Александр МОЗГОВОЙ

Напомним о том, что представляют собой литоральные боевые корабли (Littoral Combat Ship – LCS). По замыслу, который вызревал на рубеже веков, это должны были быть быстроходные – со скоростью 45-50 узлов – прибрежные корабли водоизмещением порядка 500-600 т, оснащенные сменным модульно-контейнерным вооружением. То есть один ЛБК в зависимости от требований боевой обстановки должен был выполнять функции ударного ракетно-артиллерийского катера, тральщика, малого противолодочного или патрульного корабля, а также катера обеспечения и поддержки Сил специальных операций.

И еще весьма важное обстоятельство: LCS предназначались для действий не у своих, а у чужих берегов. И это не случайно. После окончания холодной войны Вашингтону стало казаться, будто весь мир у него в кармане. Поэтому литоральные боевые корабли должны были выполнять преимущественно военно-полицейские функции в самых разных районах мира. Стоимость их предполагалась невысокой, но подобных ЛБК требовалось значительное количество. Поэтому практически все американские военно-промышленные корпорации, в том числе и не связанные с военным кораблестроением, охотно приняли участие в тендерах, организованных Пентагоном по теме ЛБК.

Но из всей этой затеи получилось нечто сильно отличающееся от первоначального замысла. Во-первых, водоизмещение ЛБК выросло до 3000 т, а, во-вторых, стоимость от первоначально намеченных $220 млн. за единицу увеличилась до $600-700 млн. (при серийном строительстве затраты на каждую единицу удалось все-таки уменьшить, но все равно они заметно выше первоначально намеченных). И это без учета стоимости сменных модулей, которые оказались очень недешевыми. Скорость хода литоральных боевых кораблей, хотя заметно и не дотянула до 50 узлов, но составляет весьма приличные 40, а при идеальных погодных условиях достигает почти 45 узлов. Зато на них появились вертолеты, а также модные сейчас беспилотные летательные аппараты с базированием в ангаре.

Не был выявлен и окончательный победитель финального тендера: его предполагалось определить по итогам испытаний первых двух пар ЛБК, которые представлялись «командами», то есть двумя группами компаний, участвовавших в конкурсе, во главе с корпорациями Lockheed Martin и General Dynamics. Первая построила однокорпусный литоральный боевой корабль с обводами, позаимствованными у скоростной моторной яхты итальянской фирмы Fincantieri. Вторая группа представила тримаран на базе проекта австралийской компании Austal. В итоге Министерству обороны США пришлось признать оба проекта, отвечающими требованиям ВМС, хотя каждый из кораблей имеет свои достоинства и недостатки. Другими словами, Пентагон уступил давлению могущественных военно-промышленных корпораций и запустил в серию оба типа ЛБК.

А вот со сменными модулями вооружения дело совсем не заладилось. Быстроходные LCS на сегодняшний остаются голыми королями.

В прошлом году предполагалось принять на вооружение противоминный модуль на основе дистанционно управляемого аппарата (Remote Multimission Vehicle – RMMV) AN/WLD-1(V)1 корпорации Lockheed Martin. Этот безэкипажный полупогруженный аппарат предназначен для обнаружения мин с помощью буксируемой гидроакустической станции переменной глубины погружения AN/AQS-20A. Система получилась тяжелой и сложной. Масса аппарата AN/WLD-1(V)1 – 7,3 т. Его длина – 7 м, диаметр корпуса – 1,2 м. Он оснащен дизельным двигателем мощностью 370 л.с., обеспечивающим максимальную 16-узловую скорость (при выполнении задачи по обнаружению мин – не более 10-12 узлов). AN/WLD-1(V)1 оборудован устройством РДП. Имеется также мачта, на которой размещены антенны и видеокамера обзора надводной поверхности, а в носовой части установлена ГАС обнаружения подводных объектов. Данные с ГАС подводной обстановки и AN/AQS-20А должны в течение 24-40 часов непрерывно передаваться по широкополосному цифровому УКВ-каналу на пост управления корабля-носителя или на вертолет, а из-за линии горизонта – по низкочастотному широкополосному радиоканалу. Управление аппаратом осуществляется по цифровой линии связи, но AN/WLD-1(V)1 может применяться и автономно, действуя по заранее заданной программе.

