НАЧАЛО ВОЙНЫ: НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ ИЛИ В ЕВРОПЕ?

Как пишет Энтони Бивор, «для японских военных угроза большевизма стала навязчивой идеей. С момента подписания в ноябре 1936 г. Антикоминтерновского пакта между Германией и Японией напряженность на монгольской границе между частями Красной Армии и подразделениями японской Квантунской армии резко возросла. Обстановка сильно обострилась в результате целого ряда пограничных столкновений, произошедших в 1937 г., и крупного конфликта в 1938 г., известного как «чжангуфэнский инцидент», или бои у озера Хасан, расположенного в 110 км к юго-востоку от Владивостока. Японцы также были недовольны тем, что Советский Союз поддерживал их врага, Китай, не только экономически, но также поставками танков Т-26, отправкой большого числа военных советников и целых эскадрилий летчиков-добровольцев».

Георгий Жуков, который во время боев на Халхин-Голе командовал 1-й армейской группой, в своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях» писал о военных планах Японии: «Предстоящая наступательная операция по расчетам японского командования должна была завершиться в первой половине июля, с тем чтобы до наступления осени можно было бы закончить все военные действия в пределах МНР. Японское командование было настолько уверено в своей победе, что даже пригласило в район боевых действий некоторых иностранных корреспондентов и военных атташе наблюдать предстоящие победные действия. В числе приглашенных были корреспонденты и военные атташе гитлеровской Германии и фашистской Италии». Откуда взялась такая уверенность у японцев, объясняет Георгий Жуков: «Большое внимание в тогдашней японской армии уделялось идеологической обработке солдат, направленной против Красной Армии. Наша армия изображалась технически отсталой, а в боевом отношении приравнивалась к старой царской армии времен русско-японской войны 1904-1905 гг. Поэтому то, что японские солдаты увидели в сражениях на реке Халхин-Гол, оказавшись под мощными ударами танков, авиации, артиллерии и хорошо организованных стрелковых войск, было для них полной неожиданностью». Вот что пишет Энтони Бивор об итогах этого сражения: «Несмотря на твердую решимость японцев, ни при каких обстоятельствах не сдаваться, старомодная тактика и устаревшее вооружение привели Квантунскую армию к унизительному поражению. Войска генерала Комацубара были окружены и почти полностью уничтожены в затянувшейся бойне, в которой погибла 61 тысяча японских солдат. Красная Армия потеряла 7974 человека убитыми и 15251 человека ранеными. К утру 31 августа все было кончено... Япония была потрясена до самого основания этим неожиданным поражением, в то время как ее китайские враги, как националисты, так и коммунисты, воспрянули духом».

Комкор Георгий Жуков по возвращению в Москву был награжден первой «Золотой Звездой» Героя Советского Союза. Как пишет Энтони Бивор, его первая победа «имела далеко идущие последствия». Действительно, окружение и разгром Квантунской армии у Халхин-Гола, 75-летие которых отмечается в этом году, оказали значительное военно-политические влияние на ход событий Второй мировой войны. В Токио сторонники «удара на север», стремящиеся к нападению на СССР, потерпели поражение, а сторонники «удара на юг», интересы которых представляло командование ВМС, взяли верх. В результате это повлияло на последующее решение Японии выступить против колоний Франции, Нидерландов и Британии в Юго-Восточной Азии, а позже – бросить вызов ВМС США на Тихом океане. Этим фактом, по всей видимости, и объясняется подписание Японией с СССР в апреле 1941 г. пакта о нейтралитете, вызвавшем бурю негодования в Берлине. Тогда японцы фактически вышли из Антикоминтерновского пакта.

