Александр МОЗГОВОЙ

КОМАНДИР ЛИХИХ ЭСМИНЦЕВ

Сейчас даже американцы в массе своей не знают, не говоря уже о гражданах нашей страны, кем был Эрли Берк, но зато его имя теперь прочно ассоциируется с эскадренными миноносцами, составляющими сегодня основу надводного флота Соединенных Штатов. Мы напомним об Эрли Берке (1901-1996). Он стоит того.

Современный эскадренный миноносец по праву носит его имя – во время Второй мировой кэптен Эрли Берк командовал несколькими соединениями эсминцев на Тихом океане. Особенно прославился 23-й дивизион, который получил неофициальное название «Маленькие бобры» (Little Beavers), очевидно потому, что его корабли уничтожали противника с тем же яростным упорством, с каким бобры распиливают деревья. Только в боях за остров Бугенвиль в 1943 г. эскадренные миноносцы этого дивизиона потопили японский крейсер, 9 вражеских эсминцев, одну субмарину, несколько небольших кораблей, а зенитчики сбили 30 самолетов. Во многом эти успехи были достигнуты благодаря воле и тактическому мастерству Эрли Берка. У него была неудержимая страсть к победам. Когда во время одного из боев американские корабли уже разгромили силы противника и их жалкие остатки бежали с места сражения, Берк все-таки ринулся в погоню за ними. Его осадил командовавший оперативной группой контр-адмирал Аарон Меррил, который передал полушутливый приказ: «Ради бога, Эрли, оставь эту затею. Двинули домой!» Берк всегда стремился вести бой, не только используя огневую мощь своих кораблей, но и их высокие маневренные и скоростные качества. Вот почему сослуживцы стали именовать кэптена «31-узловым» Берком.

Во время боя в заливе Императрицы Августы корабли Берка в пылу сражения принялись даже обстреливать эсминцы другого американского соединения. Командир попавшего под «дружественный огонь» дивизиона по УКВ-связи передал Берку: «Только что несколько снарядов легли вокруг нас. Надеюсь, это не вы стреляете по нам». «Прошу нас извинить, – ответил вождь «Маленьких бобров». – Мне очень жаль, но снаряды еще четырех залпов уже находятся в воздухе». К счастью, они не достигли цели.

Талантливого и смелого офицера заметили адмиралы, командовавшие американскими объединениями на Тихом океане. В 1944 г. он уже в чине коммодора – звания, которое в американском флоте обычно присваивается на время войн и занимает промежуточное положение между кэптеном и контр-адмиралом – возглавил штаб 58-й авианосной группы адмирала Марка Митшера. Ему дважды довелось испытать на себе, что такое удары фанатиков-камикадзе. Во время боев за Окинаву один японский самолет, управляемый пилотом-смертником, врезался в палубу авианосца Bunker Hill (CV-17), на котором размещался штаб Берка, а затем другой ударил по авианосцу Enterprise (CV-6), на который этот штаб перебрался.

После войны Эрли Берк, автоматически снова ставший кэптеном и в 1949 г. служивший в управлении исследований и развития Министерства ВМС, возглавил получивший громкую известность так называемый «Мятеж адмиралов». Собственно это был не бунт, а теоретический спор, правда, получивший большой общественный резонанс, между командованиями ВМС и ВВС. После атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки военно-политическое руководство Соединенных Штатов уверовало во всесилие ядерного оружия. Между тем, после Второй мировой войны Конгресс не слишком охотно финансировал военные программы. Требовалось выбирать приоритеты. Авиаторы утверждали, что стратегические бомбардировщики B-36 Peacemaker («Миротворец») – идеальное средство ведения войны, поскольку могут доставить атомные бомбы в любую точку на территории противника. Военные моряки возражали, справедливо утверждая, что исход не всякой войны можно решить с помощью ядерного оружия, что оно отнюдь не универсально. Они предлагали в полном объеме осуществить программу строительства четырех супер-авианосцев типа United States, которые могли бы решать и стратегические задачи и быть мощными ударными средствами в локальных войнах. Эрли Берк по этому поводу написал меморандум, который поддержали многие прославленные в годы Второй мировой войны адмиралы. В этом документе отмечалось, что бомбардировщики

B-36 – «многомиллиардная грубая ошибка». Но верх взяли все-таки генералы ВВС. Президент Гарри Трумэн распорядился остановить строительство авианосца United States и отправить на переплавку уже собранные элементы конструкции его корпуса.

Впрочем, лидеру «бунтовщиков» присвоили звание контр-адмирала. А вскоре начальник военно-морских операций (главком) адмирал Форрест Шерман назначил «31-узлового» Берка начальником штаба ВМС США на Дальнем Востоке, где началась война в Корее. Там пророчества «мятежников» сбылись в полной мере. К тому времени Советский Союз успешно испытал свое ядерное оружие, и монополии США пришел конец. Уже по поводу и без повода швыряться атомными бомбами Соединенным Штатам было опасно. А вот без поддержки авианосной авиации американским частям и южнокорейским войскам пришел бы конец, особенно в период наступления миллионной армии китайских «добровольцев». Как и в годы Второй мировой войны, взлетавшие с плавучих аэродромов штурмовики оказались наилучшим средством разрушения обороны противника во время десантных операций. К слову, ни один из многочисленных бомбардировщиков В-36 ни разу не принял участия в реальных боевых действиях, поскольку к моменту поступления на вооружение ВВС США эти машины морально устарели. Вот почему после войны в Корее, завершению которой способствовал и Эрли Берк как один из ведущих участников переговоров о перемирии с американской стороны, в Соединенных Штатах началось проектирование новых супер-авианосцев типа Forrestal, головной из которых был назван в честь бывшего министра ВМС и первого министра обороны США Джеймса Форрестола, симпатизировавшего идеям лидеров «Мятежа адмиралов».

