Юрий БОБЫЛОВ

На круглом столе на тему «Импортозамещение: новые возможности для российской промышленности», который прошел в рамках Международной промышленной выставки Иннопром-2014, заместитель министра промышленности и торговли Сергей Цыб привел тревожные данные. Ныне в российском станкостроении доля импорта составляет более 90%, в тяжелом машиностроении – от 60 до 80%, в радиоэлектронной промышленности – от 80 до 90%. По оценке Минпромторга, в случае реализации политики импортозамещения к 2020 г. можно рассчитывать на снижение импортозависимости по наиболее «критичным» отраслям промышленности лишь с 70-90% до уровня 50-60%.

Эта ситуация учитывается нашими геополитическими противниками во главе с США, которые умело наносят с начала 2014 г. все новые сильные секторальные и точечные экономические удары. Это – «экономическая война».

НЕ ПРОСТАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА, А ВОЙНА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ

В условиях расбалансированности основных секторов производства и общей экономической неустойчивости национальной экономики к началу 2015 г. произошло почти двукратное падение цены мирового рынка на нефть, что резко снизило экспортные доходы госбюджета и нефтегазовых компаний. Также для России значительно ухудшилась международная и геополитическая ситуация в силу возникшего конфликта на Украине. Неожиданно Россия стала «опасным противником» в военном и геополитическом отношении для США и влиятельных стран Западной Европы.

Формально Россия не находится в состоянии мировой или региональной войны с сильнейшими странами мира, однако это «мирное развитие» уже угрожает крупнейшими потерями национального богатства, части территорий (это может быть Северный Кавказ, регионы Сибири и Дальнего Востока), дальнейшей деградацией сферы гражданского производства и др. В 2014 г. против России начата системная крупномасштабная экономическая война. Ее главная цель – резко снизить валютные доходы страны, затормозить развитие нефтегазовой промышленности, ввести запреты на иностранное кредитование деятельности крупного и среднего бизнес, ограничить доступ России к новейшим технологиям США, Евросоюза, Японии и ряда других развитых стран, подорвать выполнение важных оборонных федеральных программ и проектов, вызвать массовые оппозиционные протесты для смены власти и др.

По мнению автора, для российских управленцев и экономистов экономического блока федеральных министерств и ведомств пришло время срочного освоения некоторых приемов организации и ведения чисто военных наступательных и оборонительных операций, а также разработки и реализаций соответствующих специальных операций. До сих пор высшая школа России, включая такие сильные университеты, как МГУ с рядом его экономических факультетов, Финансовый университет, РАНХиГС, Высшая школа экономики, РЭА им Г.В. Плеханова, недооценивала или прямо игнорировала тематику многообразных экономических войн. В свою очередь выпускники военных учебных заведений ориентировались лишь на изучение экономики и финансов применительно к деятельности структур Минобороны РФ и ряда смежных силовых министерств и ведомств. Поэтому для них специальные экономические и финансовые операции вне ОПК – это что-то необычное и непонятное.

РОССИИ НУЖНА ТЕОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ

В новой книге известного российского американиста, кандидата экономических наук Евгения Роговского отмечено: «О современной американской конкурентной экономике уместно говорить на языке военных как об острой конфликтной игре, участники которой применяют жесткие способы нападения и защиты и в которой действует правило: при отсутствии сведений о противнике исходи из «худшего» (ведь даже очень слабый противник может нанести серьезный ущерб). Более того, применение на глобальном рынке стратегии превентивной обороны означает не только сохранение политической поддержки большого бизнеса Америки, но и заблаговременное подавление всех потенциально опасных конкурентов, предотвращение неблагоприятного развития событий».

Для экономики США особенно велика роль новых информационных технологии, в том числе промышленного шпионажа, опоры крупного бизнеса на настоящих и бывших работников спецслужб, применение наступательных и защитных специальных операций, включая промышленные диверсии и физическое устранение лидеров опасных конкурентов, лоббирования нужных законов и др.

