Александр МОЗГОВОЙ

У невской набережной выстроились корвет «Стерегущий», дизель-электрическая подводная лодка «Санкт-Петербург» и противодиверсионный катер П-104 типа «Грачонок». Они представляли почти все боевые корабли российского ВМФ, спроектированные и построенные в постсоветское время, то есть за минувшие 20 лет. Не хватало только малого артиллерийского корабля «Астрахань» и десантного катера «Атаман Платов», но гнать их с Каспия через полстраны для дефиле даже перед очень высоким американским гостем было нецелесообразно. Зато показали американскому адмиралу крейсер «Аврора». Было заметно, что он испытывает искреннее волнение на борту легендарного корабля, участвовавшего в Цусимском сражении, давшем сигнал к штурму Зимнего дворца в 1917 г. и огнем своих орудий отражавшему натиск фашистских войск при обороне Ленинграда в Великую Отечественную войну.

Какие перемены произошли в российском ВМФ со времени визита Майка Маллена? Их очень немного. Флот пополнился корветом «Сообразительный», малым артиллерийским кораблем «Волгодонск» и еще одним «грачонком». Это все. Зато текущий год, действительно, обещает быть «урожайным». Планируется передать ВМФ две атомные РПЛСН типа «Борей» и многоцелевую АПЛ «Северодвинск» – головную типа «Ясень», корвет, ракетный корабль и малый артиллерийский корабль.

Здесь заметим, что в тексте статьи Томаса Федышина мы не правили многочисленные неточности и ошибки, касающиеся сроков строительства и сдачи флоту кораблей и подводных лодок. Не вносили мы и поправок в названия документов, а также в сюжеты о российских должностных лицах. Например, президент Дмитрий Медведев назван не юристом, а экономическим экспертом. Господин Федышин в силу своего происхождения и работы в должности военно-морского атташе в России, несомненно, владеет русским языком и мог сам проверить все данные по открытым источникам, и не только русскоязычным. Ничего кроме улыбки не может вызвать утверждение, что вертолетоносцы типа «Мистраль» способны усилить авиационную составляющую ВМФ РФ. Но не будем придираться к моментам, не имеющим прямого отношения к содержанию статьи.

Отметим в целом доброжелательное отношение автора к переменам, происходящим в нашей стране, в том числе в ее Вооруженных Силах. Он вполне адекватно оценивает стратегические концепции российского руководства, направленные на обеспечение безопасности страны, интенсивного экономического развития и повышения международного авторитета России. С другой стороны, он несколько искусственно притягивает процесс военно-морского строительства в РФ к американской «Совместной стратегии морской мощи в XXI веке». Да, некоторые совпадения имеются, но они вызваны объективными обстоятельствами, а не очарованием новой морской стратегией США, которая, дескать, «задела чувствительную струнку в Москве».

Автор, на наш взгляд, точно перечисляет задачи российского ВМФ: стратегическое сдерживание, обеспечение этого сдерживания силами флота, охрана акваторий, где ведется промысел минеральных и биоресурсов, а также нефте- и газопроводов, проложенных по морскому дну, благоприятный режим торговли по морю, борьба с пиратами, гуманитарные миссии и, наконец, демонстрация флага в целях укрепления международного авторитета страны. При этом он недвусмысленно дает понять коллегам, что не следует рвать волосы на голове, если те увидят Андреевский флаг, скажем, в Карибском море. В то же время Томас Федышин акцентирует внимание российской стороны на необходимость защиты Балтийским и Черноморским флотами подводных магистралей, связывающих нефтегазовый комплекс РФ с зарубежными потребителями. На сегодняшний день в составе ВМФ РФ нет кораблей, может быть за исключением немногочисленных «грачонков», которые хотя и ограниченно могли бы выполнять эту функцию. Или эта задача возложена на Береговую охрану? Но и у нее нет нужных средств.

Впрочем, анализ Томаса Федышина не лишен идеализма, порожденного несколько искаженными представлениями о российских реалиях. Особенно это относится к части, касающейся российского военного кораблестроения. В Госпрограмме вооружений до 2020 г. на переоснащение ВМФ заложено около 5 триллионов рублей, то есть порядка $178,5 млрд. Сравним эту сумму с бюджетом ВМС Соединенных Штатов на следующий финансовый год. Он составит $155,9 млрд. То есть лишь немного уступает почти девятилетним российским затратам на приобретение кораблей.