Вернувшись из Кореи, Эрли Берк ненадолго оказался в кресле директора управления стратегического планирования при начальнике военно-морских операций, потом в апреле 1954 г. возглавил 6-ю дивизию крейсеров, затем в 1955 г. стал командовать всеми миноносными силами на Атлантике. В том же году в его карьере случился совершенно головокружительный поворот. Президент Дуайт Эйзенхауэр назначил «31-узлового» Берка начальником военно-морских операций ВМС США, присвоив ему звание «адмирал», минуя вице-адмиральский чин.

Эрли Берка с полным основанием можно назвать адмиралом «холодной войны». Именно при его нахождении в должности главкома американского флота (1955-1961) был сформирован облик ВМС США, который, естественно с корректировками, сохранился и по сей день. Во-первых, была сделана ставка на создание мощного подводного атомного флота. Эрли Берк решительно поддержал идею своего коллеги – адмирала Хаймена Риковера – о массовом строительстве ПЛАРБ, на борт которых переносилась значительная часть ядерного потенциала США. Был также взят курс на крупносерийное строительство ударных (многоцелевых) атомных субмарин, призванных охранять позиции американских ПЛАРБ и уничтожать советские подлодки. Атомная энергетика стала внедряться и на надводные корабли. При Эрли Берке были построены первый в мире атомный авианосец Enterprise, перенявший эстафету у знаменитого корабля Второй мировой войны, первые в мире атомный ракетный крейсер Long Beach и атомный фрегат Bainbridge. На новые корабли повсеместно внедрялось ракетное управляемое оружие.

БЛЕСТЯЩИЕ НЕДОСТАТКИ

Эрли Берку выпало счастье присутствовать на церемониях закладки, официального крещения и спуска на воду, а также ввода в строй ВМС в 1991 г. эсминца, носящего его имя. Это был второй случай в американской истории, когда боевой корабль назывался именем живущего человека. Первым этой чести удостоился Карл Винсон – на протяжении 50 лет член палаты представителей Конгресса США, возглавлявший комитет по военно-морским делам. Когда этому бездетному законодателю, которого считают «отцом» флота двух океанов Соединенных Штатов, в 1975 г. исполнилось 92 года, его именем нарекли атомный авианосец.

Следует заметить, что Arleigh Burke не вызвал восторга у многих военно-морских специалистов. Некоторых смущали его размерения. При длине по ватерлинии 142 м он имел ширину 18 м. То есть соотношение длины к ширине оказалось всего 7,8, что не соответствовало тогдашним представлениям о скоростных эскадренных миноносцах, у которых этот показатель должен был приближаться к 10. Но «коротковатый» и «полноватый», даже несколько корытообразный корпус Arleigh Burke оказался вполне мореходным и был способен, толкаемый двумя винтами, без напряжения развивать, как и положено настоящему Берку, 31-узловую скорость полного хода. Корабль смог успешно использовать свое оружие при 7-балльной волне, тогда как его «одноклассники» только на 5 баллах.

Упрекали создателей Arleigh Burke в том, что корабль получился тяжеловатым. Его полное водоизмещение, действительно, немаленькое – 8315 т (подсерии Flight I, а у варианта Flight IIA и того больше – 9217 т). Оно и понятно. Корпус и надстройки ракетного эсминца выполнены из стали. Это было сделано сознательно. Практика показала, что использование легких и прочных конструкций из алюминиево-магниевых сплавов в экстремальных ситуациях не оправдывает себя. Так, в результате столкновения в Средиземном море 22 ноября 1975 г. американского крейсера Belknap с авианосцем John F. Kennedy вспыхнул пожар. Погибли семь моряков крейсера и один с авианосца. Надстройка Belknap практически полностью выгорела, и кораблю потребовался дорогостоящий и длительный ремонт, занявший более четырех лет. Во время войны за Фолклендские острова горели как свечки после попадания аргентинских бомб и ракет надстройки новейших британских эсминцев и фрегатов. Поэтому на Arleigh Burke был сделан однозначный выбор в пользу стали. Только ограждения дымовых труб выполнены на нем из легких сплавов.

Другие специалисты обращали внимание на такую «ущербность», как отсутствие вертолетного ангара. Да, этот эсминец может принимать вертолеты, причем на 7-балльной волне, вооружать и заправлять их горючим, но не имеет возможности хранить винтокрылые машины на борту. В начале 90-х гг. прошлого века это считалось страшным грехом. Но эсминцы данного типа предполагалось использовать в составе корабельных соединений с обязательным присутствием авианесущих кораблей, на которых вертолеты имелись в изобилии. И все-таки конструкторы учли критику. На третьей версии эсминцев (Flight IIA), которые вступают в строй с 1997 г. и к которой относятся 34 корабля из 62 построенных, появился ангар. Причем сразу на два вертолета SH-60 Seahawk. Правда, пришлось отказаться от размещения в кормовой части надстройки двух счетверенных пусковых установок противокорабельных ракет Harpoon, но места для них зарезервированы между дымовыми трубами. Однако, скорее всего, вместо них будут устанавливаться перспективные сверх-звуковые дальнобойные ПКР RATTLRS, разработка которых сейчас ведется в Соединенных Штатах. Надводные корабли противника могут поражаться также крылатыми ракетами Tomahawk в варианте TASM, которые размещаются в универсальных установках вертикального пуска (УВП) Mk 41.