В своей подрывной работе спецслужбы во всем мире опираются на сложившиеся секретные методы и средства внешней разведки и контрразведки, включая специальные информационные операции. Другой особенностью секретной оперативной работы является формирование и действие агентурных сетей, члены которых формально не принадлежат к кадровому составу спецслужб, но могут получать по личным каналам ценную техническую, экономическую или иную информацию и далее передавать ее сотрудникам спецслужб.

Такие агентурные персоны, конечно, действуют в структурах российской власти и ее экономическом блоке. В этой связи ряд депутатов Госдумы от КПРФ своевременно предлагают запретить иностранцам занимать руководящие посты на госпредприятиях в России, имеющих стратегическое значение. По мнению автора, оправдано и их обращение в ЦБ РФ и правоохранительные органы с просьбой проверить информацию СМИ о том, что представитель руководства Московской биржи, тоже иностранный гражданин, мог действовать во вред российскому валютному рынку в так называемый «черный вторник», 16 декабря 2014 г., со значительным однократным обвалом курса рубля. Это стало бы высокоточным экономическим ударом по западному конкуренту или даже тайному врагу.

Россия не только отстает в теории и практике организации современной экономики, но и регулярно проигрывает малые и большие экономические войны как на уровне государства (Минфина, Минпромторга, Минэкономразвития), так и на уровне своих крупных и средних корпораций.

ЗА ЧТО И КАК ВОЕВАТЬ РОССИИ В ЭКОНОМИЧЕСКИХ ВОЙНАХ?

По оценкам Всемирного Банка, доля природного капитала в структуре национального богатства России составляет около 70%, в то время как на человеческий капитал приходится 20% и на материальный (т.е. искусственно созданный) – 10% богатства. В развитых странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) на природный капитал приходится всего около 5%, на человеческий и материальный – соответственно 85 и 10%. Вопрос: России живет, нарушая законы мировой экономики? Напротив, РФ имеет большую и слабо освоенную территорию (особенно за Уралом) и огромные ресурсы недр, многие из которых еще не разведаны. По оценкам, доля России в мировых запасах такова: нефть – 10-12%, газ – 32%, железо – 25%, никель – 33%, калийные соли – 31%. Следует также отметить гигантские запасы пресной воды, лесных ресурсов. Россия обречена на масштабное, наукоемкое и экономичное недропользование в предстоящие века – если только страна сохранится в острой мировой борьбе.

С другой стороны, Россия оказалась обделенной землями и морями с теплым субтропическим климатом, которых в избытке, например, в США, Испании, Италии, Китае. Поэтому возвращение Крыма в состав РФ – это важное не только с геополитической, но и с экономической точки зрения приобретение для страны.

Чтобы экономически выжить, Россия вынуждена увеличивать военные расходы в структуре своего ВВП. По итогам 2013 г. РФ занимала по этому показателю пятое место, далеко опередив в процентном отношении США, у которых 31-е место.

На ближайшие годы новый фронт для России – ускоренное инновационное развитие, уточнение приоритетов развития исследований и разработок, повышение потенциала гражданской промышленности, сбалансированное развитие военного и гражданского производств.

«Промышленные войны» предполагают создание и серийное производство наукоемкой продукции (товаров и услуг) и приоритетное финансирование сферы государственных и корпоративных НИОКР. Кроме того, нужны особо квалифицированные кадры для научной, производственной и внешнеэкономической деятельности. Применительно к эффективному недропользованию в России нужно повышение его наукоемкости и рост добавленной стоимости сырьевой продукции. Без развитой науки в стратегически важных секторах промышленности, сельского хозяйства, транспорта, связи, информационных технологий прорваться в современный промышленный мир невозможно. Не спасет даже продуктивный промышленный шпионаж.

