Как оказалось, c окончанием «холодной войны» гонка вооружений вовсе не прекратилась, а лишь временно перешла в качественную сферу совершенствования вооружений с созданием принципиально новых образцов оружия и военной техники в последние десятилетия. Запад во главе с США использовал свое преимущество победителя в «холодной войне» для навязывания уступок в ущерб интересам России и максимального ее разоружения, создания условий для того, чтобы значительно опередить своих потенциальных противников в технологиях.

Данное положение можно подтвердить тем, что Вашингтон в 2001 г. в одностороннем порядке вышел из Договора по ПРО 1971 г. Это произошло после существенного снижения потенциала стратегических ядерных сил (СЯС) России до уровня, актуализирующего целесообразность создания глобальной системы ПРО США и ее региональных сегментов. С созданием и развертыванием гиперзвуковых систем вооружений (ГЗСВ) США могут получить безусловное военное преимущество, ликвидировав сложившуюся военно-стратегическую устойчивость. Журнал Foreign Affairs писл по этому поводу еще в 2006 г.: «Впервые за почти 50 лет США приблизились к достижению ядерного превосходства. Скоро, возможно, США будут в состоянии уничтожить стратегические ядерные силы России и Китая первым ударом. Стратегический ядерный потенциал России может быть уничтожен, даже если оружие США окажется на 20% менее точным и на 30% менее надежным. У атакованной страны выжил бы лишь крошечный арсенал, если вообще что-то осталось бы. В этих условиях даже относительно скромная или малоэффективная система ПРО сможет защитить США от ответного удара».

Сегодня концепция глобального удара стала основной стратегической идеей США, инструментом изменения стратегического баланса сил и силового обеспечения мирового лидерства. В результате принятия на вооружение и развертывания ГЗСВ будут сведены на нет все ранее достигнутые договоренности в области ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений.

Реализация концепции ГУ на основе ГЗСВ предполагает высокоточное глобальное (в любой точке Земного шара) неядерное поражение важных объектов любого противника в течение одного часа с момента принятия решения на уничтожение цели. При этом дальность действия средств поражения может достичь 15 тыс. км. По мнению зарубежных специалистов, подобные средства поражения могут быть развернуты к 2030 г. и размещены на континентальной части США и удаленных ТВД на территории других государств. Принятие на вооружение первых ударных средств, близких по ТТХ к гиперзвуковым системам, но с региональной (средней) дальностью, возможно уже к 2020 г.

Основные цели для поражения ГЗСВ – пусковые установки МБР, объекты СПРН, ПРО/ПВО, системы боевого и государственного управления и связи. Следует напомнить, что военно-политическое руководство (ВПР) США продолжает рассматривать Россию и Китай в качестве военных противников.

История развития концепции ГУ включает ряд этапов:

• 2001 г. – Вашингтон взял курса на наращивание возможностей по «проецированию силы» обычными средствами поражения.

• 2006 г. – запланирована модернизация БРПЛ Trident II боевыми блоками в обычном (неядерном) оснащении. Поставлена задача создания гиперзвуковой ракеты HTV-2 (Hypersonic Technology Vehicle) c дальностью полета до 17 тыс. км, а также варианта ГЗСВ AHW (Advanced Hypersonic Weapon) с дальностью полета 6 тыс. км.

• 2010 г. – начаты испытания прототипов ГЗСВ. Первые из них для HTV-2 завершились неудачей, а AHW преодолел 3,8 тыс. км на гиперзвуковой скорости.

• 2013 г. – летательный аппарат

X-51 Wave Rider успешно разогнался до скорости 5,1М за 6 минут после предшествовавших трех неудачных испытаний.

Как более реалистичный, проект AHW получил больший приоритет со смещением акцентов от «мгновенного глобального» к «мгновенному удару регионального масштаба». Подтверждение тому – недавнее объявление о программе создания баллистической ракеты средней дальности (около 2,4 тыс. км) SLIRBM (Sea-Launched Intermediate Range Ballistic Missile) для размещения на многоцелевых АПЛ типа Virginia.

Особый интерес представляет анализ ситуации с эскалацией гонки вооружений в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), которая главным образом также связана с концепцией ГУ США. По взглядам американского ВПР, ориентация на применение ГЗСВ в АТР против ядерных сил Северной Кореи неактуальна, учитывая слабость системы ПВО и отсутствие стратегической глубины территории. Все задачи здесь могут быть решены имеющимися средствами поражения. Основным противником остается только Китай.

В настоящее время США намерены развернуть в АТР ГЗСВ средней дальности с задачами:

– уничтожения объектов СЯС Китая – ПУ стационарных и мобильных МБР (нейтрализация контрсилового потенциала);

– поражения системы противоспутникового оружия КНР для ликвидации угрозы своей орбитальной группировке – один из центров противоспутникового оружия Китая находится в глубине территории страны на удалении 2,5 тыс. км от побережья, то есть вне досягаемости КРБД Tomahawk с морских направлений;

– подавления китайских средств вооруженной борьбы, создающих угрозу передовым группировкам США, присутствующим в АТР (баллистических ракет DF-21D, нацеленных на уничтожение американских авианосцев);

– вывода из строя пунктов военного и государственного управления, объектов ПРО/ПВО Поднебесной.