Однако в настоящее время общепринято, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу. Достижение главной цели Гитлера: завоевание России, а в дальнейшем и мирового господства с точки зрения геополитики невозможно было осуществить без оккупации Польши. Стать союзником Гитлера в его походе на Восток у польского руководства не получилось из-за стремления к непомерным территориальным приобретениям – включить в состав польского государства всю Украину вплоть до Черного моря. Однако эта потеря для Германии была бы уже слишком велика по сравнению с Тешинской областью Чехословакии, оккупированной Польшей после Мюнхенского соглашения. Нападение началось с тривиальной провокации. Вечером 31 августа 1939 г. группа эсэсовцев ворвалась в здание радиостанции города Глейвиц (Гливице). Инсценируя нападение на германскую территорию, эсэсовцы сделали несколько выстрелов у микрофона и зачитали на польском языке заранее составленный текст, смысл которого заключался в том, что «пришло время войны Польши против Германии». За несколько дней до этого Гитлер цинично заявил своим генералам: «Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, а будет ли он правдоподобен – значения не имеет. Победителя потом не спросят, говорил он правду или нет».

На польском театре военных действий Германия задействовала 62 дивизии, непосредственно во вторжении участвовали 56 кадровых дивизий, девять из них – танковых. Нацисты превосходили Польшу не только в численности войск, но и в качестве вооружения. Поэтому польское руководство в войне с Германией могло рассчитывать только на поддержку Великобритании и Франции, с которыми была связана оборонительными военными союзами. Франция и Великобритания вступили в войну 3 сентября 1939 г., но никаких активных военных действий на Западе – в соответствии с договорными обязательствами перед Польшей, не предприняли, хотя возможности для этого с точки зрения военного искусства были. На Западном фронте, в случае его открытия, они имели бы значительное численное преимущество над Германией: против двадцати немецких дивизий, укомплектованных плохо подготовленными солдатами, за линией Мажино сосредоточились восемьдесят дивизий французской армии, которые ждали приказа. Но он не поступил. Несомненно, пока Гитлер вел боевые действия в Польше, французы и англичане могли стать хозяевами положения на Западном фронте, но они бездействовали, оставаясь глухими к мольбам умирающих поляков. Складывается впечатление, что Гитлер заранее знал о подобных действиях польских союзников.

На польско-германском фронте вермахт, имея подавляющее превосходство в силах и средствах над польской армией, особенно в танках и авиации, стремительно продвигался вглубь территории страны и на восьмой день достиг дальних пригородов Варшавы.

Черчилль, подводя итоги действиям немецких войск по захвату Польши, пишет: «Мы видели великолепный образец современного блицкрига: тесное взаимодействие на поле боя армии и авиации; усиленная бомбардировка коммуникаций и городов, представляющих сколько-нибудь заманчивую цель; вооружение активной «пятой колонны»; широкое использование шпионов и парашютистов; а главное непреодолимый натиск огромных масс танков... Поляки были не последними, на чью долю выпало это тяжелое испытание».

ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ В 1939 ГОДУ

17 сентября, когда Варшава еще оборонялась, правительство Польши покинуло пределы страны. В тот же день на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины вступили советские войска с объявленной целью – «взять под защиту Красной Армии украинское и белорусское население бывшей Польши», которое с радостью встречало своих освободителей от польского владычества.

В Англии и Франции было широко распространено мнение, что ввод советских войск на польскую территорию имел антигерманскую направленность, и это может привести к усилению напряженности в советско-германских отношениях. Вот почему их официальная позиция свелась к молчаливому признанию советской акции в Польше. Английский политик Ллойд Джордж 28 сентября 1939 г. писал польскому послу в Лондоне по поводу вступления Красной Армии на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины: «Русские армии вошли на территории, которые не являются польскими и которые были аннексированы Польшей силой после Первой мировой войны… Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».