По данным «Концепции развития Российской Академии наук до 2025 года. Проект к заседанию Президиума РАН 24 сентября 2013 г.», в мире сложились четыре главных центра научных исследований: США (31% мировых расходов на НИОКР по паритету покупательной способности), Европейский союз (24%), Китай (14%) и Япония (11%). Доля России составляет менее 2% мировых расходов на науку, что уступает вкладу США почти в 17 раз, Европейского союза – в 12 раз, Китая – в 7,5 раз и Японии – в 5,9 раза. Не надо быть экспертом по национальной безопасности, чтобы понять ужас таких сравнений.

В справочнике «Наука, технологии и инновации России», выпущенном в 2013 г., отмечается, что внутренние затраты на исследования и разработки в процентах к ВВП в России составляли в 2012 г. лишь 1,12%, тогда как в Китае они достигали 1,84%, в среднем по странам Евросоюза – 2,38%, в США – 2,77%, в Японии – 3,39%, в Финляндии – 3,78%, в Республике Корея – 4,03%, в Израиле – 4,38%. Внутренние затраты на НИОКР в расчете на одного исследователя составляли в Швейцарии – $419 тыс., в Швеции – $269 тыс., в США – $269 тыс., в Австрии – $263 тыс., в Германии – $263 тыс., в Нидерландах – $238 тыс., в Китае – $158 тыс., в Испании – $152 тыс. В России – $78 тыс. При этом важнейшим источником финансирования отечественной науки остаются средства государственного бюджета: в 2012 г. на них приходилось 66%.

Доля гражданских затрат в науке России составила в 2012 г. 0,51% к ВВП, доля военно-ориентированных затрат – 0,61% к ВВП.

Хотя в России наблюдается подчеркнуто публичное внимание власти к сфере науки, «открытые» инновации по масштабам финансирования резко уступают «закрытым»  (в системе ОПК). В таблице 1 дана характеристика отраслевой направленности исследований РАН в 2012 г.

Сегодня трудно давать диагноз сложившейся ситуации с инновациями и промышленным развитием в России: временные ли это ошибки власти, следствие нашей бедности или даже национальная измена? Пожалуй, большая вина за игнорирование мирового инновационного опыта и крупные провалы в сфере НИОКР, особенно не военной, а гражданской направленности, лежит на Минфине РФ и лично его бывшем руководителе Алексее Кудрине.

ОПАСНОСТЬ ЧРЕЗМЕРНОЙ МИЛИТАРИЗАЦИИ И ГИПЕРТРОФИРОВАННОГО СИЛОВОГО БЛОКА

Эффективная экономика любой страны нуждается в сбалансированности ее ведущих секторов.

Для России важно найти разумную меру милитаризации своей экономики, науки и образования. Между тем, некоторыми экспертами российская наука и высшее образование стали трактоваться важной составной частью модернизируемого ОПК. На заседании Комиссии по модернизации, проходившем в 2010 г., тогдашний президент страны Дмитрий Медведев отметил: «Оборонно-промышленный комплекс должен стать двигателем прогресса в России и заказчиком инноваций». Однако инновационная практика США, Англии, Германии, Японии, Республики Корея, Тайваня показывает сомнительность данного тезиса. Так, многие военные технологии космической и ракетной промышленности лишь в небольшой мере могут быть использованы для крупносерийного производства гражданской продукции.

Несмотря на достигнутую к 2015 г. большую военно-техническую мощь России, общее экономическое положение страны как бы «в одном шаге от цивилизационной пропасти».

Можно покритиковать, в частности, неоправданно большие затраты России на научно-технические проекты гражданской направленности Роскосмоса типа «разведки поверхности Марса» или «создания обитаемых станций на Луне». Энтузиасты развития российской космической науки и техники пишут об их большой стратегической пользе, поскольку «рано или поздно» людям придется переселяться в другие звездные системы и на другие планеты, схожие с нашей Землей. Но, может быть, важнее быстро решить некоторые земные проблемы производства, например, в части гражданского авиастроения и судостроения или освоения ресурсов Мирового океана, включая «вечную» энергетику морских течений?

