Игорь НИКОЛАЙЧУК

29 марта 2014 г. новостные агентства распространили сообщение о том, что президент России Владимир Путин в телефонном разговоре обсудил с 44-м президентом США, лауреатом Нобелевской премии мира Бараком Обамой возможные шаги международного сообщества по содействию стабилизации обстановки на Украине. Хотя общение двух президентов по этой теме уже имело место ранее, причем неоднократно, впервые можно говорить о появившихся реальных надеждах на согласованные действия Москвы по преодолению украинского кризиса, который организовали в одном из лучших городов мира – Киеве диковатые «дети гор» – жестокие и наглые молодые «западенцы».

Укажем, во-первых, на то, что Барак Обама назван «американским коллегой» нашего президента. Знающим людям это говорит о многом. Например о том, что Белый дом становится основным партнером Кремля по урегулированию кризиса. Брюссель выводится из политической игры. Об этом президенты чуть ли не впрямую договорились. Как иначе понимать такую фразу: «Президенты условились, что в ближайшее время конкретные параметры такой совместной работы будут обсуждены руководителями внешнеполитических ведомств России и США»? Евросоюзу отводится незавидная роль кошелька для экономического спасения Украины в случае, если от нее что-то останется.

Во-вторых, в пресс-релизе тщательно обойден вопрос о легитимности-нелегитимности нынешней самозваной киевской власти. Зато много говорится о вакууме власти: «Владимир Путин привлек внимание Барака Обамы к продолжающемуся разгулу экстремистов, безнаказанно совершающих акты устрашения в отношении мирных жителей, властных структур, органов правопорядка в различных регионах и в Киеве. В этом контексте российский лидер предложил рассмотреть возможные шаги международного сообщества по содействию стабилизации обстановки».

Наконец, российский президент привлек внимание к фактической внешней блокаде Приднестровья, что приводит «к существенному осложнению условий жизни жителей региона, препятствует их передвижению, нормальной торговой и экономической деятельности». Приднестровье возникает в разговорах двух лидеров в контексте кризиса на Украине впервые. А формулировка фразы не оставляет сомнений, что российские войска готовы пробить коридор к русскому анклаву на Днестре, существование которого по понятным причинам до поры до времени особо в официальных документах не афишировалось. Но отечественные политологи 20 лет упорно называли Приднестровскую Молдавскую Республику «форпостом России на Юго-Западе».

18 марта сразу после референдума, фактически вернувшего Крым в состав России, председатель Верховного совета Приднестровья Михаил Бурла направил спикеру Государственной думы Сергею Нарышкину обращение с просьбой предусмотреть в российском законодательстве возможность вхождения региона в состав России. Обращение поступило в качестве ответа на законопроект «Справедливой России» об упрощении порядка присоединения к России новых территорий. «Документ разрешает принимать в состав России части иностранных государств без согласия этих стран на основании референдума или обращения их властей», — сообщила пресс-служба Кремля. Правда за сутки до этого, 17 марта, «Справедливая Россия» уже отозвала этот законопроект. Что ж, тем круче замес интриги. А с точки зрения обывателя – чем ПМР не Крым? Большинство населения – русские. Плодородная земля, сады, виноградники, помидорные плантации, консервные заводы, промышленность, пресная вода, энергетика.

Упоминание нетерпимого положения Приднестровья, сложившегося из-за неадекватных действий киевских властей, в разговоре президентов РФ и США военному аналитику говорит о многом. В конце марта пресса США демонстрировала пароксизмальную активность в части публикации «сверхсекретных» чуть ли не ежечасных разведывательных сводок о перемещениях и концентрации российских войск в районах, прилегающих к восточной границе Украины, которые кладутся на стол Обамы. Журналисты, ссылаясь на мнение высокопоставленных американских разведчиков (секретно, конечно, но свобода слова!), утверждали, что атаке Сухопутных сил Российской армии подвергнутся три города: Харьков, Луганск, Донецк. Но это цели промежуточные. По сходящимся направлениям удары будут нанесены именно на Приднестровье, хотя Тирасполь все-таки скорее символ, предлог для проведения более серьезной стратегической операции: взятия под контроль промышленных районов Запорожья и Днепропетровска, установление сухопутной связи с Крымом, а главное – завершения присоединения к России Черноморья. Город-герой Одесса, верный и героический Тирасполь, а также тихие и трудолюбивые дети шебутного практика от геополитики князя Потемкина-Таврического – города Николаев и Херсон с прилегающими областями включаются в недавно образованный Крымский федеральный округ. Собственно, такое развитие ситуации особо и не скрывалось уже в тот момент, когда майдан еще только начинал закипать в очередной раз. Чуть ли не на официальном уровне в Киев начали поступать из Москвы сигналы, что если все пойдет именно так, как оно потом и пошло, то новые украинские власти при желании отдохнуть на черноморских пляжах наткнутся на пограничный шлагбаум.

