Александр МОЗГОВОЙ

Пользуются проекты ЦМКБ «Алмаз» популярностью и у зарубежных заказчиков, которые не только покупают корабли алмазовских проектов, но и осуществляют их сборку на своих верфях. Номенклатура строящихся по проектам «Алмаза» кораблей, судов и катеров чрезвычайно широка: начиная от крохотных бортовых рабоче-разъездных катеров проекта 21770 до морских судов обеспечения проекта 20183 водоизмещением 6100 т. И вся огромная работа по конструкторской работе выполняется относительно небольшим коллективом.

И раньше и теперь главное внимание в ЦМКБ «Алмаз» уделяется созданию боевых кораблей – прежде всего ракетных катеров и корветов. Последним посвящена книга «Корветы: концептуальное проектирование», увидевшая свет в конце минувшего года. Ее авторы – люди авторитетнейшие в области кораблестроения и кораблестроительной науки: заместитель генерального конструктора ОАО «ЦМКБ «Алмаз», доктор технических наук, контр-адмирал запаса, длительное время – с 1991-го по 2006 г. – возглавлявший 1-й ЦНИИ военного кораблестроения Игорь Захаров и генеральный директор – генеральный конструктор ОАО «ЦМКБ «Алмаз», доктор технических наук Александр Шляхтенко.

Следует заметить, что законодателями моды в сфере строительства современных многоцелевых корветов стали именно алмазовцы. Разработанный в этом бюро проект 20380 («Стерегущий») послужил прототипом при создании многих других кораблей этого класса в разных странах. Его архитектура и общие компоновочные решения легко угадываются в турецких корветах типа Heybeliada (MILGEM), в индийских типа Kamotra (проект 28), в украинских типа «Владимир Великий» (проект 58250) и ряде других. Появление «Стерегущего» оказало влияние даже на родоначальницу корветостроения – Голландию. Строящиеся на верфях фирмы Damen на экспорт корветы семейства Sigma были подкорректированы в сторону увеличения водоизмещения, усиления вооружения и более сбалансированного его состава.

Что же это такое концептуальное проектирование, которое предваряет проектирование исследовательское, эскизное, техническое, выпуск проектно-конструкторской и эксплуатационной документации? По мнению авторов, «речь идет о выработке концепции корабля, под которой понимается творческий замысел, объединяющий систему взглядов на характерные особенности, присущие будущему кораблю и условиям его функционирования». Как отмечают Игорь Захаров и Александр Шляхтенко, «этот этап представляет собой постановку задачи, то есть некоторые неформальные рассуждения, в результате проведения которых становится возможным применение инженерных методов расчета». А основной задачей концептуального проектирования «является выработка принципов, положений и подходов, отражающих военно-географические, политические, национальные, экономические, технические и другие значимые условия, сопутствующие созданию корабля и обеспечивающих применение методов количественного анализа».

Концептуальный анализ предполагает изучение и знание истории, современного состояния мирового кораблестроения, корабельного оружия и вооружения, энергетических установок и движителей, корабельной архитектуры, а также прогнозы перспектив развития кораблестроительного искусства. Именно этим вопросам посвящен значительный объем книги, которая в известной мере является краткой энциклопедией современных надводных боевых кораблей разных классов, за исключением авианосцев и патрульных катеров, а не только одних корветов.

ПРОБЛЕМЫ «КЛАССОВ»

Что же касается собственно корветов, то Игорь Захаров и Александр Шляхтенко, как и многие другие отечественные и зарубежные специалисты, разделяют их на три подкласса: многоцелевые водоизмещением до 2500 и даже 3000 т, малые (500-1500 т) и патрульные корабли открытого моря (OPV). Тут следует заметить, что современная классификация боевых кораблей представляет собой произвольную и нечеткую картину, поскольку нет единой системы критериев и международной организации, которая бы «имела полномочия» относить тот или иной корабль к тому или иному классу. Вот и получается, что иранские власти называют корабли типа Jamaran «эсминцами», хотя они по водоизмещению (около 1420 т) и вооружению – типичные корветы. Но это, так сказать, крайний случай. Можно привести примеры и из современной отечественной практики, когда близкие по своим характеристикам корабли оказываются в разных классах. Так, корабли типа «Гепард» разработки Зеленодольского ПКБ, строящиеся на экспорт Зеленодольским заводом имени А.М. Горького, именуются «фрегатами», а корабли проекта 20380 и 20385 близкого водоизмещения разработки ЦМКБ «Алмаз» – всего лишь «корветы», пусть и многоцелевые.

