Владимир КОЗИН

Разработка новой стратегии началась в мае 2017 г. В своем окончательном виде она представляет собой довольно пространный документ. «Обзор противоракетной обороны» состоит из 100 страниц, включая сопроводительное письмо исполняющего обязанности министра обороны США Патрика Шэнэхэна на двух страницах, резюме на 18 страницах и 80 страниц основного текста, разбитого на шесть основных разделов с вступлением и заключением. Для сравнения: аналогичная военностратегическая установка, одобренная в феврале 2010 г. при президенте Бараке Обаме, уместилась на 56 страницах.

Стратегия должна была выйти ровно год назад, и отсрочка ее принятия официально ничем не мотивировалась. Ее публикация переносилась трижды. Как представляется, задержка была вызвана двумя ключевыми обстоятельствами: появлением у России и КНР ударных высокоточных гиперзвуковых средств и многочисленными попытками Вашингтона заставить Москву первой выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) из-за несостоятельных обвинений американской стороны в его «несоблюдении» Российской Федерацией.

Обращает на себя внимание синхронность появления нового «Обзора противоракетной обороны» 17 января и заявления высокопоставленных представителей Государственного департамента США, сделанного накануне, то есть 16 января 2019 г., о «приостановке» американской стороной обязательств по ДРСМД и выходе из него через шесть месяцев после точки отсчета – 2 февраля, то есть в августе 2019 г. Это говорит о том, что взлом системы договоров по контролю над вооружениями американскими контрагентами будет продолжаться. Помимо этого Вашингтон не желает возобновлять Договор по ПРО в каком бы то ни было виде и вообще выступает категорически против обсуждения противоракетной проблематики с кем бы то ни было. Об этом четко заявил Дональд Трамп во время презентации обновленной противоракетной стратегии.

КЛЮЧЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Стратегия заменила аналогичную противоракетную установку, которую в 2010 г. одобрил предыдущий президент Барак Обама, но сохранила ее глобальную схему развертывания, в основном за счет размещения до 95% ракет-перехватчиков в Мировом океане. Актуализированная стратегия повторила специфическую антироссийскую, антикитайскую, антииранскую и антисеверокорейскую направленность прежней установки на эту тему, а по целому ряду количественных и качественных параметров пошла дальше, чем аналогичный документ девятилетней давности.

Стратегия «от 17 января» находится в полной увязке с ранее утвержденными нынешней администрацией стратегиями общенационального характера, а именно: «Стратегией национальной безопасности», «Стратегией национальной обороны» и «Обзором ядерной политики», которые были приняты в конце 2017 – начале 2018 гг. Новая противоракетная установка также полностью вписывается в «чикагскую триаду», в которую на саммите Североатлантического альянса в Чикаго в мае 2012 г. вошли сведенные в единый стратегический механизм ракетноядерные, противоракетные и обычные вооружения США и НАТО в целом. Это означает, что их противоракетные средства будут действовать по единому стратегическому замыслу и в тесной сцепке с другими видами ядерных и обычных вооружений.

Мнение ряда экспертов о том, что новая противоракетная установка США делает упор только на ракетно-ядерное сдерживание потенциальных противников, а не на наращивание противоракетных потенциалов против них, не соответствует действительности, поскольку она предусматривает развитие всех существующих и перспективных противоракетных средств, а также широкий спектр их применения.

Во вступительном слове на презентации стратегии Дональд Трамп признал, что в соответствии с одобренным документом американский противоракетный «щит» призван обеспечить обнаружение и уничтожение любого вида ракет, направленных в сторону США, «в любой фазе полета, в любое время и в любом месте их запуска». Обращено особое внимание на развертывание дополнительных ударных компонентов системы ПРО стратегического назначения в зонах передового базирования, а также на континентальной части страны – в Форт-Грили на Аляске и на военно-воздушной базе «Ванденберг» в Калифорнии, где общее количество ракет-перехватчиков стратегического назначения возрастет с 44 (40 единиц в первом случае и четыре – во втором) до 64 единиц, или примерно в полтора раза от нынешнего уровня.

Усиление этой группировки начнется с 2021 финансового года. Для сравнения: за период 2013-2017 гг. президент Барак Обама увеличил количество ракет-перехватчиков стратегического назначения на континентальной части страны на 14 единиц – с 30 до 44.

