль, но и путем уменьшения издержек и «утрясания жира» китов судостроительной отрасли.

Трудно не согласиться с программным директором клуба «Валдай» Андреем Сушенцовым, который считает, что военные проекты при Дональде Трампе скорее всего будут выглядеть как бизнес-планы. 45-й президент Соединенных Штатов – крайне эпатажный и нетипичный политик, в то же время является системным в своих взглядах человеком. Он продолжает мыслить как руководитель по франчайзингу, когда одна сторона рыночных отношений передает другой стороне за плату право на определенный вид бизнеса, используя разработанную бизнес-модель его ведения. Поэтому Трамп скорее всего будет склонен к проектам, сулящим в ближайшей и обозримой перспективе экономические, социальные и политические дивиденды. А Форбс представить такой бизнес-план, судя по всему, не мог.

За неделю до церемонии инаугурации Трампа появилась другая фигура на должность военно-морского министра, человека практически неизвестного политической элите Вашингтона – Филипа Билдена. После окончания в 1986 г. престижного Джорджтаунского университета, где он специализировался на проблемах международной политики, в том числе стран Варшавского договора, Билден почти десять лет числился в резерве армейской разведки и продолжал учиться. В 1991 г. он получил диплом магистра делового администрирования бизнес-школы Гарвардского университета, после чего стал партнером бостонской инвестиционной компании HarbourVest Partners. В 1996 г. он отправился в Гонконг, где создал и возглавил азиатское отделение этой фирмы, чьи активы выросли до $42 млрд. Три года назад Билден вернулся в США, формально отошел от дел и поселился в штате Род-Айленд. Но он по-прежнему является советником HarbourVest Partners, курируя азиатское направление. Теперь, как пишет интернет-ресурс Breaking Defense, специализирующийся на вопросах американского военно-промышленного комплекса, «мало известный в Вашингтоне человек, почти два десятилетия отскакавший верхом на буйволе китайского экономического чуда, видимо, станет военно-морским министром».

Билден имеет определенное отношение к флоту. Его старший сын недавно окончил Военно-морскую академию в Аннаполисе и служит в ВМС, а младший еще учится в этой главной школе корпуса американских морских офицеров. Делая немалые финансовые вливания вузу, Филип Билден стал членом совета директоров Фонда академии ВМС США. Он также поднялся на ступеньку выше, оказавшись членом попечительского совета Фонда Военно-морского колледжа ВМС США, где готовят старших офицеров флота. Более того – с его помощью в стенах этого учебного и исследовательского заведения был организован Центр изучения киберконфликтов, который Билден и возглавил.

Билдена решительно поддерживала, а фактически лоббировала группа отставных американских адмиралов. Один из горячих его сторонников – адмирал Джеймс Ставридис, бывший командующий Европейского командования Вооруженных Сил США и Верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (2009-2013). Сейчас он – председатель совета директоров влиятельного Военно-морского института США, декан школы права и дипломатии имени Флетчера при университете Тафтса, старший научный сотрудник Лаборатории прикладной физики при университете Джонса Хопкинса – одной из ведущих американских организаций по разработке перспективных образцов вооружений. При формировании команды Трампа отставной адмирал рассматривался в качестве одного из кандидатов на пост госсекретаря США. Вот как Джеймс Ставридис отзывается о Филипе Билдене: «Он очень уважаемый бизнесмен, который является одним из самых добрых и умных людей, которых я когда-либо встречал. Он весьма успешный инновационный деловой человек с опытом военной службы в качестве офицера разведки, имеющий сегодня очень прочные связи с ВМС. Он не вашингтонец, не инсайдер, и я считаю, что это плюс для администрации Трампа».

