Прохор ТЕБИН

В обозримой перспективе США останутся ведущей морской державой, но клуб великих морских держав пополнится азиатскими и тихоокеанскими государствами, которые существенно потеснят старые европейские морские державы и Россию. Полюс глобальной военно-морской деятельности окончательно сместился с Атлантического на Тихий океан. Это доказывает и то, что с 2007 г., впервые за 60 лет, Тихоокеанский флот США стал превышать Атлантический. С чем связаны подобные изменения?

Во-первых, азиатские государства в течение долгого времени переживают период уверенного экономического роста, что дает им возможность безболезненно для экономики развивать свои вооруженные силы.

Во-вторых, в Азиатско-Тихоокеанском регионе сосредоточены многие ключевые для глобальной экономической системы торговые пути, проливы, порты и торговые хабы, а также человеческие, финансовые, животные и минеральные ресурсы.

В-третьих, возросла угроза интересам экономического процветания и национальной безопасности стран Азиатско-Тихоокеанского региона как со стороны других государств, так и со стороны негосударственных акторов международных отношений (пиратство, терроризм и экстремизм, наркотрафик, незаконная иммиграция). Это определило большую роль ВМС в решении задач военного и невоенного характера. Кроме того, ВМС стали все чаще привлекаться для участия в ликвидации последствий стихийных бедствий.

В-четвертых, несколько снижается доверие к исторически сложившейся системе региональной безопасности, главным гарантом которой выступали США, связанные со своими партнерами двусторонними военно-политическими договорами. После Ирака и мирового экономического кризиса, увязнув в Афганистане, Америка желает снять с себя часть своих обязательств. «На самом деле, многие задачи сегодняшнего дня могут выполняться без участия ВМС США. По моему мнению – это прекрасно», – заявил председатель Комитета начальников штабов адмирал Майкл Маллен.

КИТАЙ: ПОТЕСНЯТ ЛИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ АМБИЦИИ «МИРНЫЙ РОСТ»?

Ключевым государством Восточной Азии, которому некоторые эксперты пророчат роль регионального гегемона и нового главного противника США, является Китайская Народная Республика. Почти тридцать лет беспрецедентного экономического роста позволяют Китаю проводить все более активную и, зачастую, агрессивную внешнюю политику.

Для Китая, с его более чем миллиардным населением и целым набором внутренних проблем и противоречий, экономический рост является вопросом выживания. В свою очередь, экономический рост требует беспрепятственного доступа к ресурсам и торговым путям. Это является ключевой причиной все более возрастающего внимания руководства КНР к морской политике.

В восточной части Тихого океана оказалось сосредоточенно значительное количество неурегулированных споров о морских границах и правах экономического освоения ресурсов. В Восточно-Китайском море у КНР есть ряд разногласий с Японией и Южной Кореей. Запасы энергоресурсов в Восточно-Китайском море оцениваются в 7 триллионов кубометров природного газа и 100 миллиардов баррелей нефти. Наиболее значимыми являются споры вокруг принадлежности контролируемых Японией островов Сенкаку, где осенью 2010 г. в очередной раз случился конфликт между китайскими рыболовными и японскими военными судами.

Также в Южно-Китайском море КНР имеет территориальные противоречия по поводу разграничения исключительной экономической зоны с Малайзией, Филиппинами, Вьетнамом и Брунеем. Особо остро стоит вопрос о принадлежности островов Спратли и Парасельских островов.

Но китайские интересы, опирающиеся на доступ к ресурсам и торговлю, простираются гораздо дальше восточной части Тихого океана. Китай стремится закрепить свое присутствие в ключевых для него регионах Африки, Азии и Южной Америки, а также сформировать долгосрочное экономическое и военно-политическое партнерство с такими государствами как Мьянма, Пакистан и Иран.

Хотя ключевыми для Китая являются экономические интересы, военно-политические соображения также играют важную роль в наращивании мощи ВМС НОАК. Наиболее чувствительными для Китая являются проблемы Тайваня и американского военного преобладания в Восточной Азии.

Ключевым для военно-морской стратегии Китая является термин «островная цепь», введенный бывшим командующим ВМС адмиралом Лю Худзинем. Данный термин обозначает систему американских «оборонительных фортификаций» в восточной части Тихого океана. Первая островная цепь включает в себя Японию, южные и северные островные архипелаги, Южную Корею, Тайвань и Филиппины. Вторая островная цепь ограничена с севера Японским архипелагом, а с юга Бонинскими и Маршалловыми островами. Реже используется термин «третья островная цепь», формирующаяся вокруг Гавайских островов и являющаяся стратегическим тылом США. Для Пекина островные цепи – инструмент американского сдерживания, ограничивающего свободу стратегического маневра.