ОБРАЗ – ЭТО ВЛАСТЬ

При описании возможных сценариев развития ситуации на Украине и вокруг нее неоднократно приходилось сталкиваться с обвинениями в слишком богатом воображении у некоторых отечественных и зарубежных экспертов, которые любят пугать заказчиков из властных структур апокалипсическими клипами на фоне географических карт. Отнюдь. Все методически корректно. Анализ военно-политической ситуации в регионе в данном случае имеет место с использованием подхода, предложенного известным российским ученым, специалистом в области политологии и имажинальной географии Дмитрием Замятиным. В конце 1990-х гг. он ввел понятие «геополитического образа», под которым понимаются «целенаправленные и четко структурированные представления о географическом пространстве, включающие наиболее яркие и запоминающиеся символы, знаки, образы и характеристики определенных территорий, стран, регионов, маркирующие их с политической точки зрения». Речь в данном случае идет о фактическом отождествлении определенного географического пространства с конкретной, проводимой кем-либо политикой.

Подчеркнем тремя жирными чертами следующее утверждение, лежащее, впрочем, совсем не в украинском проблемном поле, но архиважное для понимания событий вокруг Крыма и Украины, а также для формирования представлений о будущем России. Специалисты в области массовых коммуникаций обратили внимание на тот факт, что в глазах населения многих государств мира, особенно в Азии и Африке, Россия представляется как «страна, которая съежилась», «потеряла существенную часть своих территорий». При этом речь не идет о «распаде империи», процессе трагическом и глобально-помпезном. Для РФ восстановление в прежних пределах (СССР или «историческая Россия» – называйте, как хотите) остается естественным, ожидаемым. Само же ее «съеживание» воспринимается не как результат необратимого хода исторического процесса, а как непонятное недоразумение.

Так, известный отечественный арабист Надежда Хасан, исследуя восприятие Российской Федерации в арабском мире, указывает: «Образ территории России на рациональном уровне у респондентов представляет собой большую и далекую страну. Однако на бессознательном уровне они воспринимают ее намного меньше. На искажение восприятия образа территории влияет то, что Россия в некоторой мере утратила свои позиции в мире и на Востоке. В сравнении с СССР, Россия кажется меньше и слабее. Россию будущего респонденты видят территориально более обширной страной, чем Россия настоящего».

Эту тему можно углублять бесконечно, однако совершенно ясно, что правильное понимание международного генезиса и перспектив исхода украинского кризиса уже невозможно сформировать без учета представлений об имажинальной сущности Украины, ее образа у основных внешних и внутренних акторов развернувшейся на наших глазах геополитической «оптимистической трагедии».

ЦЕЛЬ США – СРЫВАТЬ РУССКИЕ БИНТЫ С УКРАИНСКОЙ РАНЫ

В годы биполярного противостояния Соединенные Штаты активно поощряли сепаратистские настроения на территории СССР. Конечно, «правительства Украины в изгнании», как это имело место в случаях с Латвией и Эстонией, американцы не содержали, однако в Америке после войны появилось небольшое, но влиятельное украинско-еврейское лобби, которое ставило целью оторвать Украину от Советского Союза, поскольку коммунисты-де борются с израильской государственностью. Глава этого направления небезызвестный Лев Добрянски еще в далеком 1959 г. начал плотно заниматься созданием новой идентификации украинского народа в мире, в том числе разоблачал «миф об украинском антисемитизме». Заодно и создавал новые мифы, выступив инициатором традиции ежегодного празднования в Конгрессе США «Резолюции о неделе порабощенных наций», которая привлекала внимание «демократической общественности» к положению национальных меньшинств в СССР, в том числе украинцев. Это, безусловно, была пропагандистская погремушка, тем более что Добрянски неприлично включил в список порабощенных наций чисто гитлеровские «креатуры» на получение независимости – красновских казаков и абсолютно лояльных СССР казанских татар и башкир. Но президенту Эйзенхауэру эта безопасная и бессмысленная затея понравилась. Ничтоже сумняшеся он вписал в «список Добрянского» и «континентальный Китай», и еще половину стран мира.

