Алексей КОНДРАТЬЕВ

Россия была первым государством, признавшим независимость Афганистана в 1919 г. и установившим с ним дипломатические отношения (27 мая 1919 г.). 28 февраля 1921 г. в Кабуле был подписан Договор о дружбе между Россией и Афганистаном, заложивший фундамент двусторонних добрососедских отношений.

Стартовой точкой потрясений и бедствий Афганистана принято считать Апрельскую (Саурскую) революцию 1978 г. и последующий ввод в декабре 1979 г. Ограниченного контингента советских войск (ОКСВА). Мнение это спорное, с противоречивыми оценками, связанными с политическими взглядами тех или иных исследователей. Даже сегодня, по прошествии более чем 40 лет, события 1978-1979 гг. в Афганистане не имеют серьезных профессиональных оценок.

Хотя темой статьи являет­ся современная обстановка в Афга­нистане, но без понимания истории этой страны за последние сорок лет картина не будет целостной. Постараемся рассмотреть комплекс условий обстановки, сложившейся в Афганистане, с опорой на справочные материалы.

Для современного Афганистана характерны слабость институтов государственной власти, масштабная коррупция, поляризация общества по этническому признаку на фоне недальновидной политики президента, недовольство широких слоев населения деградацией обстановки в сфере безопасности и ухудшением его социально-экономических условий жизни.

Эффективность работы прави­тельства национального единства (ПНЕ) оценивается как низкая. К нему много претензий практически у всех крупных политических сил, включая правящие круги, критикующих тоталитарные методы управления президента Афганистана Ашрафа Гани. На фоне укрепления позиций пуштунского большинства создаются предпосылки к разделению политических сил по этническому признаку и росту недовольства в среде нацменьшинств (таджиков, хазарейцев, узбеков). В лагере недовольных оказались также отлученные от власти пуштунские элиты юга и частично востока страны.

Несмотря на негативные факторы, внутренняя обстановка в Афга­нистане сохраняет некоторую стабильность. Ключевым фактором, сдерживающим ситуацию от кризиса власти, являются действия США и НАТО по поддержке нынешнего, лояльного американцам, режима Ашрафа Гани.

Но, несмотря на усилия США и НАТО, более половины территории Афганистана контролирует движение «Талибан» (ДТ – террористическая организация, запрещена на территории РФ), периодически осуществляющее резонансные тера­к­ты, в том числе в Кабуле. За 2019 г. талибам удалось добиться определенных успехов «на земле». Движение смогло ослабить потенциал Афганских национальных сил безопасности (АНСБ), нанести им ощутимый урон и расширить зону контроля. По разным оценкам, в среднем ежесуточно в столкновениях с антиправительственными силами погибает 30-70 афганских силовиков.

В сентябре 2019 г. талибы предприняли попытку захвата трех важных центров на севере Афганистана – Кундуза (провинция Кундуз), Пули-Хумри (про винция Баглан) и Талукан (провинции Тахар), а также установили контроль над расположенными на границе с Таджикистаном уездами Янги Кала и Даркад (провинция Тахар).

Следует отметить, что за период афганской войны беженцами в Пакистан стали около 3-3,5 млн., а в Иран – около 2 млн. человек. При этом афганские беженцы в Иране не получают мировой гуманитарной поддержки из-за санкций США. А влачащие нищенское существование афганские семьи в Пакистане являются источником кадрового потенциала «Талибан». Ирония судьбы со страшной гримасой – в Афганистан едут воевать афганцы, родившиеся в Пакистане, не знающие ни истории, ни географии Афганистана.

В самом Афганистане – беженцы и внутренне перемещенные лица (ВПЛ). По оценкам, ВПЛ в Афганистане – до 2 млн. человек формируют массовый криминалитет, которым активно пользуются для рекрутинга не только талибы, но и так называемый «Вилайат Хорасан» – афганский филиал ИГ («Исламское государство» – террористическая организация, запрещена на территории РФ).