В свою очередь, первый лорд адмиралтейства Уинстон Черчилль, комментируя это событие в своем радиовыступлении 1 октября 1939 г. (с сентября 1939 г. ему были доступны все СМИ Великобритании), заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть». По этому поводу он также написал: «Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт. Для наблюдения за ним придется оставить крупную германскую армию. Насколько мне известно, генерал Гамелен (Морис Гамелен в 1938-1939 годах начальник Генштаба ВС Франции – авт.) определяет ее численность по меньшей мере в 20 дивизий, но их вполне может быть 25 и даже больше. Поэтому Восточный фронт потенциально существует».

Таким образом, Советский Союз фактически участвовал во Второй мировой войне в союзе с Францией и Великобританией с сентября 1939 г.: ведь после Освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию дивизии вермахта не могли быть переброшены на Западный фронт и тем самым СССР защищал Запад. Это, пожалуй, главное свидетельство Черчилля, которое полностью опровергает все измышления о том, что СССР совместно с Германией на первом этапе Второй мировой войны делили мир. Благодаря пакту Молотова–Риббентропа на западном направлении была создана благоприятная геостратегическая обстановка для СССР, что популярно и объясняет Черчилль и как выдающийся политик, и как талантливый стратег. В частности, в своих мемуарах он пишет: «В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 г., когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой мировой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

Следует отметить, что над своими мемуарами Уинстон Черчилль работал в разгар холодной войны, но при этом имел политическое мужество говорить историческую правду. Это взгляд на события не профессионального историка, а человека, который был среди тех, кто активно делал эту историю. Сталин, видевший в Черчилле «злейшего врага Советской власти», тем не менее дал ему самую лестную характеристику: «Никогда еще не было случая, когда храбрость одного человека так влияла бы на ход истории». Из мемуаров Черчилля, несмотря на то, что он был последовательным антикоммунистом, совершенно не следует, что СССР был виновен в развязывании Второй мировой войны вместе с Германией. Он не ставил знак равенства между нацизмом и коммунизмом. Наоборот, Черчилль отчетливо показывает настойчивое стремление Советского Союза заключить с Великобританией и Францией военный союз против Германии для предотвращения войны, подчеркивает разумность и справедливость действий СССР в те роковые дни, а его политику считает «в высокой степени реалистичной», чему в немалой степени способствовало то, что он никогда не был русофобом. Для многих политиков Польши и стран Балтии сегодня его слова выглядят кощунственными, но Черчилль, как никто другой понимал, что те действия, которые предпринял СССР накануне войны по укреплению своих западных границ, позволили ему выстоять в 1941 г. и похоронить блицкриг, а заодно и планы Гитлера по завоеванию мирового господства.

В своем заявлении по случаю празднования Дня освобождения Европы от фашизма, показанном на канале Euronews 9 мая, президент Франции Франсуа Олланд отметил, что если бы не было Восточного фронта, не было бы и высадки, 70-летие которой мы отмечаем 6 июня. Это, пожалуй, первое в последние годы заявление политика современности самого высокого уровня о роли Восточного фронта в победе над фашистской Германией.

Представляется, что та часть современных историков и политиков, которая отвергает объективные мнения современников и свидетельства непосредственных участников тех событий, до сих пор сожалеет, что их страны не помогли Гитлеру победить СССР и им не посчастливилось сегодня жить в тысячелетнем рейхе с дымящими трубами крематориев. Новый мировой порядок для каждого народа предусматривал свое место: кому в печь в Освенциме или где-нибудь в штате Айова, кто-то подлежал стерилизации (эта участь ожидала народы бывшего СССР), кто-то в качестве рабов на урановые рудники в Южной Африке или на плантации сахарного тростника в Египте и т.д. Приемлемые условия ожидали только тех, кто хоть как-то соответствовал расовой теории нацизма. В частности, по словам латвийского публициста, ученого и правозащитника Александра Гапоненко, «главным планом Рейха относительно Латвии была полная ассимиляция ее граждан с немцами, потому что считалось, что латыши – это легко ассимилирующийся народ. И глупо не помнить об этом, утверждая, что Латвия могла бы процветать и оставаться независимой при Гитлере».