Последние двадцать лет китайский флот развивался исходя из потребности ассиметричного противодействия американским ВМС и недопущения формального объявления Тайванем независимости. Американские эксперты, признавая возросшую опасность со стороны китайского подводного флота и противокорабельных ракет берегового базирования, указывали на стратегическую слабость китайских ВМС, лишенных каких-либо реальных авианосной и амфибийно-десантной составляющих. В конце 2000-х гг. эта ситуации стала меняться, а в 2010-2020-е гг. Китай может бросить реальный вызов американской морской мощи в восточной части Тихого океана.

В 2006 г. Ху Цзиньтао объявил Китай морской державой, что нашло отражение в Белой книге по вопросам обороны 2008 г., где особо отмечалась необходимость создания сильного океанского флота. Заявление Ху Цзиньтао совпало по времени со спуском на воду головного корабля проекта 071 типа Yuzhao, ставшего первым полноценным китайским десантным вертолетоносным кораблем-доком (ДВКД) водоизмещением около 20000 тонн. В 2010 г. на воду был спущен первый серийный ДВКД. Всего планируется построить до шести подобных кораблей. Также в составе ВМС Китая есть большое госпитальное судно проекта 920 водоизмещением около 14000 тонн. Кроме того, существуют слухи о планах Китая построить шесть универсальных десантных кораблей (УДК) со сплошной взлетной палубой.

Более сложной, но не менее важной задачей для китайских ВМС является строительство полноценных авианосцев. С 1985 г. Китай приобрел четыре подержанных корабля этого типа: австралийский Melbourne и бывшие советские «Киев», «Минск» и «Варяг». Последний из них, переименованный в Shi Lang, проходит ремонт на верфи в Даляне и, скорее всего, будет введен в состав флота до 2015 г. Китай планирует самостоятельно построить два новых неатомных авианосца водоизмещением 50000-60000 тонн до 2020 г., а после 2020 г. начать строительство атомных авианосцев.

Особое внимание уделяется созданию палубной авиации. Изначально основным палубным самолетом для будущих китайских авианосцев должен был быть российский Су-33, но переговоры между Москвой и Пекином о поставке этих самолетов провалились. В КНР создали собственную версию палубного истребителя – J-15, фактически скопировав Су-33 (точнее говоря, предсерийный Т-10К-7, купленный у Украины). Китайское военное руководство заявляет, что J-15 способен на равных соперничать с другими современными палубными истребителями, но, как заявил Михаил Погосян в 2010 г., J-15 не сопоставим с Су-33 и уступает ему по всем показателям.

Наряду с разработкой вертолета дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) типа Z-8, являющегося копией российского Ка-31, Китай ведет активную разработку самолета ДРЛО, во многом схожего с американским E-2 Hawkeye. Создание такой машины, способной расширить радиус «видимости» авианосного соединения на несколько сотен километров, является важным условием создания устойчивого и боеспособного авианосного флота.

Помимо развития авианосной и амфибийно-десантной компоненты, Китай продолжает совершенствовать и подводный флот, надводные и береговые ракетные силы, исторически являвшиеся эффективным и недорогим ответом американской морской мощи в Тихом океане. В составе ВМС НОАК находится около 200 боевых кораблей основных типов, не считая вспомогательных судов и «москитного» флота. Значительная часть этого флота устарела и имеет ограниченную боеспособность, но Китай располагает также вполне современные надводными кораблями и субмаринами как российской, так и собственной постройки.

В Министерстве обороны США считают, что доля современных надводных кораблей в ВМС НОАК составляет 25%, подводных лодок – 55%. Современными можно признать 2 из 6 ПЛА (типа Shang), 29 из 54 НАПЛ (российские типа KILO и китайские типа Song и Yuan), до 13 из 25 эсминцев (российские типа Sovremenny и китайские типа Luhu, Luhai, Luyang I/II и Louzhou), до 24 из 49 фрегатов (типа Jiangwei I/II и Jiangkai I/II). К этому следует добавить более 60 (по некоторым данным около 80) МРК типа Houbei и 2 ДВКД типа Yuzhao. Таким образом, доля современных надводных кораблей ВМС НОАК может быть существенно выше оценки Пентагона.