Уже сегодня перед иностранной гражданской промышленностью с большими коммерческими перспективами встает ряд новых проектов, например, в части биоинженерии, а инновационные планировщики России их последовательно игнорируют.

МИРОВЫЕ ТОРГОВЫЕ ВОЙНЫ

Торговые войны представляют собой жесткое торговое соперничество двух или более стран на мировых рынках товаров и услуг. Эксперты различают наступательные торговые войны, проводимые с целью захвата зарубежных рынков и овладения наиболее важными в стратегическом отношении предприятиями и организациями (банками, инвестиционными компаниями и др.), а также оборонительные, ведущиеся с целью противодействия внешнеэкономической экспансии и защиты экономической и политической независимости на стратегически важных направлениях экономики.

Основные методы ведения наступательной торговой войны включают: снижение экспортных таможенных тарифов, повышение экспортных квот, использование демпинговых цен, увеличение кредитования экспортных поставок наукоемкой продукции (морские и воздушные суда, оборудование для АЭС и др.), проведение кампаний скрытой антирекламы товаров и услуг иностранных конкурентов, торговая блокада ряда товаров и услуг.

К методам оборонительной торговой войны относятся: создание различных торговых барьеров, повышение импортных таможенных пошлин (в том числе использование уравнительных пошлин, предусматривающих повышение цены импортируемого товара до уровня внутренних цен с целью предотвращения демпинга), снижение импортных квот, введение нетарифных ограничений, связанных с усложнением процедуры лицензирования и таможенных процедур, введение технических барь-еров, способствующих возникновению сложностей с соответствием импортных товаров национальным стандартам и техническим условиям и др.

Торговая война может проводиться в рамках более широкого фронта различных действий, захватывая финансовые, кредитные, информационные и иные акции. В экономической литературе последних лет описаны масштабные торговые войны, участником которых чаще всего являлись США, Евросоюз и Япония. Например, «нефтегазовые», «куриные», «рыбные», «ГМО», «автомобильные», «самолетные», «фармакологические», «патентные» войны.

Торговая война – не самая главная часть экономической войны. Очевидно, что эффективных экономических войн не может быть без специальных операций, далеко выходящих за нормы национального и международного права.

Применительно к международному финансовому менеджменту специальные операции трактуются в качестве целенаправленных усилий правительств стран и влиятельных международных организаций по достижению безусловного приоритета в самом процессе осуществления глобальной и региональной политики, направленной на экспансию и получение преимущества в разделе сфер влияния, импорта и экспорта капитала, а также обеспечения контроля над важнейшими ресурсами противника.

Пункт 9 новой «Военной доктрины Российской Федерации» (от 30 декабря 2014 г.) гласит: «Мировое развитие на современном этапе характеризуется усилением глобальной конкуренции, напряженности в различных областях межгосударственного и межрегионального взаимодействия, соперничеством ценностных ориентиров и моделей развития, неустойчивостью процессов экономического и политического развития на глобальном и региональном уровнях на фоне общего осложнения международных отношений. Происходит поэтапное перераспределение влияния в пользу новых центров экономического роста и политического притяжения».

Прямо скажем, этот документ писался военными аналитиками для нужд Министерства обороны, трактующих военную деятельность в классическом узком смысле. Это – не Доктрина национальной безопасности России.

В России «оборонная безопасность» обеспечивается деятельностью Минобороны и его военной разведкой (ГРУ), а «национальная безопасность» – Федеральной службой безопасности (ФСБ) и Службой внешней разведки (СВР), которые также являются заказчиками новой техники и материалов от оборонных предприятий и научных организаций. Велика роль МВД и созданных во многих странах МЧС. По оценкам первых лиц в руководстве страны – Владимира Путин и Дмитрия Медведев, российские спецслужбы должны в большей мере обеспечивать конкурентоспособность крупного и среднего бизнеса и решать задачи интеграции страны в мировую экономику. На высшем уровне власти значимы управленческие и координационные миссии Совета Безопасности.