Можно соглашаться с аргументами бывшего министра финансов РФ Алексея Кудрина относительно того, что в условиях надвигающейся второй волны экономического кризиса, нелогично увеличивать расходы на военные нужды. Но если Россия не сделает этого сейчас, то вообще потеряет Вооруженные Силы, в том числе и флот. Здесь надо помнить, что именно благодаря скаредности в прежние годы ведомства господина Кудрина в отношении закупок вооружений для армии и флота, теперь приходится форсировать рост военного бюджета. Но если бы была возможность увеличить его еще вдвое, то все равно не удалось бы заткнуть все «дыры» в обороне страны.

Как говориться в сообщении правительства России, опубликованном в начале марта, на верфях РФ сейчас строится более 40 надводных военных кораблей дальней и ближней морских зон. Но что понимается под термином «военные корабли»? Не ясно. Давайте посчитаем те, которые относят к боевым, в том числе и подводные лодки. Это нетрудно сделать. Сейчас на верфях в разных стадиях готовности и на сдаточных базах заводов находятся: три РПЛСН (Севмаш), две многоцелевые АПЛ (Севмаш), две ДЭПЛ (Адмиралтейские верфи), шесть фрегатов (Северная верфь и ПСЗ «Янтарь»), пять корветов (Северная верфь и Амурский СЗ), один ракетный корабль 2-го ранга (Зеленодольский завод), три малых ракетных корабля (Зеленодольский завод), противодиверсионный катер (Зеленодольский завод), малый артиллерийский корабль (СФ «Алмаз»), базовый тральщик (Средне-Невский СЗ), два больших десантных корабля (ПСЗ «Янтарь»), десантный катер (Ярославский СЗ). Всего получаем 28 боевых кораблей и подводных лодок. Если к этому количеству прибавить два сторожевых корабля, брошенных флотом на заводе «Янтарь» (речь идет о недостроенных СКР «Туман» и «Новик», позже переименованным в «Бородино», хотя в них вложены десятки, если не сотни миллионов рублей), а также строящиеся вспомогательные суда, то, на самом деле, в сумме окажется более 40 единиц. А если приплюсовать корабли и катера, заказанные Береговой охраной Пограничной службы ФСБ РФ, а также сооружаемые по экспортным контрактам, то получится и вовсе около 70.

Но эта «массовость» не должна вводить в заблуждение. Остается очень много проблем. 19 марта, когда отмечается День моряков-подводников, планировалась закладка новой РПЛСН проекта 955А – носителя 20 БРПЛ «Булава». Но церемонию отложили. Министерство обороны и Объединенная судостроительная компания пока не договорились о контрактных обязательствах и объемах финансирования проекта. Напомним, что в минувшем году только настойчивое участие председателя правительства Владимира Путина позволило уладить затянувшийся конфликт между МО и ОСК по подводным лодкам. Теперь история снова повторилась.

На ПСЗ «Янтарь» с 2004 г. строится большой десантный корабль «Иван Грен» проекта 11711. Его корпус давно сформирован, а вот насыщение из-за хронического недофинансирования ведется крайне медленно. Кроме того, по сообщению портала «ФлотПром», в процессе сборки БДК в проект по требованию ВМФ было внесено 22 (!) существенных изменения. Для того чтобы в соответствии с гособоронзаказом спустить корабль на воду в 2013 г., численность работающих на нем должна составлять 500 человек, но из-за нехватки средств на нем трудится только 120.

Еще в 2010 г. должно было поступить на флот спасательное судно подводных лодок «Игорь Белоусов». Из-за неритмичного финансирования строительство на Адмиралтейских верфях и создание оборудования для него затянулось. В прошлом году контракт был перезаключен со сроком сдачи корабля в 2014 г. И тут заказчик решил поменять поставщика спасательного снаряжения. Теперь требуется корректировка проекта самого спасателя. Оборудование, которое теперь предполагается изготавливать за рубежом, не соответствует тактико-техническому заданию. Плюс к этому придется каким-то образом списать многие миллионы рублей, потраченных на отвергнутую отечественную разработку, хотя она по своим характеристикам лучше зарубежной.

К сожалению, перечень подобных «сюжетов» можно продолжить. Поэтому говорить о подлинном ренессансе российского ВМФ и кораблестроения, пока преждевременно. Образно говоря, сейчас мы являемся свидетелями не эпохи Возрождения, а позднего Средневековья, когда забрезжили некоторые перспективы. Томас Федышин, безусловно, уловил эту тенденцию, или как принято сейчас говорить – «тренд».

Автор статьи в журнале Proceedings старательно обходит «острые углы», намечающиеся на геополитической арене. Он лишь упоминает о непростой ситуации, складывающейся в Арктике, но ничего не говорит, как эту проблему решать. В его публикации нет ни слова о системе глобальной противоракетной обороны, которую выстраивают Соединенные Штаты, хотя ВМС США играют в ней ведущую роль. И от того, как будут решаться эти проблемы, будут зависеть и планы строительства российского ВМФ.