Представляется, что для того чтобы хоть как-то унизить Россию как правопреемницу СССР, Сейм Латвии 15 мая и проголосовал за поправки к Уголовному закону, которые вводят уголовную ответственность за «публичное отрицание, оправдание и грубую тривиализацию агрессии СССР и нацистской Германии против Латвийской Республики». В заявлении МИД РФ выражено возмущение одобренным в Риге законопроектом: «Расцениваем его как очередную циничную и аморальную попытку латвийских властей извратить историю, уравняв гитлеровскую Германию и Советский Союз, внесший решающий вклад в победу над фашизмом, осквернить память тех, кто ценой невосполнимых жертв спас мир от «коричневой чумы».

Действительно, извращение истории в странах Балтии сегодня распространено как нигде и, прежде всего, это касается предвоенных событий. Сегодня никто не вспоминает, что ввод советских войск на их территорию осуществлялся на основании двусторонних соглашений о взаимной помощи между СССР и прибалтийскими республиками. Поскольку рядом – Польша, почти вся Европа оккупирована Гитлером, а немецкие войска могли оказаться и на территории Прибалтики с целью подготовки к дальнейшему походу на Восток. Уинстон Черчилль это прекрасно понимал и поэтому писал, что СССР крайне необходимо было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства. Однако этот процесс прошел цивилизованным путем, без применения силы и без обмана. О какой «агрессии СССР» можно говорить, если никакого захвата и боевых действий не было, все проходило в рамках закона. Это была инкорпорация в СССР, прерванная нацистской агрессией. Даже латышская армия не была расформирована, а наравне с армиями Эстонии и Литвы была переформирована в отдельные национальные соединения и в таком виде встретила 22 июня 1941 г. Никто также не вспоминает, что советские войска в той же Риге встречали многотысячные толпы людей с цветами, а тезис о советской оккупации основан на непризнании результатов парламентских выборов в этих странах в 1940 г., состоявшихся вполне демократично, по конституциям того времени. В результате этих выборов у власти оказались Союзы трудового народа, включающие разнообразные организации, в том числе профсоюзы и молодежные объединения. По итогам выборов, прошедших в трех странах 14-15 июля, кандидаты Союзов трудового народа получили 93% голосов в Эстонии, 99% в Литве, 97,8% в Латвии. В таком составе парламенты этих стран и приняли соответствующие правовые документы о присоединении своих стран к СССР. Как пишет по этому поводу итальянский историк Джузеппе Боффа в своем двухтомнике «История Советского Союза», «в Прибалтийских странах не совсем еще стерлись следы революционных битв 1917-1918 гг.: особенно сильны были антибуржуазные стремления среди латышских рабочих. В значительно меньшей мере это могло относиться к Литве, но Советское правительство сделало выигрышный шаг, передав ей в октябре 1939 г. город Вильно, который поляки неизменно удерживали под своей властью и который служил мотивом вековечного конфликта между Польшей и Литвой». Причем это было сделано, когда Литва еще не была в составе СССР. Если обратиться к современности, то ведь никто не ставит под сомнение демократичность неоднократно проходивших выборов в Ираке и Афганистане в присутствии иностранных войск и непрекращающихся угроз и вылазок террористов. Наоборот, все говорят о торжестве демократии.

Попытки опровергнуть эти очевидные исторические факты оказались безуспешными. В 1992 г. министр иностранных дел Эстонии Леннарт Мери поручил своему заместителю, профессору Рейну Мюррисону, известному эстонскому историку, найти архивные материалы, доказывающие советскую оккупацию. В результате трехмесячной работы Рейн Мюррисон пришел к выводу, что юридически советской оккупации не было. Президент Пятс в 1940 г. добровольно подписывал все документы и никаких опровержений по этому факту не давал и не возражал в последующем против ввода советских войск. Такой результат вызвал громкий скандал. Леннарт Мери отправил своего заместителя в отставку, даже без согласования с парламентом. Однако к аналогичным выводам приходят и современные эстонские историки, вновь педантично исследовавшие этот вопрос. В частности, по их мнению, о какой оккупации можно вести речь, если у оккупантов и оккупированных были равные права. И перед репрессиями тогда все тоже были равны – что эстонцы, что русские. Таков был Советский Союз тех лет. Абсолютно аналогичной была ситуация с так называемой советской оккупацией в Латвии и Литве.