Эти самые установки тоже вызвали немало критических замечаний. Известно, что главную опасность для кораблей представляют «дырки», через которые в корпус может проникать вода. Конструкторы фирмы Gibbs & Cox, разработавшие проект Arleigh Burke, предусмотрели размещение на верхней палубе в носовой и в кормовой частях корабля 90 таких «дыр» (на версии Flight IIA – их даже 96). Но сгруппированные в блоки и покрытые броневыми крышками с уплотнителями они оказались на редкость «водоустойчивыми». Из них можно стрелять ракетами разных классов («корабль-корабль», «корабль-воздух», «корабль-земля», «корабль-подводная лодка», а теперь – и «корабль-баллистическая ракета»). Арматура пусковых установок Mk 41 позволяет в короткие сроки перемонтировать каждую ячейку под контейнеры с ракетами разного назначения: от противолодочных ракет ASROC и ЗУР средней дальности ESSM до противоракет Standard SM-3 и тактических крылатых ракет Tomahawk TLAM. Причем размещать ракеты разных классов можно в самых разных сочетаниях – в зависимости от задач, которые предстоит решать кораблю. К сожалению, отечественным судостроителям и морякам о таком только приходится мечтать. Сейчас и у нас появились УВП, но они не универсальные – из них можно стрелять либо некоторыми противокорабельными ракетами и ПЛУРО, либо ЗУР определенных моделей, что сужает гибкость использования оружия. А Mk 41 с высокой огневой производительностью «палят» практически всей номенклатурой ракетного оружия американского флота за исключением стратегических баллистических ракет.

Эсминцы семейства DDG 51 – первыми среди американских надводных боевых кораблей спроектированы и построены с использованием технологий малой заметности (stealth). Они сначала на протяжении нескольких лет отрабатывались на экспериментальном судне Sea Shadow («Морская тень»), а потом уже были перенесены на Arleigh Burke. Причем, как принято сейчас говорить, без фанатизма. Если сам многогранный корпус-надстройка «Морской тени» навевал аллюзии о происхождении от каких-то внеземных цивилизаций, то облик нового эсминца на первый взгляд мало чем отличался от всех других кораблей этого класса. Но в том-то и состояло искусство создателей Arleigh Burke, что им удалось внедрить stealth-технологии по относительно традиционной схеме. Конструкции надстройки эсминца и его дымовых труб – плоские и имеют оптимальное отклонение от вертикали, что способствует снижению эффективной площади рассеивания. В носовой части надстройки вмонтированы четыре антенны с фазированными решетками многофункциональной РЛС SPY-1D. Мачта тоже представляет собой конструкцию из плоских элементов малозаметной для радаров прямоугольной формы. На эсминцах, начиная с корпуса Winston S. Churchill (DDG 81), устанавливаются 127-мм универсальные артиллерийские установки Mk 45 Mod 4 с дальностью стрельбы активно-реактивными снарядами до 74 км, чьи башни тоже выполнены в соответствии с требованиями stealth-технологий. Для снижения ЭПР на корабельные конструкции нанесено радиопоглощающее покрытие, а дымовые трубы имеют изоляцию, экранирующую инфракрасное излучение.

Но самый важный элемент, можно сказать «изюминка», эсминца Arleigh Burke не stealth-технологии и даже не разнообразное оружие, а автоматическая система боевого управления Aegis («Эгида»).

ПОД УПРАВЛЕНИЕМ «ЭГИДЫ»

К моменту появления на свет Уэйна Мейера в 1926 г. Эрли Берк уже выпустился из военно-морской академии в Аннаполисе и служил на флоте. А вот Уэйну, родившемуся в бедной фермерской семье, предстояло еще добиваться своего места под солнцем. В Великую депрессию хозяйство отца в штате Миссури пришло в упадок, а к 1935 г. вообще обанкротилось. Мальчику пришлось на некоторое время даже бросить сельскую школу, поскольку семья была вынуждена покинуть родовое гнездо и перебраться в отдаленный район, где можно было прокормиться, обрабатывая бросовые земли. Приходская католическая школа давала скорее церковное, а не светское образование. К счастью для Уэйна рядом была старшая сестра, на четыре года ставшая учителем младшего брата. В 1943 г. мальчик с очень хорошими результатами все-таки окончил школу в Канзас-Сити, и его родители подписали контракт с колледжем, готовившем специалистов для ВМС. Так один из ведущих создателей АСБУ Aegis начал карьеру на флоте. Он служил на кораблях в Средиземном море и на Дальнем Востоке, получил дипломы инженера-электрика и электронщика Канзасского университета, престижного Массачусетского технологического института и Высшей военно-морской школы.

В 1970 г. уже признанный специалист по военно-морской электронике Уэйн Мейер возглавил программу Aegis. Продвигалась работа непросто. Она стартовала в 1969 г. под обозначением Advanced Surface Missile System – ASMS, то есть «Перспективная надводная ракетная система». Разработку вела компания RCA, специализировавшаяся на зенитных ракетных комплексах и РЛС управления ими. В ее недрах и родилось название Aegis, так в английском языке именуется непробиваемый щит верховного древнегреческого бога Зевса. Однако дела в RCA шли не лучшим образом. И эта фирма перешла под эгиду корпорации General Electric, где по настоянию Уэйна Мейера была преобразована в подразделение Правительственных электронных систем (Government Electronic Systems). Позднее, уже когда АСБУ была создана и стала поступать на вооружение американского флота, эта организация в 1992 г. была продана компании Martin Marietta, в свою очередь вошедшей в 1995 г. в состав корпорации Lockheed Martin, которая и сейчас занимается изготовлением и совершенствованием АСБУ этой модели.