Определенный «волюнтаризм» позволили себе и авторы книги. Они отнесли некоторые корабли, проектировавшиеся и строившиеся за рубежом в 80-х – начале 90-х годов прошлого века как «фрегаты» и до сих пор считающиеся таковыми, к «многоцелевым корветам». Мы полагаем, это правомерно только с формальной «тоннажной» точки зрения, так как практически все классы кораблей с тех пор «потяжелели».

Еще больше путаницы с малыми корветами. Да, их как-то надо отделять от многоцелевых. Но сейчас к ним относят и большие ракетные катера, например, российские «молнии», и малые ракетные корабли, и малые противолодочные корабли, и собственно корветы относительно небольшого водоизмещения. И услышав словосочетание «малый корвет», можно представить все что угодно.

Но стоит задуматься об «этимологии» данной классификации. Она появилась в зарубежных военно-морских справочниках в годы «холодной войны». Тогда, даже во времена расцвета ВМФ СССР, количество больших надводных кораблей основных классов (1-го и 2-го рангов) едва превышало сто единиц. Если учесть, что они были рассредоточены по четырем флотам, то никакой существенной угрозы военно-морским армадам Соединенных Штатов и НАТО, а также союзников США в Азиатско-Тихоокеанском регионе данные, пусть и совершенные, единицы представлять не могли. Но для поддержания «тонуса» военных бюджетов требовалось раздувать страсти о «советской военной угрозе». Вот и оказались 500-тонные ракетные катера типа «Молния» в «корветах», а малые противолодочные корабли проекта 1124 «Альбатрос» водоизмещением 1200 т и вовсе причислили к «фрегатам». И сразу картина поменялась. «Флот русских» по «классовому признаку» сравнялся с западными ВМС.

Практически одновременно с выходом в свет книги «Корветы: концептуальное проектирование» в VI номере журнала Naval Forces за прошлый год была опубликована статья профессора Военно-морского колледжа США, где готовят высшие офицерские кадры для американского флота, Милоша Вего «Программы корветов. Мировые альтернативы». Его оценки и выводы во многом совпадают с теми, что делают Игорь Захаров и Александр Шляхтенко. Только, по мнению американского автора, боевые корабли водоизмещением более 2000 т предпочтительнее относить к «легким фрегатам» или даже просто к «фрегатам». Однако и такой подход вряд ли принесет облегчение. Тем паче, что в классе «фрегатов» сейчас тоже наблюдается нечеткость идентификации.

С другой стороны, делая упор на многофункциональность, можно зайти в тупик так же, как и ориентируясь исключительно на тоннаж. Если акцентировать внимание на этом качестве, то тогда придется отнести финские ракетные катера типа Hamina полным водоизмещением 270 т к многофункциональным корветам. Ведь у них есть не только противокорабельные ракеты RBS-15SF, но и эффективный ЗРК Umkhonto, универсальная 57-мм артиллерийская установка, РБУ Elma и бомбосбрасыватель. Есть и ГАС, способная обнаруживать подводные цели.

Классы сегодня толкуются настолько произвольно, что авторы книги сами порой путаются. Так в одной из таблиц, приведенных в работе, израильские корветы типа Eilat отнесены к многофункциональным корветам (очевидно, исходя из состава их вооружения), а в другой, помещенной двумя страницами ниже, они уже причисляются к малым корветам в силу водоизмещения в 1295 т.

Вопрос о классификации кораблей отнюдь не праздный и не схоластический. Он имеет большое практическое значение. Располагая достаточно четкими дефинициями кораблей, можно получить гораздо более ясную картину военно-морских флотов, видеть параметры гонки военно-морских вооружений в том или ином районе мира, наконец, более точно осуществлять концептуальное проектирование. И не только корветов, но и кораблей других классов.

В последнее время классификационные общества, в том числе знаменитый Lloyd's Register, все активнее «вторгаются» в сферу военного кораблестроения. Вероятно, «регистрам» и следует заняться выработкой общих международных критериев классификации военных кораблей и судов. Очевидно, возникнет необходимость во «внедрении» новых классов. Так «многоцелевые корветы», например, с учетом их высоких мореходных качеств можно перевести в «клиперы» и т.д.