Так или иначе, сами российские военные должны двинуться к «экономической войне», а гражданские управленцы и экономисты начать осваивать уже отработанные приемы и методы ведения крупных вооруженных конфликтов.

По новым воззрениям военных стратегов и лидеров ряда амбициозных мировых держав, включая США и КНР, все современные средства ведения войны следует разделить на три большие группы:

• military: атомное оружие, биохимические, экологические, космические, электронные средства, партизанские, террористические методы, военные договора и соглашения;

• trans-military: дипломатия, сетевые организации, внешняя разведка, психологические методы воздействия, тактические методы, использование контрабанды и наркотических средств, виртуальные средства воздействия (устрашения);

• non-military: финансовые методы, торговля, воздействие через ресурсы, методы дестабилизации экономики, регуляции, санкций, информационные и идеологические методы.

Об этом, в частности, пишет в своей книге «О чем думают в Китае» известный британский политолог и публицист Марк Леонард, которого ВВС назвала «одной из самых влиятельных фигур в современной внешней политике».

Предлагая такую классификацию, китайские эксперты отмечают, что если США выигрывают в плане военных средств, окружая Китай базами, то Поднебесная более успешно осваивает две другие группы методов, завязанные на торговлю, инвестиции, экспорт. Поэтому в КНР придается особое значение таким целям, как расширение производства «серых» товаров, трансграничные слияния и поглощения, использование научного потенциала китайской диаспоры в США, активный промышленный шпионаж и др. Недавнее присоединение КНР к ВТО повысило эффективность ведения ряда торговых войн против США и Евросоюза.

НАШ ОБЩИЙ ГЛАВНЫЙ ВОЕННЫЙ ВРАГ – США

Торговые войны успешно ведутся с учетом достигнутого промышленного производства и с минимальными затратами ресурсов для наступающего противника. Их цели в России – чувствительные интересы многих российских компаний, ориентированных на развитие экспорта товаров и услуг, а также производственной деятельности на рынки США, Индии, государств Евросоюза и другие регионы мира.

Показательно послание президента США 2012 г. «О положении страны», в котором Барак Обама заявил: «Конгресс должен сделать все для того, чтобы никто не имел преимуществ перед американскими компаниями, когда речь идет о доступе к новым рынкам, таким как Россия». Обама также отметил, что в настоящее время производительность труда в США – «самая эффективная на земле» и пообещал, что «Америка всегда будет побеждать». Вот и его намек на предстоящие торговые войны и возможные спецоперации в американской торговой политике: «Я не собираюсь стоять в стороне, если наши конкуренты не играют по правилам». Как пример такого конкурента он привел Китай. Так, китайские экспортные предприятия получают субсидии, а курс юаня занижен для поддержки экспорта. Для борьбы с этим президент США призвал усилить меры по ограничению ввоза контрафактных товаров, пиратского программного обеспечения. Кроме того, он призвал дальше бороться с заниженным курсом юаня.

Развязанная США в 2014 г. широкомасштабная и многосекторальная экономическая война против России имеет свои глубинные причины, а ситуация на Украине – это лишь внешний повод.

В условиях нарастающих опасных экономических тенденций возникают политические вопросы к российской власти. Однако есть претензии и к отечественной экономической науке, которая в своем «рыночном формировании» явно упустила вопросы экономической безопасности и особенно теорию современной экономической войны.

КОНКУРЕНТНАЯ БОРЬБА ИЛИ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ВОЙНА?

В российской экономической теории «экономические войны» – явное «белое пятно».

Основные различия между понятиями «глобальная конкуренция» производителей стратегически важных товаров и услуг и «торговая война» за создание и расширение новых рынков производства и сбыта таких товаров и услуг представлены в таблице 2.

Очевидно, что на 2015 г. приходится специфический этап острой мировой экономической войны против России. При этом последние события показывают ее сложность и масштабность, демонстрируя тактику применения как открытых подрывных санкций, так и масштабных секретных специальных операций.

