Такие страны, с одной стороны, активно и целенаправленно замещают отсутствие вышеупомянутых возможностей эксплуатацией набора мифологизированных событий своей истории, как правило, тех, которые позволяют тешить национальное сознание воспоминаниями о прежнем величии. А если эти государства имели в прошлом непростые отношения с Россией, то отдельные аспекты этих отношений геополитические маргиналы регулярно и навязчиво актуализируют не только в ходе двусторонних контактов, но и в политике тех объединений и структур, в которые они вошли после распада соцлагеря и где им позволяют торговать их антироссийским статусом. Подчас при этом геополитические маргиналы с готовностью берутся выполнять «черную работу» ведущих геополитических держав Запада по сдерживанию Москвы.

С другой стороны, не добившись существенных, впечатляющих результатов в ходе трансформации плановой системы экономики в рыночную, страны пояса «геополитического маргинализма» в Восточной Европе оказались инкорпорированными в экономическую структуру Европейского союза в качестве вспомогательных, а соответственно – малодоходных сегментов. Это вызывает дополнительную необходимость у правящих элит этих стран оправдывать перед собственным населением фактическую несостоятельность экономического курса, проводимого с 1990-х гг., в русле антироссийской риторики.

В Восточной Европе сформировались три наиболее ярких центра «геополитического маргинализма»: страны Прибалтики, Польша и Румыния. Между ними существует как явная координация по противодействию России, так и определенная специализация. Длительный период на лидерство в такой политике претендовала Польша. Варшава стремилась даже бросить перчатку Берлину, претендуя на некое «кураторство» всей восточной политики ЕС. Однако этот тренд за последние годы существенно уменьшился, хотя, безусловно, не исчез совсем. Свою роль в такой метаморфозе сыграли перемены в умонастроениях поляков после событий, связанных с катастрофой президентского самолета под Смоленском и недавним визитом Патриарха РПЦ Кирилла в Польшу.

В этой связи становится все заметнее тенденция в политике властей другой восточноевропейской страны – Румынии. Бухарест пытается не только активно действовать на «юго-восточном участке антироссийского фронта», но и старается перехватить у Варшавы лидерство применительно к данному региону. При этом Румыния даже переплюнула Польшу – первые лица этого государства не только оправдывают действия фашистских правителей, но и не скрывают планов аннексии чужой территории.

Устойчивой доминантной чертой внешней политики Румынии с момента образования ее как единого государства в середине XIX в. было последовательное и неуклонное следование идеалам великодержавного национального объединения всех румын, что одновременно мыслилось как естественный способ превращения Румынии в ведущую страну балканско-черноморского региона. Для достижения этих целей румынская правящая элита всегда беспринципно использовала особенности текущей международной обстановки, лавируя между великими державами и военно-политическими блоками, играя на противоречиях между ними и охотно примыкая к более сильному лагерю.

Весь исторический опыт реализации внешнеполитических устремлений Румынии позволяет заключить, что главным «яблоком раздора» в российско-румынских отношениях и неизменным объектом экспансионистских устремлений румынского политического класса была, есть и будет территория Днестровско-Прутского междуречья, то есть историческая Бессарабия, освобожденная Россией из-под владычества Османской империи и находившаяся под ее юрисдикцией с 1812 г. В те периоды истории, когда международная обстановка не позволяла Румынии открыто ставить бессарабский вопрос на внешнеполитическую повестку дня, он неизменно оставался важной частью румынского научно-политического дискурса и средством мобилизации общественного мнения со стороны русофобски настроенной румынской элиты.

Вскоре после свержения коммунистического режима Чаушеску в декабре 1989 г. Румыния обратила свои взоры на Запад, в сторону Североатлантического альянса. В июле 1990 г. тогдашний премьер-министр республики Петре Роман направил генеральному секретарю альянса Манфреду Вернеру письмо с приглашением посетить Румынию, а также с предложением аккредитовать румынского представителя при НАТО. Спустя несколько месяцев, в октябре 1990 г., румынский посол в Бельгии получил полномочия по установлению дипломатических отношений с альянсом. Ровно через год президент Румынии Ион Илиеску направил генеральному секретарю НАТО послание о готовности Бухареста установить тесное сотрудничество с Североатлантическим союзом, который, как указывалось в послании, способен как с политической, так и с военной точек зрения обеспечить стабильность и безопасность для возрождающихся демократических стран.

В январе 1994 г. Румыния одной из первых среди бывших коммунистических стран Восточной Европы присоединится к программе «Партнерство ради мира» (ПРМ). В 1995 г. она подписывает Программу индивидуального партнерства. В апреле 1997 г. румынский парламент единогласно решил обратиться к участникам предстоящего саммита НАТО с просьбой оказать поддержку в вопросе вступления страны в альянс. И в июле того же года на саммите в Мадриде в заключительном коммюнике отмечалось, что Румыния среди других стран-кандидатов достигла серьезного прогресса в выполнении требований по членству в Североатлантическом альянсе.

В ноябре 2002 г. на Пражском саммите Румыния вместе с другими шестью странами-кандидатами получает приглашение начать переговоры о вступлении в НАТО. В феврале 2004 г. румынский парламент единогласно принимает закон о присоединении страны к альянсу, 1 марта он был подписан президентом Ионом Илиеску, и ровно через месяц Румыния стала полноправным членом Североатлантического союза.

