Александр МОЗГОВОЙ

Построена новинка Пентагона на верфи Oregon Iron Works в Портленде, штат Орегон, которая, в свою очередь, является подразделением корпорации Vigor Shipyards. Это предприятие специализируется на строительстве гражданских судов и опытовых или особо секретных боевых единиц для военно-морских сил. Со стапелей Oregon Iron Works сошли полупогружающиеся катера типа SEALION и быстроходные катера типа CCM Mk1 (подробнее о них см. журнал «Национальная оборона» №12/2014) для спецназа ВМС, а также экспериментальные безэкипажные противоминные катера USSV MCM. Теперь настала очередь «Морского охотника».

Его проект получил название «Anti-Submarine Warfare Continuous Trail Unmanned Vessel (ACTUV)», то есть «безэкипажный противолодочный корабль длительного слежения». Речь, действительно, идет не о маленьком катере, какими обычно бывают БЭК, а о судне-тримаране полным водоизмещением около 140 т и длиной более 40 м. Ширина главного корпуса, выполненного из композитных материалов, – 3,35 м, то есть он очень узкий. Носовая оконечность заостренная, форштевень – лемехообразный, «разрезающий волну». Корма – транцевая, несколько скошенная от палубы к ватерлинии. Если бы не было аутригеров, которые увеличивают общую ширину конструкции до 12,2 м, Sea Hunter неизбежно перевернулся бы. Небольшие боковые корпуса-поплавки обеспечивают «Морскому охотнику» высокие мореходные качества. Как уверяют создатели ACTUV, их детище может успешно работать на 21-узловой скорости на пяти- и даже шестибальной волне и сохраняет свои способности при волнении в 7 баллов, правда, идя меньшим ходом.

Максимальная скорость БЭК – 27 узлов. Однако высокая скорость противолодочному дрону, в общем-то, особенно не нужна. Его предназначение – обнаружение субмарин, преимущественно дизель-электрических, в том числе снабженных анаэробными установками, в литоральных водах, иначе говоря, прибрежных акваториях с глубинами до 400 метров. В поисках «добычи» он должен в течение 60-90 суток (!) бороздить охраняемые акватории. Как сообщают зарубежные источники, ACTUV за время своего рейда должен пробегать 24800 км на скорости 12 узлов или 42700 км на 8 узлах. Не случайно из 140 т полного водоизмещения судна 40 т приходится на топливо. К сожалению, ничего не сообщается о типе энергетической установки. Но ясно, что она достаточно мощная, так как тримаран способен развивать высокую скорость хода, экономичная и малошумная, поскольку не должна мешать работе ГАС. В одном из первоначальных вариантов БЭК длительного слежения предполагалось использовать компактную дизель-электрогазотурбинную установку. Может быть, такая схема сохранилась и на «Морском охотнике»? Утверждать не беремся. А вот о движителях сказать можем. У корабля – два шестилопастных винта фиксированного шага.

Конструкция ACTUV Sea Hunter, безусловно, представляет интерес, но его главное достоинство состоит в другом – в возможности засекать подводные лодки и следить за ними. Вооружения на катере нет. По большому счету, БЭК правильнее было бы назвать не «Морским охотником», а «Морским следопытом» (Sea Pathfinder). Вот почему особое внимание уделено средствам обнаружения и наблюдения. Главным среди них является гидроакустическая станция пятого поколения – многоцелевая ГАС MS3 (Modular Scalable Sonar System – модульная варьируемая гидроакустическая система), разработанная корпорацией Raytheon. Она в активном, в том числе высокочастотном, и пассивном режимах способна засекать не только субмарины, но и торпеды, а также малые необитаемые подводные аппараты. Излучатели ГАС установлены в подкильных гондолах. На борту катера также имеется магнитометр, реагирующий на малейшие отклонения магнитного поля.