Однако до 1940 г. была, естественно, и альтернатива – вхождение государств Балтии в фашистский блок во главе с нацистской Германией. А ситуация в них именно так и складывалась в те годы, чему способствовало наличие профашистских партий, разветвленной во всех государственных структурах этих стран нацистской агентуры и своих доморощенных фашистов. Их деятельности способствовало то, что в 1930-е гг. во всех странах Балтии были установлены авторитарные режимы, нередко называемые в истории «президентскими диктатурами» со столь знакомыми нам цензурой, запретом деятельности политических партий, «культом личности» (латышская пресса, например, провозгласила президента Ульманиса «величайшим деятелем Европы» и «дважды гением»). Вскоре после захвата Германией Чехословакии и превращения ее в «протекторат Богемии и Моравии» 15 марта 1939 г. советник Министерства пропаганды Латвии Бемер откровенно заявил латвийскому посланнику Криевеню: «Теперь Латвия должна идти за Германией, так как тогда немцам не надо будет двигаться в поход и заставлять Латвию становиться под защиту фюрера с помощью силы».

Вот почему срыв Советским Союзом реализации этого сценария, а также решающая роль СССР в разгроме нацизма вызывают у части элиты стран Балтии, а также Польши, ненависть к современной России, правопреемнице СССР. В частности, это следует из учебников истории для школьников и студентов.

Польский публицист Ежи Урбан в 2005 г. утверждал, что «изучил 18 свежеизданных учебников истории, прочитав главы о Второй мировой войне и ее последствиях для Польши и обратив при этом особое внимание на тему «Советский Союз и Польша». Согласно его выводам, авторы учебников считают, что для предвоенной Польши «проявлением мудрости стало бы вступление в Антикоминтерновский пакт. Потом (вслед за Болгарией, Венгрией и Румынией) заключение союза с Третьим Рейхом и превращение в такое же, как и эти страны, вассальное государство Германии. И, как следствие, отправка в июне 1941 г. на войну с Советским Союзом».

Последствия воспитания молодежи на подобных учебниках, которые издают не только в Польше, наглядно продемонстрировало празднование 20-летия восстановления независимости Литвы 11 марта 2010 г. Порядка тысячи молодых людей в кожанках или камуфляже, многие с челками «а-ля Гитлер» и с национальными флагами в руках, широкой колонной шумно прошествовали по улицам Вильнюса. Лозунг «Литва – для литовцев!» был самым безобидным. Эфраим Зурофф, глава израильского бюро Центра Симона Визенталя, сказал, что в Вильнюсе имел место «спектакль ненависти, ксенофобии и антисемитизма, напомнивший о темных временах в литовской столице». «Таким демонстрациям неонацистов не место в европейском обществе, понесшем беспрецедентные утраты от рук нацистов и их местных пособников, – заявил «охотник за нацистами» Зурофф. – Тот факт, что ни один общественный деятель не осмелился ясно высказаться против этой демонстрации, свидетельствует о слабости основ демократии в Литве».

Президент России Владимир Путин в преддверии официального визита в КНР в интервью ведущим СМИ Китая, в частности, сказал: «Действительно, мы все чаще сталкиваемся с попытками пересмотреть, исказить историю. Четыре года назад Россия и Китай приняли Совместное заявление в связи с 65-летием окончания Второй мировой войны. Мы едины в том, что ревизия ее итогов недопустима. Последствия будут крайне опасными. Свидетельство тому — сегодняшние трагические события на Украине, разгул неонацистских сил, развязавших настоящий террор против мирных людей».