Это относится и к близким родственникам современных корветов – патрульным кораблям открытого моря (OPV). Этот класс, а мы считаем, что его надо рассматривать именно как самостоятельный класс, а не подкласс корветов, получил бурное развитие в последнее десятилетие. Прежде для Морских пограничных частей КГБ СССР сторожевые корабли и катера создавались, в том числе тем же «Алмазом», преимущественно на базе проектов, предназначенных для ВМФ, только с несколько облегченным составом вооружения. Похожая картина наблюдалась и за рубежом. Так большие куттеры, как в Соединенных Штатах классифицируют сторожевые корабли БОХР, типа Owasco, хотя и строились по «индивидуальному» проекту, имели солидное артиллерийское, зенитное и противолодочное вооружение и в случае надобности могли выполнять функции эскортных кораблей. Появившиеся в середине 60-х – начале 70-х годов прошлого века большие куттеры типа Hamilton уже располагали заметно более слабым арсеналом оружия, но они могут довооружаться счетверенными пусковыми установками противокорабельных ракет Harpoon. А вот строящиеся сейчас в США большие куттеры, или, как их еще пафосно называют «куттеры национальной безопасности», типа Legend полным водоизмещением более 4110 т вооружаются только 57-мм автоматическим орудием и 20-мм шестиствольным автоматом обороны ближнего рубежа. Установка какого-либо иного оружия, которое можно было бы быстро в условиях базы разместить, а затем демонтировать, не предусмотрена. Правда, на недавней выставке Euronaval 2012 корпорация Huntington Ingalls Industries демонстрировала материалы по так называемому «международному патрульному фрегату», проект которого разработан на базе куттера типа Legend. Но и его вооружение не особенно впечатляет. На нем 57-мм артустановка заменена на 76-мм. Добавились блок из 12 вертикальных пусковых установок для ЗУР ближнего действия и две счетверенные пусковые установки ПКР Harpoon. Предусмотрено также размещение противолодочных торпедных аппаратов. Для корабля такого водоизмещения – это очень слабо. И опять же куттеры типа Legend никак нельзя переоборудовать в «патрульные фрегаты» прямо в базе. Для этого их надо, по меньшей мере, ставить на несколько месяцев в док судостроительного завода. И эта операция будет весьма затратной.

Заказчики современных OPV выдвигают перед проектантами совсем иные требования, чем прежде. Эти корабли, предназначенные главным образом для охраны богатств обширных исключительных экономических зон и континентального шельфа, должны иметь высокие мореходные качества, большую дальность плавания и автономность. Они располагают самыми современными средствами наблюдения, навигации, позиционирования и связи, а также вертолетными комплексами, спускаемыми на воду на ходу и поднимаемыми на борт быстроходными катерами-перехватчиками, способными выполнять и спасательные функции. Для их небольших по численности экипажей создаются комфортные условия для размещения. При этом корабли эти не должны быть слишком дорогими, поэтому проектировать их лучше придерживаясь стандартов гражданского судостроения.

В начале и середине 2000-х годов ЦМКБ «Алмаз» предлагало стражам морских границ два очень хороших варианта пограничных сторожевых кораблей океанской зоны. Первый проекта 20380П был создан на базе корвета типа «Стерегущий», а второй проекта 12441П – на базе фрегата типа «Новик». Но ни тот, ни другой не устроил Пограничную службу, которая к тому времени уже трансформировала свои требования к выше перечисленным международным стандартам, предъявляемым к таким кораблям. В результате «Алмазу» пришлось создавать совершенно новый проект 22100 «Океан» водоизмещением 2700 т, который одержал победу в тендере, организованном ФСБ. Головной ПСКР этого типа сейчас строится на Зеленодольском заводе имени А.М. Горького (подробнее см. журнал «Национальная оборона» №6/2012).

Как отмечают Игорь Захаров и Александр Шляхтенко, в перспективе OPV будут иметь полное или частичное электродвижение. Дальнейшее развитие получит и тенденция сокращения численности экипажа благодаря увеличению уровня автоматизации при управлении судном, а также снижению трудозатрат на его обслуживание.