У Sea Hunter – развитые средства навигации и связи. Оно и понятно. Безэкипажное судно, отправляющееся в продолжительное дальнее плавание, обязано ориентироваться в морях и океанах, не только опираясь на инерциальную систему управления и данные, получаемые с навигационных спутников GPS, но и от собственной РЛС, а также в условиях соблюдения скрытности – от пассивных оптико-электронных датчиков, работающих в инфракрасном режиме. В перспективе  на ACTUV предполагается установить лазерные локаторы технологии LIDAR.

Впрочем, на «Морском охотнике», несмотря на обилие самых современных полностью автоматизированных средств управления, есть и весьма обычная ходовая рубка. Она предусмотрена для кораблевождения обслуживающим катер персоналом при выходе тримарана из баз в море и при возвращении его к причалу.

Все данные, получаемые от ГАС, РЛС и оптико-электронных приборов, автоматически ретранслируются через спутники, высотные беспилотные летательные аппараты ВМС США MQ-4C Triton (подробнее о них см. журнал «Национальная оборона» №6/2013) и патрульные самолеты морской авиации P-8 Poseidon на береговой центр контроля и управления, где информация обрабатывается и анализируется. В случаях, когда возникает угроза столкновения с каким-либо объектом или «Морской охотник» обнаружит подводную цель, оператор может взять управление ACTUV на себя, а также передать данные о цели средствам ПЛО. А это могут быть надводные корабли, патрульные самолеты или подводные лодки ВМС США.

В памяти компьютера Sea Hunter хранятся акустические «портреты» нескольких сотен подводных лодок и необитаемых подводных аппаратов ВМС разных государств. Поэтому «охотник» достаточно точно определяет цель. Так, во всяком случае, представляется в теории. А как все будет происходить на практике, покажут испытания нового девайса, которые продлятся до сентября 2018 года. На платформе «Морского охотника» в будущем предполагается создать противоминную и разведывательную версии ACTUV. Другими словами, планы обширные.

За последние два десятилетия в американских средствах массовой информации, пресс-релизах военно-промышленных корпораций и материалах оборонного ведомства США с воодушевлением рассказывалось о множестве захватывающих дух проектов военной техники, в том числе и военно-морской. Но большинство из них «не дожило» до сегодняшнего дня. Причины неудач разные. Одни задумки не были доведены до ума из-за ущербности самой их идеи, другие оказались очень дороги, третьи просто слишком обогнали свое время. Поэтому с оценкой эффективности и перспективами ACTUV спешить не будем. Заметим только, что программа опаздывает с реализацией почти на год, а аппарат получился совсем не таким, каким задумывался.

Первоначально предполагалось, что ACTUV будет полуподводным дроном – по сути дела, сверхмалой безэкипажной подводной лодкой, схожей по облику с торпедой, способной к длительному плаванию на небольшой глубине. На поверхность должна была выходить лишь мачта, на которой размещались средства связи и контроля за надводной обстановкой. Мачта также должна была служить шнорхелем, через который подается воздух к двигательной установке и выводятся отработанные газы.

Потом конструкцию полуподводного дрона несколько изменили. Корпус приобрел в сечении форму эллипса, а в его корме установили П-образную мачту, которая выполняла те же функции, что и мачта на аппарате-торпеде. Однако на ней можно было поместить большее количество электронных гаджетов.

Однако обе эти конструкции были отклонены. Размещение ГАС, средств автоматизации, связи, двигателя и другой техники в небольшом по объему подводном корпусе оказалось слишком трудной задачей. Поэтому в итоге получился тримаран.

Сначала опробовали аппарат в уменьшенном варианте. На 9,8-метровой модели-демонстраторе в течение нескольких месяцев обкатывали системы управления и обнаружения. И только после того как результаты тестов признали вполне удовлетворительными, компания Oregon Iron Works приступила к строительству «Морского охотника».