Система Aegis с помощью установленных на надстройке четырех радаров SPY-1, работающих одновременно на 360°, обнаруживает в верхней полусфере высотные воздушно-космические цели на дистанции 320 км и контролирует воздушные и морские объекты в радиусе более 190 км от корабля. Компьютерные системы в скоростном режиме обрабатывают информацию от корабельных РЛС и ГАС, внешних источников и принимают решения на применение оружия для обеспечения противовоздушной, противоракетной и противолодочной обороны, а также для нанесения ударов по кораблям и подводным лодкам противника. «Эгида» осуществляет поиск, обнаружение и сопровождение до 300 целей и наводит на наиболее опасные из них одновременно 18 ракет.

Первый образец Aegis был установлен на опытовом судне Norton Sound (AVM 1) в 1973 г. Потребовалось почти десять лет отработки, прежде чем серийная АСБУ с радарами SPY-1А была установлена на ракетном крейсере Ticonderoga (CG-47).

АСБУ Aegis имеет открытую архитектуру и постоянно совершенствуется. Чаще всего обновляется программное обеспечение, позволяющее все быстрее классифицировать и выдавать данные о целях экипажам кораблей и оружию. К сегодняшнему дню под управлением «эгид» выполнено более 3800 пусков ракет. Подавляющее большинство из них было успешным.

Так же, как и Эрли Берку – «крестному отцу» Aegis, контр-адмиралу в отставке Уэйну Мейеру 27 ноября 2006 г. довелось присутствовать на церемонии присвоения его имени сотому кораблю, оснащенному этой АСБУ. Эсминец DDG 108 типа Arleigh Burke получил название Wayne E. Meyer. Мейеру не довелось увидеть его в брызгах и пене на морской волне, но сегодня 103 корабля ВМС США, Японии, Южной Кореи, Испании и Норвегии оснащены этой совершенной системой, созданной под руководством сына бедного фермера из штата Миссури. На базе испанских фрегатов сейчас строятся три эсминца с Aegis для ВМС Австралии. Саудовская Аравия планирует закупить в США эсминцы типа Arleigh Burke или более легкие литоральные боевые корабли (LCS), но тоже с АСБУ Aegis и РЛС SPY-1F, как на фрегатах ВМС Норвегии. Военно-морские силы Национально-освободительной армии Китая обзавелись двумя похожими на американские корабли эсминцами типа 052С и строят еще несколько. Однако их РЛС с фазированными решетками работают только в активном режиме, что облегчает обнаружение противником и атаки с его стороны. Неизвестно, как работает система боевого управления на этих эсминцах и каковы ее возможности. Однако сам факт появления таких кораблей в китайском флоте свидетельствует о настойчивом стремлении ВМС НОАК овладеть самыми современными военными технологиями. В известном смысле, все новейшие большие надводные корабли делятся на те, что располагают системой Aegis или ее аналогами, и на те, которые ее не имеют. Последние, может быть, и не являются кораблями второго сорта, но и к сорту первому их отнести, безусловно, нельзя.

ПОЧЕМУ НЕ ПОГИБ COLE

12 октября 2000 г. эскадренный миноносец Cole (DDG 67) типа Arleigh Burke ожидал бункеровки на рейде порта Адена. Неожиданно к нему приблизился небольшой катер, которым управляли двое неизвестных. На полной скорости катер врезался в борт американского корабля. Раздался мощный взрыв. Как потом выяснилось, лодка была начинена 300 кг тротила. В результате террористической атаки погибли 17 американских моряков, а в борту Cole в районе миделя образовалась пробоина размером 9,1 на 12,2 м, то есть через нее могли проехать сразу два автобуса. Но корабль не пошел ко дну, а только получил небольшой крен.

Почему не потонул Cole? Конечно, террористы не могли знать, что эсминцы типа Arleigh Burke, согласно расчетам проектировщиков, могут продолжать бой после попадания в них крылатой ракеты с условной массой боевой части в 1000 кг и оставаться на плаву после поражения двумя такими ракетами. Если учесть, что ни один флот в мире сегодня не располагает ПКР, способными нести тонну взрывчатки, то понятна живучесть Cole. Поврежденный эсминец на норвежском транспортном судне Blue Marlin отправили в Соединенные Штаты, где корабль отремонтировали за $250 млн. и вернули в строй.

Эсминцы типа Arleigh Burke имеют отлично продуманную конструктивную защиту. Их корпуса разделены герметичными водонепроницаемыми переборками на 12 отсеков. Кроме того, корабли имеют четыре автономные противопожарные зоны. На каждую из них приходится по три отсека. Они локализуют возгорание любого масштаба границами одной зоны и, в случае появления огня, наглухо задраиваются из командного пункта или с центрального поста живучести. 130 т кевларовой брони закрывают наиболее важные посты, погреба боезапаса и ракетные пусковые установки. Вот почему только при затоплении трех смежных отсеков возможна гибель корабля. А этого добиться очень сложно, в том числе с использованием торпедного оружия, так как эсминцы имеют усиленные кили. «Полный» корпус позволил спрятать под верхней палубой все важные боевые посты, а также их дублирующие.