Мотивы, побуждающие самые разные страны строить патрульные корабли открытого моря, понятны. Они дешевы, а за последние два десятилетия серьезных конфликтов на море не наблюдалось. Для борьбы с пиратами такие корабли подходят лучше, чем боевые. И все-таки повальное увлечение OPV вызывает определенную тревогу. В последнее время в разных акваториях возникают опасные очаги напряженности, особенно на Ближнем и Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, которые вполне могут перерасти в серьезные вооруженные столкновения. И тогда на долю OPV выпадут в лучшем случае вспомогательные функции. Ведь они – не бойцы. В этой связи хочется обратить внимание на опыт Малайзии. В составе ВМС этой страны имеются шесть OPV типа Kedah, построенные по немецкому проекту MEKO 100 RMN полным водоизмещением 1650 т. В мирное время эти корабли несут типичное для OPV оружие: одно 76-мм орудие, один 30-мм автомат, два пулемета и вертолет. Но в короткие сроки они могут быть довооружены пусковыми установками ПКР Exocet и ЗРК обороны ближнего рубежа RAM, то есть приобретут вполне корветное качество.

ПОЧЕМУ ДОРОЖАЮТ КОРАБЛИ

Внимание читателей монографии Игоря Захарова и Александра Шляхтенко, безусловно, привлекут проблемы ценообразования в современном кораблестроении, рассмотренные в книге. Авторы указывают на «тренд» постоянного удорожания военно-морской техники. «По некоторым данным, – отмечают они, – с начала 1990-х гг. средний рост мировых цен на этот вид техники достиг 7-9% в год». Наряду с инфляцией и внедрением все более наукоемких образцов оружия и вооружения одним из главных «локомотивов» галопа цен являются сроки строительства кораблей. «Исключить такое сильное влияние времени строительства на удорожание контракта удается только тогда, – подчеркивается в книге, – когда доля ежегодно выполняемых по контракту работ не менее чем в два раза превышает темп удорожания».

А выполнение работ зависит от многих факторов. Это – и своевременное финансирование заказчиком, и поставки качественных комплектующих субподрядчиками в установленные сроки, и многое, многое другое. К сожалению, в российском кораблестроении все эти вопросы решаются очень трудно, «на надрыве», что неизбежно ведет к задержкам строительства и его удорожанию. Так корвет «Бойкий», планировавшийся к сдаче флоту в прошлом году, прошел только первый этап заводских ходовых испытаний. На нем из-за неготовности отсутствовала 100-мм артиллерийская установка и некоторые другие системы. Да и финансирование Министерством обороны осуществлялось неритмично.

На презентации книги в Санкт-Петербурге Александр Шляхтенко сообщил, что строительство корветов «Совершенный» и «Громкий» на Амурском судостроительном заводе задерживается из-за того, что Министерство обороны никак не может согласовать цену в рамках контракта с предприятием. Других причин – ни конструкторских, ни технологических – для задержки сборки кораблей нет. Остается надеяться, что новое руководство Министерства обороны сможет решить эту проблему, и не только по данному конкретному случаю, а найдет взамен постоянной линии на конфронтацию механизм взаимодействия с промышленностью. Это обойдется дешевле и военному ведомству, и стране.

ЗАГЛЯДЫВАЯ В БУДУЩЕЕ

Большой интерес вызывает раздел книги, посвященный перспективным направлениям развития кораблестроения. Как отмечают авторы, «в будущем мировой корабельный состав станет значительно меньшим, чем в настоящее время, а сами корабли будут в большей степени ориентированы на использование высоких технологий. При этом в военном плане акценты будут смещаться от наращивания ударной мощи к более широкому использованию информационных систем боевого управления и целеуказания с тем, чтобы повысить вероятность успешного применения оружия». Наиболее значимыми особенностями перспективных корветов станут интегрированные системы вооружения открытой архитектуры, радиолокационные средства с неподвижными фазированными антенными решетками и размещаемые в трансформенных помещениях модульные роботизированные комплексы: беспилотные летательные аппараты, самоходные подводные аппараты и дистанционно управляемые катера.