Система оказалась весьма капризной и никак не хотела непрерывно работать в течение 24, а тем более 40 часов. Флот после нескольких лет испытаний признал аппарат AN/WLD-1 неэффективным и отказался от его закупки. Теперь элементы системы, прежде всего ГАС AN/AQS-20A, будут модернизированы для использования в составе так называемого единого безэкипажного катера (Common Unmanned Surface Vehicle – CUSV) корпорации Textron, а также необитаемого подводного аппарата Knifefish разработки корпорации General Dynamics. Оба эти противоминных гаджета еще проходят испытания.

Knifefish («рыба-нож») – торпедообразный автономный необитаемый подводный аппарат (АНПА). Первоначально он разрабатывался с 2012 г. для замены в ВМС США дельфинов и морских львов, которые привлекаются для обнаружения мин и других взрывоопасных объектов на морском дне. Теперь его приспосабливают для использования с ЛБК. Морские испытания АНПА начались в 2015 г. и должны завершиться в 2017-м.

Масса аппарата – 770 кг, длина – 5,8 м, диаметр корпуса – 533 мм. Предполагается, что снабженный литий-ионными аккумуляторами он сможет своей ГАС в течение 16 часов по заранее заданной программе вести обнаружение мин и передавать о них сведения по радиосвязи на борт ЛБК. На Knifefish имеется свой собственный компьютер для классификации мин и других подводных объектов. Каждый литоральный боевой корабль будет нести два таких АНПА.

Единый безэкипажный катер (БЭК) CUSV является дальнейшим развитием необитаемого противолодочного катера ASW USV (Anti-Submarine Warfare Unmanned Surface Vehicle), которым предполагалось оснастить те же литоральные боевые корабли. По расчетам, этот дистанционно управляемый аппарат разработки компании General Dynamics Robotic длиной 11 м мог развивать 35-узловую скорость и действовать автономно в течение более 24 часов, принимать на борт снаряжение и вооружение общей массой 2250 кг, в том числе высокопроизводительную ЭВМ, навигационные приборы, гидролокатор и торпеды. Но на практике мореходные качества суденышка оказались никудышными. На волнении более трех баллов катер вообще не мог работать, а способность его маломощной ГАС обнаруживать и классифицировать подводные цели в условиях сложной гидрологии прибрежных вод оказалась под вопросом.

И вот «выпавшее знамя» из рук компании General Dynamics Robotic подхватила корпорация Textron. Единый CUSV – по сути дела, тот же ASW USV, но с улучшенными мореходными качествами. Его намечено привлекать не только к решению противолодочных, противоминных, диверсионных задач, но также и для радиоэлектронной борьбы (отсюда и «единый»). Его водоизмещение – 7,7 т, длина – 12 м, максимальная скорость хода – 35 узлов, продолжительность автономного плавания – 48 часов. Противолодочное, радиоэлектронное и прочее вооружение БЭК будет размещаться в модулях с целью его быстрой замены в случае необходимости. Противоминный арсенал будет включать и буксируемую ГАС AN/AQS-20A, позаимствованную у забракованного американским флотом аппарата AN/WLD-1.

Но принятие на вооружение CUSV ожидается в 2020 г., то есть противоминный комплекс литоральных боевых кораблей будет сформирован не ранее этого срока. И это при условии, что испытания CUSV и Knifefish завершаться успешно, а не провалом и скандалом, как это произошло с AN/WLD-1. Тем временем корабли ПМО в составе ВМС США можно пересчитать по пальцам и большая их часть требует списания в ближайшие год-два.

Как нетрудно догадаться, не ранее 2020 г. ЛБК получат и противолодочный комплекс, опять же при условии благоприятного завершения испытаний CUSV. Дабы более надежно обнаруживать подводные цели литоральными боевыми кораблями, для них разрабатывается комбинация малогабаритных буксируемых самими «литоралами» ГАС VDS (Variable Depth Sonar) и ГАС AN/AQS-20A. Ожидается, что эта система будет готова к 2018 году.

Не меньшие сложности возникли при выборе ударного оружия для ЛБК. Их стандартное вооружение включает 57-мм автоматическую артиллерийскую установку Mk 110, ЗРК обороны ближнего рубежа RAM, два 12,7-мм пулемета, многоцелевой вертолет MH-60R/S Seahawks и два БЛА MQ-8 Fire Scout. Для выполнения военно-полицейских миссий этого, может быть, и достаточно, но для боя совсем нет. Вот почему Министерство ВМС США и командование флотом давно озаботились накачиванием «мускулов» ЛБК.