Эсминцы типа DDG 51 успешно действуют в тропиках и полярных широтах. На них предусмотрены все возможные меры защиты от оружия массового поражения.

НА ПЕРВОЙ ЛИНИИ ПРО

Сейчас бушуют нешуточные политические страсти вокруг так называемой ЕвроПРО – системы обнаружения, классификации и уничтожения баллистических ракет, которые в перспективе, якобы, могут обрушить на Старый свет Иран и Северная Корея. Предстоящее развертывание Североатлантическим союзом комплексов ПРО в Румынии и Польше, а также отказ от гарантий со стороны США и НАТО, касающихся ненаправленности этих средств против российских стратегических сил, вызывают обеспокоенность Москвы.

Но представим на минуточку, что Тегеран или Пхеньян будут близки к созданию ракет, которые могут долететь до Европы и США. Не вызывает сомнений, что эти ракеты и мощности, на которых они производятся, будут разнесены в пух и прах ударами США и НАТО.

Тогда против кого направлена ЕвроПРО? Нетрудно догадаться, что она призвана противостоять растущей год от года ракетно-ядерной мощи КНР. Китайская военная угроза – сильный раздражитель для США. Вот Вашингтон и принялся выстраивать глобальную систему противодействия военной экспансии Пекина. И ЕвроПРО – один из элементов, если угодно «кирпичиков», Великой антикитайской стены Запада. Значит, Москва зря беспокоится относительно намерений НАТО? Известно, что любая нормальная военная политика строится, опираясь не на намерения, а на возможности другой стороны. Поэтому нельзя сбрасывать со счетов, что в перспективе ЕвроПРО в силу разных обстоятельств может быть направлена и против Российской Федерации.

Вообще-то стартовые позиции противоракет в Старом свете и сама ЕвроПРО не очень нужны США. Главное их назначение – сцементировать изрядно расшатавшееся за последние годы единство союзников по НАТО. Функции ЕвроПРО, равно как и других элементов противоракетной обороны, уже сегодня могут выполнять корабли ВМС США, оснащенные АСБУ Aegis и вооруженные ракетами Standard 3 (SM-3). Сейчас американский «флот ПРО» включает 18 кораблей: три крейсера типа Ticonderoga и 15 эсминцев типа Arleigh Burke, то есть последние составляют основу противоракетного щита Соединенных Штатов. Здесь следует иметь в виду, что США способны переоснастить все эсминцы DDG 51 в носители противоракет. Подобная модернизация касается главным образом внедрения нового программного обеспечения и обходится по американским меркам относительно дешево – всего по несколько миллионов долларов на корабль. Но сдерживающих факторов два. Первый – высокая цена самих противоракет, а второй – появление все новых более совершенных модификаций SM-3, которые требуют довольно длительной и тщательной отработки.

На испытаниях американские корабли уже достаточно уверенно поражают ракеты малой и средней дальности. Трехступенчатая противоракета модификации SМ-3 Block IА разгоняется до скорости 3500 м/с. Она поражает прямым попаданием баллистические ракеты или их головные части на высотах 125 км и на дальности около 300 км. 21 февраля 2008 г. такой улучшенной ракетой с первой попытки был сбит на высоте около 247 км над Тихим океаном вышедший из строя американский военный спутник USA-193. Расчеты показывают, что если бы Иран произвел пуски БР средней дальности, то их могли бы перехватить на подлете к Западной Европе более совершенные, ныне поступающие на вооружение ВМС США ракеты SМ-3 Block IB, развернутые на пяти эсминцах типа Arleigh Burke в Средиземном, Черном и Северном морях. А для выполнения той же задачи, но находящимися сейчас в стадии доводки ракетами SМ-3 Block IIA хватило бы двух эсминцев – в восточной части Средиземного моря и северной Черного. Противоракета SМ-3 Block IIA предназначена для уничтожения на активном и среднем участках траектории МБР и БРПЛ и их боевых блоков на дальности порядка 1000 км и высотах от 70 до 500 км. Другими словами, 62 эсминца типа DDG 51 обладают очень значительным противоракетным потенциалом, и он постоянно расширяется.

Но пока ВМС США формируют свою первую флотилию эсминцев ЕвроПРО. В нее войдут четыре корабля типа DDG 51: Ross (DDG 71), Donald Cook (DDG 75), Porter (DDG 78) и Carney (DDG 64). Они будут базироваться на испанский порт Рота, который в разгар «холодной войны» использовался американским флотом в качестве передовой базы ПЛАРБ с ракетами Polaris, развернутыми в европейских водах против Советского Союза. Планируется, что Ross и Donald Cook приступят к боевой службе в 2014 г., а Porter и Carney – в 2015 г.

К ВЕРСИИ FLIGHT III

62 эсминца типа Arleigh Burke строились тремя подсериями. У кораблей первых двух версий много общего. 90 УВП для ракет (29 в носовом блоке и 61 – в кормовом), две четырехконтейнерные пусковые установки ПКР Harpoon, одна 127-мм универсальная артиллерийская установка Mk 45, два шестиствольных 20-мм автомата обороны ближнего рубежа Mk 15 Phalanx, два трехтрубных 324-мм торпедных аппарата Mk 32 для стрельбы противолодочными торпедами Mk 46 и Mk 50 составляют вооружение эсминцев версий Flight I (DDG 51-DDG 71) и Flight II (DDG 72-DDG 78). На кораблях второй подсерии установлено более совершенное электронное оборудование. При одинаковых наибольшей длине в 154 м и ширине в 20 м полное водоизмещение эсминцев второй версии увеличилось с 8315 до 8400 т.