ВМС США очень заинтересованы в подобных безэкипажный противолодочных кораблях длительного слежения. В последнее время в странах НАТО очень много говорят  о российской подводной угрозе, а в США и Японии не только о российской, но еще и о китайской подводной угрозе. Утверждается, будто уровень активности субмарин ВМФ РФ достиг параметров, которые наблюдались в советские времена. Это приятно слышать, но, увы, не отвечает действительности. В прошлом году, АПЛ и ДЭПЛ «самого подводного» российского флота – Северного – наплавали более 1,5 тысячи суток, что в полтора раза больше, чем в 2014 году. То, что интенсивность боевой службы и выходов в полигоны заметно увеличилась, это несомненно, но до советских параметров – еще очень далеко.

На конец прошлого года в составе Северного флота числились 32 атомные и дизель-электрические подводные лодки, не считая ПЛ специального назначения. Из них 10 официально находились в ремонте. То есть на каждую строевую субмарину пришлось по 68 походных суток. Это не так уж много. Американские и британские АПЛ эксплуатируются с гораздо большей интенсивностью.

К сожалению, темпы строительства новых российских атомоходов не могут быть признаны удовлетворительными. Об этом говорилось в ряде недавних публикаций российских СМИ. Так, по данным изданий «Газета.ру» и Lenta.ru, которые ссылаются на источники в оборонно-промышленном комплексе и Военно-промышленной комиссии, программа строительства новейших атомоходов проектов 955 «Борей» и 885 «Ясень» не будет выполнена в ранее намеченные сроки, обозначенные Госпрограммой вооружений на период до 2020 года. По словам одного из источников, работы по ракетным подводным крейсерам стратегического назначения проекта 955 (восемь единиц) будут завершены лишь к концу 2021 г., а по многоцелевым «ясеням» (семь единиц) – только в 2023 году. И это при том, что нет проблем с финансированием этих программ.

Говорят, Севмашу «не хватает судостроительных мощностей и инфраструктуры». Может быть. Только в советские времена это предприятие ежегодно сдавало флоту 5-6 атомоходов различного назначения, а сейчас каждый спуск и ввод в строй АПЛ – почти национальный праздник, который к тому же случается далеко не каждый год.

Несколько лет зарубежные печать и военно-морские эксперты заходилась от восторгов по поводу российской многоцелевой атомной подводной лодки «Северодвинск» – головной четвертого поколения проекта 885 «Ясень». Сейчас страсти поутихли. И вот уже американское издание National Interest, поместившее немало комплементарных статей о «Северодвинске», пишет, что хотя «подводные лодки типа «Ясень» – высокоскоростные, хорошо вооруженные и имеют большую глубину погружения», новейших американских АПЛ будет достаточно, чтобы «справиться с небольшим количеством субмарин проекта 885, которые строятся в России». Действительно, если с 2000 г. ВМФ РФ пополнился двумя многоцелевыми атомоходами («Гепардом» проекта 971 и «Северодвинском»), то ВМС США – пятнадцатью (тремя типа Seawolf и двенадцатью типа Virginia). Не стоит сбрасывать со счетов и новейшие многоцелевые АПЛ типа Astute, которыми пополняется Королевский флот Великобритании, а также атомные подводные лодки типа Barracuda, строящиеся для французского флота.

И все-таки постепенное наращивание российского подводного флота вызывает беспокойство Вашингтона и его западноевропейских союзников. Особую озабоченность вызывают дизель-электрические субмарины, вооруженные многофункциональным ракетным комплексом «Калибр-ПЛ». Они малошумны, а, значит, их обнаружить сложнее. Их крылатые ракеты могут наносить удары не только по надводным кораблям, но и по береговым целям, в том числе и ядерными зарядами. Ожидаемое появление в составе ВМФ РФ подлодок с анаэробными, то есть воздухонезависимыми энергетическими установками, еще более осложнит организацию противолодочной обороны.