В КНР активно развивается гражданское судостроение – к 2015 г. Китай должен стать крупнейшей судостроительной державой мира, окончательно обогнав Южную Корею. Параллельно снижается зависимость от иностранных поставок и в области военного кораблестроения, более того, Китай сам становится экспортером военно-морской техники. Так, например, ВМС Малайзии проявили интерес к китайским ДВКД проекта 071. Всего в ближайшие 20 лет Китай планирует построить 113 боевых кораблей на общую сумму около $24 млрд.

ТАЙВАНЬ – НАСТОРОЖЕННОЕ ОЖИДАНИЕ

Наращивание военной и морской мощи Китая серьезно беспокоит руководство Тайваня. Со времен ракетного кризиса 1996 г. баланс сил в Тайваньском проливе сместился в пользу КНР. Южный и Восточный флот КНР достигли решающего превосходства над ВМС Тайваня даже без учета потенциала Северного флота, ВВС, Сухопутных и Ракетных войск.

ВМС Тайваня включают менее 30 надводных боевых кораблей, 4 подводные лодки, более 50 десантных и минно-тральных, а также около 100 патрульных кораблей. Флот Тайваня уступает Южному и Восточному флоту КНР по эсминцам и фрегатам более чем в два раза, по десантным кораблям – в 3 раза и по неатомным подводным лодкам – в 8 раз. Правительство Тайваня пытается компенсировать отставание и выделило на кораблестроительные программ $16 млрд., которые предполагается освоить в течение 20 лет.

Китайская Республика ставит своей целью создание «высокоэффективного флота, готового к быстрому развертыванию и нанесению ударов на большую дальность», который будет действовать в рамках сетецентрических войн и обеспечивать господство на море, в воздухе, на земле и в информационной сфере. В реальности сама возможность выживания ВМС Тайваня в случае военного конфликта с КНР и при невмешательстве США представляется маловероятной. Потенциал ПВО и ПЛО тайваньского флота недостаточен даже для обеспечения береговой обороны.

Особые надежды Тайбэй возлагает на военно-техническое сотрудничество с США, особенно в отношении покупки подводных лодок, авиации и ракетного вооружения. Подобное сотрудничество неизменно вызывало крайне острую реакцию со стороны Пекина. Существует вероятность того, что в ближайшей перспективе Вашингтон воздержится от обострения американо-китайских отношений и не будет наращивать продажу оружия Тайваню.

Тайвань планирует построить к 2020 г. 9 новых подводных лодок, которые должны заменить 2 устаревшие субмарины типа Hai Shih, возраст которых превысил 50 лет. Для замены фрегатов типа Knox Тайвань планирует строительство 8 кораблей проекта Kuang Hua VII (2000 тонн). Как в отношении подлодок, так и в отношении надводных кораблей остается неясным, будут ли они построены на Тайване или приобретены за рубежом.

ИНДИЯ – ПУТЬ К ВЕЛИКОЙ МОРСКОЙ ДЕРЖАВЕ

Долгое время Индия оставалась региональной державой, не уделявшей большого значения развитию своей морской мощи. В начале XXI века ситуация начала резко меняться. В ближайшие годы Индия, скорее всего, станет одной из великих морских держав, распространив свое влияние далеко за пределы своих территориальных вод.

Во-первых, как и в случае с Китаем, развитие морской мощи Индии стало следствием длительного периода уверенного экономического роста, который привел к все более возрастающей потребности в доступе к ресурсам и торговым путям. Индия, обладающая, как и Китай, более чем миллиардным населением, быстроразвивающейся экономикой и комплексом внутренних социально-экономических угроз, оказалась заложницей своего географического положения. Свобода и безопасность основных торговых путей таких, как Малаккский и Ормузский проливы, стала для Индии во многом более важным фактором, чем для Китая, США или Европы.

Во-вторых, Индия оказалась перед лицом экономической, морской и социально-политической экспансии Китая. Стремясь найти противовес возрастающему влиянию Китая, Индия пошла на сближение с Соединенными Штатами и стремится обеспечить защиту своих национальных интересов в Индийском и Тихом океанах.

В-третьих, ключевое значение для Индии приобрели проблемы неэкономического и невоенного характера, особо остро проявившиеся в 2000-е гг. В 2004 г. произошло крупнейшее в современной истории цунами, унесшее жизни более чем 220 тысяч человек. Быстрые и решительные действия ВМС помогли спасти сотни человеческих жизней и несколько снизить последствия стихийного бедствия. В 2008 г. террористы, используя скоростные лодки, совершили серию терактов в Мумбаи, в результате которых пострадала почти тысяча человек. В 2000-е гг. также обострилась проблема пиратства у побережья Сомали и в Малаккском проливе.