Касаются авторы и модного сегодня модульно-контейнерного принципа размещения оружия. Отмечая его положительные аспекты, Игорь Захаров и Александр Шляхтенко справедливо замечают, что «несмотря на привлекательность самой идеи, ее экономическая целесообразность довольна спорна, так как затраты на производство высокотехнологичных модулей и их обслуживание достаточно высоки». Отметим также, что пока не подтверждена не только «экономическая целесообразность», но и практическая. Все 14 датских легких корветов типа Flyvefisken полным водоизмещением 490 т, на которых впервые была опробована модульно-контейнерная технология размещения оружия, позволявшая им путем замены модулей выполнять ударные, патрульные и минно-тральные функции, к настоящему времени списаны, как не оправдавшие надежд. А в качестве «контейнеровозов» они перестали использоваться и того раньше – с 2002 г. Но именно в тот год в США был заложен первый однокорпусный литоральный боевой корабль (ЛБК) Freedom. Несколько позже началось строительство ЛБК другого проекта – тримарана Independence. И тот и другой восхищают каждого, кто так или иначе связан с кораблестроением. Ведь при водоизмещении в 3000 и более тонн они развивают почти 45-узловую скорость хода! Но вот вояки из них получились неважные.

Тут нельзя не напомнить, что именно ЦМКБ «Алмаз» в буквальном смысле слова инициировало создание ЛБК в США. Как уже отмечалось выше, американские и натовские военно-морские стратеги не считали советские, а затем и российские надводные боевые корабли океанской зоны серьезной угрозой. Располагая мощными морскими и воздушными силами, они были уверены, и не без оснований, что легко справятся с потенциальным противником. А вот, как убедительно демонстрировали результаты учений и штабных игр, в прибрежной зоне североатлантисты полностью теряли свои преимущества. Особую угрозу представляли ракетные катера типа «Молния» разработки ЦМКБ «Алмаз», способные уничтожать своим мощным оружием надводные корабли практически всех классов. В этом мнении американские эксперты утвердились еще более, после того как в их распоряжение попал ракетный катер проекта 1241РЭ из состава флота бывшей ГДР. В Соединенных Штатах состоялись его всесторонние испытания, которые показали, что США нечего противопоставить этим катерам. В результате в 1999 г. появилась концепция Street Fighter («Уличный боец») – небольшого боевого корабля, предназначенного для действий во «враждебных водах». Он должен был иметь водоизмещение порядка 500-600 т, осадку – не более 3 м и скорость полного хода в 50-60 узлов. Для противодействия разнообразным «асимметричным угрозам» вооружение его предполагалось сменным (контейнизированным), то есть в зависимости от характера угроз – ударным, противолодочным или противоминным. Когда об идее этого корабля доложили тогдашнему начальнику военно-морских операций ВМС США адмиралу Вернону Кларку, он с восторгом заявил, что такие «бойцы» ему нужны «к завтрашнему утру».

С тех пор минуло почти четырнадцать лет. Сейчас в составе ВМС США числятся три ЛБК, но ни один не введен в линию из-за отсутствия модулей. Точнее к настоящему времени более-менее отработан только один – противоминный. А ведь прежде планировалось иметь 17-20 их видов. Теперь решено ограничиться тремя: противокорабельным, противоминным и противолодочным. Противокорабельный, по сути дела, вообще не имеет отношения к «модульности», поскольку будет включать ПКР Griffin с эффективной дальностью стрельбы 3,5-4,5 км, которые будут выстреливаться из штатной, то есть не сменяемой, пусковой установки ЗРК обороны ближнего рубежа RAM, и две дополнительно размещенные на крыше вертолетного ангара 30-мм автоматические пушки Mк-46.

Модули – «гаджеты» недешевые. Так противолодочный модуль, который будет готов к 2016 г., по данным Исследовательской службы Конгресса США, обойдется в $200 млн. Если учесть, что сами ЛБК стоят $640-700 млн., то теперь каждый «уличный боец» обойдется примерно в $1 млрд. Однако на сегодняшний день при прочих равных условиях ни один ЛБК так и не сможет противостоять российским «молниям».

Другими словами, модульно-контейнерная схема вооружения пока не оправдывает себя. Во всяком случае, сначала надо сделать сами модули, отработать и испытать их, а уж потом заниматься созданием кораблей-носителей.