Что же касается «восточного направления», то есть Тихоокеанского, то здесь Китай уже стал лидером по количеству субмарин. Правда, в области атомных подводных лодок он сильно отстает от США. В составе ВМС НОАК числятся 13 АПЛ, из которых пять – стратегические. В то же время США располагают 54 многоцелевыми атомоходами и 14 стратегическими. Имеется еще четыре с крылатыми ракетами. 60% процентов этих лодок развернуты на Тихоокеанском театре. Однако за КНР – огромный перевес по НАПЛ и ДЭПЛ. ВМС НОАК располагают 17 ДЭПЛ типа 035 Ming, 12 ДЭПЛ проекта 636 с ракетно-торпедным вооружением российской постройки, 13 весьма современными ДЭПЛ типа 039 Song и 13, по данным ряда источников 15, неатомными субмаринами типа 039А/041 Yuan cо вспомогательными анаэробными установками Стирлинга, позволяющими не всплывать на поверхность в течение более двух недель. Последние лодки тоже вооружаются современными крылатыми ракетами и торпедами. Итого в дополнение к АПЛ имеется 55-57 малошумных лодок, способных противодействовать ВМС США в регионе.

В 2012 г. в состав ВМС НОАК была введена опытовая НАПЛ типа 032 Qing. Ее подводное водоизмещение – 6628 т, то есть это самая большая из когда-либо построенных в мире не-атомных подводных лодок. Она предназначена для испытаний баллистических ракет JL-2 с дальностью стрельбы 4000 миль (7400 км). Две БРПЛ размещаются в шахтах в ограждении выдвижных устройств. Такая схема была когда-то применена на советских ракетных ДЭПЛ проекта 629 и АПЛ проекта 658. Кроме того, на китайской лодке в корпусе – четыре вертикальные пусковые установки для стрельбы крылатыми ракетами стратегического назначения CJ-10K с дальностью стрельбы более 1500 км и ядерной боевой частью. На субмарине имеются также торпедные аппараты калибра 650 и 533 мм. Они используются для отработки перспективного торпедного оружия, необитаемых подводных аппаратов, противокорабельных ракет и других видов оружия. Благодаря наличию воздухонезависмой установки Стирлинга, Qing может долгое время находиться под водой без всплытия. Несомненно, на базе этой опытовой НАПЛ в КНР может быть развернуто строительство очень мощных ударных неатомных подводных лодок. Поскольку в Китае имеется опыт создания противокорабельных баллистических ракет DF-21D и DF-26, способных поражать точечные цели на море, то в КНР возможна разработка на базе БРПЛ JL-2 неядерных высокоточных ракет, предназначенных для нанесения глобального удара по особо важным объектам. Все это, однако, не означает, что будет свернуто строительство НАПЛ типа 039А/041 Yuan или их новых модификаций. Они помимо оперативно-тактического оружия получат и крылатые ракеты стратегического назначения для атаки береговых целей.

Вот почему такие дроны, как Sea Hunter, как считают в Пентагоне, позарез нужны американскому флоту. Ведь, обнаружив лодку противника, ее можно уничтожить. К тому же, по утверждению создателей ACTUV, это достаточно дешевый девайс. По словам менеджера программы Скотта Литтлфилда, строительство головного «охотника» обошлось где-то в пределах $22-23 млн., а серийные тримараны будут стоить около $20 млн. При этом одни сутки эксплуатации девайса выльются в $15000-20000. Это не очень дорого, если учесть, что суточная эксплуатация одного эсминца типа Arleigh Burke – единственной на сегодняшний день надводной платформы ВМС США, предназначенной в том числе для выполнения противолодочных функций, – тянет на $700000.