В 2004 г. была принята Морская доктрина, а в 2007 г. – Военно-морская стратегия Индии, которая была названа «Свобода пользования морями». В целом военно-морская мысль в стране придерживается классического англо-саксонского подхода к морской мощи, сформулированного более ста лет назад Альфредом Мэхэном и Филиппом Коломбом.

Уже сейчас Индия, как и Китай, активно развивает партнерство с другими государствами в области морской и военно-морской деятельности. В первую очередь, Индия взаимодействует с США и странами Юго-Восточной Азии. Кроме того, индийское влияние распространяется вплоть до Мадагаскара и ЮАР на востоке и Океании и Бразилии на западе.

Программа военно-морского строительства на ближайшие 20 лет является одной из наиболее амбициозных в мире. Всего Индия планирует потратить почти $50 млрд. на строительство сотни кораблей.

Одним из наиболее важных проектов стало приобретение у России авианосца Vikramaditya, модернизация которого продолжается на «Севмаше», а также авиагруппы для него. В 2010 г. Индия подписала контракт о поставке второй партии палубных МиГ-29К в количестве 29 единиц. Всего Индия должна приобрести у России около полусотни этих самолетов.

Сейчас в составе ВМС Индии продолжает оставаться приобретенный у Великобритании авианосец Viraat, возраст которого превысил 50 лет. На смену ему должен прийти новый авианосец собственной постройки Vikrant водоизмещением около 40000 тонн с трамплином. Его строительство началось в 2009 г. Предполагалось, что в состав флота корабль войдет в 2012 г., но проект столкнулся с серьезными проблемами, и ввод корабля в состав флота ожидается не ранее 2013-2014 гг. К концу 2020-х гг. Индия планирует также построить оснащенный катапультами авианосец Vishal водоизмещением более 60000 тонн. Таким образом, авианосная компонента ВМС Индии из чисто символической (1 устаревший корабль) станет одной из наиболее мощных в мире (3 современных неатомных авианосца).

В отличие от других государств, Индия уделяет мало внимания амфибийно-десантным кораблям. Единственным крупным десантным кораблем в ВМС страны остается приобретенный у США ДКВД Jalashwa полным водоизмещением почти 17000 тонн. От покупки второго подобного корабля Индия отказалась. Разработка и строительство крупных десантных и вертолетонесущих кораблей не является приоритетом для военного руководства Индии. Это существенно снижает ее потенциал проецирования мощи и противолодочной обороны. Данные функции частично будут выполнять авианосцы.

Индия стремится войти в элитный клуб держав, обладающих атомным подводным флотом. К концу 2011 г. ВМС должна получить в лизинг на десять лет АПЛ К-152 «Нерпа» проекта 971У, которая получит название Chakra. Ранее, в 1988-1991 гг., индийские ВМС уже использовали взятую в лизинг советскую АПЛ проекта 670.

Опыт эксплуатации советских атомоходов позволил Индии в 1998 г. приступить к разработке собственного проекта атомной подлодки. Изначально предполагалось строительство многоцелевого атомохода, но в итоге решили построить ПЛАРБ с тем, чтобы создать полноценную ядерную триаду. Головная подлодка Arihant должна вступить в строй к концу 2011 г. Еще 3 ПЛАРБ планируется построить к 2015-2020 гг.

Одним из важных условий развития ВМС индийское правительство видит в отказе от масштабных закупок военно-морской техники за рубежом и развитии собственной судостроительной промышленности. В среднесрочной перспективе Индия планирует самостоятельно строить большую часть военных кораблей. Несмотря на огромный бюджет военного кораблестроения, реализация данной политики столкнется с серьезными трудностями. В отличие от других морских держав Азиатско-Тихоокеанского региона – Китая, Японии и Южной Кореи, Индия не обладает развитой судостроительной промышленностью, а те мощности, которые существуют или будут построены в ближайшее десятилетие, скорее всего, не справятся со всем объемом заказов для индийского флота.