Сначала хотели установить на ЛБК систему NLOS-LS (Non Line-of-Sight-Launch System) с боеприпасами загоризонтного поражения морских и береговых целей. Она создавалась совместно с армией и представляла собой контейнер с 15 ракетами вертикального пуска общей массой 1428 кг. Полутораметровые твердотопливные высокоточные ракеты PAM после старта разворачивались в сторону цели, включалась их комбинированная система самонаведения: по данным GPS, инфракрасных датчиков и активного лазерного радара. Дальность поражения целей – до 40 км. Но это в теории. На практике же испытания NLOS-LS преследовали неудачи, а стоимость программы неудержимо росла. В итоге от дальнейшей разработки системы отказалась сначала армия, а затем и флот.

Взамен NLOS-LS на ЛБК предлагалось разместить комплекс Griffin. Привлекательная его сторона состояла в том, что ракеты данной системы выстреливаются из имеющихся на вооружении литоральных боевых кораблей пусковых установок ЗРК обороны ближнего рубежа RAM. Однако Griffin способен поражать цели на дальность всего 3,5 км, а масса боевой части ракеты – 5,9 кг. Им можно уничтожить небольшой катер на близком расстоянии, но противопоставить, скажем, китайским ракетным катерам, оснащенным ПКР с дальностью стрельбы 120-180 км, просто немыслимо.

И все-таки за неимением лучшего эксперименты с малодальнобойными ракетами продолжились. За основу взяли ПТУР AGM-114L Longbow Hellfire. К ее несомненным достоинствам можно отнести то, что она действует по принципу «выстрелил-забыл». Ее радар, работающий в миллиметровом диапазоне, сам следит за перемещением цели и наводит на нее ракету. Длина Longbow Hellfire – 1,76 м, масса – 49 кг, масса боевой части – 9 кг, максимальная дальность стрельбы – 8 км. 24 ракеты AGM-114L размещаются по образу и подобию NLOS-LS в небольшом модуле-контейнере (Surface-to-Surface Missile Module – SSMM), который без проблем размещается на крыше вертолетного ангара ЛБК, и стартуют вертикально. В июне прошлого года ракетами Longbow Hellfire, запущенными с борта опытового судна Relentless, были поражены и уничтожены сразу несколько небольших катеров, «атаковавших» американский корабль.

Ракеты Longbow Hellfire, конечно, лучше, чем Griffin, но тоже не особенно впечатляют. С серьезным противником ими не повоюешь. Поэтому еще в середине прошлого года командование ВМС США приняло решение разместить на ЛБК настоящие противокорабельные ракеты. Выбор остановили на ПКР NSM (Naval Strike Missile – «Военно-морская ударная ракета»), которую по лицензии норвежской компании Kongsberg собирается производить американская корпорация Raytheon, и на хорошо известной в США и в мире ПКР Harpoon IC.

Длина ПКР NSM, которая выполнена по технологии Stealth, – 3,95 м. Ее масса составляет 410 кг, а масса боевой части – 125 кг. Максимальная дальность стрельбы – 185 км, скорость полета – дозвуковая. Ею можно поражать не только морские, но и береговые цели. На учениях RIMPAC 2014 норвежский фрегат Fridtjof Nansen нанес удар этой ракетой по судну-цели (бывшему десантному кораблю-доку Ogden). На тех же маневрах 2014 года литоральный боевой корабль Coronado осуществил успешный старт NSM с импровизированной пусковой установки, размещенной на вертолетной палубе этого ЛБК. Стрельба была экспериментальной и не предусматривала поражение какой-либо цели.

До недавних пор казалось, что альянс Raytheon/Kongsberg лидирует на конкурсе ПКР для литоральных боевых кораблей. Представители Raytheon даже заявляли, что они вот-вот подпишут соответствующий контракт с Пентагоном. Но корпорация Boeing, много лет выпускающая ПКР Harpoon, не собирается уступать сопернику. Ракета модификации Block IC по сравнению с NSM имеет меньшую дальности стрельбы (140 км) и ее массогабаритные характеристики выше (вес – более 690 кг, длина – 4,6 м). Но зато масса ее боевой части почти вдвое больше – 221 кг, то есть ею можно поражать более крупные цели. Кроме всего прочего, ПКР Harpoon выпускается в разных версиях с 1977 г., она состоит на вооружении около 50 кораблей, а также самолетов морской авиации ВМС США, военно-морских сил 25 других государств. Она хорошо освоена в производстве и отлично знакома личному составу американского флота. То есть с ее внедрением на ЛБК должно быть меньше проблем.