Но думается, Скотт Литтлфилд лукавит, называя цену дрона в $22-23 млн. Очевидно здесь речь идет лишь о стоимости строительства самого «Морского охотника» без учета его эксклюзивного, а, следовательно, весьма дорого снаряжения. Почему мы так полагаем? Буквально за несколько недель до спуска на воду и крещения Sea Hunter, известный разработчик всевозможных беспилотных средств – израильская компания Elbit Systems – презентовала свое новое детище – автономный противолодочный БЭК Seagull («Чайка»). Он должен выполнять практически те же функции, что и «Морской охотник», только в более скромных масштабах. «Чайка» длиной 12 м, оснащенная опускаемой ГАС и другими гидроакустическими средствами, может в течение четырех суток по заданной программе вести наблюдение за подводной обстановкой в радиусе 100 км от места базирования. В «памяти» катерного компьютера – шумовые «портреты» 135 атомных подводных лодок, 315 дизель-электрических субмарин, включая тех, что оснащены анаэробными установками, а также нескольких сотен мини-субмарин и необитаемых подводных аппаратов. Максимальная скорость хода Seagull – 32 узла. В носовой части корпуса размещен дистанционно управляемый крупнокалиберный пулемет на тот случай, если кому-то придет в голову покуситься на «Чайку». Так вот разработка этого девайса, который по своим мореходным качествам заметно уступает Sea Hunter, обошлась Elbit Systems в $220 млн., то есть в одиннадцать раз дороже суммы, якобы, потраченной американцами на создание ACTUV. Такого несоответствия, согласитесь, не может быть.

Как сообщила газета The Daily Mail, во время первых же испытаний «Морской охотник» смог обнаружить подводную цель на дальности километр. Вероятно, в случае успешной отработки всех систем, девайс будет засекать подводные лодки на расстоянии 15-20 км (на большее мощности ГАС просто не хватит). Поисковая скорость Sea Hunter –

5-7 узлов. В задачке спрашивается, сколько же понадобится БЭК типа ACTUV для контроля литоральных вод США? Речь может идти не о сотнях, а о тысячах таких аппаратов. И выльется эта затея в огромную сумму, которая перекроет затраты на строительство и эксплуатацию эсминцев типа Arleigh Burke.

Впрочем, сейчас в Соединенных Штатах говорят о преимущественном использовании БЭК типа ACTUV не у своих, а у чужих берегов в соответствии с новомодной за океаном стратегией Third Offset («Третий противовес»). Собственно говоря, пока это даже не стратегия, а только концепция, причем весьма путанная. Ее предложила американская некоммерческая организация Центр стратегических и бюджетных оценок (Center for Strategic and Budgetary Assessments – CSBA), специализирующаяся на военных вопросах и тесно связанная с оборонным ведомством Соединенных Штатов. За нее, как за спасательную соломинку, ухватился Пентагон.

Объясним, почему это «третий противовес». Оказывается, «первый» случился в 50-годы прошлого века, когда в США был провозглашен «Новый взгляд» – курс на достижение ядерного превосходства Соединенных Штатов над Советским Союзом. Тогда «противовес», действительно, случился. Он привел к гонке вооружений, которая во время Карибского кризиса осенью 1962 года чуть не обернулась катастрофой для всего мира. Затем последовал период «Стратегии противовеса», разработанной министром обороны США Гарольдом Брауном. Ее суть состояла в размещении в европейских странах НАТО высокоточных разведывательно-ударных комплексов «для отражения потенциальной агрессии стран Организации Варшавского договора». На страны Североатлантического блока никто нападать не собирался, но огромные деньги западным военно-промышленным компаниям освоить удалось.

И вот настал черед «третьего противовеса». Если говорить коротко, то он заключается в развертывании против России и Китая малозаметных боевых средств, в том числе разнообразных беспилотных аппаратов (авиационных, надводных и подводных), способных действовать на большую дальность, чтобы без больших потерь преодолевать так называемые зоны блокирования доступа (Anti-Access/Area-Denial – A2/AD). Под ними понимаются, главным образом, прибрежные районы морей, надежно защищенные средствами ПВО и противокорабельными баллистическими и крылатыми ракетами большой дальности, а также подводными лодками и малыми ракетными кораблями-носителями ракетного оружия.

