Александр МОЗГОВОЙ

Этот визит добавил масла в огонь дискуссии в странах Запада, Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии по поводу набирающей динамику китайской экспансии на море. Но если в правительственных и высокопоставленных военных кругах об этом говорят, как правило, достаточно сдержанно, то в научном сообществе и среди аналитиков никаких ограничений нет. Как обуздать китайскую военную мощь, в том числе и морскую? – Вот главный предмет обсуждений.

Мнения на сей счет встречаются достаточно радикальные. Так, авторитетный англо-американский журнал The Journal of Strategic Studies опубликовал статью Шона Мирски под весьма недвусмысленным заголовком «Мертвая хватка: контекст, возможные действия и необходимость американской военно-морской блокады Китая», которая вызвала заметный общественный резонанс.

Автор считает военно-морскую блокаду КНР оптимальным вариантом давления на Пекин с целью разрушения его экономического потенциала, который заставит Поднебесную признать поражение в войне. И это сейчас, когда весь мир напряженно следит за колебаниями темпов промышленного роста в этой стране, надеясь на то, что она снова станет локомотивом вывода из мирового кризиса. Однако экономические расчеты не всегда совпадают с геостратегическими – во всяком случае, по времени.

Если китайская экономика на самом деле начнет буксовать или того хуже – пойдет на спад, действительно, может случиться так, что в целях решения своих экономических, социальных и внутриполитических проблем Пекин может взяться за оружие. А его много и с каждым годом становится больше. Именно такой случай рассматривает Шон Мирски. Он полагает, что блокада возможна, когда между США, их союзниками и КНР начнутся «широкомасштабные» боевые действия. Однако они не будут носить характер неограниченной, то есть ядерной войны. Но это будет и не локальный конфликт.

Не правда ли, это что-то напоминает? Да, конечно, стратегию гибкого реагирования, вдохновителем которой был в 60-е годы прошлого века министр обороны США Роберт Макнамара. Его доктрину инициировал Карибский кризис 1962 г., который в Соединенных Штатах именуют Кубинским. Тогда мир был поставлен на грань ядерной катастрофы, чуть не обернувшейся гибелью обеих сторон. Такой расклад не устраивал военно-политическое руководство США. Гибкое реагирование должно было стоять на страже американских интересов с опорой на военный прессинг СССР, стран Варшавского договора и их союзников за пределами Европы, но, по возможности, не доводить дело до ядерного Апокалипсиса. В известной степени этой доктрине удалось несколько снизить накал противостояния между Вашингтоном и Москвой. Однако практика отбрасывания коммунизма оказалась неудачной. Во Вьетнаме США и стратегия гибкого реагирования потерпели сокрушительное поражение. Что касается применения ядерного оружия, то не вызывает сомнений, что сторона, оказавшаяся в отчаянном положении, все равно прибегнет к нему по принципу «против лома нет приема». Или это точка зрения, присущая только российской ментальности? Боюсь, что нет.

Шон Мирски, окончивший Чикагский университет в 2011 г. и получивший степень бакалавра экономики и политических наук, а также степень магистра в области международных отношений, ныне продолжает учебу в Гарвардском университете и наверняка знаком с доктриной Роберта Макнамары. Он ее несколько модернизировал и «моренизировал», направив против Китая.

На что опирается теория морской блокады КНР Шона Мирски, и какие конкретные шаги, по его мнению, должны предприниматься по ее реализации? Молодой американский ученый справедливо обращает внимание на зависимость китайской экономики от морских перевозок. 90% внешней торговли страны осуществляется водным транспортом. КНР вынуждена импортировать около 60% потребляемой нефти, значительная часть которой перевозится танкерами. В десяти крупнейших портах Китая концентрируется более 80% контейнерного грузооборота. Вот почему длительная и пусть даже не 100-процентная блокада, считает Шон Мирски, будет иметь убийственные последствия для экономики Поднебесной.

В принципе установление такой морской блокады возможно. Мирски видит ее состоящую из двух колец. Внешнее – дальней блокады – расположится за цепью островных государств, окружающих Китай с востока и тянущихся от Хоккайдо на севере до Сингапура на юге. Государства эти либо союзные Вашингтону, либо тяготеющие к Америке. Поэтому в конфликте КНР и США возьмут сторону последних. Во внешнем кольце будут осуществляться перехват, досмотр и задержание всех грузовых судов, следующих в китайские порты и из них. Эту миссию выполнят надводные корабли ВМС США и их союзников, которые развернут свои соединения в зонах, недоступных для китайской авиации и береговых ракетных комплексов.