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, подписавший 9 мая 1945 г. Акт о безоговорочной капитуляции Германии, в своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях» о событиях августа 1939 г. писал: «Историки и мемуаристы любят ставить вопрос: «Что было бы, если?..». Действительно, если бы правительства Англии и Франции в 1939 г. захотели объединить свои военные силы с Советским Союзом против агрессора, как мы это предлагали, судьба Европы была бы иная».

Маршалу Победы было хорошо известно, что произошло в Восточной Европе. После окончания Второй мировой войны в странах Восточной Европы, которые от нацизма освобождала Красная Армия, к власти пришли коммунисты. Это было естественно, поскольку правые, как правило, сотрудничали с нацистами, и народ поддержал тех, кто в годы войны противостоял им. Возникли, так называемые, государства народной демократии, которые впоследствии стали участниками Организации Варшавского договора. Естественно, этому процессу способствовал СССР, который предпринял все возможные меры, чтобы на его западных границах больше не было враждебных государств из «санитарного кордона», как в 1920-1930 гг.

Представляется, что факт прихода к власти в странах Восточной Европы коммунистов вызывает самую большую обиду на бывший СССР у нынешних правящих элит этих государств. Ведь никто из них не хочет признать, что в этом виноват не Сталин, а предвоенные руководители этих стран с их русофобской политикой, сделавшей невозможным создание англо-франко-советского военного союза против Гитлера. Тем не менее после окончания холодной войны, краха социалистической системы в странах Восточной Европы и распада СССР русофобия опять стала общепринятым явлением. Переписывается и фальсифицируется история с целью оправдать действия предвоенного руководства, выдвигаются требования о покаянии России как правопреемницы СССР. Не случайно, что в своем выступлении на конференции Русского Европейского форума в Брюсселе в декабре 2013 г., посвященной Восточному партнерству ЕС, вице-президент Европарламента Мигель-Анхель Мартинес-Мартинес подверг критике внутреннюю и внешнюю политику стран Балтии, основанную на русофобии: «Вероятно, не существует более суперкапиталистической системы, чем та, что построена в современной России. Тяжело понять, как можно соотносить современную Российскую Федерацию с бывшей советской системой». Действительно, с позиции здравого смысла это невозможно объяснить, однако в современном мире русофобия стала не идеологическим явлением, а медицинским, историческим и геостратегическим.

К примеру, в октябре 2012 г. The National Interest в статье «Российский гамбит Ромни» писал: «НАТО к западным границам России привели старомодная паранойя Польши по отношению к Москве и неудачные геостратегические решения, которые были приняты в Вашингтоне и в Брюсселе при Клинтоне и Буше». По мнению советника по национальной безопасности Джорджа Буша-старшего Брента Скроуфорта, внешнеполитической ошибкой, которую США допустили после падения Берлинской стены, стало подталкивание НАТО к расширению на Восток, что явилось унижением для России. Россия в 1990-х гг. добровольно ушла из Восточной Германии, где были ее передовые рубежи обороны на случай отражения новой агрессии с Запада. Взамен она получила немецкие или натовские рубежи у своих границ. Западные политики, обещавшие, что НАТО ни на дюйм не продвинется на Восток, банально обманули Москву. Это действительно было унижение.

А нынешняя ситуация с Украиной, которую альянс упорно желает видеть в своих рядах, это уже не просто унижение, а надругательство над чувством национального достоинства народа России. Как можно допустить, чтобы натовский сапог стал топтать землю, на протяжении столетий обильно политую кровью русских солдат?