Известно немало примеров, когда выпускники региональных университетов в условиях отсутствия малейших перспектив трудоустроиться целыми учебными группами уходят в вооруженные формирования талибов и даже хорасанистов. В результате наплыва переселенцев за последние годы резко увеличился рост преступности на контролируемых государством территориях, прежде всего в Кабуле и в таких региональных центрах, как Герат, Кандагар, Джелалабад.

Силовые структуры ИРА на настоящий момент насчитывают 382 тыс. человек, в том числе в составе Министерства обороны – 227 103 военно­служащих и Министерства внутренних дел – 154 626. К этому числу надлежит добавить 18 тыс. человек личного состава ведущей афганской спецслужбы – Главного управления национальной безопасности. Сюда также следует прибавить целый ряд отрядов так называемой местной полиции, финансируемой напрямую США. Имеются также специальные племенные отряды, напрямую подчиненные и полностью управляемые ЦРУ. Таким образом, общая численность афганских силовых структур в 10 раз превышает численность боевиков и террористов ДТ – в Афганистане и за его пределами существует единое, никем не оспариваемое мнение о численности талибов на уровне 40 тыс. человек.

Афганская национальная армия структурирована на семь армейских корпусов. В 2019 г., после размещения Россией систем ПВО С-300 в Таджикистане, США громогласно объявили о якобы нарастающей российской угрозе Афганистану со стороны таджикско-афганской границы. Якобы для предупреждения такой угрозы был создан новый 217-й армейский корпус со штабом в Кундузе. Как правило, корпуса структурированы на 3-4 бригады, по одной на провинцию зоны ответственности корпуса. Бригады, в свою очередь, подразделяются на батальоны, которые выступают в качестве основного тактического звена афганской армии. Отдельно от корпусов функционирует 111-я дивизия Минобороны, которая отвечает за обеспечение безопасности в афганской столице и провинции Кабул.

Военно-воздушные силы ИРА представлены по документам 206 воздушными судами, из которых только 163 единицы находятся в стране, боеспособны или пребывают на краткосрочном обслуживании. На указанное число летных единиц имеется 222 подготовленных экипажа. Основную боевую нагрузку несут легкие турбовинтовые штурмовики Embraer A-29 Super Tucano и Cessna АС-208 Eliminator (вооруженная версия самолета общего назначения), а также вертолеты Ми-17 российского производства.

Болезненным вопросом для аф­га­нской армии является отказ Пентагона поставлять реактивную штурмовую авиацию. Афганские военные летчики расценивают это как прямое недоверие к ним и с ностальгией вспоминают советские реактивные штурмовики, бомбардировщики, а заодно и «крокодилы» Ми-24. В целом недоверие к афганским военнослужащим пронизывает всю американскую линию по поддержке ВС ИРА. Это же относится и к афганским спецслужбам, которым категорически запрещено вести необходимую и обязательную в условиях военного времени закордонную разведку.

Наиболее боеспособными подразделениями афганских Воору­женных Сил считаются силы специальных операций в составе Минобороны, МВД и ГУНБ. Имен­но на эти части делает основную ставку командование натовской миссии «Решительная поддержка» во главе с американским гене­ра­лом Остином Миллером. Этим формированиям натовцы уделяют первостепенное внимание и оснащают их надлежащим образом.

Военный дисбаланс дополняется внутриполитическим. Американцы намеренно предпринимают все меры для того, чтобы удерживать афганскую государственную власть в ослабленном состоянии. С их стороны ничего не делается, чтобы укрепить властные структуры, повысить их роль и авторитет. Имитаций по этому поводу много, однако ни одно важное кадровое решение не может быть произведено без санкции американцев или англичан, для которых самое главное, чтобы новый назначенец разговаривал по-английски. При этом не учитывается, грамотный ли этот человек, имеется ли у него хотя бы среднее образование или отсутствует даже начальная школа. В результате на высших государственных должностях находятся совершенно безграмотные люди, не способные даже написать свою фамилию. К примеру, нынешний губернатор провинции Кандагар Хайатулла Хайат, назначенный по протекции США, только недавно освоил азы начальной школы, а до этого был простым неграмотным поваром, выучившим на Западе английский язык.