По словам начальника отдела по связям со средствами массовой информации DARPA Джерада Адамса, БЭК типа ACTUV – один из элементов стратегии Third Offset, на реализацию которой Пентагон на первом этапе намерен отпустить $18 млрд. «Морские охотники» в качестве противолодочного модуля будут действовать в тандеме с литоральными боевыми кораблями (ЛБК), которые в течение десяти лет из-за отсутствия ранее обещанного котейнезированного оружия никак не могут пристроить к какой-нибудь полезной военно-морской деятельности. Предполагается, что Sea Hunter будет искать субмарины, а в случае их обнаружения с палубы ЛБК будет подниматься вертолет и топить подлодки. «Это большое, большое дело, – заявил корреспонденту издания Business Insider заместитель министра обороны США и ярый апологет стратегии Third Offset Роберт Уорк по случаю начала испытаний БЭК ACTUV. – Такие аппараты будут действовать везде, где действуют ВМС Соединенных Штатов. Они смогут действовать в Южно-Китайском море, на Балтике и в Персидском заливе. Они смогут действовать в срединной части Атлантики и Тихого океана. Они будут везде».

Заявление многообещающее. Но все как-то получается накручено и оторвано от реальной действительности. Например, как «дуэт» ACTUV и ЛБК с вертолетом будет работать в зоне блокирования доступа? Никто этим вопросом не задается. И тем более не отвечает на него.

Мы уже говорили, что при использовании ACTUV в качестве прибрежного средства обнаружения потребуется очень большое количество «морских охотников». А ведь подводные лодки могут атаковать берег своим оружием далеко за пределами литоральной зоны.  Дальность стрельбы их крылатых ракет составляет 1500-2500 км.

Однако и недооценивать потенциальные возможности «морских охотников» не стоит. Для борьбы с ними подводным лодкам нужны соответствующие средства обнаружения и гидроакустического подавления и небольшие, возможно суперкавитационные, торпеды для уничтожения «морских охотников», а также разработка новых тактических приемов для уклонения от опасности, исходящей от ACTUV.

Одними «морскими охотниками» разработка противолодочных средств нового поколения не ограничивается. На американском крейсере Lake Champlain состоялись испытания модернизированной радиолокационной станции AN/SPQ-9B, которая с высокой вероятностью обнаруживает перископы подводных лодок. Ее алгоритмы «игнорируют» посторонние предметы, плавающие на поверхности моря, а также волны и даже небольшие барашки. Эта РЛС войдет в состав комплекса управления артиллерийским вооружением Mk 160. Ею будут оснащены эсминцы, крейсера и авианосцы ВМС США.

Но современные субмарины, особенно при действиях вблизи кораблей противника, из-за боязни быть обнаруженными практически не прибегают к использованию перископов. Поэтому внедрение модернизированных РЛС AN/SPQ-9B, на наш взгляд, станет избыточной предосторожностью. А вот недавно запатентованный в США метод квантово-фотонного обнаружения подводных объектов открывает новые возможности для  противолодочной борьбы. Известно, что ГАС, работающие в активном режиме, то есть осуществляющие эхо-локацию, могут определять не только пеленг, но и дистанцию до цели. Однако подводные лодки, которых ищут, обнаруживают излучаемый сигнал на расстоянии примерно вдвое большем, чем поисковая ГАС отраженное эхо сигнала. При квантово-фотонном зондировании водной среды источник импульса излучения остается абсолютно «неслышимым».

Однако квантово-фотонная локация – пока еще дело будущего. Зато летающий гидроакустический буй может быть принят на вооружение уже в ближайшее время. Он создан в школе повышения квалификации офицерских кадров ВМС США. Это – беспилотный квадрокоптер, способный садиться на воду и взлетать с нее. Аппарат, получивший название Aqua-Quad, массой всего 3 кг может оснащаться гидроакустическими датчиками. Энергию БЛА получает от солнечных батарей. За счет этого он способен выполнять поисковые функции в течении длительного времени. После успешных испытаний квадрокоптера в Научно-исследовательском центре беспилотных систем Технологического института Джорджии, во время которых БЛА садился на воду, погружался на заданную глубину, а затем снова взлетал,  этот инициативный проект финансируется Управлением военно-морских разработок (ONR).