К слову сказать, среди студентов профессора Льва Добрянски в вашингтонском Джорджтаунском университете (отдадим должное, он был хорошим экономистом и преподавателем) числилась и Катерина-Клава (Кэтрин-Клэр) Чумаченко, впоследствии – «первая леди Украины» Екатерина Михайловна Ющенко. Во многом благодаря ей в американском истеблишменте хоть как-то закрепился образ бандеровцев не как живодеров и «антисемитов», а как последовательных и стойких борцов с ненавистным «свободному миру» коммунизмом. И только. После окончания университета Кэтрин-Клэр пошла не в банальные маркетологи, а стала работать директором Украинской национальной информационной службы Вашингтонского бюро Украинского Комитета Американского Конгресса. В 2008 г. Екатерина Ющенко была награждена Медалью Свободы Трумэна-Рейгана за «исключительный вклад в распространение правды о Голодоморе и других преступлениях коммунизма».

Если вернуться к вопросу образа Украины в США, в первую очередь в геополитической и военно-стратегической привязке, то, когда коммунизм не был пугалом для американского народа, а очень даже симпатичным мировым проектом (с русскими можно было не только вместе воевать против Гитлера и Японии, но и создавать Организацию Объединенных Наций), то пресса Соединенных Штатов (в том числе и русская эмигрантская) к австро-германскому проекту возбуждения национализма на Украине, который возник перед Первой мировой войной, относилась крайне недоброжелательно. Перед самым началом Второй мировой войны американцы провели необходимую стратегическую ревизию, пытаясь присмотреться, какие украинские козыри имеются на руках у втягивающихся в конфликт сторон. Было признано, что «движение за независимость Украины не умерло», и время от времени революционные, сепаратистские и националистические движения на территории Советской Украины образовывались, правда, «с большими разногласиями, касающимися их серьезности». Констатировалось, что большая часть националистической агитации осуществляется украинцами, живущими за пределами страны, зато немецкие пропагандисты работали непосредственно на Украине. Что касается сталинских репрессий, то прагматичные американцы решили на тот момент признать очевидное, хотя это и звучит сегодня поразительно неполиткорректно: «Широкого распространения бунт против Московского правления не получил».

Пресловутый «голодомор», за пиар которого «оранжевая леди» Ющенко приняла медаль как бы из рук самих Трумэна и Рейгана, при «розовом» Рузвельте в 1939 г. трактовался так: «Голод, о тяжести которого тоже имеются разногласия, несколько раз обрушивался на регион, однако последние урожаи, полученные в рамках системы почти завершенной коллективизации, получились обильными».

Короче говоря, украинская карта разыгрывалась Вашингтоном строго ситуационно. При этом, по большому счету, достижение «незалежности» считалось какой-то нелепостью. А вот борьба с режимом, ослабление коммунистической Москвы – это другое дело.

Когда коммунизм в России сначала ослаб, а потом и вообще рухнул, цели казались достигнутыми. Действительно, зачем еще и независимое украинское государство. Известно, что в августе 1991 г. президент США Джордж Буш-старший даже предупреждал Киев о нежелательности такого сценария. Вместе с тем, когда появление суверенной Украины стало реальностью, украинский вектор американской внешней политики стал принципиально иным.

Неожиданный распад СССР по «беловежскому сценарию» вывел на первые позиции в интеллектуальной обслуге вашингтонских политиков тех, кто хоть как-то мог поддержать тонус «биполярности», поскольку к настоящему мировому господству политический класс США как национального государства оказался не готов. Да это, очевидно, и невозможно. Бывший помощник президента США по национальной безопасности (в 1977-1981 гг.) Збигнев Бжезинский в рамках своих концепций борьбы с коммунистической Россией и личных географических пристрастий в 1990-х гг. сформировал у потерявшей ориентиры политической элиты Соединенных Штатов устойчивое мнение о том, что возрождение условной «Российской империи» (вернее будет сказать – большой, исторической России) принципиально невозможно без ее интеграции с Украиной. А возрождения России допустить никак нельзя. Сторонники такой точки зрения имеют сегодня сильные позиции и в Белом доме, и на Капитолийском холме.