С целью повышения эффективности подобных ракет-перехватчиков «континентального базирования» и расширения зоны перехвата будет разработана боеголовка с разделяющимися головными частями индивидуального наведения и улучшенными ударно-кинетическими характеристиками в соответствии с программой Redesigned Kill Vehicle («Перепроектированная боеголовка ударного действия»).

Особый упор сделан и на наращивании запасов самых эффективных американских ракет-перехватчиков типа SM-3 block IIA наземного и морского базирования.

Первая попытка применить эту противоракету по ракете-мишени в феврале 2017 г. оказалась успешной. Но ее второе и третье испытания, которые были проведены соответственно в июне 2017 и январе 2018 гг., завершились неудачами. Успешными вновь оказались ее испытания, проведенные 26 октября и 11 декабря 2018 гг. (подробнее – см. журнал «Национальная оборона» №1/2019).

С учетом испытания, состоявшегося 11 декабря 2018 г., начиная с 2001 г. Соединенные Штаты осуществили в общей сложности 96 испытаний различных типов ракет-перехватчиков системы ПРО. Здесь же следует заметить, что в ходе таких испытаний американская сторона одновременно столько же раз нарушила положения ДРСМД, поскольку в качестве перехватываемых ракет-мишеней использовала ракеты средней и меньшей дальности, запрещенные этим бессрочным договорным актом, из которого Вашингтон инициативно решился выйти после многократных попыток в течение последних семи лет взвалить всю вину ответственности на российскую сторону за его недоказанное «несоблюдение» Москвой.

Перед Пентагоном в актуализированной стратегии поставлена задача отработать противоракетный вариант SM-3 block IIA для перехвата ракет межконтинентальной дальности к 2020 г. Следует напомнить, что первый успешный перехват ракетымишени такой дальности американские ВМС и Управление по ПРО МО США – штатной структуры Пентагона, отвечающей за разработку, испытания и развертывание ракет-перехватчиков, – уже провели в мае 2017 г. Состоялись еще два испытания, организованные с использованием SM-3 в декабре 2018 г. и с применением ракеты-перехватчика системы ПРО ТВД THAAD в июле 2017 г., в ходе которых были успешно перехвачены ракеты-мишени «промежуточной» дальности. К такой категории ракет-мишеней американские военные относят ракеты, способные преодолевать расстояния от 3000 до 5500 км. Это означает, что при проведении указанных двух испытаний ракеты-перехватчики SM-3 block IIA и THAAD практически приблизились к способности перехватывать МБР, начиная с дальности 5500 км, которая как раз и является минимальной для межконтинентальных баллистических ракет.

В «Обзоре противоракетной обороны» отмечено, что Соединенные Штаты увеличат общее количество ракет-перехватчиков наземного базирования как на собственной территории, так и в зарубежных государствах.

Значительно возрастет потенциал ракет-перехватчиков морского базирования, устанавливаемых на крейсерах УРО класса Ticonderoga и эсминцах УРО класса Arleigh Burke. Ко времени выхода в свет противоракетной стратегии 2019 г. боевая информационно-управляющая система ПРО Aegis имелась на 38 американских боевых кораблях, которые были распределены примерно поровну между Атлантическим и Тихим океанами. К 2023 г. она будет установлена уже на 60 кораблях, а к 2042-2043 гг. – на 84 или даже на 96 кораблях. Таким образом, к обозначенному конечному сроку ударные противоракетные средства будут установлены примерно на 24% боевых кораблей ВМС США.

Сохранятся операционные базы ПРО США с наземным вариантом системы Aegis в Румынии, которая уже поставлена на боевое дежурство, а также в Польше, строительство которой продолжается, хотя его завершение и перенесено на 2020 г. (ранее намечалось на декабрь 2018 г.). Обе эти базы будут оснащены наиболее эффективными ракетами-перехватчиками SM-3 block IIA. Две такие базы будут сооружены и в Японии к 2023 финансовому году.

Обозначено, что ВС США к началу 2019 г. имели на вооружении семь батарей ПРО ТВД THAAD, одна из которых размещена на территории Южной Кореи. Указано, что Соединенные Штаты имеют в общей сложности 60 батарей ЗРК Patriot, в том числе 33 батареи на континентальной части страны и 27 – в зарубежных странах. Вашингтон, который беспокоился по поводу продажи российской ЗРС С-300 Ирану, уже давно поставил подобные ракетные комплексы в 14 государств мира, в том числе в одиннадцать стран, не входящих в НАТО.