Кстати, ЦМКБ «Алмаз» в качестве альтернативы модуль-контейнерному методу, чью эффективность еще требуется подтвердить, предлагает более разумные варианты прибрежных боевых кораблей. О них на страницах журнала «Национальная оборона» писали специалисты бюро. Например, на базе унифицированных корпусов тральщиков проекта 12700 «Александрит» возможно создание кораблей ближней морской зоны различного назначения: ракетных, противолодочных, минно-тральных, патрульных (см. журнал «Национальная оборона» №2/2012). В зависимости от назначения корабля в различной степени достигается унификация и по системам, устройствам, оборудованию помещений, комплексам вооружения и технических средств. Все это позволяет снизить затраты на ЗИП и ремонтные комплекты за счет повышения серийности изделий, а также затраты на докование, так как будет использоваться общий комплект доковых устройств. Расходы уменьшатся и на проведение опытно-конструкторских работ и организацию технологий производства. Существенная экономия может быть достигнута при массовом строительстве корпусов на одном заводе и насыщении их оружием и вооружением на других предприятиях.

В инициативном порядке «Алмазом» разработан и вариант глубокой модернизации проекта 1239 «Сивуч» – ракетного корабля на воздушной подушке скегового типа (см. журнал «Национальная оборона» №10/2012). За счет внедрения водометных движителей резко упрощается система обеспечения движения и управления движением на всех режимах. Благодаря этим решениям, в кормовой части высвобождаются значительные площади. Это позволяет оборудовать взлетно-посадочную площадку и раздвижной ангар для беспилотного летательного аппарата или легкого вертолета. Радикально изменился архитектурный облик КВП. Он стал полностью «стелсовским». О вооружении корабля в публикации ничего не говорилось. Но по рисунку можно его представить. В носу – 100-мм артиллерийская установка А-190 «Универсал». По бортам размещаются пакеты вертикальных пусковых установок для противокорабельных ракет и ЗУР ближнего действия. Побортно также располагаются ЗАК АК-630М. В нижней носовой части надстройки, также побортно – «карманы» для двух двухтрубных аппаратов для стрельбы противолодочными ракетами или торпедами. А это означает, что в составе электронного вооружения корабля предусмотрена ГАС опускаемого типа. Вот это, действительно, полноценный литоральный боевой корабль водоизмещением чуть больше 1000 т и полной скоростью хода в 50 узлов!

Очевидно, на нем вместо части противолодочного и противокорабельного ракетного оружия можно предусмотреть модульное размещение РСЗО. В таком случае корабль станет идеальным средством огневой поддержки десанта. Ведь он способен действовать на глубинах до 1 м, а в случае надобности вообще безбоязненно «садиться» на отмели, а потом на воздушной подушке сходить с них. На той же платформе КВП ЦМКБ «Алмаз» предлагает создавать десантные и спасательные корабли.

ПЛЮСЫ И МИНУСЫ

Но вернемся к книге Игоря Захарова и Александра Шляхтенко. Авторы высказывают много интересных идей, касающихся перспективных корветов. Они, например, считают, что внедрение CALS-технологий в сервисное обслуживание создает условия для достаточной надежности корабля на весь период автономного плавания. Это позволит разделять экипаж на две неравные части. Одна, меньшая, будет выполнять «пилотские» функции по управлению кораблем, его системами и оружием на время похода, а другая – готовить корабль к походу и совершать необходимые действия по его обслуживанию в базе. При такой схеме береговую часть экипажа, вероятно, целесообразно комплектовать вольнонаемным персоналом.

В книге немало сюжетов, которые дают стимул для размышлений, провоцируют, в хорошем смысле слова, дискуссии. Однако в ней можно встретить утверждения, с которыми трудно согласиться. Например, в главе, посвященной мореходности перспективных кораблей, суда с формами носовой оконечности X-BOU и Sea Axe («морской топор») авторы относят к кораблям конструкции wave-piercing («прорезающий волну»). Но на самом деле – это разные конструкции, хотя и преследующие одну цель – улучшение пропульсивных качеств. Суда X-BOU разработки норвежской фирмы Ulstein имеют корпус с поперечной симметрией вокруг центральной оси (поэтому и именуются «Х») с носовой оконечностью вытеснительного типа, которую набегающая волна плавно обтекает. Это обеспечивает более высокую среднюю скорость хода, уменьшает потребность в мощности энергетической установки и способствует экономии топлива. Еще одно важное преимущество такой конструкции – уменьшение или практически полное исключение заливания верхней палубы водой. До сих пор суда типа X-BOU строились преимущественно в качестве снабженцев, обслуживающих морские нефтяные и газовые добывающие платформы. Но постепенно круг их применения расширяется. Прорисовывается и их военное будущее. На салоне Euronaval 2012 в Париже демонстрировалась модель перспективного корабля комплексного снабжения BRAVE с носовой оконечностью X-BOU, разработки компаний DCNS и STX-France (подробнее см. журнал «Национальная оборона» №11/2012). А фирма Ulstein совместно с американской корпорацией Vigor Industrial представила на тендер, организованный Береговой охраной США по строительству 25 средних OPV, проект SX151 – тоже X-BOU-конструкции.