В эти годы возможность воссоединения Украины с Россией стала ночным кошмаром для Вашингтона. Здесь следует сказать вот о чем. Социологические службы Запада когда надо работают более чем профессионально. Например, по острым политическим вопросам проводятся два параллельных опроса – среди элиты и среди населения. Так проверяется уровень конкордации мнений по пунктам национальной повестки дня. В тех же 1990-х гг. на вопрос (будем считать этот пример условным) «Следует ли стремиться к физической ликвидации Фиделя Кастро?» большинство населения, особенно, разумеется, во Флориде, кровожадно ответило «Да!». А вот представители элиты сказали твердое «Нет!». Кому без поддержки СССР эта Куба страшна! А вот на вопрос (по смыслу) «Следует ли США начинать войну с Россией, если она военным путем попытается вернуть себе Украину?» результаты оказались зеркально противоположными. Народ Соединенных Штатов за Украину воевать не хотел. Элита же считала, что воевать очень даже стоит. Всякие военные колледжи и академии в Америке стали плодить планы и проводить учебные штабные игры на тему: как лучше России воевать с Украиной. Как сказали бы в таком случае персы, «Голова сироты – лучшая парта для цирюльника». Шансы на сохранение независимости у «незалежной» в таких штудиях сразу обнулялись.

Но в результате к американцам пришло понимание, что в войну лучше не ввязываться, а следует ограничиться раздачей чемоданчиков с деньгами и посадкой «своих сукиных сынов» на нужные политические позиции – вплоть до президентских. Вашингтон полностью устраивало существование независимого от Москвы крупного славянского государственного образования, население которого составляет треть от российского.

Теперь самое время вспомнить еще и о пресловутой «идеологической составляющей» американо-украинских отношений. Разумеется, распад Советского Союза активно эксплуатируется в американской политической мысли как доказательство окончательной и бесповоротной победы Соединенных Штатов в «холодной войне». По мнению большинства экспертов, существование максимально отдаленной и даже враждебной Москве Украины для Вашингтона является, в том числе, своего рода «индикатором триумфа».

Наличие независимой Украины, отношения которой складываются с Россией не лучшим образом, стало высшим достижением американской «шахматной» мысли, прикованной к «великой шахматной доске», и одним из краеугольных камней американской внешней политики в Европе. Для достижения этой задачи США действовали сразу по трем направлениям. Первое мы уже упоминали – раздача чемоданчиков с деньгами. На политкорректном языке это называлось проведением активной работы с украинской политической элитой и социально-активными группами населения, созданием разветвленной сети НКО, задачей которой было формирование нужного общественного мнения. Второе направление связано с «карпатским походом» – активизацией сотрудничества с праворадикальными, националистическими движениями на Западной Украине. Вообще-то, американцы продолжали поглядывать в сторону бандеровцев еще с конца Второй мировой войны. Но тут на базе реликтового антикоммунизма США удалось создать сплоченные группировки экстремистов с явными признаками неонацизма, которые и сыграли решающую роль в противостоянии на киевском Майдане. Третье направление – самое неэффективное – работа американской дипломатии в направлении того, чтобы сделать отрыв Украины от России институционально необратимым. Именно для этого Киеву навязывалось соглашение об ассоциации с ЕС, которое привело бы к резкому разрыву российско-украинского экономического сотрудничества. Следующим шагом должно было стать углубление партнерства Украины с Североатлантическим альянсом и в перспективе – членство в НАТО.