В своей книге под названием «Долг: мемуары министра войны» экс-министр обороны США Роберт Гейтс пишет: «Попытка пригласить в НАТО Грузию и Украину была преувеличением… Корни Российской империи идут от Киева, так что это была колоссальная провокация». Естественно, на нее должен был последовать ответ. В физике есть третий закон Ньютона, который гласит: сила действия равна силе противодействия. Однако, как показывает практика, этот закон действует не только в физике, но и в геополитике. Во время прямой линии 17 апреля президент России Владимир Путин заявил: «Наше решение по Крыму было связано с соображениями безопасности. Для нас это имеет уже геополитическое значение. Втащат в НАТО Украину и скажут, что вас это не касается. И натовские корабли окажутся в городе русской воинской славы Севастополе. Россия окажется выдавленной из Причерноморья».

Следует напомнить, что Крым был великодушно подарен российским народом братской Украине в 1954 г. по случаю 300-летия ее добровольного воссоединения с Россией. По крайней мере, об этом писали в 1950-х гг. в школьных учебниках. Правда, документально обоснованных подтверждений желания советской номенклатуры преподнести подарок УССР в честь празднования 300-летия Переяславской Рады не находится, но сам факт удивительной близости двух дат говорит сам за себя. Официально воссоединение Украины с Россией произошло 19 января 1654 г., а ровно через 300 лет и шесть дней, 25 января 1954 г. на заседании Президиума ЦК КПСС был утвержден проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Очевидно, что идея такого щедрого подарка возникла в ходе празднования 19 января 300-летия воссоединения Украины с Россией, но поскольку подарки делают к юбилею, то и придумали экономическую необходимость, чтобы можно было сделать его, как говорится «задним числом». Возможно, номенклатура опасалась негативной реакции россиян, поскольку противником передачи Крыма выступил даже первый секретарь Крымского обкома КПСС Павел Титов. Естественно, он был снят с должности и назначен замминистра сельского хозяйства СССР.

Следует также отметить, что воссоединение Украины с Россией спасло украинский народ от порабощения Польшей и Турцией, от национального и религиозного унижения и способствовало формированию украинской нации, и никто тогда не мог предположить, что так могут кардинально измениться отношения двух братских народов в XXI веке. Кому были выгодны эти изменения, читаем у Александра Солженицына, который в 1998 г. написал книгу «Россия в обвале». В ней есть глава «Славянская трагедия», как будто написанная вчера. Солженицын пишет: «Антирусская позиция Украины – это как раз то, что и нужно Соединенным Штатам. Украинские власти подыгрывают услужливо американской цели ослабить Россию. Так и дошло быстро – до «особых отношений Украины с НАТО» и до учений американского флота в Черном море. Поневоле вспомнишь бессмертный план Парвуса 1915 г.: использовать украинский сепаратизм для успешного развала России».

Вне всякого сомнения, с чисто общечеловеческих понятий такие царские подарки в связи с кардинальными изменениями в отношениях дарителя и даруемого подлежат возврату. Причем это добровольно должен сделать даруемый, если он сам изменил условия, которые послужили основанием для такого подарка. Поэтому нынешние высказывания украинцев о том, что у них «украли Крым», звучат просто кощунственно. Россия вернула себе то, что принадлежит ей по праву, поскольку нынешние украинцы предали мечту своих предков, стремившихся навечно быть в союзе с русским народом, что и дало повод через 300 лет подарить Украине Крым. Факт возврата Крыма в лоно России на латыни звучит коротко и абсолютно точно: «Cessante causa cessat effectus» – c прекращением причины прекращается действие.