Внутреннее, «летальное», как называет его Мирски, кольцо блокады относится к акваториям, непосредственно примыкающим к китайским берегам. Там будет действовать закон «топи их всех!». Эта функция возлагается на американские и японские подводные лодки, количество которых в этом районе уже сейчас может быть доведено до 71 единицы, а также авиацию берегового базирования и активные минные постановки. Правда, что касается последнего вида оружия, Шон Мирски отмечает фактическую «атрофию» возможностей ВМС США по осуществлению наступательных минных постановок и, в частности, отсутствие по состоянию на начало 2013 финансового года морских мин, пригодных для применения подводными лодками.

Нельзя не заметить, что появление чужих субмарин у берегов КНР уже беспокоит Пекин. Контр-адмирал ВМС НОАК Инь Чжо заявил в интервью центральному телевидению Китая, что назрела необходимость в укреплении сил противолодочной обороны в Южно-Китайском море в связи с растущей активностью подводных лодок иностранных государств.

Антикитайская коалиция может быть весьма широкой. В последние годы Вашингтон все активнее «наводит мосты» с Вьетнамом. Бывший противник сегодня видится как ближайший союзник. ВМС Вьетнама располагают ракетными катерами «Молния», подвижными береговыми ракетными комплексами К-300П «Бастион», чьи ракеты «Яхонт» способны поражать базу китайских ВМС Санья на острове Хайнань, которую как раз недавно посещал председатель Си Цзиньпин. В ближайшее время вьетнамский флот пополнится шестью подводными лодками проекта 06361, вооруженными крылатыми ракетами комплекса Club-S, предназначенными для нанесения ударов по морским и береговым целям на дальности до 300 км.

Все это так. Но с другой стороны, китайский флот сегодня – безусловный мировой лидер по наращиванию боевой мощи. Массовыми сериями строятся и вводятся в строй ракетные катера, фрегаты, корветы, неатомные подводные лодки и десантные корабли. Китайским специалистам, очевидно, удалось довести до ума эскадренные миноносцы типа 052С с системами боевого управления, аналогичными американской Aegis, и в ближайшее время, похоже, будет развернута на верфях серийная сборка эсминцев улучшенного типа 052D.

Появился в составе ВМС НОАК и авианосец – Liaoning, переоборудованный из недостроенного советского «Варяга». Этому событию в Китае и за его пределами уделяется повышенное внимание, которое, дескать, свидетельствует о качественном скачке в развитии китайского флота и о расширении его возможностей по завоеванию господства в Мировом океане. Эта ажиотация явно не соответствует реальному положению дел. Во-первых, Liaoning войдет в состав боеготовых сил не ранее 2017 г., то есть относительно не скоро. Во-вторых, его авиагруппа будет включать всего 22 истребителя-бомбардировщика J-15 – контрафактной версии российского Су-33, что несравненно мало по количеству аналогичных машин, имеющихся в авиапарках американских авианосцев. В-третьих, и более крупным авианосцам, которые в будущем планируется построить для ВМС НОАК, будет трудно, если невозможно, вырваться на океанский оперативный простор из-за того, что Китай, как уже отмечалось, окружен цепью «непотопляемых авианосцев» – островных государств, союзных или дружественных США, на некоторых из которых имеются американские военно-воздушные базы.

Создается впечатление, что шум в Соединенных Штатах и близким им странам по поводу китайский авианосцев поднимается нарочно, дабы раззадорить Пекин. Чтобы он продолжал вкладывать огромные финансовые и материальные ресурсы в строительство кораблей, которые легко обнаружить и уничтожить.

А вот атомный подводный флот, который может представлять реальную угрозу для США, по-прежнему является слабым звеном ВМС НОАК. Первое поколение китайских ПЛАРБ и АПЛ практически не выходило в море. И второе – пока тоже. Три новейшие ПЛАРБ типа 094 Jin редко и ненадолго покидают причалы ВМБ Санья. У этих субмарин достаточно высокая шумность, вызывает нарекания работа реакторов, отсутствует скрытная система связи с береговым командованием, что препятствует выводу лодок в дальнее патрулирование. Но самое главное – межконтинентальная баллистическая ракета Julang-2 (JL-2) с дальностью стрельбы до 7400 км до сих пор до конца не отработана. Другими словами, Китай все еще далек от создания действительно эффективной подводной стратегической системы.

Причин отставания много. И, вероятно, не последнюю роль здесь сыграл трагический инцидент, случившийся в Южно-Китайском море 22 января 1983 года. В тот день атомная ракетная подводная лодка К-10 проекта 675 (Echo II – по классификации НАТО) под командованием капитан 1-го ранга Валерия Медведева, которая несла боевую службу в этой акватории, пришла в точку сеанса связи с береговым командованием. Но лодка прибыла несколько раньше времени. Наверху бушевал шторм. Под килем – 4500 м. Но на глубине 54 м, где следовала лодка, он не сильно ощущался. Командир принял решение провести гидроакустическую разведку района, дабы выявить возможное наблюдение за К-10 со стороны вероятного противника. Он приказал начать циркуляцию влево, дабы прослушать водное пространство с кормовых курсовых углов, где были мертвые зоны для гидроакустической станции атомохода.