Однако Вашингтону не удалось осуществить планомерную реализацию последней из перечисленных стратегий. С запуском проекта евразийской экономической интеграции появилась реальная перспектива расширения сотрудничества между Москвой и Киевом. Соединенным Штатам пришлось работать на Украине в «режиме форсажа», а нарастающее противодействие со стороны России не оставило американскому политическому истеблишменту выбора. Оказавшись не в силах заставить украинское правительство проводить устраивающую США политику, Вашингтон поддержал государственный переворот в этой стране. Анализируя этого шаг американского политического руководства, необходимо признать, что Соединенные Штаты во многом оказались заложниками своих ложных, неработоспособных геополитических образов Украины, которыми они руководствовались более двух десятилетий. В результате США оказались на пороге конфронтации с Россией, сопоставимой только со временами «холодной войны».

УКРАИНА КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ БУТЕРБРОД

В отличие от несобранной и заполошно-романтической Америки, Федеративная Республика Германия очень даже хорошо знает, что такое Украина, очень даже понимает, почему Украина должна быть независимой (вернее, от кого должна быть зависимой) и очень даже представляет себе геополитический образ Украины. Последний формулируется просто: продовольственный рай.

Вообще образ украинских земель в Европе как некого рая сложился уже давно. В XVI веке отважный католический миссионер, имя которого история не сохранила, пробивался на мусульманский Восток через Польшу и Украину. Как ни странно, он остался жив, вернулся в Рим, написал отчет о командировке. Отчет был полон ужасов. Время было жестокое. А Украина удостоилась лишь такого определения: «Земля в той стороне необычайно обильна и плодородна. Все встречавшиеся мне очень хорошо поют. Люди (т.е. мужчины) ездят медленно и боятся своих жен».

Суровые гренадеры Карла XII были в шоке, идя к Полтаве. Ласковое солнце. Голубое небо. Акварельные пейзажи. Золотые волны тяжелых колосьев пшеницы. Они спрашивали бога, почему им на родине достались холодные волны, бесконечные сырые туманы, стылые камни.

К концу XIX века ухоженные плантации немецких колонистов уже составили заметный акцент в антропогенном пейзаже Таврии и Крыма. Украинский праздник на немецкую улицу пришел, однако, в феврале 1918 г., после Брестского мира. Одним из его условий было признание большевиками независимости Украины. Кайзеровские дипломаты тут же организовали Центральную Раду Украинской Народной республики – бессмысленный и беспощадный прообраз нынешней украинской власти. Потом привели гетмана Скоропадского. Павло Петрович был по сегодняшним понятиям этническим украинцем, русским генералом. Родился в Висбадене (Германия), умер в Меттене (Германия). При этом украинский гетман ненавидел галичан, считая их погубителями Украины. «…Узкое украинство – исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет, и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет. Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов – четыре польского или немецкого происхождения», – писал он в эмиграции.

Предательство большевиками Антанты кажется детской шалостью по сравнению с тем, какую услугу под прицелом немецких пулеметов оказали Вильгельму власти новой Украины. Они согласились стать колонией Германии в самом классическом смысле этого слова. По условиям Брестского мира УНР должна была снабжать продовольствием страны Четвертного союза. За драгоценный хлеб крестьяне получали бусы – промышленные товары. Но на всякий случай Украину и Крым немецкая армия оккупировала. На Украине кайзер держал по разным оценкам от одного до полутора миллионов солдат. Такова была цена продовольственной безопасности. Историки считают, что если бы немцы не цеплялись за свою новую роскошную колонию, а направили бы эти войска во Францию, Париж в 1918 г. точно бы пал. Интересно и то, что Австро-Венгрия тоже получила свою украинскую колонию – Херсонскую губернию.

Немцы, вообще-то, народ честный. Обещали промышленные товары – дали. Если сейчас обещают Украине кредиты, точно дадут. Но тут есть одна тонкость. Колониализм никто не отменял. По дошедшим до нас воспоминаниям одного мариупольского обывателя, все были поражены вежливостью немецких солдат и тем, что они за все платят в магазинах. Примусы и швейные машинки «Зингер» в лавках действительно появились. Но их никто не покупал, поскольку цены были просто запредельные. А с туземцами немцы обходились почти по законам военного коммунизма. Практически весь урожай, собранный крестьянами, подлежал реквизиции, ввели продналог. Выгребали все, не оставляя хлеба даже на семена. Тут еще «хлеборобив» просто грабила украинская армия, которой нужно было питаться для выполнения обязательств Украины перед Германией и Австро-Венгрией по Брестскому миру. И новая беда – восстанавливалось крупное помещичье землевладение. Как-то все типологически очень напоминает современную ситуацию: ангажированные президенты, олигархи, ассоциация с ЕС, стремление в НАТО.