Систему государственного уп­рав­ления парализует и активное политическое противостояние оп­ределенных пуштунских общин во главе с президентом Ашрафом Гани с некоторыми таджикскими группами во главе с главным исполнительным лицом (ГИЛ) Абдуллой Абдуллой. Запад искусственно подогревает это соперничество. В результате ГИЛ отменяет изданные президентом Гани указы и наоборот.

В 2018 г. начались переговоры между США и «Талибаном». Следует заметить, что впервые в истории Соединенные Штаты как супердержава инициировала прямые переговоры и села за один стол не с международной и даже не с региональной террористической группировкой, а с одним из более чем двадцати вооруженных формирований, действующих на территории одной страны – Афганистана. При этом американский Государственный департамент даже не поставил в известность о них президента ИРА и проводил их за спиной Ашрафа Гани, в то же время активно пропагандируя ожидавшуюся сделку в Дохе в СМИ, как бы специально дразня афганского лидера.

После ряда скандалов по этому поводу, по итогам шестого раунда переговоров в Дохе спецпредставитель Госдепа США Залмай Халилзад потребовал от Ашрафа Гани безоговорочно издать указ о признании «линии Дюранда» в качестве государственной границы между Афганистаном и Пакистаном. Ибо якобы именно этот вопрос превратился в главное препятствие для подписания американо-талибского соглашения, за которым, мол, наступит мир и благополучие в Афганистане. Ашрафу Гани угрожали досрочной отставкой, смещением с поста путем создания временного правительства, главой которого Халилзад обещал назначить то Абдула Расула Сайяфа, то Абдуллу Абдуллу. Президенту ИРА обещали сорвать назначенные на 28 сентября 2019 г. президентские выборы. Было много и других требований Залмая Халилзада к Ашрафу Гани, однако тот выдержал, президентские выборы состоялись.

В целом, касаясь так называемого «дохийского процесса», следует заметить, что американская делегация всеми возможными средствами: угрозами, шантажом, подкупом – намеревалась добиться согласия талибского руководства на оставление под контролем США авиабаз в Шинданде, Баграме и Кандагаре, в качестве подлетного аэродрома – аэропорта Ходжа Раваш в Кабуле, а под контролем НАТО – авиабазы в Мазари-Шарифе. В американском понимании для США не просто жизненно важно, а критично важно сохранить способные принимать стратегическую авиацию аэродромы у подбрюшья трех основных противников: Китая, России и Ирана. Однако талибы, понимая все это, не поддавались давлению, настаивая на полном выводе иностранных войск, и на тот момент многомесячные переговоры в Дохе зашли в тупик.

Президент США Дональд Трамп в ходе последних предвыборных турне заявляет, что американские солдаты – «лучшие в мире бойцы, которые либо хотят сражаться, чтобы победить, либо вообще не сражаются». Как же все-таки тяжело единственной супердержаве признать полное поражение от неграмотных, бедных и босоногих афганских юношей из ДТ.

Внутриафганское урегулирование давно зашло в тупик, и реальных мирных перспектив не предвидится. Талибы отказываются разговаривать с кабульским режимом, последний не соглашается на сдачу власти своим противникам. По опыту военной истории Афганистана, скорее всего выход из положения (позитивный или негативный) будет найден не на полях сражений, а через интриги, заговоры и подлые террористические акты.