А вот эсминцы подсерии Flight IIA (DDG 79-DDG 112) имеют гораздо больше отличий. Как отмечалось, их ракетный боезапас доведен до 96 единиц (32 ячейки в носу и 64 – в кормовой части надстройки). Для устройства ангара для двух вертолетов пришлось отказаться от ПУ ПКР Harpoon и, хотя места для них зарезервированы в межтрубном пространстве, ни на одном корабле подсерии их так и не установили. Длина корабля увеличилась всего на метр, а вот полное водоизмещение достигло 9217 т. Разумеется, обновилось и радиоэлектронное снаряжение. На эсминцах Pinckney, Momsen, Chung-Hoon, Nitze, James E. Williams и Bainbridge (DDG 91-DDG 96) в опытном порядке размещены необитаемые подводные аппараты обнаружения и уничтожения мин системы Remote Mine-hunting System (RMS).

Все эсминцы типа Arleigh Burke построены на двух верфях: 34 единицы на Bath Iron Works (BIW) корпорации General Dynamics в Бате, штат Мэн, и 28 единиц на Ingalls Shipbuilding, ныне принадлежащей корпорации Huntington Ingalls Industries (HII), базирующейся в Паскагуле, штат Миссисипи. Они и продолжат сборку этих кораблей по заказу ВМС США и, возможно, на экспорт.

Но прежде коротко о том, чем вызвано такое решение американского военно-морского командования. Супер-эсминцы XXI века типа Zumwalt (DDG 1000) оказались запредельно дорогими (подробнее см. журнал «Национальная оборона» №3/2008). Стоимость одной единицы достигла $4,3 млрд., а с учетом растущей инфляции может добраться и до $5 млрд. И это без учета многомиллиардных затрат на НИР и НИОКР, а также на приобретение вооружения для них. Вот почему ВМС США отказались от крупносерийного строительства этих эсминцев, ограничившись лишь заказом трех корпусов. Из-за высокой стоимости вообще пришлось отказаться от строительства серии перспективных крейсеров CG(X), предназначенных для замены ракетных крейсеров типа Ticonderoga. Но их все равно потребуется через 5-10 лет заменить, так как сроки эксплуатации приближаются к предельным.

В этих условиях и появилась идея продолжить строительство эсминцев типа Arleigh Burke – само собой, с учетом новых веяний и требований. Так стала вырисовываться версия Flight III полным водоизмещением 11000 т – с акцентом на более широкие противоракетные возможности. На этих кораблях вместо радара SPY-1D предполагается разместить более совершенную РЛС AMDR, которую планировалось устанавливать на крейсерах CG(X) водоизмещением 25000 т и которая сейчас перекочевала на эсминцы типа Zumwalt. Однако эта РЛС еще не до конца отработана и потребуется немало времени и средств, чтобы довести ее до ума. Для сопряжения с AMDR нужна и достаточно глубокая модернизация АСБУ Aegis.

Модернизированная «Эгида» сможет задействоваться также в «дуэте» с новейшими истребителями F-35 Lightning II ВМС, Корпуса морской пехоты и ВВС для построения интегрированной системы ПРО. Идея вот в чем: БРЛС F-35 способны обнаруживать цели на дальности 800 миль, то есть на гораздо большем растоянии, чем корабельные радары. Получив сигнал с самолета, эсминец запустит дальнобойную противоракету, которая будет «доводиться» до объекта атаки БРЛС истребителя. Другими словами, возможности противоракетной системы Aegis-SM значительно расширятся. Те же F-35 и истребители ВВС F-22 Raptor значительно повысят точность стрельбы крылатыми ракетами Tomahawk TLAM, особенно по подвижным целям, корректируя полет ракеты и осуществляя ее донацеливание на подлежащий уничтожению объект.

На эсминцах подсерии Flight III хотят внедрить новые 155-мм артиллерийские установки AGS с дальностью стрельбы активно-реактивными снарядами до 90 км, а в перспективе – до 185 км. Они предназначены преимущественно для стрельбы по береговым целям.

Значительно возрастут возможности эсминцев по уничтожению противокорабельных ракет и атакующих самолетов противника за счет включения в их арсенал новых ЗУР SМ-6, принятых на вооружение в 2011 г. Они перехватывают высокоскоростные высотные и низколетящие аэродинамические цели на дальности до 240 км.

Оборона ближнего рубежа от крылатых ракет и других воздушных целей будет возложена на два ЗРК RAM, хорошо зарекомендовавших себя на кораблях разных классов. А отбиваться от малоразмерных катеров противника или пиратов придется двумя автоматическими 25-мм пушками Mk 38 Mod 2 и восемью крупнокалиберными пулеметами. Недавно ВМС США провели успешные испытания малогабаритной противокорабельной, а точнее противокатерной, управляемой ракеты Griffin-B с кассетной пусковой установки Mk 49 – той же самой, что используется для стельбы ЗУР комплекса RAM. То есть теперь, в зависимости от обстановки в районе боевых действий, такие установки емкостью в 21 боеприпас могут снаряжаться противовоздушными и противокатерными ракетами в разных сочетаниях.