Как видно, нынешняя американская администрация сохранила линию на развертывание обстоятельно эшелонированной и глубоко интегрированной глобальной инфраструктуры ПРО.

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ

Стратегия ПРО 2019 г. имеет несколько отличительных черт, которые не были отражены в стратегии ПРО администрации Обамы, утвержденной девять лет назад. В частности, обращено внимание на развитие не только оборонительных, но и наступательных потенциалов в интересах обеспечения эффективности противоракетной системы страны, на создание средств перехвата гиперзвуковых систем, а также на уничтожение различных типов ракет до их запуска – в соответствии с концепцией инициативного уничтожения ракет, «ожидающих запуск». Одновременно сделан большой упор на расширение космического сегмента перехвата баллистических и крылатых ракет.

В документе указано, что американские системы ПРО должны интегрировать оборонные и наступательные возможности для сдерживания любых ракетных угроз. По словам исполняющего обязанности министра обороны Патрика Шэнэхэна, в новой противоракетной доктрине изложен «всеобъемлющий и эшелонированный подход к предотвращению и отражению ракетных нападений противника» благодаря комбинированию активных и пассивных мер противоракетной обороны, а также ведению наступательных операций.

Новацией в актуализированной противоракетной стратегии Дональда Трампа стало положение о разработке средств перехвата гиперзвуковых систем. Управлению по ПРО Пентагона предписано разработать план выделения ресурсов и кадровое наполнение соответствующей программы, а также составить график проведения испытаний средств перехвата гиперзвуковых систем, методика которых пока не излагается даже в общем виде.

Вашингтон намерен разрабатывать новые системы перехвата ракет на всех стадиях полета. Противоракетная стратегия США 2019 г. предусматривает уничтожение баллистических и крылатых ракет не только на различных фазах их полета, но и на земле, то есть до их запуска, что свидетельствует о готовности нанесения первого превентивного удара по ракетным средствам другой стороны, «ожидающим запуск». Такая формулировка идет дальше действующей в американских ядерных силах стратегии «запуск по предупреждению», то есть установки, предусматривающей нанесение первого ядерного удара по противнику после получения сигнала о первых признаках применения им ракетно-ядерного оружия против Соединенных Штатов, причем до того, как ядерные боезаряды враждебной стороны достигли американской территории.

Стратегия ПРО 2019 г. признает за космическим пространством «особо важную роль в области противоракетной обороны». По этой причине ставится задача усилить космическую орбитальную группировку средств предупреждения о ракетном нападении (ПРН), действующую в интересах обслуживания глобальной противоракетной инфраструктуры, продолжится работа над созданием ударных космических вооружений и противоспутниковых систем.

19 января 2018 г. ВВС США вывели на геосинхронную орбиту четвертый по счету спутник серии SBIRS (Space-Based Infrared System – система инфракрасных спутников космического базирования), который получил наименование «SBIRS GEO-4». Такие космические аппараты призваны передавать данные о ракетном нападении в систему ПРО США, а также выявлять ложные ракетные объекты и передавать данные технической разведки о развитии ситуации военного характера на земной поверхности. Первые четыре спутника названной категории были запущены соответственно в 2011, 2013, 2017 и 2018 гг. Вывод на орбиты спутников SBIRS GEO-5 и SBIRS GEO-6 ожидается в 2020-2021 гг.

По состоянию на март 2018 г. программа по созданию и обслуживанию шести таких спутников оценивалась в $19,6 млрд. Они завершат свою миссию как средства ПРН, а вместо них будут запущены новые типы спутников аналогичного предназначения.

Вместо этого ВВС намерены перейти к новой программе, которая получила название Next-Generation Overhead Persistent Infrared Program (программа усиленного инфракрасного обнаружения следующего поколения). Как заявила министр ВВС Хизер Уилсон, Пентагону потребуются новые космические аппараты раннего предупреждения о ракетном нападении, которые отличались бы большей устойчивостью, более эффективной защитой от враждебных действий и могли бы выводиться на околоземные орбиты в короткие сроки.