Касательно «выдающихся аме­ри­канских бойцов» Трампа. Внимательное наблюдение за действиями американских военных в Афганистане на протяжении ряда лет, а также анализ современной американской полевой тактики свидетельствуют: американская армия – это не армия ближнего боя, это армия дистанционной войны, которая как огня боится прямого боестолкновения с противником. В настоящее время, ясно понимая невозможность разгромить талибов, американский контингент делает ставку на бомбардировки и распродажу вооружения. Начиная с сентября 2019 г. Пентагон резко нарастил потенциал своей авиагруппировки в Афганистане, значительно выросло количество боевых авиавылетов и истраченных авиабоеприпасов. За 2019 г. американские ВВС совершили около 8,8 тыс. боевых вылетов, было сброшено 7423 авиабомбы. Однако никакого результата это не принесло ни в военном, ни в политическом плане. Талибы получили дополнительные доводы для того, чтобы твердо отстаивать свои принципы на переговорах. Сложно даже себе представить масштабы эскалации вооруженного противостояния в стране, если по данным афганского Минздрава только в январе 2020 г. от боевых действий погибли 2873 мирных жителя и 14 374 были ранены. И это не считая потерь афганских Вооруженных Сил и талибов. Войсковые операции все более превращаются в карательные, авиа­удары производятся при полном игнорировании вероятной гибели мирных граждан.

На этом фоне резко набирает обороты коррумпированность ко­ман­дования афганской армии. Пример этому подают, как и должно быть, американцы. Накануне и после нового 2020 г. на авиабазу Баграм дважды прилетали члены сенатского комитета по вооруженным силам Конгресса США. Сопровождавшая их группа военных следователей и прокуроров должна была расследовать уголовное дело об исчезновении в Баграме 48 бронемашин типа HMMWV. Броневики поступили в Баграм и должны были быть распределены по американским тактическим группам. Однако в одночасье исчезли, не оставив никаких следов: не были распределены среди натовской группировки, не были поставлены афганским Вооруженным Силам. Сознаваться в том, что они были попросту проданы талибам, никто не стал, тем более публично.

Что касается интересов национальной безопасности России применительно к текущей катастрофической ситуации в Афганистане, то наша страна уже второе столетие привержена независимости, суверенитету и территориальной целостности афганского государства и не реагирует ни на какие западные прожекты по разделению страны, предлагаемые в качестве некоего спасительного средства, призванного избавить Запад от необходимости признать позорное поражение. А таких проектов было немало.

С первых дней нынешнего этапа афганской войны, начатой с американских бомбардировок 7 октября 2001 г., на Западе помимо прочего активно прорабатывались различные вариации втягивания России в афганскую коалицию во главе с США. Вначале России предлагалось выделить несколько подразделений и взять на себя ответственность за обеспечение безопасности то в зоне Север, то в зоне Северо-Восток. Потом предлагалось принять под опеку любую провинцию на афганском Севере. Когда эти потуги ни к чему не привели, под предлогом активной борьбы с международным исламским терроризмом Россию стали «разводить» на бесплатные поставки в Афганистан оружия, боеприпасов, боевой техники и вертолетов для создававшейся новой афганской армии. Несколько таких акций было произведено, однако по мере нагнетания антироссийской истерии в Вашингтоне и это сотрудничество было прекращено.

В 2010-х гг. при высоких ценах на нефть НАТО неоднократно пыталось предложить России разделить финансовое бремя на борьбу с терроризмом в Афганистане. Однако в то время Россия предпочла сконцентрироваться на точечных операциях по борьбе с наркотрафиком на афганском севере, что явно не устроило натовцев.

На данном этапе развития афганского кризиса Россия озабочена двумя основными проблемами, исходящими из Афганистана.

Первое. Россия, как и все ее союзники в Центральной Азии, кровно заинтересована в скорейшем прекращении войны и жестокой военной конфронтации на афганской земле. Завершение войны в Афганистане позволит расконсервировать значительный потенциал торгово-экономического сотрудничества как с Афганистаном, так и транзита через его территорию в оба направления.

Второе. Россию обоснованно беспокоит скопление в Афганистане всякого рода террористического отребья, сколоченного в основном за счет бывших боевиков ИГ в Сирии. В «Вилайат Хорасан» собрано значительное число выходцев из России и стран СНГ. Эта группировка целенаправленно ориентируется своими спонсорами, среди которых без труда усматриваются и США, и Великобритания, на осуществление военных прорывов, комплексных террористических атак и на организацию вооруженных выступлений на территории стран СНГ и даже России.