В сущности, начало крупномасштабной региональной евразийской войны с применением новейшего вооружения сдерживает лишь ракетно-ядерный потенциал России.

При этом сама человеческая цивилизация на планете Земля стремительно меняется в худшую сторону, требуя новой парадигмы выживания и устойчивого развития. Население Земли превысило 7 млрд. человек и продолжает увеличиваться в условиях появления пределов роста мирового ВВП. В мировой экономике ощутимо иссякают остатки жизненно важных ресурсов. Мир катится к неизбежной глобальной войне, предотвратить которую невозможно. Особо перспективным становится новейшее секретное биологическое оружие массового уничтожения людей. На смену эпохи относительной стабильности и обеспечения «прав человека» идет эпоха кардинальных и необычных перемен, неуправляемых катаклизмов, масштабных потрясений, голода, разрухи и миллиардов смертей.

В таких условиях будущее России под особенно большой геополитической и военной угрозой. Наш ОПК готов к таким угрозам. Однако ныне российские экономисты и политологи должны сделать нужные выводы, создать в структуре экономической теории новый раздел, посвященный экономическим войнам в их специфике и многообразии, и дать соответствующие рекомендации для власти. Часть нужных научных посылок и парадигм можно найти в военной и военно-промышленной теории.

ВРЕМЯ ОСМЫСЛИТЬ И ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПОТЕНЦИАЛ ВОЕННОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИНОБОРОНЫ РФ

В военной литературе под войной подразумевается вооруженный конфликт между странами, вызванный борьбой за доминирование в каком-либо регионе или секторе экономики и связанный с существенными материальными и человеческими потерями у противника. В войне неуместны запретительные или ограничительные международные нормы, и допускается применение любых видов военной техники, в том числе массового поражения. Крупные мировые и региональные конфликты происходят по разным причинам, но чаще всего доминирует борьба за владение дефицитными природными ресурсами для экономического развития (нефть, газ, вода, сельскохозяйственные земли, рудные месторождения, новые технологии и промышленная собственность, курортные зоны, водные биологические ресурсы и др.).

Важнейшим условием начала войны и ее ведения является наличие современных вооружений, военной техники и профессиональной армии по родам войск (суша, воздух, море). Общие военные и оборонные функции управления призваны исполнять военные министерства, а также подчиненные им спецслужбы.

Применительно к эффективным экономическим и торговым войнам для России также требуется развитие соответствующих специфических функций, организационных структур управления, ресурсов. Это процесс назревшего развития «двойных технологий» в гражданской сфере, который затрагивает как федеральные министерства экономического блока (особенно Минэкономразвития, Минпромторг, Минприроды и др.), так и ведущие компании крупного и среднего бизнеса. Однако требуемые скорые сдвиги маловероятны без инициатив высшего политического руководства страны, Совета безопасности РФ, ФСБ, СВР, ФСО, ГРУ и других структур.

В своем большинстве крупный и средний бизнес России, включая не только такие госкорпорации, как «Росатом», «Газпром», «Роснефть», «Ростех», но и частные компании, работающие на внешних рынках, уже понимает проблемы повышения конкурентоспособности и внешнеэкономической экспансии в остро конкурентном мире.

Обновленная «Военная доктрина Российской Федерации» (2014 г.) написана в классическом виде, весьма ограничивая и приуменьшая новейшие военные задачи. В научной военной литературе слишком узкая трактовка военных технологий и действий уже подвергается критике. Так, эксперты указывают на особенности ряда локальных войн США в Ираке, Ливии, Сирии, а также силового переворота на Украине.

Здесь растет роль специальных операций с использованием новых информационных, психологических, финансовых и иных ударных акций. Соответственно высокая техническая оснащенность регулярных войск оказывается бесполезной в случае уже опробированного тайного подкупа представителей военной элиты армии и спецслужб. Также вводится широкое и емкое понятие «гибридные войны» и «войны новых поколений». Если ранее было не этичным уничтожать мирное высоко квалифицированное население противника, то в рамках «геноцидной войны» с использование нового биологического оружия уже пропагандируется «демографическая расчистка отдельных территорий, стран и целых континентов».