В перспективе на эсминцах подсерии предполагается установить боевые лазерные установки для борьбы с вышеназванными воздушными и морскими целями. Первые достаточно успешные испытания «орудия» c твердотельным лазером уже прошли на море. Им был подожжен небольшой катер. А совсем недавно корпорация Northrop Grumman, кстати, чьим дочерним предприятием является кораблестроительная компания Huntington Ingalls Industries, в рамках программы FireStrike осуществила на полигоне Редондо-Бич испытание опытного лазера Gamma мощностью 13,3 кВт. Его лучем была поражена головная часть беспилотной мишени BQM-74, которая имитировала противокорабельную ракету.

На Flight III появятся и уже упоминавшиеся противокорабельные ракеты RATTLRS – Revolutionary Approach To Time-critical Long Range Strike, то есть оружие «революционного принципа сокращения времени сражения на больших дистанциях». А если проще, то эта ПКР призвана выигрывать дуэли с современными китайскими боевыми кораблями, оснащенными противокорабельными ракетами с дальностью стрельбы до 200 миль. Поэтому RATTLRS должна иметь дальность полета порядка 500 миль и скорость 3-4М, что сделает невозможным ее перехват существующими корабельными средствами ПРО.

И без того достаточно широкую номенклатуру ракет эсминцев подсерии Flight III, впрочем, как и всех других кораблей этого типа, могут пополнить и ракеты MGM-140 NTACMS – оморяченный вариант оперативно-тактических ракет ATACMS Сухопутных войск с боеголовками проникающего типа. Они предназначены для поражения на дальности до 300 км хорошо укрепленных береговых целей, с которыми не способны справиться крылатые ракеты Tomahawk. Стрельбы из пусковых установок Mk 41 на полигоне Уайт-Сэндз подтвердили возможность размещения таких ракет на боевых кораблях. Сейчас в целях экономии средств военного бюджета работы по программе NTACMS заморожены, однако это не означает, что к ней флот больше не вернется.

Очевидно, эсминцы типа DDG 51 по версии Flight III получат гибридные энергетические установки. Сейчас под такую ГЭУ переоборудуется ранее построенный эсминец Truxtun (DDG 103). Кроме стандартных для всех кораблей семейства Arleigh Burke четырех газотурбинных двигателей (ГТД) LM2500 (по два на каждый винт) и трех вспомогательных газотурбинных генераторов (ГТГ), обеспечивающих электроэнергией корабельные технические средства, на нем дополнительно появятся еще один ГТГ и два гребных электродвигателя (ГЭД). Подобная конфигурация энергетической установки позволит на экономической скорости до 14 узлов идти с отключенными главными ГТД. Мощности четырех вспомогательных газотурбинных генераторов будет достаточно для запитывания двух ГЭД. Это даст значительную экономию топлива, а значит и финансовых средств. Аналогичную гибридную установку уже получил универсальный десантный корабль Makin Island (LHD 8). В своем первом дальнем походе – с восточного побережья США к западному вокруг Южной Америки – ему удалось сохранить для казны $2 млн. Подсчитано, что за сорок лет эксплуатации УДК можно будет сберечь в общей сложности достаточно солидную сумму – $240 млн. Если опыт Truxtun окажется удачным, то внедрение «гибридов» на модернизируемые и вновь строящиеся «рабочие лошадки» флота, каковыми являются эсминцы типа Arleigh Burke, даст в итоге многомиллиардную экономию финансовых ресурсов. В долгосрочной перспективе значительную экономию сулит и использование так называемого биотоплива (подробнее см. журналы «Национальная оборона» №7/2010 и №2/2011), испытание которого дало весьма оптимистические результаты на опытовом корабле EDD 964 – бывшем эсминце Paul F. Foster типа Spruance, оснащенном турбинами LM2500 и вспомогательными ГТГ, аналогичными тем, что установлены на эсминцах DDG 51.

Многие системы эсминцев подсерии Flight III требуют доводки. Вот почему руководство Министерства ВМС США и командование флотом приняли решение пока построить четыре эскадренных миноносца по версии Flight IIA (DDG 113-DDG 116). Этот шаг обоснован не только с точки зрения необходимости пополнения флота отлично себя зарекомендовавшими кораблями, но и тем обстоятельством, что на верфях Bath Iron Works и Ingalls Shipbuilding требуется сохранить высококвалифицированные кадры судостроителей. Каждое из этих предприятий получило заказы на два корабля. Всего же предполагается дополнительно сдать флоту 10 эсминцев версии Flight IIA, и только в 2016 г. откроется финансирование кораблей подсерии Flight III (начиная с корпуса DDG 122). Всего планируется ввести в состав ВМС 24 корабля четвертой версии, которые прослужат в составе Военно-морских сил США как минимум до 2070 г.

ПОЧЕМ «ГЛАМУР ВЫСОКИХ ТЕХНОЛОГИЙ»?

Но это все планы и предположения. В последнее время военно-морские программы Соединенных Штатов напарываются на рифы высоких цен, которые не может выдержать даже весьма немаленький бюджет Пентагона. Мы уже упоминули, что программу строительства эсминцев типа Zumwalt пришлось ограничить тремя единицами, а ведь первоначально хотели ввести в строй 30 кораблей этого проекта, но не потянули даже семи. Крейсера CG(X) и вовсе «потонули», оставшись на бумаге, поскольку стоимость каждой единицы перевалила за $6 млрд.