Что касается второй оккупации Украины Германией в 1939-1944 гг., то тут новаций не было, типичное повторение пройденного. Для Эриха Коха была поставлена стратегическая задача: обеспечить использование Украины как гаранта продовольственной безопасности Рейха. Колхозы оставить – штука хорошая! Бандеровцев, которые мешают заготовкам и вывозу продовольствия, борясь за какую-то там «незалежность», – давить. После войны «потерянный в 1918 г. рай» подлежал немедленной колонизации. Крым уже во время войны был включен в состав Рейха – Гитлер даже успел подарить Ливадию Манштейну за умелое взятие Севастополя.

Третья оккупация Украины Германией забрезжила, когда Барак Обама перевел «центр тяжести национальных интересов» США в Азиатско-Тихоокеанский регион. После спасения Евросоюза и вообще Европы в кризис 2008 г. Германия начала быстро набирать геополитические очки. На события последних шести лет можно смотреть по-разному. Однако то, что Берлин тем или иным способом пытается покончить с американской политической оккупацией, затянувшейся на 70 лет (случай беспрецедентный в истории), видят все. Можно разделить и ту точку зрения, что Германия уже создала в Европе свои колонии «нового типа», сбив в экономическое стадо разбредшихся постсоветских барашков, которых успешно стрижет. Впрочем, и кормит. Аналогия с барашками здесь уместна, поскольку украинского овна с золотым хлебным руном Россия кормила, но не стригла. То есть овен получался как бы ничей. Экономическое и политическое поглощение Германией Украины знаменовало бы немецкий национальный прорыв, долгожданное возвышение, превращение в полноценного европейского лидера и великую европейскую державу.

То, что в российско-германских отношениях стали происходить неожиданные трансформации, политологи отследили, когда начали исследовать вариации и характерные особенности протекания процесса освещения дела Pussy Riot в СМИ различных стран. Самой информационно агрессивной страной оказалась Германия, что совершенно не предвиделось. Если учесть, что конкретной целью указанных информационных процессов было, по общему заключению экспертов, создание имиджа Владимира Путина как авторитарного лидера, не считающегося с нормами и процедурами правосудия, то это противоречило всей практике освоения СМИ Германии российского материала и нарушало традиции освещения в них деятельности нынешнего президента РФ, которые ранее отличались достаточно высокой объективностью. Уже тогда создалось впечатление, что именно немецкий обыватель подразумевался как главная мишень мощной кампании по изменению стереотипов восприятия личности Владимира Путина в массовом сознании на Западе.

Затем ситуация стала проясняться. Сегодня можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что в конце июля 2012 г. в ФРГ началась масштабная информационная операция, целью которой явилось создание новой конфигурации российско-немецких отношений: переход от политики «модернизационного партнерства» к формату действий Германии как «великой европейской державы» в статусе (по факту) авторитарного лидера ЕС. Реакция прессы Германии на кейс Pussy Riot явилось точкой бифуркации в формировании общественного мнения относительно России и ее руководства.

Со ссылкой на необходимость учитывать в российско-германских отношениях фактор общественного мнения, руководители ФРГ стали оказывать неприкрытое давление на высшее руководство Российской Федерации. Впервые дело группы Pussy Riot всплыло в таком контексте на переговорах Владимира Путина и Ангелы Меркель в рамках форума «Петербургский диалог» 16 ноября 2012 г. Отвечая на высказанное ранее Ангелой Меркель мнение о чрезмерной жесткости приговора участницам панк-коллектива, президент России напомнил канцлеру об «антисемитской акции» осужденных. Реакция зарубежных СМИ последовала незамедлительно. Массовое сознание в ФРГ было подвергнуто ускоренной обработке перед нелегким визитом канцлера Меркель в Москву в конце ноября 2012 г., где она также впервые выступила в довольно необычной для себя роли лидера ведущей европейской державы, озабоченной соблюдением прав человека в России. Эта «евросоюзовская» тема фактически обходилась при предыдущих встречах руководителей Германии и России, однако в ходе московского визита стала предметом резких пикировок Меркель и Путина.