19 июля этого года на учениях RIMPAC 2016 с борта того же ЛБК Coronado была «успешно» запущена ПКР Harpoon Block IC. Мы не случайно поставили слово успешно в кавычки, поскольку, как и в случае с NSM в 2014 г., – это был бросковый пуск. Практическая ракета была снаряжена топливом не на полную дальность и не была сопряжена со средствами обнаружения и управления ЛБК. На литораьном боевом корабле даже не могли засечь место ее падения. РЛС Coronado почему-то не зафиксировали этот момент. И с этим казусом еще разбираются американские специалисты. 

А ведь сам старт производился, когда Coronado шел на самой малой скорости. И это было не случайно. Стандартную пусковую установку Mk 140 с двумя рамами для контейнеров Mk 141 (ракета находилась только в одном из них) разместили между носовой 57-мм пушкой и надстройкой. Именно по такой схеме ПУ Harpoon размещают и на многих других кораблях, например, на британских фрегатах типа Duke. Но у ЛБК-тримаранов типа Independence, к которым относится и Coronado, носовая оконечность очень узкая. Ее сильно заливает на волнении и на высокой скорости. Поэтому и пришлось скорость сбросить, чтобы пусковую установку случайно не смыло.

Чем закончится соревнование Raytheon/Kongsberg и Boeing не будем гадать, но проблема размещения полноценных ПКР на ЛБК обоих типов стоит остро. Не случайно на экспортных вариантах этих кораблей пришлось внести существенные изменения в их конструкции. Сейчас при серийном строительстве стоимость каждой единицы удалось снизить до $440-460 млн., однако изменения в конструкции снова приведут к значительному росту цен. А денег на это у ВМС США нет.

И все-таки командование ВМС США под нажимом военно-промышленных монополий не может отказаться от закупок ЛБК. Впрочем, новый командующий военно-морскими операциями (главком) ВМС США адмирал Джон Ричардсон намерен предпринять решительные шаги по превращению ЛБК в полноценные боевые корабли. По данным Defense News, планируется отказаться от модульно-контейнерного вооружения. ЛБК поделят на три группы. Одни будут выполнять только ударные задачи и нести соответствующее вооружение, другие – противоминные и оснащаться набором средств обнаружения и уничтожения мин. Наконец, третьи станут противолодочными кораблями.

К похожему решению пришли и итальянские моряки в отношении так называемых многоцелевых патрульных кораблей открытого моря типа PPA, строительство серии которых из семи единиц должно начаться осенью этого года. Первоначально предполагалось, что каждый такой патрульник водоизмещением около 4500 т, длиной 133 м и 30-узловой скоростью будет иметь сменное модульно-контейнерное вооружение и оснащение. Однако взвесив все «за» и «против», а также изучив печальный опыт американцев, командование ВМС Италии от такого варианта отказалось. Два PPA будут строиться по «полной» версии и нести почти фрегатный состав вооружения (127- и 76-мм автоматические артиллерийские системы, ПКР Teseo и ЗРК Aster, один-два вертолета) за исключением противолодочного. Два «легких» PPA призваны выполнять преимущественно гуманитарные миссии. Например, оказывать помощь терпящим бедствие мигрантам, перебирающимся через Средиземное море из Африки и Турции в южную Европу. Для этого на кораблях разместят 40-футовые контейнеры с медицинскими и жилыми блоками. На них сохранится и артиллерийское вооружение. Наконец третью группу из трех единиц составят PPA версии «легкие +» с более скромным составом артиллерийского и зенитного вооружения по сравнению с кораблями «полной» версии.

Но если итальянцы только приступают к строительству PPA и у них есть еще время внести изменения в конструкцию и состав вооружения своих многоцелевых патрульников, то у американцев никаких резервов почти не осталось. ВМС США получают от промышленности по два-три LCS ежегодно. И что с ними делать? На сегодняшний день, как мы убедились, американские литоральные боевые корабли все еще не готовы к выполнению ударных, противоминных и противолодочных миссий.