Но 19 января – за день до инаугурации – Трамп назначил исполняющим обязанности главы военно-морского ведомства заместителя министра ВМС в администрации Обамы Шона Стэкли, отвечавшего за научно-исследовательские работы, развитие и материально-техническое обеспечение флота и Корпуса морской пехоты. Он с отличием окончил Военно-морскую академию в 1979 году. Служил инженером на эсминце John Young (DD 973). Позже Стэкли получил степень магистра в области машиностроения Массачусетского технологического института. Занимал различные должности, связанные со строительством боевых кораблей, в том числе эсминцев типа Arleigh Burke, возглавлял со стороны ВМС программу создания десантных кораблей-доков типа San Antonio. Удачно складывалась его карьера и после ухода из флотских рядов. Несколько лет он успешно проработал в сенатских комитетах, связанных с деятельностью Вооруженных Сил, а в 2008 г. стал заместителем министра ВМС. Казалось бы, Стэкли – идеальная фигура на посту главы военно-морского ведомства. Так и было многими воспринято сообщение о его назначении исполняющим обязанности министра. И никаких препятствий при утверждении в должности в Сенате у Стэкли, разумеется, не возникло бы.

Но Трамп, очевидно, руководствуется иными соображениями. Так же, как и в случае с Форбсом, ему не по душе тесные связи Стэкли с ведущими предприятиями ВПК и прежде всего с Huntington Ingalls Industries и General Dynamics. 25 января администрация президента уведомила о намерении Дональда Трампа назначить Филипа Билдена 76-м министром ВМС. «В качестве министра Филип Билден сможет применить свои потрясающие качества управленца для восстановления нашей беспрецедентной военно-морской мощи», – заявил Трамп. В сообщении Белого дома особое внимание обращается на деловые качества номинанта на должность министра ВМС. Действительно, Бильден умеет не только считать деньги, но и с толком распоряжаться огромными средствами.

Однако с легкостью пройти через «жернова» сенатского комитета по делам Вооруженных Сил, а тем паче добиться утверждения в должности в Сенате, Бильдену, вероятно, оказалось бы не под силу. При обсуждении кандидатуры никому неизвестного человека в «клубе высшей категории» вашингтонского истеблишмента одних бизнес-успехов не хватило бы. Вот почему, взвесив все «за» и «против», через месяц после объявления о номинации, он сам отказался от предложенного ему поста из-за «своих обширных финансовых связей, не отвечающих строгим стандартам этики Министерства обороны». Его шаг с пониманием был встречен главой Пентагона. Джеймс Мэттис сообщил, что в ближайшее время представит президенту свою кандидатуру.

* * *

Попасть пулей из ружья в лезвие топора и расколоть ее пополам – более легкая задача, нежели создать флот из 350 или 355 кораблей. Дональду Трампу для этого и двух президентских сроков не хватит. Однако при его предприимчивости и упорстве, а также везении, он вполне способен создать основы для формирования вполне боеспособных американских ВМС будущего. Впрочем, нельзя забывать, что Китай, стремясь к гегемонии на море, обладает не меньшими, а даже большими возможностями.

* В это количество не включаются 13 небольших прибрежных патрульных кораблей, десантные и малые сторожевые катера, которых насчитывается несколько сотен, транспортные суда Командования морских перевозок, выполняющие доставку грузов в интересах флота и Корпуса морской пехоты, других видов Вооруженных Сил США, а также иных государственных ведомств, научно-исследовательские и гидрографические суда, базовые плавучие средства (рейдовые буксиры и катера, плашкоуты и т.д.). В это число не включается также несколько сотен кораблей, катеров и вспомогательных судов Береговой охраны, в мирное время подчиняющихся Министерству внутренней безопасности.

** По количеству вымпелов ВМС НОАК уже обгоняют ВМС США. Но китайский флот состоит преимущественно из кораблей, подводных лодок и катеров ближней морской зоны, в то время как американский флот предназначен для действий в океанской зоне, поэтому оснащен главным образом крупнотоннажными единицами. Кстати, и российский флот сегодня по количеству боевых единиц превосходит американский. Согласно данным ресурса russianships.info, на начало января этого года ВМФ РФ включал 211 надводных боевых кораблей и катеров, а также 72 подводные лодки, то есть 283 единицы. Даже если исключить из этого количества 29 десантных катеров, то арифметическое превосходство все равно сохранится. Однако только 24 надводных боевых корабля ВМФ РФ, 21 из которых еще советской постройки, могут нести службу в океанской зоне. Только 50 подводных лодок, надводных боевых кораблей и катеров ВМФ РФ, построенных после 2000 г., можно отнести к новым, что составляет 17,66% от общей численности корабельного состава.