Посмотрим, что происходит с ценами на эсминцы типа Arleigh Burke. Строительство головного корабля обошлось в $1,1 млрд. Еще $778 млн. составили затраты на вооружение корабля. В процессе серийного строительства цену удалось сбить до почти $700 млн. за корпус. Затем она стала расти, что было связано с удорожанием новых систем, которые внедрялись на корабли, а также возросшими темпами инфляции. Сейчас эсминцы версии Flight IIA обходятся примерно по $1,62 млрд. Вновь строящиеся корабли в ценах 2011 г. должны «весить» $679,6-783,6 млн., а с учетом приобретения оружия для них – примерно по $1 млрд. 842,7 млн.

По официальным данным, эсминцы четвертой подсерии дожны стоить в текущих ценах не более $1,75 млрд. за корабль и $2,25 млрд. за укомплектованную единицу. Но эксперты влиятельного военно-морского журнала Jane’s Navy International запросили на этот счет мнения компаний-строителей перспективных эсминцев. И вот какие цены «выкатили» те: по расчетам BIW, строительство кораблей «потянет» $2,7 млрд. за единицу, а на HII «согласились» и вовсе на $3,7 млрд.

Тут стоит подчеркнуть, что инновации в военно-технической сфере, как правило, отнюдь не ведут к снижению цены продукции. Самолеты, ракеты, корабли, подводные лодки и танки – вовсе не планшетники, мобильные телефоны и прочие гаджеты и дивайсы гражданского назначения, которые выпускаются миллионами, а то и десятками и сотнями миллионов экземпляров. Даже при серийном производстве боевые машины, фактически, остаются штучной продукцией. Поэтому внедрение той или иной новаторской системы, как правило, автоматически увеличивает цену изделия. Конечно, при более-менее значительной серии стоимость образцов несколько снижается, но, в целом, она остается весьма ощутимой. Поэтому важным элементом новаций являются технологии, которые можно назвать «компенсирующими». Так, в случае с эсминцами типа Arleigh Burke «компенсирующими технологиями» могут стать гибридные энергетические установки, а также использование биотоплива. Основанные на уже достаточно освоенных решениях они позволят добиваться значительной экономии на протяжении жизненного цикла корабля.

Одним из самых дорогостоящих элементов эсминцев версии Flight III станут РЛС AMDR (Air and Missile Defense Radars), совмещающие работу X- и S-диапазонов. Для их функционирования требуется энергообеспечение мощностью 10 МВт, в то время как радар SPY-1D потребляет всего 4160 Вт. На доработку и закупку AMDR потребуется $15,7 млрд. Но и возможности у новой РЛС совершенно иные. Она должна обнаруживать на больших расстояниях любые аэродинамические цели: от межконтинентальных баллистических ракет до низколетящих крылатых.

Нельзя не сказать, что Пентагон и Министерство ВМС США уже освоили некоторые достаточно эффективные механизмы снижения издержек при закупках военной техники. Во-первых, они проводятся на конкурсной основе, в том числе по ценовым параметрам. Так свои предложения по модернизации Aegis с РЛС AMDR уже представили корпорации Lockheed Martin и Boeing. И еще не факт, что соревнование выиграет Lockheed Martin, которая поставила ВМС США и зарубежным заказчикам 108 АСБУ с РЛС SPY-1D. Во-вторых, подрядчикам наверняка будет предложена формула финансирования сразу нескольких кораблей – с тем, чтобы верфи могли заказать субподрядчикам системы и элементы конструкции эсминцев, требующие длительных сроков изготовления. Как показала практика, подобная формула взаимодействия Министерства обороны США с подрядчиками, а тех, в свою очередь, с субподрядчиками, приводит к заметному уменьшению затрат.

По убеждению генерального директора Huntington Ingalls Industries Майка Петтерса, он и сотрудники возглавляемой им верфи не дадут эсминцам версии Flight III «увязнуть в гламуре высоких технологий». Но время покажет, подтвердится или нет это оптимистическое утверждение.

ОСНОВНОЙ БОЕВОЙ КОРАБЛЬ

Когда на рубеже 80-90-х годов прошлого века велось проектирование и строительство головного эсминца типа Arleigh Burke, среди американских военно-морских специалистов дискутировался вопрос об облике «основного боевого корабля», который должен заменить в будущем корабли классов «крейсер», «эскадренный миноносец» и «фрегат». Некоторые из участников обмена мнениями выдвигали предположение, что ЭМ типа DDG 51 могут послужить прототипом будущих «единых кораблей», но никто не думал, что находящийся на стапеле эсминец, носящий имя «31-узлового» Берка, как раз и станет таким основным боевым кораблем ВМС США.

К середине текущего десятилетия в составе американского флота уже не останется фрегатов типа Oliver Hazard Perry. В начале следующего десятилетия ВМС спишут и 22 из остающихся в строю крейсеров типа Ticonderoga. Три супер-эсминца типа Zumwalt – фактически экспериментальные корабли и, как говорится, погоды не сделают. Так называемые литоральные боевые корабли, обладающие высокими скоростными характеристиками, предназначены для действий в прибрежных водах и из-за слабого вооружения вряд ли смогут противостоять серьезному противнику. То есть остаются только эсминцы типа Arleigh Burke, которых до 2031 г. построят в общей сложности 96 единиц. К этому сроку корабли первых серий уже будут сдавать на слом, но флот намерен поддерживать количество ЭМ типа DDG 51 на уровне 75 единиц. Поэтому уже сейчас речь идет о строительстве с 2032-го по 2041 г. эсминцев по версии Flight IV.

Эсминцы типа Arleigh Burke, пожалуй, впервые в мировой практике стали единой морской комплексной и многофункциональной системой оружия. Они, несомненно, являются выдающимся достижением американских кораблестроителей.