К сожалению, ни афганские власти, ни их патроны в лице западных партнеров сознательно не рассматривают «Вилайат Хорасан» как угрозу безопасности Афганистана. Они даже пытаются уверить нас в том, что данная террористическая группировка ровным счетом ничего из себя не представляет, что русские и китайцы, мол, намеренно раздувают ее потенциал ради усиления своих экономических и военных позиций в приграничных с Афганистаном странах СНГ, что все это консолидированная российско-китайская пропаганда и не более. К сожалению, такие же дезориентирующие умозаключения стали в последнее время появляться на страницах некоторых российских СМИ.

18 ноября 2019 г. в Джелалабаде были организованы торжества с участием президента ИРА Ашрафа Гани по случаю победы над афганским филиалом ИГ и якобы полного разгрома этой террористической группировки. В России не могут доверять таким скоропалительным оценкам. Тем более что на самом деле силами вооруженного ополчения племени Шинвари и при поддержке афганских талибов в уезде Ачин провинции Нангархар была блокирована и затем сдалась пакистанская террористическая группировка «Лашкаре Тахрике Шариат», расположившаяся на месте прежней дислокации штаба «Вилайат Хорасан», который двумя месяцами ранее был перемещен в другую афганскую провинцию. Уже после 18 ноября 2019 г. афганским филиалом ИГ был совершен ряд резонансных террористических актов.

Нельзя не отметить в этом контексте и террористическую вылазку на погранзаставу в глубине таджикской территории в ночь на 6 ноября 2019 г. Когда террористы сознались, что они из «Вилайат Хорасан» и прибыли в Таджикистан из афганского уезда Калайе Зал провинции Кундуз, а ИГ взяло на себя ответственность за совершенное нападение, афганские силовые структуры в один голос заявили, что такого не могло быть, что никакие террористические группы не пересекали афгано-таджикскую границу и вообще уезд Калайе Зал находится под полным контролем правительственных сил ИРА.

К сожалению, такая «игра в прятки» не способствует не только объективному пониманию ситуации, но и препятствует организации реального противодействия афганскому филиалу ИГ. Москве понятны обвинения Запада в адрес России и Китая в пропаганде на счет потенциала «Вилайат Хорасан». Подобные информационные игрища и постановочные спектакли нами были пройдены в Сирии, и мы их видим во многих других странах, где американцы и их союзники по НАТО ведут войны чужими руками, так называемые опосредованные войны (proxy wars).

Очередная «сделка века» – сог­лашение между США и движением «Талибан», подписанное в Дохе 29 февраля 2020 г., больше отвечает предвыборным интересам Дональда Трампа, чем меж­афганскому урегулированию. При тщательном изучении текста соглашения обращает на себя внимание факт отсутствия обязательств «Талибана» по снижению насилия в Афганистане и гарантий выполнения условий сделки.

США же в соответствии с договоренностями обязуются:

– в течение ближайших 135 дней сократить воинский континент до 8,6 тыс. человек;

– обеспечить пропорциональное уменьшение численности войск союзников и вывод всех иностранных сил с пяти военных баз.

Оставшиеся войска должны будут уйти из Афганистана в последующие 9,5 месяцев при условии выполнения движением «Талибан» своей части обязательств. В ближайшее время предусмотрено освобождение 5 тыс. талибов и 1 тыс. удерживаемых движением лиц.

С запуском межафганского диалога Белый дом намерен добиться к 29 мая 2020 г. исключения движения «Талибан» из списка террористических организаций СБ ООН, а к 29 августа отменить собственные американские ограничения. Серьезные трудности на пути к реализации этой сделки возникли сразу после ее заключения.

Кабул выразил несогласие с условиями соглашения, в котором не прописаны такие важные положения, как прекращение боевых действий, признание «Талибаном» Конституции ИРА, соблюдение прав человека и ряд других вопросов.

Строго говоря, талибы вообще не признают легитимность институтов, выстроенных американцами, – ни президента ИРА, ни правительство, ни парламент, считая их американскими марионетками. Тем более не признают талибы и действующую Конституцию Афганистана.