ЯПОНИЯ – ПОД КРЫЛОМ АМЕРИКАНСКОГО ОРЛА

Несмотря на то что в девятой статье Конституции Японии закреплен отказ от права на ведение войны и строительство Вооруженных Сил, японский флот на сегодняшний день является одним из мощнейших и наиболее технологически развитых в мире. В составе Морских сил самообороны Японии – почти 120 кораблей, в том числе 18 неатомных подлодок и почти полсотни эсминцев. Наиболее мощными являются 6 эсминцев типов Kongo и Atago, оснащенных американской БИУС AEGIS. До 2015 г. японский флот планирует получить 4 новых подлодки типа Soryu с воздухонезависимыми энергетическими установками и 4 эсминца нового поколения типа Akizuki.

Помимо мощного флота эсминцев и подлодок Япония имеет два противолодочных вертолетоносца (в японской классификации вертолетонесущий эсминец) типа Hyuga и 3 ДВКД типа Osumi водоизмещением 18000 и 14000 тонн соответственно. Существуют планы строительства еще более крупных вертолетонесущих «эсминцев» проекта 22DDH, полное водоизмещение которых превысит 20000 тонн. Эти корабли существенно повысят противолодочные и десантные возможности Японии. Также существует вероятность того, что на этих корабля будут базироваться истребители F-35B.

Большая часть кораблей имеет сравнительно небольшой «возраст», а их экипажи хорошо подготовлены. Вместе с тем японский флот обладает рядом стратегических слабостей. Ключевыми среди них являются большая номенклатура кораблей (около 30 различных типов), нехватка вспомогательных кораблей и проблемы с комплектованием личного состава.

Морские силы самообороны имеют «средство усиления», заметно превосходящее их по могуществу в лице Седьмого флота США. Седьмой флот включает 60-70 кораблей, 200-300 летательных аппаратов и 40000 человек личного состава. 20 кораблей флота, в том числе атомный авианосец George Washington и ударный десантный корабль Essex, постоянно базируются на Сасебо и Йокосуку.

Вместе с тем, в союзнических отношениях Японии, Южной Кореи и США существует определенная хрупкость, определяющаяся возрастающими противоречиями между этими государствами, а также нежеланием Южной Кореи и Японии выступать на стороне США в случае гипотетического конфликта с Китаем. Вместе с тем, совокупная мощь этих трех флотов, продемонстрированная во время крупных учений Keen Sword 2011 г., является одним из ключевых факторов, гарантирующих безопасность и стабильность в Восточной Азии.

ЮЖНАЯ КОРЕЯ – НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И СТАРЫЕ УГРОЗЫ

Южная Корея, лидер на мировом судостроительном рынке, также готовится стать великой морской державой. По оценкам экспертов, после 2020 г. корейские ВМС войдут в семерку крупнейших военных флотов мира.

Главную угрозу безопасности Южной Кореи представляет КНДР. Гибель корвета «Чхонан», обстрел острова Енпхендо, а также ядерная и ракетная программы КНДР заставили Сеул серьезно задуматься об усилении своей морской мощи. На политику Сеула повлияли также нежелание США нести в одиночку бремя обеспечения военной безопасности в регионе и рост антиамериканских настроений среди населения.

Еще в 2001 г. президент Ким Дэ Чжун объявил, что Южная Корея планирует создать океанский флот, способный не только сдерживать КНДР, но и защищать интересы Кореи в Мировом океане и участвовать в поддержании глобальной стабильности.

Мощная судостроительная отрасль позволяет Корее самостоятельно развивать ВМС. Наиболее крупной программой является строительство УДК. Первый УДК класса Dokdo вошел в строй в 2007 г., второй должен быть сдан флоту в 2011 г. Эти 18000-тонные корабли стали первым шагом на пути создания Кореей полноценного океанского флота. К 2020-2025 гг. планируется строительство еще двух УДК водоизмещением до 30000 тонн, в авиагруппу которых будут входить истребители F-35.

В 2012 г. должно закончиться строительство третьего и последнего эсминца типа KD-III King Sejong the Great (11000 тонн), являющихся одними из самых мощных надводных боевых кораблей в мире, после чего планируется строительство серии из 6 меньших по размеру эсминцев K-IIA (5600 тонн). Корабли этих проектов будут оснащены БИУС AEGIS, обеспечивая надежную ПВО не только соединений флота, но и прибрежных районов Кореи. Также планируется строительство до 24 противолодочных фрегатов FFX (3200 тонн), 6 подлодок KSS-II (1800 тонн, немецкий проект 214) и 9 подлодок собственной разработки KSS-III (3000 тонн). Некоторые эксперты предполагают, что Корея ведет разработку собственной атомной подводной лодки, строительство которой может начаться после 2020 г.