Тут надо сказать несколько слов об АПЛ проекта 675. Их называли «убийцами авианосцев», поскольку предназначались они для нанесения ударов по крупным американским надводным кораблям, а также военно-морским базам. Лодки вооружались 8 крылатыми ракетами П-6, в том числе с ядерными боевыми частями, либо П-5Д – для стрельбы по береговым целям. Однако у этих субмарин были существенные недостатки. Пуск ракет они могли осуществлять только из надводного положения, что снижало их скрытность, а, следовательно, боевую устойчивость. Второй недостаток – высокая шумность. Она являлась следствием не только работы механизмов, но и наличия в легком корпусе вырезов-газотбойников ракетных пусковых установок. Как только подлодка развивала ход, эти вырезы, в которых происходило завихрение воды, начинали «петь». Вот почему американские подводники именовали наши субмарины «ревущими коровами».

Эти недостатки в 1970 г. однажды чуть было не привели к гибели АПЛ К-108 под командованием капитана 1-го ранга Сурена Багдасаряна. Его лодка, завершив выполнение курсовых задач в Авачинском заливе, ждала сигнала о возвращении в базу. Экипаж, кроме вахтенных, отдыхал. И вот когда субмарина совершила очередной поворот влево для прослушивания акустикой «мертвых зон», К-108 получила мощный удар в нижнюю кормовую часть правого борта. На советскую лодку в буквальном смысле слова наехала американская АПЛ Tautog, следившая за нашей субмариной. К-108 стала проваливаться на глубину, а под килем было более 2000 м. Но энергичные действия командира и экипажа позволили выровнять атомоход и продуть цистерны аварийного всплытия. Правда, как считал Багдасарян, главную роль сыграл случай. Tautog ударила нашу лодку ограждением своих выдвижных устройств в линию правого вала, которая сыграла роль амортизатора и не дала пробить прочный корпус К-108.

Валерий Медведев, равно как и другие командиры атомоходов проекта 675, хорошо знал о драматическом инциденте с К-108, поэтому старался быть аккуратным. Акустики докладывали, что горизонт чист. И тут все находившиеся на борту ощутили толчок. Удар был несильным, но чувствительным. К-10 сцепилась с каким-то предметом и некоторое время двигалась вместе с ним. Кит? Гигантский осьминог? Нет, что-то другое, но что? Из отсеков пошли доклады, что они осмотрены и замечаний нет. В 21.31 лодка всплыла. Наверху бушевал тайфун. Сплошная тьма. На поверхности моряки К-10 ничего не увидели. Доложили о происшествии командованию. Оно приказало следовать в базу Камрань, что во Вьетнаме. При осмотре лодки в носовой ее части обнаружили сильное повреждение и куски чужеродного металла.

Поскольку ни одна страна не заявила о повреждении или гибели своей подводной лодки, то и командование Советского ВМФ не сделало никакого сообщения. А через два года в китайских СМИ появились некрологи по случаю гибели в 1983 г. в Южно-Китайском море подводной лодки, на борту которой находились ведущие ученые и конструкторы, занимавшиеся созданием баллистических ракет для ПЛАРБ ВМС НОАК. Судя по всему, они стали жертвами столкновения с К-10. Почему советские и китайские акустики не услышали друг друга? Вероятно, бушевавший на поверхности шторм создавал помехи работе ГАС.

Восстановление школы погибших китайских ученых и конструкторов, занимавшихся созданием БРПЛ, потребовало значительного времени. И это обстоятельство до сих пор сказывается на готовности подводной стратегической системы КНР.

А дизель-электрическая ракетная лодка, с которой столкнулась К-10, была советской постройки. Точнее она была собрана по проекту 629 в КНР из комплектующих, полученных из СССР. В Китае она получила обозначение тип 6631 и бортовой номер 208. Позже в Даляне собрали другую однотипную лодку под номером 200. Они стали лебединой песней «нерушимой китайско-советской дружбы», которая в начале 60-х годов прошлого века приказала долго жить. ВМС НОАК использовали субмарины типа 6631, которые позже получили обозначение тип 031, в качестве стендов для испытательных стрельб баллистических ракет. Одна из них с бортовым номером 200 до сих пор используется для тестирования БРПЛ JL-2.