Однако следует иметь в виду, что корабли X-BOU имеют ограничения по размещению оружия в носовой части. Кроме того, их мореходные преимущества ухудшаются после увеличения скорости хода более 22-23 узлов.

У Sea Axe – совсем иная конструкция носовой части и корпуса. Сейчас имеется только один крупный «морской топор» военного назначения – румынский OPV Stefan cel Mare водоизмещением 1500 т, построенный по проекту 6610 голландского концерна Damen. У этого патрульного корабля вертикальный острый форштевень с минимальной шириной поперечного сечения в носовой части, почти вертикальные борта без развала в подводной и надводной части. Кроме того, от миделя в нос и вниз имеется скос днища, то есть осадка носом больше, чем в корме и в средней части. Такая «топорная» форма корпуса позволяет «рассекать» волны на больших скоростях хода и не дает носу выпрыгивать из воды. Это, в свою очередь, повышает мореходные качества, снижает нагрузки на корпусные конструкции от ударов о волны и заливаемость палубы, повышает скорость.

На первый взгляд к «топорам» близки «прорезатели волн», которые точнее было бы назвать «протыкателями». У них форма носовой оконечности напоминает стилет или нож. Создателей этих кораблей, как правило, не волнует заливаемость верхней палубы (исключение составляют китайские ракетные катера-катамараны типа 022, бортовые корпуса которых выполнены по схеме wave-piercing, а платформа, где размещаются оружие и ходовая рубка, поднята достаточно высоко над водой). Прогулки по палубе на таких кораблях в море не предусмотрены. Главное – скорость и малая заметность. Вот почему они по архитектуре напоминают подводные лодки.

Кроме китайских катамаранов типа 022 (по данным разных источников, в этой серии уже насчитывается от 60 до 80 единиц) такие корабли строились ограниченными сериями. Преимущественно как небольшие катера доставки спецназа. Но сейчас уже в завершающей стадии строительства находится эсминец Zumwalt (DDG 1000) водоизмещением более 14500 т с носовой оконечностью wave-piercing. После его ходовых испытаний можно будет судить о достоинствах и недостатках этой схемы и ее применимости при создании боевых кораблей других классов.

К сожалению, встречаются в книге и неточности, особенно относящиеся к данным по зарубежному кораблестроению. Например, подпись под фото на стр. 7 гласит: «Корвет типа Flower». Но на снимке запечатлен канадский фрегат Waskesiu типа River, который после Второй мировой войны успел послужить и в индийском флоте. Или говорится, что итальянские корветы типа Carlo Bergamini в 60-х гг. прошлого века строились на экспорт. Но, во-первых, эти корабли всегда классифицировались как фрегаты и имели вполне фрегатное по тем временам водоизмещение (1650 т). Во-вторых, за рубеж они не поставлялись. Все четыре корабля этого типа отслужили в ВМС Италии, что называется от звонка до звонка. Очевидно, авторы имели в виду итальянские корветы типа Albatros водоизмещением 950 т, которые, действительно, строились не только для флота этой страны, но также для ВМС Дании и Нидерландов, а также несколько большего водоизмещения – для ВМС Индонезии.

Досадная оплошность случилась и с датировкой времени поставки ВМФ алмазовских ракетных катеров типа «Молния»: «Эти корабли в версии 12411 строились до 1980 г.». Но известно, что их сдача флоту завершилась на рубеже 2000-х гг., уже в постсоветскую эпоху.

Подобные оплошности не связаны с содержательным наполнением книги, но они «цепляют» глаз и, увы, снижают впечатление. Они – результат отсутствия редакторской работы, из-за которой страдают многие современные издания. Хотя в Санкт-Петербурге, несомненно, можно еще найти людей, способных обнаружить неточности в фактах и цифрах, касающихся кораблестроения.

Несмотря на эти недочеты, книга Игоря Захарова и Александра Шляхтенко – безусловно, незаурядная работа в отечественной военно-морской и кораблестроительной литературе. Ее стоит читать и изучать.