По мнению руководства США, средства ГЗСВ позволят повысить эффективность устрашения и сдерживания Китая, одновременно уменьшить опору на передовые группировки американских ВС, развернутые в АТР. В случае развертывания ГЗСВ окажут значительное влияние на баланс сил в АТР, приведут к подрыву региональной и глобальной стабильности и естественно – к резкому ухудшению отношений между КНР и США.

Очевидно, что восстановление баланса сил в АТР станет возможным только в результате создания и развертывания Китаем собственных средств ГЗСВ, что означает переход процесса гонки вооружений на совершенно новый качественный уровень.

Так, 9 января 2014 г. КНР провела первое испытание гиперзвукового ЛА HGW (Hypersonic Glide Weapon) WU-14, после чего США обеспокоились возможностью потери технологического преимущества в сфере создания гиперзвукового оружия. Второе испытание WU-14 состоялось 7 августа 2014 г., третье – в декабре 2014 г., четвертое – 7 июня 2015 г., пятое – в августе 2015 г. WU-14 развивает скорость 10М (12231 км/ч) и способен совершать маневры, подниматься на границу с открытым космосом.

Несмотря на повторное неудачное испытание прототипа AHW в США в августе 2014 г., после китайских испытаний Конгресс США усилил подержку идеи создания гиперзвукового оружия.

США воспринимают китайские баллистические ракеты DF-21D, предназначенные для уничтожения авианосцев, как средство, изменившее военный баланс в АТР. Баллистические ракеты DF-21D вынуждают США трансформировать стратегические подходы и планы подготовки к возможной войне с КНР. В качестве ответного хода в ближайшей перспективе Вашингтон может разметить ГЗСВ средней дальности в АТР на ПЛА ВМС США (типа SLIRBM) или наземных ПУ (типа AHW дальностью до 6 тыс. км) на Гавайях, на островах Гуам или Диего Гарсия. В свою очередь, Китай неизбежно будет рассматривать данный шаг как угрозу своей безопасности и нарушение баланса сил в регионе.

Принятие на вооружение ударных средств ГЗСВ США и КНР сделает кризисную стабильность очень хрупкой. Потенциал по нанесению внезапного, разоружающего удара ГЗСВ увеличит риски развязывания военных действий в АТР, а также их эскалации с применением ядерного оружия. Декларируемые США основы ядерной стратегии, отвергающие возможность нанесения удара первыми против ядерной державы, обладающей потенциалом ответного удара, потеряют актуальность. Несмотря на то что Вашингтон пытается убедить Москву и Пекин, что американские обычные средства поражения большой дальности не нацелены на их объекты ядерного потенциала, такие заявления не вызывают доверия ни в РФ, ни в КНР. Перед лицом новой угрозы своей военной и гражданской инфраструктуре Китай в принципе может первым нанести удар по группировке сил США при возникновении кризиса.

Решением проблемы разрядки напряженности является создание основ новой коллективной безопасности в мире. В качестве их базиса предлагается рассмотреть возможность заключения российско-китайского договора о взаимной ядерной обороне. Актуальность подобных договоренностей сегодня очень высока. Предметом договора должны стать взаимные гарантии безопасности в сфере ядерных стратегических сил и обязательства нанести ответный ядерный удар по третьей стороне-агрессору в случае, если территория России или Китая или их группировки войск (сил) подвернутся нападению с использованием ядерного оружия со стороны других государств. Договор должен исключать возможность России и Китая первыми применять ядерное оружие против какого-либо государства, а также включать пункт о взаимном неприменении ядерного оружия.

Можно предположить, что перспективных возможностей США, с учетом средств ГУ, системы глобальной ПРО/ПВО и ее региональных сегментов (следует также учитывать возможность нанесения ударов по наземным целям из позиционных районов ЕвроПРО), может оказаться достаточно для нейтрализации контрсилового потенциала СЯС России или Китая либо любой другой страны по отдельности. Однако даже при таком развитии событий договор о взаимной ядерной обороне способен коренным образом подорвать военные основы политики гегемонии США в мире.

Огромный международный резонанс вызовет даже декларация или публикация соглашения о намерениях, объявление о возможности заключения подобного договора. Не говоря уже о заключении возможного двустороннего меморандума о взаимопонимании, разработке «дорожной карты» и др. Большую роль будет играть создание канала прямой связи между государственными руководителями России и Китая.

Любые мероприятия в направлении заключения договора о взаимной ядерной обороне станут политическим сигналом США и другим странам Запада. Консолидации континентальных держав нет альтернативы в противостоянии стратегии «атлантизма» Запада, которая лежит в основе Североатлантического альянса.

Важно отметить, что начало стратегического военного партнерства Москвы и Пекина уже положено в сфере военно-морского сотрудничества. Ежегодные, ставшие традиционными совместные российско-китайские военно-морские маневры являются важным фактором стабильности и безопасности в мире. Особенно это проявилось в ходе совместных учений в Средиземном море «Морское взаимодействие-2015».