Разумеется, китайское руководство осознает необходимость доведения подводных стратегических сил ВМС НОАК до уровня лучших мировых стандартов. И поэтому председатель КНР Си Цзиньпин во время визита на базу Санья посетил именно ПЛАРБ «Великий поход 9», а другие корабли только осмотрел. По данным американского интернет-ресурса Strategy Page, сейчас ведется активная работа по созданию китайской ПЛАРБ третьего поколения типа 096. На ней будут внедрены новые мощные ядерные реакторы, шумопоглощающие покрытия, современные ГАС, передовые системы управления лодкой и другие высокотехнологичные узлы и агрегаты. То есть лодка типа 096 станет весьма совершенной ядерной стратегической подлодкой. Некоторые источники утверждают, что строительство ее уже началось. А на вооружение она получит 24 БРПЛ JL-3 с дальностью стрельбы свыше 10000 км. Для слежения за такими лодками ВМС США будут вынуждены направлять дополнительные корабли, подводные лодки и самолеты противолодочной авиации. Тут уж будет не до военно-морской блокады КНР.

И еще одно важное обстоятельство, на которое обращает внимание Шон Мирски в своей статье. По его утверждению, ключевым политическим фактором, от которого зависит успех военно-морской блокады, является способность США добиться присоединения к ней России. Действительно, без этого условия говорить об изоляции Китая смешно. Российская Федерация – один из крупнейших поставщиков энергоресурсов в КНР, и транспортируются они не по морю, а по трубопроводам и железной дорогой.

Да и принять участие в военно-морской блокаде Китая Россия не сможет. Для этого у нее просто нет кораблей. Не случайно Джеймс Холмс, профессор кафедры стратегии Военно-морского колледжа США, соавтор книги «Красная звезда над Тихим океаном», посвященной влиянию идей Альфреда Мэхэна на военно-морское строительство в КНР (подробнее см. «Журнал «Национальная оборона» №11/2011), и военный обозреватель англоязычного японского издания The Diplomat, составляя список пяти наиболее мощных ВМС в зоне Индийского и Тихого океанов, не включил в него Тихоокеанский флот РФ. По его версии, «великолепную пятерку» представляют военно-морские силы США, Японии, Китая, Индии и Южной Кореи. Да и как может быть иначе, когда за всю постсоветскую эпоху, то есть за 22 года, Тихоокеанский флот не получил ни одного надводного боевого корабля! А подводные силы пополнились тремя АПЛ проекта 949А и двумя проекта 971. Все они были заложены в советские времена и только достраивались в начале 90-х годов прошлого века. Сегодня эти лодки нуждаются в модернизации. Три РПКСН проекта 667БДР давно выслужили свои сроки. И хотя «Георгий Победоносец» в прошлом году «тряхнул стариной» и удачно отстрелялся МБР Р-29Р, эти ПЛАРБ нуждаются в срочной замене. (Для сравнения: за тот же период ВМС Японии, Китая и Южной Кореи обновились более чем на 50%).

Есть у российского флота и другие заботы. Развертывание Соединенными Штатами глобальной системы ПРО с опорой на ее морской компонент требуют от России шагов по нейтрализации угрозы своим стратегическим силам, в том числе и МСЯС, а также мер по созданию контругрозы территории США, прежде всего с океанских направлений.

Москву, несомненно, тоже тревожит накачивание военных мускулов КНР, в том числе развертывание наиболее подготовленных и хорошо вооруженных китайских частей и соединений, включая бронетанковые, вблизи границы двух стран. Там, где нашей стране особенно и защититься нечем.

Но у Китая есть своя ахиллесова пята. Его полуторамиллиардное население живет на половине территории страны (преимущественно в прибрежной зоне и долинах рек), потому что вторая половина практически не пригодна для обитания. И это создает идеальные условия для ядерных ударов по нескольким наиболее уязвимым точкам. В случае развязывания войны КНР понесет чудовищные потери, не сравнимые ни с чем. И в Пекине, даже маоистском, всегда понимали это, понимают и сейчас.

Несомненно, проблема растущей военной мощи Китая остается. И согласованные шаги по ее обузданию надо искать, но на обоюдно приемлемой основе. Пока же получается, что Вашингтон и Москва пытаются с выгодой для себя разыграть китайскую карту, а Пекин, умело используя противоречия между США и Россией и соблюдая свой интерес, явно одерживает верх в этой партии. Впрочем, и здесь могут произойти подвижки. По свидетельству зарубежных СМИ, в Китае явно раздосадованы результатами недавнего визита японского премьер-министра Синдзо Абэ в Россию. И не столько потому, что на переговорах речь шла о возможности заключения мирного договора между двумя странами, а также об амбициозной российско-японской программе развития совместных энергетических проектов. Главная причина беспокойства видится в попытке создания Токио, а значит и Вашингтоном, «геополитического кольца» вокруг КНР, поскольку только Россия способна изменить неустойчивый стратегический баланс сил в Азии.