Параллельно с этими усилиями на состоявшемся в августе 2018 г. симпозиуме по космическим и противоракетным проблемам в Хантсвилле (штат Алабама) глава Управления по противоракетной обороне Пентагона генерал-лейтенант Сэмюэл Гривс представил схему развертывания в околоземном пространстве новых средств разведки в интересах обеспечения системы ПРО – так называемого «созвездия» космических сенсоров, которые, по его мнению, должны резко повысить боевые возможности перехвата межконтинентальных баллистических ракет. Он поддержал идею создания четырех звеньев структуры формируемых объединенных Космических сил и создание единого Космического командования, а также высказался за «совершенствование и развитие боевых действий в космическом пространстве».

По сути дела противоракетная стратегия США 2019 г. провозгласила старт гонки вооружений в космическом пространстве, что будет иметь крайне негативные последствия для глобальной безопасности и стратегической стабильности.

Учитывая значительный упор в новой военно-стратегической установке на наращивание космического эшелона системы ПРО, некоторые американские СМИ уже назвали этот документ «перезапуском «Стратегической оборонной инициативы» Рейгана» и «программой звездных войн Трампа».

В стратегии ПРО 2019 г. в общем ключе раскрыты планы использования тяжелых беспилотных летательных аппаратов для доставки средств перехвата ракет и даже многоцелевого истребителя-бомбардировщика пятого поколения F-35 Lightning II, который уже поставляется некоторым странам-членам НАТО и внеблоковым союзникам Вашингтона.

В частности, этот самолет предполагается адаптировать под установку противоракетных сенсоров и специальной ракеты-перехватчика класса «воздух-воздух» для уничтожения баллистических ракет на разгонной стадии их полета. Об этом сообщил заместитель главы Пентагона по исследованиям и разработкам Майкл Гриффин. По его словам, Управление по ПРО военного ведомства и ВВС намерены изучить такую возможность до августа 2019 г. Он также признал, что новое авиационное оружие может быть использовано против северокорейских МБР. Вполне возможно предположить, что такое оружие может быть применено и против баллистических ракет средней и меньшей дальности, которыми располагает Иран.

Таким образом, в соответствии с обновленной в 2019 г. противоракетной стратегией Соединенные Штаты намерены совершить заметный технологический рывок в противоракетной сфере. Удастся ли им осуществить задуманное – разумеется, покажет время. Но, по крайней мере, заявку на это администрация Трампа сделала серьезную.

ПЕРСПЕКТИВНОЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ

Особенностью финансирования проектов ПРО США является то, что они ранее практически никогда, за редким исключением, не подвергались глубоким сокращениям, а получали существенное финансирование лишь с небольшими ограничениями.

По данным Управления по ПРО Пентагона, за период с 1985 по 2018 гг. включительно американский Конгресс выделил на развитие противоракетной инфраструктуры более $200 млрд. При этом в эту сумму не входят средства на боевое применение американских средств ПРО в региональных конфликтах, на развитие ЗРК Patriot, а также создание первых противоракетных систем с начала 1950-х гг.

Администрация нынешнего президента-республиканца не намерена сокращать расходы на развитие и развертывание глобальной системы перехвата баллистических и крылатых ракет, а также гиперзвуковых систем. В ближайшее десятилетие Соединенные Штаты могут израсходовать на указанные цели еще от $110 до $130 млрд. только в качестве бюджета Управления по ПРО. На 2019 финансовый год американские законодатели предусмотрели на эти цели $11,3 млрд., что на $1,4 млрд. превысило аналогичный показатель предыдущего хронологического периода. Сюда следует добавить еще $4 млрд., выделенных на укрепление противоракетной инфраструктуры США против «баллистической ракетной угрозы» Северной Кореи. Названная сумма целевых ассигнований, например, превышает аналогичные расходы, утвержденные в 2001 г., в 2,4 раза.

Администрация нынешнего 45-го президента США расходует в ежегодном исчислении приблизительно в полтора раза больше денежных средств, чем это делал президентставленник Демократической партии Барак Обама. В частности, дополнительно выделенные ассигнования нынешней администрации пошли на развитие традиционных средств перехвата баллистических и крылатых ракет ($126 млн.), на разработку лазерных средств ПРО ($85 млн.) и на создание систем перехвата гиперзвуковых систем потенциальных противников ($46 млн.). Во время презентации противоракетной стратегии Дональд Трамп также призвал своих союзников разделять расходы на развитие глобальной инфраструктуры ПРО с Соединенными Штатами. В самой стратегии ПРО 2019 г. параллельно ставится задача «обеспечить большее оперативное взаимодействие в сфере противоракетной обороны Вооруженных Сил США с их союзниками и партнерами», то есть в последнем случае с государствами, не входящими в Североатлантический союз.