Значимые перспективы имеет возможность последующего расширения «ядерного зонтика» на страны ШОС с предоставлением гарантий безопасности. Что чрезвычайно важно, не исключается последующее присоединение к договору Индии. Таким образом, договор может стать трехсторонним.

Взаимные острые противоречия Индии и Пакистана также могут быть нивелированы посредством их присоединения к договору. Ведь подобный исторический прецедент уже существует – вхождение Греции и Турции в состав блока НАТО.

Большую роль играет намерение Китая достичь к 2030 г. паритета с США в области стратегических ядерных вооружений, противоракетной обороны и космических средств вооруженной борьбы. По некоторым оценкам, к этому времени НОАК сможет получить более 1 тыс. носителей СЯС и около 2,5 тыс. ядерных боезарядов. Причем уже к 2020 г. КНР в соответствии с новой стратегией национальной обороны «Контроль за пределами государства», возможно, развернет до 1,5 тыс. ядерных боезарядов.

Сегодня Россия еще может предложить распространить «ядерный зонт» над государствами, обладающими ядерным оружием: Китаем, Индией и Пакистаном и даже Северной Кореей. Но захочет ли завтра Китай предоставить нам гарантии взаимной ядерной обороны?

Ответ на поставленный вопрос зависит от состояния СЯС России на фоне эскалации ядерных вооружений Китая. Ясно, что Москва не может себе позволить роль «ядерного карлика», какую ранее играл Китай, оставаясь сторонним наблюдателем ядерного противостояния США и СССР. Поэтому России следует повысить приоритетность программ перевооружения ядерных сил и сделать все возможное и невозможное для наращивания их потенциала.

Договор о взаимной ядерной обороне позволит Китаю добиться разрядки напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, снять остроту глобального взаимного военного противостояния с США в мире с меньшими затратами ресурсов, а также подключиться на более выгодных условиях к процессу ядерного разоружения в последующем. Самое главное – будет устранена военная угроза существованию китайского государства.

Исторический опыт свидетельствует, что устремленность к безраздельному мировому господству способна оправдать любые преступления – Освенцим и Бухенвальд, Хиросиму и Нагасаки, агрессию во Вьетнаме и Югославии, Ираке и Афганистане, Ливии и Сирии. Можно утверждать, что как только ВПР США станет уверенным в возможности безнаказанно нанести первыми ядерный удар и уничтожить Россию с окончательным решением в свою пользу исторического «русского вопроса», таковые планы немедленно будут реализованы. Нельзя забывать о том, что человечество пережило балансирование на грани гибели во второй половине ХХ века и сохранило мир во многом благодаря сдерживающему фактору гарантированного взаимного уничтожения.

Лишь сплоченность, консолидация сил мира и добра, объединение прогрессивных сил на основе идеи справедливости могут дать человечеству надежду на выживание и предотвращение катастрофы назревающей новой мировой войны. Таковы уроки прошлого.

Утверждение о возможности присоединения других стран-обладательниц ядерного оружия к российско-китайскому договору о взаимной ядерной обороне базируется на справедливости следующего положения. Стремление этих государств обладать ядерным оружием во многом диктовалось желанием избежать роли жертвы военной агрессии США. Убедительных примеров американской агрессии в истории второй половины ХХ и начала ХХI веков более чем достаточно. Вьетнамский или югославский сценарий сегодня более чем вероятен как типичная американская реакция на независимую внутреннюю и внешнюю политику той или иной страны.

С другой стороны, в настоящее время Китай не участвует в международных соглашениях по ограничению стратегических ядерных вооружений. Эскалация ядерного потенциала Китая рано или поздно сделает этот вопрос очень актуальным. Договор о взаимной ядерной обороне, особенно на многосторонней основе, позволит на основе сложившегося взаимного доверия существенно облегчить процесс последующего одновременного сокращения уровня ядерных потенциалов стран-участниц.

Таким образом, взаимная оборона в сфере ядерных стратегических вооружений может стать основой новой системы коллективной безопасности в мире. Важно достижение взаимопонимания в этой области между Россией и Китаем, распространением ядерных гарантий безопасности на страны ШОС с дальнейшим вовлечением обладающих ядерным оружием Индии, Пакистана и, возможно, КНДР. Как представляется, в будущем это позволит резко снизить возможности развертываемой системы глобальной ПРО США и ее региональных сегментов, а также заставит ВПР США коренным образом пересмотреть содержание концепции глобального удара, подрывая изначальный замысел создания и развертывания ГЗСВ.

Неспособность США противостоять совместному ядерному потенциалу государств договора о взаимной ядерной обороне будет означать крах силовой политики Вашингтона. Народы мира навсегда избавятся от опасности «экспорта демократии» и «цветных революций», перестанут оглядываться на властные окрики руководства США и получат возможность созидательного развития.

Николай Иванович БАШКИРОВ – профессор Академии военных наук, кандидат военных наук, капитан 1-го ранга запаса

Сергей Николаевич СЕРГЕЕВ – военный эксперт, полковник запаса