АВСТРАЛИЯ – КУРС НА ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ОПЕРАЦИИ

В XXI веке Австралия, долгое время не уделявшая значительного внимания развитию собственных Вооруженных Сил, оказалась перед лицом целого ряда вызовов. Невоенные угрозы, доступ к ресурсам и торговым путям, наращивание флотов другими государствами региона, стихийные бедствия и позиция США привели к резкому росту роли морской мощи для Австралии, что нашло свое отражение в Белой книге по вопросам обороны 2009 г., Доктрине ВМС Австралии 2010 г. и в ряде других стратегических документов.

Как и остальные морские державы региона, Австралия занимается развитием амфибийно-десантных сил. К 2015 г. в состав австралийских ВМС должно войти два 27000-тонных УДК Canberra и Adelaide, построенных испанской судостроительной компанией Navantia и однотипных испанскому УДК Juan Carlos I. В начале 2011 г. Австралия купила у Великобритании новый (построен в 2006 г.) 16000-тонный ДВКД Largs Bay за $103 млн. Это крайне выгодная сделка, так как строительство корабля обошлось более чем в $200 млн. К 2020 г. планируется приобрести второй ДВКД (скорее всего, это будет 15000-тонный корабль на основе испанской Galicia).

Австралия планирует строительство 3 эсминцев ПВО (7000 тонн, оснащен БИУС AEGIS, разработан на основе фрегата F-100 Alvaro de Bazan испанской Navantia) и до 8 противолодочных фрегатов FFX (7000 тонн), несущих крылатые ракеты и ракеты-перехватчики ПРО. Подводный флот должен быть увеличен вдвое: на смену 6 подлодкам типа Collins придет 12 субмарин нового поколения SEA 1000. Кроме того будет построено до 20 новых прибрежных патрульных кораблей водоизмещением около 2000 тонн.

Но существуют определенные сомнения в том, что все эти амбициозные программы удастся полностью реализовать. Это связано с достаточно ограниченным оборонным бюджетом, а также слабостью австралийской судостроительной промышленности. При этом быстроходные катамараны и тримараны разработки австралийских компаний мирового уровня Incat и Austal пользуются огромной популярностью у военных в США (LCS-2 Independence, JHSV, HSV-X1 Joint Venture и TSV-X1 Spearhead), но не востребованы на внутреннем рынке.

Основатель компании Austal Джон Ротвелл считает, что это связано с относительно высокой стоимостью и узкой специализацией катамаранов и тримаранов. Военное руководство Австралии скептически относится к кораблям с нетрадиционной архитектурой, отдавая предпочтение однокорпусным судам. Вместе с тем, появление уменьшенной версии тримарана Independence – многоцелевого корвета MRC, а также снижение стоимости продукции Incat и Austal способно преодолеть консерватизм австралийского военного руководства.

* * *

В 2010 г. в десятке лидеров по военным расходам было три государства Азиатско-Тихоокеанского региона: увеличивший свои военные расходы за последнее десятилетие на 358% Китай (2 место), Япония (6 место) и Индия (9 место). Особое внимание региональные лидеры уделяют наращиванию морской мощи. Другие государства региона – Австралия, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Индонезия, Малайзия, Вьетнам – также наращивают ВМС.

Главным фактором текущей и будущей нестабильности в регионе является стремительный рост экономической, военной и морской мощи Китая, который сопровождается ростом его внешнеполитических амбиций. Как показывают события 2010-2011 гг., снижение вовлеченности США в регионе сопровождается обострением противоречий между Китаем и его соседями, а также между Японией и Россией, Южной Кореей и КНДР.

В июне 2011 г. в Южно-Китайском море обострились противоречия между Филиппинами, Вьетнамом и Китаем. Ответом на это стала жесткая позиция США, поддержавших Вьетнам и Филиппины. Обострение отношений с Вьетнамом, а тем более его сближение с США, являются крайне важными сигналами для китайского руководства, которые оно не может не заметить. Политика Китая в регионе, скорее всего, будет смягчена.

Наращивание военно-морских сил странами региона скрывает в себе как угрозы международной безопасности и стабильности, так и новые возможности для кооперации. Ключевые решения будут приниматься в рамках американо-китайского диалога со все более возрастающей ролью Индии и России. Будущее региона будет зависеть от того, насколько взвешенной и осмысленной будет внешняя политика расположенных здесь государств.