И еще. Русский ученый, общественный и государственный деятель Борис Чичерин (в 1882 г. был избран московским городским головой) дал наиболее краткое и емкое определение понятию государства. С учетом взглядов Аристотеля, Цицерона, Гегеля он определил: «Государство есть союз народа, связанного законом в одно юридически целое, управляемое верховной властью для общего блага». Как следует из определения Бориса Чичерина, народ есть первый и необходимый элемент государства, ибо союз составляется из лиц, для совместного проживания которых нужно иметь свою территорию, также являющуюся принадлежностью государства. Однако, если такого союза нет, то и общая территория не поможет существованию государства. Оно в таком случае начинает применять силу для своего сохранения. Одна часть народа, поддерживаемая властью, вынуждает другую силой оружия существовать вместе. Особенно наглядно это проявилось после распада колониальной системы в Африке, где были созданы государства, разделяющие один этнос по разным странам, а в одних границах объединяющих постоянно враждующие народы, к тому же принадлежащие к разным конфессиям. В результате мировое сообщество стало свидетелем миллионов жертв такой суверенизации, проведенной бывшими колониальными державами, распада некоторых государств и продолжения насилия с нескончаемым числом погибших до настоящего времени. Однако, никем не было сделано никаких выводов из этой ситуации, и по сей день мировое сообщество цепляется за принцип территориальной целостности и суверенитета государств, уподобленный священной корове, несмотря на реки крови, текущие из-за произвольно проведенных границ.

В СССР границы между союзными республиками также зачастую устанавливались волюнтаристским путем. Однако пока он существовал, не было никаких конфликтов, так как советский народ жил в едином государстве. После распада Советского Союза и началась череда межнациональных конфликтов, поскольку союзные республики, в одночасье ставшие независимыми государствами, зачастую объединяли народы, не желающие жить вместе в одном государстве. В начале июня эстонское издание Eesti Paevaleht в статье «Модель Боснии и Герцеговины для Украины» писало: «Когда на референдуме 1991 г. Украина выбрала путь независимости, общественные деятели предупреждали о возможных конфликтах этнического свойства. Как убедительно показывают нынешние вооруженные столкновения, указывающие на эскалацию гражданской войны, аналитики, к сожалению, были правы. Истоки теперешнего непримиримого противостояния кроются в самой Украине, только после этого можно говорить о зарубежных геополитических «игроках». Украинская политическая элита на протяжении уже почти четверти века предпочитает заниматься, прежде всего, открытым расхищением общественного богатства (между прочим, во многом унаследованного от советского времени). В такой обстановке большого успеха добились страстные шовинистические активисты и идеологи, главным образом родом с Западной Украины». Народы, проживающие на территории Крыма, на референдуме 16 марта выразили желание вернуться обратно в состав российского государства потому, что не чувствовали себя комфортно в союзе с остальным украинским народом в границах Украины.

Вполне возможно, что ничего подобного с Крымом могло и не быть, останься НАТО после окончания холодной войны на прежних рубежах (как это обещали СССР). Без бюрократической имитации сотрудниками альянса своей необходимости не было бы сегодня никаких надуманных проблем с безопасностью в Европе, на которую никто не собирается нападать, и с самой Украиной, поскольку она продолжала бы быть союзницей России в рамках СНГ и Евразийского экономического союза. Никто бы не посылал боевые корабли с комплексами ПРО в моря, окружающие Россию, самолеты-носители ядерного оружия в Польшу и страны Балтии – ведь это же самая настоящая паранойя всего НАТО, а не только Польши. Удивительно, что в 2014 г. еще никто из натовских политиков не покончил с собой, как первый министр обороны США и министр Военно-морского флота Джеймс Винсент Форрестол, который 22 мая 1949 г. выбросился из окна военно-морского госпиталя с криком «Русские идут!».

Правда, в США русофобия не только медицинское явление, но и геостратегическое, сформулированное политологом польского происхождения, 10-м советником президента США по национальной безопасности Збигневым Бжезинским. Именно он является автором концепции расширения НАТО на Восток, выдвинутой в период президентства Билла Клинтона. В книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство», изданной в 2004 г., Бжезинский пишет: «Новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России». В свое время о порабощении России и новом мировом порядке говорил и Гитлер. Крупнейший русский историк Василий Ключевский писал: «История не учительница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».

Иван Сергеевич МАЛЕВИЧ – полковник в отставке, кандидат военных наук