Помимо развития экзотических на сегодняшний день средств ПЛО США и их союзники стали больше внимания уделять вполне традиционному  противолодочному вооружению – прежде всего авиационному. ВМС США на замену патрульным самолетам P-3C Orion получают гораздо более совершенные воздушные охотники за субмаринами P-8A Poseidon. Всего американский флот планирует приобрести у корпорации Boeing 117 машин этой модели. Вслед за США «посейдоны» заказали вооруженные силы Великобритании и Австралии. Как утверждают в Лондоне и Канберре, эти самолеты нужны «вследствие увеличения активности российских и китайских подводных лодок». Очевидно, следует ожидать заявок на P-8A Poseidon и от других стран НАТО.

Значительный вклад в противолодочную оборону Запада вносит Норвегия. Сейчас готовится к вступлению в строй ВМС этой страны «научно-исследовательское судно» Marjata – четвертый по счету носящий это имя разведывательный корабль (РЗК). Его корпус построен на верфи VARD Tulcea – румынском подразделении норвежской компании VARD в Тулче. Весной 2014 г. судно из Черного моря через Босфор и Гибралтар на буксире проследовало в Скандинавию – в Томрефьорд, где на верфи Langsten, принадлежащей группе VARD, велась достройка корабля. Общие затраты составили 1,4 млрд. норвежских крон. Таким образом, как констатирует шведская Svenska Dagbladet, «корабль стал для Норвегии одной из наиболее затратных военных инвестиций современности».

О том, какое значение придается Marjata IV, свидетельствует тот факт, что в роли крестной матери РЗК выступила премьер-министр Норвегии госпожа Эрна Сольберг, лично разбившая бутылку шампанского о борт корабля. Затем плавающий супершпион отправился через Атлантику на американский военно-морской арсенал Йорктаун в штате Вирджиния, где на судно установили самое современное радиолокационное, гидроакустическое и иное электронное разведывательное оборудование. И это закономерно. По свидетельству ряда зарубежных источников, все РЗК по имени Marjata состояли и состоят на службе американского Агентства национальной безопасности (АНБ), которое ведет электронную слежку по всему миру. Сотрудники АНБ даже входят в состав экипажа норвежских РЗК. Поэтому информация с борта кораблей-шпионов незамедлительно передается в Форт-Мид в штате Мэриленд, где находится штаб-квартира АНБ, а также в региональные офисы агентства. После возвращения из Штатов Marjata IV в Норвегию судно посетил кронпринц Хокон, дабы продемонстрировать приверженность королевского дома страны принципам атлантической солидарности.

Длина Marjata IV – 126 м, ширина – 23,5 м. Если бы не девять радиопрозрачных колпаков антенных постов РЛС на надстройке, то судно можно было бы принять за круизный лайнер. Надо полагать, в доке в днищевой части этого РЗК нетрудно было бы обнаружить и обтекатели гидроакустических станций.

Формально, как и его предшественники, судно Marjata IV приписано к военно-морской базе Хортен на западном берегу Осло-фьорда, но фактически будет базироваться в порту Киркенес, что всего в восьми километрах от российской границы. Таким образом, оно всегда будет готово к выходу на службу, а при необходимости и вести наблюдение, не отходя от причальной стенки.

РЗК Marjata III (о нем подробнее смотри журнал «Национальная оборона» №12/2014), на смену которому построено судно Marjata IV, тоже не останется не у дел. Его не спишут, как первоначально предполагалось, а после переоснащения новым разведывательным оборудованием вернут на службу в первой половине следующего года, переименовав в Eger. Таким образом, разведывательные возможности АНБ, ВМС США и НАТО особенно по обнаружению российских подводных лодок в Баренцевом море удвоятся. И это надо учитывать при планировании деятельности Северного флота.