По заявлению Ашрафа Гани, судьба пленных талибов должна стать частью предстоящего межафганского диалога, а не предусловием его начала. В ответ замглавы политического офиса движения «Талибан» в Дохе С. Ханафи пригрозил, что без решения этого вопроса переговоры с Кабулом будут невозможны.

Риск срыва мирных договоренностей повышают сохраняющиеся разногласия между политическим и военным крыльями руководства «Талибана» относительно соблюдения сделки. Многие полевые командиры и влиятельные члены движения «Талибан» решительно настроены продолжать борьбу. Вследствие их давления боевики движения возобновили 2 марта 2020 г. боевые действия против правительственных сил.

По прогнозам экспертов, жесткая увязка Вашингтоном параметров вывода иностранных войск из ИРА с прекращением боевых действий и прогрессом в межафганском диалоге указывает на намерение США в действительности сохранить свое присутствие в Афганистане. По сути, Белый дом может приостановить или разорвать сделку в любой момент под предлогом невыполнения ее талибами.

Подводя итоги, следует самым категорическим образом подчеркнуть, что поражение США в Афганистане, т.е. возвращение к власти «Талибана», не в интересах России.

Восстановление «исламского эмирата» в Афганистане могло бы иметь серьезные негативные последствия не только для бывших советских республик Центральной Азии, но и косвенно – для Российской Федерации.

Евгений Максимович При­ма­ков 15 октября 2009 г. писал в «Российской газете»: «Талибан» не станет другой организацией. А будет такой, какая есть, – исламистской, экстремистской, жаждущей, чтобы в Афганистане существовало исламское государство, которое помогало и будет помогать террористическим группам, в том числе «Аль-Каиде».

Исламисты в Афганистане отнюдь не сложили оружие, а только ждут благоприятного момента, чтобы приступить к выполнению своей заветной мечты – созданию «всемирного халифата».

Исламизм не признает этнической идентичности, против Советской армии в Афганистане воевали и пуштуны, и узбеки, и таджики, в рядах моджахедов были и арабы различных конфессий, и пакистанцы. То, что впоследствии между ними началась кровавая междоусобица, объясняется борьбой за власть среди победителей – как это всегда бывает.

Вывод напрашивается сам собой: приход талибов к власти в Афганистане будет неминуемо иметь весьма негативные последствия для России.

Поэтому, невзирая на все наши разногласия с США по многим важным вопросам, в Афганистане обе державы могут и должны действовать сообща.

Опыт дипломатических усилий нашей страны говорит о верности выбранного курса на организацию межафганского диалога между правительственными, парламентскими, общественными кругами и представителями движения «Талибан».

«Московский формат» – представление площадки для ведения переговоров для разрешения разногласий, организованный специальным представителем президента Российской Федерации З.Н. Кабуловым, – наиболее оптимальный и эффективный путь. Ибо 30 лет без мира в Афганистане – это результат отсутствия в стране правительства и парламента, представлявших бы все слои и группы афганского общества и населения, защищавших бы истинно народные интересы.

Особую роль следует отвести парламентской дипломатии. Подчеркну, что в рамках работы Межпарламентской группы российско-афганской дружбы, действующей между Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и Мешрано Джиргой Парламента Афганистана, ежегодно в Афганистан в рамках плановой работы выезжают представители Комитета Совета Федерации по международным делам. Осуществляется прием афганских парламентариев в Совете Федерации.

Следует еще раз подчеркнуть, что как бы не развивались события в Афганистане в ближайшей перспективе, вне зависимости от того, какое решение примет президент США по своим военным и разведывательным контингентам в Афганистане, Россия будет настойчиво добиваться учета интересов своей национальной безопасности в данном регионе. Ибо Афганистан расположен под боком у России, в отличие от Вашингтона, Лондона или Брюсселя.

Алексей КОНДРАТЬЕВ - Член Комитета Совета Федерации по международным делам, полковник запаса