И все же наши экономисты должны понять и учесть новые военные стратегии Минобороны России, организацию работы МЧС и специальные миссии ФСБ и СВР.

Еще раз обратимся к новой версии «Военной доктрины Российской Федерации». В пункте 1.1 отмечается: «Военная доктрина Российской Федерации (далее – Военная доктрина) представляет собой систему официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту Российской Федерации».

В числе основных терминов Доктрины (п. 8г): военный конфликт – форма разрешения межгосударственных или внутригосударственных противоречий с применением военной силы (понятие охватывает все виды вооруженного противоборства, включая крупномасштабные, региональные, локальные войны и вооруженные конфликты); в разделе «Основные внешние военные опасности» своевременно отмечена «подрывная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств и их коалиций против Российской Федерации» (п.12о).

Основные задачи развития военной организации (п. 35) включают: а) приведение структуры, состава и численности компонентов военной организации в соответствие с задачами в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время с учетом выделения на эти цели достаточного количества финансовых, материальных и иных ресурсов.; б) повышение эффективности и безопасности функционирования системы государственного и военного управления, обеспечение информационного взаимодействия между федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, иными государственными органами при решении задач в области обороны и безопасности; в) совершенствование системы воздушно-космической обороны Российской Федерации; г) совершенствование военно-экономического обеспечения военной организации на основе рационального использования финансовых, материальных и иных ресурсов и другие задачи.

В числе основных задач мобилизационной подготовки является, в частности (п. 42б), «создание нормативно-правовой базы, регулирующей применение экономических и иных мер в период мобилизации, в период действия военного положения и в военное время, включая особенности функционирования в эти периоды финансово-кредитной, налоговой систем и системы денежного обращения».

В документе имеется раздел «Развитие оборонно-промышленного комплекса», в котором говорится: «Основной задачей развития оборонно-промышленного комплекса является обеспечение его эффективного функционирования как высокотехнологичного многопрофильного сектора экономики страны, способного удовлетворить потребности Вооруженных Сил, других войск и органов в современном вооружении, военной и специальной технике и обеспечить стратегическое присутствие Российской Федерации на мировых рынках высокотехнологичной продукции и услуг» (п. 52).

По мнению автора, видится необходимость разработки «Стратегии экономических войн Российской Федерации».

Важно понять новые принципы ведения стратегически важных типов экономических войн ближайшего десятилетия, вплотную приближающиеся к военным и специальным технологиям (особенно кибератак, тайных диверсий и др.).

ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ СЕКРЕТНЫХ ЗАЩИТНЫХ МЕР И СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ

В современной экономической войне одним заимствованием методов и инструментов ведения войн у Минобороны не обойтись. В экономике все сложнее. Иные методы и инструменты отчасти освоены в крупном российской бизнесе («Газпром», «Северсталь», «Рособоронэкспорт»). Как выше отмечалось, резко повышается защитная роль СВР и ФСБ, где свои взгляды на происходящее в мире и в России и более эффективные методы работы.

По мнению автора, переход России к «инновационной экономике», «конкурентному недропользованию», «наращиванию экспортного потенциала» в условиях острой мировой конкуренции требует развития новых «военно-экономических» организационных структур управления в ведущих министерствах и ведомствах страны, особенно в Минфине, Центральном банке, Минпромторге и Минэкономразвития, а также в крупных российских компаниях. Эти новые управленческие структуры должны интегрироваться в рамках реализации стратегических проектов со службами внешней разведки и контрразведки. Такие новые подразделения в государственном аппарате и крупном бизнесе можно назвать «Третьи отделы». Как известно, «Первые отделы» обеспечивают секретность работ и документов, а «Вторые отделы» работают по мобилизационным планам (в случае войны или природных катастроф).