Указание Дональда Трампа подготовить проект военного бюджета страны на 2020 финансовый год в размере $750 млрд., что на $25 млрд. больше бюджета текущего финансового года, очевидно, позволит нынешней администрации профинансировать все противоракетные программы в полном объеме.

Столь значительные по объему денежные средства на развитие эшелонированной и многокомпонентной противоракетной инфраструктуры США могут быть получены за счет экономии их вклада в бюджет НАТО и возложения соответствующих расходов на плечи союзников по альянсу (в настоящее время и до 2024 г. в пределах 2% для каждого государства от его ВВП); наращивания продаж различных видов вооружений зарубежным государствам; обеспечения торгово-экономических преимуществ за счет «выдавливания» европейских и азиатских конкурентов с их традиционных рынков и финансовых площадок, а также путем приостановки строительства третьего позиционного противоракетного района на атлантическом побережье Соединенных Штатов, который может быть развернут в штатах НьюЙорк, Огайо или Мичиган.

Пытаясь принизить деструктивное предназначение новой стратегии развития системы ПРО, руководство Пентагона поспешило успокоить американскую и мировую общественность заявив, что одобренный документ не означает начало новой гонки вооружений, инициированной США. Но в реальности дело обстоит именно так, поскольку как раз Вашингтон дал старт такой гонке именно в противоракетной сфере, когда в 2002 г. в одностороннем порядке вышел из Договора по ПРО и в 2009 г. провозгласил создание амбициозной программы «Европейский поэтапный адаптивный подход» к проблематике противоракетной обороны, которая была продлена до 2022 г.

С учетом отмеченных обстоятельств частная американская исследовательская организация «Агентство по контролю над вооружениями» назвала обновленную стратегию ПРО «дорогостоящей и дестабилизирующей» установкой, которая, по ее мнению, повлечет за собой «потенциально опасную экспансию противоракетных вооружений».

РЕАКЦИЯ РОССИИ

В специальном комментарии МИД России, опубликованном на следующий день после обнародования новой противоракетной стратегии Соединенных Штатов, то есть 18 января, было прямо заявлено, что содержание этого документа «не может не вызывать самой серьезной озабоченности». По мнению российского внешнеполитического ведомства, он носит «откровенно конфронтационный характер» и еще раз демонстрирует стремление Вашингтона обеспечить себе безраздельное военное первенство в мире и возможность безнаказанно проводить в любой точке Земного шара военные операции.

Отмечено, что обновленная стратегия подтверждает неизменность курса американской стороны на наращивание дестабилизирующего потенциала глобальной ПРО, которую планируется дополнительно усилить за счет новых технологических и финансовых ресурсов. При этом американцы решительно отвергают любую, даже чисто гипотетическую возможность введения каких-либо ограничений на свою противоракетную деятельность и заявляют о своем намерении сохранить в данной сфере полную свободу рук.

В комментарии российского МИД обращено внимание на то, что США отнесли к «легитимным», в их понимании, способам противоракетной обороны упреждающее уничтожение «угрожающих» им ракет «до их запуска». В переводе на понятный язык эта витиеватая формулировка была квалифицирована как стремление Вашингтона наносить превентивные «обезоруживающие» удары по тем странам, которые он относит к своим противникам.

В документе МИД России отмечено, что особую тревогу вызывают положения стратегии, касающиеся планов развития космического сегмента ПРО США. Наряду с совершенствованием размещаемых на орбите датчиков она фактически дает «зеленый свет» перспективе размещения в космосе ударных противоракетных средств, предназначенных для поражения различных видов ракет на разгонной стадии полета. На Смоленской площади также указали, что реализация этих замыслов неизбежно приведет к началу гонки вооружений в космическом пространстве – а это будет иметь самые негативные последствия для международной безопасности и стабильности. В данном контексте был отражен призыв к нынешней администрации США отказаться от безответственных попыток перезапустить на новом, более высоком технологическом уровне приснопамятную программу «звездных войн», провозглашенную президентом-республиканцем Рональдом Рейганом.