Специально отметим тот факт, что никто из представителей зарубежных стран, совершавших рабочий визит в Россию за последние год-два, не поднимал вопрос справедливости наказания Pussy Riot. Никто, кроме канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Впоследствии тема «восставших против Путина девушек» была дополнена совсем уж надуманным и неорганичным для Германии поводом давления на Россию по вопросам якобы имевших здесь место ущемлений прав членов ЛГБТ-сообщества. После этого процесс противопоставления Германии и России на европейском пространстве пошел «на автопилоте», что свойственно конечным стадиям информационных операций, направленных на обработку населения.

Принявшая формы хронического абсурда антироссийская информационная операция в масс-медиа Германии вызвала шок среди национальной бизнес-элиты, которая традиционно имеет серьезные финансово-экономические завязки в России. Например, Йоханнес Тайссен, глава энергетического концерна E.ON, заявил открытым текстом: «Мы не какие-нибудь торгаши, думающие только о том, как бы побольше заработать. Но я призываю немецкие СМИ к более дифференцированному и взвешенному подходу к событиям в России».

Немецкая обстоятельность при проведении информационной операции проявилась, в частности, и в том, что был проведен специальный тест для проверки результативности обработки общественного мнения в ФРГ. Речь идет о специальном социологическом исследовании, посвященном замеру изменения отношения к России в 2011-2013 гг. На специальном семинаре, посвященном теме отношения жителей России к НАТО и наоборот, который прошел в Великом Новгороде в начале декабря 2013 г., директор Германского Фонда Маршалла Констанца Штельценмюллер привела данные о том, что в Германии уровень симпатии к России упал с 48 до 32%. Это беспрецедентный результат. В США, например, этот показатель за указанный срок снизился всего с 48 до 43%. При этом госпожа Штельценмюллер не скрывала, что в данном случае речь идет не об отношении к самой стране или ее гражданам, а лишь «к происходящим в ней процессам». «Разумеется, дела Ходорковского, Магнитского или группы Pussy Riot очень сильно повлияли на результаты рейтинга об отношении к России», – пояснила она.

Итак, политическая элита Германии получила карт-бланш со стороны немецкого общества на расширение своего влияния на Восток после создания ситуации экономического и отчасти политического доминирования в странах Центральной Европы, Балкан, Скандинавии. Ныне все чаще говорится о том, что Германия претендует на Юго-Восточную Европу, прежде всего на Украину, где ее национальные интересы как новой «европейской сверхдержавы» остро сталкиваются с национальными интересами России.

Эффективное оперирование Германии в этой зоне может осуществляться, хотя и от имени Евросоюза, но только с элиминированием всех факторов, вводящих в данную зону какую-то «третью силу». Германские эксперты проговариваются в том смысле, что претворение указанных планов в жизнь невозможно, пока останется нерешенной сущностная проблема европейской восточной политики: что делать с Россией. И главное: именно Германия должна определять, что делать с Россией. Достаточно откровенно на эту тему высказался руководитель внешнеполитического отдела мюнхенского ежедневника Suddeutsche Zeitung Штефан Корнелиус, который, в частности, писал в декабре 2013 г.: «В российской политике третьего кабинета Меркель появится несколько новых основополагающих пунктов. Сначала все просчитывает Германия. Вся остальная Европа ожидает, что политическая стратегия ЕС в отношении России в целом будет разработана именно в Берлине. Ведь, несмотря на то, что санкциями Украине уже грозило правительство США, даже их руководство охотно переложило эту инициативу на плечи Германии».

Сценарий развития внутреннего конфликта на Украине демонстрирует именно такие подходы. События там можно рассматривать как первое с 1945 г. прямое столкновение интересов Германии и России в новом формате. Формат этот, если судить по поведению немецкой стороны, вполне допускал и все еще допускает развитие ситуации по силовому сценарию. Об этом говорит хотя бы то, что начали активно муссироваться слухи о наращивании возможностей Вооруженных Сил РФ в части силового давления именно на Германию. Например, была организована без всякого реального информационного повода утечка «секретной информации» (немецкий еженедельник Bild) о том, что РФ разместила ракетные комплексы «Искандер» в Калининградской области. Впервые вбрасывается утверждение, что под прицелом российских ракет оказывается Берлин.