Важное значение для расширения секретной управленческой деятельности правительства России, российских министерств и ведомств в интересах решения стратегических проблем развития (в том числе вне ОПК) имеет закон Российской Федерации от 30 декабря 2006 г. №281-ФЗ «О специальных экономических мерах» (опубликован 10 января 2007 г.). В свое время автор принимал участие в обсуждении данного законопроекта в ТПП РФ, предлагая усилить ряд тезисов и повысить в России роль секретных управленческих технологий.

В статье 2 этого закона записано: «Специальные экономические меры применяются в случаях возникновения совокупности обстоятельств, требующих безотлагательной реакции на международно-противоправное деяние либо недружественное действие иностранного государства или его органов и должностных лиц, представляющие угрозу интересам и безопасности Российской Федерации и (или) нарушающие права и свободы ее граждан, а также в соответствии с резолюциями Совета Безопасности Организации Объединенных Наций».

По статье 3 закона «специальные экономические меры» могут быть направлены на:

1) приостановление реализации всех или части программ в области экономической, технической помощи, а также программ в области военно-технического сотрудничества;

2) запрещение финансовых операций или установление ограничений на их осуществление;

3) запрещение внешнеэкономических операций или установление ограничений на их осуществление;

4) прекращение или приостановление действия международных торговых договоров и иных международных договоров Российской Федерации в области внешнеэкономических связей;

5) изменение вывозных и (или) ввозных таможенных пошлин;

6) запрещение или ограничение захода в порты Российской Федерации судов и использования воздушного пространства Российской Федерации или отдельных его районов;

7) установление ограничений на осуществление туристской деятельности;

8) запрещение или отказ от участия в международных научных и научно-технических программах и проектах, научных и научно-технических программах и проектах иностранного государства.

Как следует из текста данного закона, в принятии нужных «защитных мер» основная роль отводится президенту РФ, а в их исполнении – правительству.

Конечно, стране требуется более развернутая законодательная база для организации и ведения экономических войн.

Выводы и рекомендации

1. Крупномасштабная экономическая война, развязанная в 2014 г. США и их союзниками против России, затронула стратегические секторы ОПК и ряда отраслей гражданского производства, особенно нефтегазовый бизнес, формирующий почти половину государственного бюджета. Особые санкционные удары наносятся по кредитованию иностранными банками и фондами крупного и среднего бизнеса России. В экономическую войну вступает сфера НИОКР в силу свертывания программ и проектов научного сотрудничества.

2. Анализ действующих оргструктур федеральных министерств и ведомств РФ экономического блока (Минфин, ЦБ, Минпромторг, Минэкономразвития и др.) показывает их неспособность вести эффективные экономические войны. Нет обученных кадров и управленческих подразделений. Налицо информационная, правовая и организационная неопределенность.

3. Экономика России нуждается в организации в ведущих министерствах и ведомствах специальных управленческих подразделений («Третьих отделов») по разработке сценариев и ведению экономических и особенно торговых войн с учетом важнейших приоритетов и проблем в развитии страны, таких как рост национального богатства, переход к инновационной экономике, развитие оборонной промышленности, совершенствование регионального и международного сотрудничества стран СНГ и др.

4. Необходимо развитие эффективной системы государственно-частного партнерства спецслужб (ФСБ и СВР) и подразделений конкурентной разведки крупных российских компаний, особенно вне ОПК. Особые «Третьи отделы» должны быть укомплектованы специалистами нового типа, часть из которых должна быть в штатах наших спецслужб и осуществлять практическую управленческую деятельность в рамках создаваемой в ФСБ и СВР «Концепции содействия российскому бизнесу». Спецслужбы должны организовывать работу «Третьих отделов» в гражданской сфере.

5. Уровень новых угроз России и задач, требующих решения, показывает необходимость создания при правительстве РФ особой аналитической структуры для проведения соответствующих исследований и выработки рекомендаций по ведению торговых войн различного типа, с разными конкурирующими странами и крупными компаниями при участии национальных спецслужб.