Российское внешнеполитическое ведомство сочло необходимым особо подчеркнуть, что появление такого рода документов еще раз демонстрирует необходимость безотлагательного возобновления полноформатного российско-американского диалога по всему комплексу вопросов, касающихся контроля над вооружениями и укрепления международной безопасности и стабильности. Отметив, что российские предложения на этот счет были переданы американской стороне еще в июле 2018 г., МИД России подтвердил готовность российского руководства к такому разговору и призвал американскую администрацию проявить политическую волю и серьезно заняться совместным поиском путей решения накопившихся проблем в «стратегической» сфере, пока не поздно.

В резко негативном ключе отреагировали на новую противоракетную стратегию Соединенных Штатов и в КНР. В официальном заявлении китайского внешнеполитического ведомства отмечено, что эта обновленная стратегия способна вызвать новую гонку вооружений и подорвать стратегический баланс в мире. В МИД КНР не исключили, что этот амбициозный документ администрации Дональда Трампа может негативно сказаться на переговорах между США и КНДР по северокорейской ядерной программе. Вполне возможно, что в целом он вообще может негативно отразиться на отношениях с упомянутыми в нем государствами.

В американском экспертном сообществе практически сразу стали звучать опасения по поводу того, что Москва и Пекин обязательно ответят на «Обзор противоракетной обороны» 2019 г. не только усилением и обновлением своего ракетно-ядерного потенциала, но и разработкой средств преодоления американского и объединенного противоракетного щита НАТО. И Российская Федерация, и Китайская Народная Республика имеют на это полное право не только в свете особенностей новой американской противоракетной стратегии, но и с учетом создания в США качественно новой стратегической ядерной триады, их выхода из Договора по ПРО и ДРСМД, а также целого ряда нарушений ими Договора СНВ-3 и ДНЯО при одновременном отказе ратифицировать ДВЗЯИ и обсуждать в конструктивном ключе проект международного Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве.

Принимая во внимание новую противоракетную установку Соединенных Штатов и целый ряд других военно-политических акций Вашингтона на международной арене, не следует заранее торопиться с заявлениями, что Москва готова положительно решить вопрос о продлении на пятилетний период Договора СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 г. Тем более что администрация Дональда Трампа не проявляет желания продлить его на обозначенный срок, а лишь продолжает нарушать отдельные положения этого договора. Подобные заявления с российской стороны могут создать у Вашингтона впечатление, что Москва будет готова пойти на какие-то уступки или более значительные компромиссы.

Представляется, что было бы неправильно автоматически, только изза каких-то временных факторов, сокращать российские стратегические ядерные вооружения, а также пока ничем не ограниченные высокоточные гиперзвуковые системы в условиях наращивания американских ударных средств, специально созданных и создаваемых для их перехвата, да еще при одновременном реальном усилении потенциала американских ракетно-ядерных вооружений стратегического и тактического назначения. Повышение потенциала ударно-боевых средств ПРО США при замораживании или дальнейшем понижении лимитов стратегических ядерных вооружений России может повысить соблазн Вашингтона нанести первым ракетно-ядерный удар, прикрывшись частоколом ракет-перехватчиков.

Нет сомнения в том, что в свете перспективных комбинированных военно-стратегических угроз со стороны США Российская Федерация должна продолжать совершенствовать свои стратегические и тактические ракетно-ядерные вооружения, высокоточные гиперзвуковые системы в ядерном и неядерном снаряжении, а также наращивать собственные противоракетные средства и проявлять заботу о минимизации американской военной угрозы в космическом пространстве. Этого также требуют все три ранее названные общенациональные военные стратегии Соединенных Штатов, принятые в период президентства Дональда Трампа, которые теперь дополнены обновленной противоракетной стратегией.

Вполне очевидно, что одновременно потребуется надлежащая адаптация действующей Военной доктрины России к возникающим новым реальностям, в том числе обновление ее ядерного и противоракетного разделов.

Владимир Петрович КОЗИН – член-корреспондент РАЕН, профессор РАВН, ведущий эксперт Центра военнополитических исследований МГИМО МИД России. Автор ряда монографий о военной политике США, в том числе: «Эволюция противоракетной обороны США и позиция России», «Тактическое ядерное оружие США: сокращения или модернизация?», «Перспективы реализации Договора о ликвидации РСМД 1987 года (Белая книга)» и «Эволюция стратегических и тактических ядерных вооружений США и особенности их применения в XXI веке»