Присвоение Германией «кураторства» над «Майданом Незалежности» привело к некоторым интересным метаморфозам в организации действий сторонников немедленного вхождения Украины в ЕС. По крайней мере, путаница, анархия и студенческая неорганизованность, свойственная американским подходам в данном вопросе, сменилась железным немецким «ордунгом». Были созданы военизированные «отряды самообороны», которые, по данным оппозиции, уже на первых этапах путча насчитывали до 4000 человек. Было организовано постоянное дежурство 1200-1400 «добровольцев». К созданию и комплектации отрядов привлекались некие «отставные офицеры». Достаточно быстро появились такие близкие немецкому духу образования, как «комендатура палаточного городка», «координационный» и «информационный» (штаб и разведка) Центры отрядов самообороны и пр. Таким образом, на Украине фактически возрождались по германским лекалам отряды «охраны митингов и ораторов от коммунистов» конца 1920-х гг., которые, как известно, потом развились в службу СС.

Потом, разумеется, все смешалось из-за сознательной потери Западом контроля над «полезными убийцами» – упоминавшимися выше детьми гор. Янукович уехал в Ростов-на-Дону (простите, молодой, исправлюсь!). Яценюк – в Вашингтон (батька, гроши!). Юлия Володимировна Тимошенко – в Берлин, к Ангеле Меркель (девичий переполох). Вернулась из Берлина похорошевшей. В общем, ситуация с германизацией Украины путем ее ассоциации с ЕС зависла.

Помните библейское «мене, текел, фарес» – слова, начертанные на стене таинственной рукой во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения Вавилона от рук Дария Мидийского? Пророк Даниил так их интерпретировал: «Вот и значение слов: мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; фарес – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам».

«Мене, текел, фарес» – это и про сегодняшнюю Украину. Только современный Даниил, пророк с Гданьской верфи, бывший президент Польши Лех Валенса, предсказавший падение коммунизма, интерпретирует их в современных реалиях, без мидян: «Бог дал Украине такие хорошие почвы, с тем чтобы она могла прокормить всю Европу. Мы должны сказать Украине, что она может производить все зерно для Европы – но не машины. Машины могут производить в Польше».

ВСЕ УЧТЕНО МОГУЧИМ УРАГАНОМ

Пока писался данный текст, ситуация менялась прямо на глазах. Госсекретарь США Джон Керри по прямому указанию Обамы развернул свой самолет, – нет, не как Примаков над Атлантикой, а просто после дозаправки в Ирландии полетел из Саудовской Аравии не в США, а в Париж. Там он четыре часа беседовал с главой российской дипломатии Сергеем Викторовичем Лавровым. Срочно организованная встреча была названа «весьма конструктивной», хотя журналисты окрестили ее «безрезультатной».

Но почему безрезультатной? Ведь как раз все и обросло результатами! Россия договорилась отвести войска от российско-украинской границы. И отвела, правда, частично: 20% войск осталось. Об этом стало известно из телефонного разговора Владимира Путина с канцлером Германии Ангелой Меркель. «Российский лидер проинформировал канцлера о частичном отводе войск от восточной границы Украины», – рассказал агентству Reuters пресс-секретарь германского правительства Штефан Зайберт. Проинформировал, но, как мы и говорили, принял это решение Путин после общения со своим «американским коллегой».

Керри пообещал похлопотать перед киевскими полувластями и полными заложниками ситуации о выполнении того пункта, который в формулировке Лаврова обозначался как «достижение задач в сфере разоружения радикальных сил и провокаторов», то есть пресловутого «правого сектора». Это мы тоже видим. Наконец, весьма мощный, но смертельно опасный для расконсолидированных украинских элит посыл о федерализации Украины, при всем дипломатическом вальсировании вокруг этой радикальной, но необходимой меры, введен в переговорное поле. Так что потихоньку Россия и Америка будут договариваться по украинской проблеме и ставить в известность «коллег» из Германии и Франции. Кризис кончился. Ехидные английские журналисты уже успели проехаться по этому поводу: «Мечта ЕС (читай – Германии) об империи разрушена».

Игорь Александрович НИКОЛАЙЧУК – кандидат технических наук, старший научный сотрудник Центра оборонных исследований РИСИ