Именно приоритет вопросов безопасности, особенно в их региональном и субрегиональном измерениях, и готовность выполнять вспомогательную роль, подчиняясь воле более сильных патронов, предопределили вхождение Румынии сначала в евроатлантическую военно-политическую структуру, которой является НАТО, а лишь затем присоединение к Евросоюзу, для которого традиционно большее значение имеют политические и экономические вопросы.

Сегодня в рамках НАТО Румыния видит свою роль, прежде всего, в решении региональных проблем на юге и востоке Европы и в активной поддержке стран, стремящихся к членству в альянсе. В первую очередь речь идет о развитии особых отношений с Молдавией. Одними из основных целей Румынии в области национальной безопасности являются сохранение и укрепление расширенного стратегического партнерства с США, а также развитие региональных и субрегиональных проектов, которые должны способствовать укреплению евроатлантической интеграции.

То есть Бухарест изначально претендовал на роль своего рода посредника между странами Большого Черноморского региона и странами ЕС и НАТО. При этом Румыния продекларировала свои обязательства стать не «потребителем», а «поставщиком» глобальной и региональной безопасности и обозначила свой интерес в урегулировании конфликтов на Балканах и в Приднестровье.

После вступления в НАТО Румыния стала принимать самое активное участие в натовских структурах и проектах, хотя отдельными румынскими экспертами высказывались соображения, что натовская повестка дня не всегда и не во всем отражает национальные интересы их государства. Поэтому, когда руководством Североатлантического союза в 2010 г. было инициировано начало беспрецедентно широкой подготовительной работы по формированию новой стратегической концепции альянса, румынские политики и эксперты активно включились в нее, чтобы в этом определяющем для НАТО документе нашли бы свое отражение интересы безопасности Румынии. В связи с этим Бухарест выступал за необходимость для НАТО вернуться к созданию системы евроатлантической безопасности с более четким региональным измерением, поддерживая деятельное участие альянса в решении проблем Западных Балкан и в Большом Черноморском регионе (вплоть до стран Центральной Азии) с учетом вопросов энергетической безопасности. Бухарест также придерживался взгляда, что новая стратегическая концепция должна гарантировать неделимость евроатлантической безопасности, но вместе с тем в ней должны найти свое отражение и новые угрозы, а также способы их парирования.

На первое место в иерархии задач НАТО Румыния ставит сохранение традиционных союзнических обязательств и гарантий безопасности, вытекающих из ст. 5 Североатлантического договора, что нашло свое отражение и в Национальной оборонной стратегии страны, принятой в ноябре 2008 г. Кроме того, Бухарест выступает за то, чтобы НАТО имело возможность в ответ на асимметричные угрозы проводить операции как на территории стран-членов, так и за пределами традиционной географической зоны ответственности блока. Причем подобные возможности, по мнению румынской стороны, могут активно использоваться в целях урегулирования кризисов при осуществлении операций другими международными организациями (например, ООН, ЕС). В этом контексте Румыния выступает за комплексный подход, требующий от НАТО развития военно-гражданского потенциала и тесного сотрудничества с международными организациями. Румыния также последовательно отстаивает укрепление трансатлантических связей внутри НАТО и является одним из самых последовательных сторонников американского военного присутствия на Европейском континенте.

Следует подчеркнуть, что и после присоединения к НАТО Бухарест активно выстраивает двустороннее партнерство с США, в том числе и в военной сфере. При этом Соединенные Штаты также проявляют повышенный интерес к Румынии. В связи с этим необходимо отметить, что Бухарест имеет самые тесные связи с Европейским командованием ВС США. Так, уже в 2005 г. Вашингтон подписал с Бухарестом договор о размещении на румынской территории четырех американских военных баз ? в районе военного аэропорта «Михаил Когэлничану» неподалеку от Констанцы (черноморское побережье Румынии), на полигоне Бабадаг в дельте Дуная, на полигонах Чинку и Смэрдан на юго-востоке Румынии. По оценкам военных специалистов, размещение этих американских военных объектов позволит самолетам ВВС США без дозаправки достигать любой точки на так называемой «дуге нестабильности», которая, по мнению Пентагона, проходит через Ближний Восток и Центральную Азию.

Румыния активно участвует в натовских операциях. В частности, румынский воинский контингент – один из самых крупных в Международных силах содействия безопасности (ISAF) в Афганистане. Он насчитывает около 1,8 тыс. человек и по численности является восьмым из 50 участников ISAF, а среди контингентов стран Центральной и Восточной Европы – вторым, уступая по численности только польскому.

Вместе с тем, несмотря на значительные усилия, которые предпринимает правительство страны по реформированию и перевооружению национальных ВС, бюджетные и финансовые ограничения не позволяют контингенту реализовать имеющиеся амбиции в оборонной сфере. Так, например, Румыния не может удовлетворить требованию НАТО об уровне расходов на оборону не ниже 2% от ВВП. Текущие военные расходы страны составляют около $1,53 млрд., то есть около 1,33% от ВВП.

В связи с этим Румыния позитивно восприняла концепцию «умной обороны», выдвинутую генсеком НАТО Андресом фог Расмуссеном, которая предусматривает более тесное сотрудничество между союзниками в области разработки, закупки вооружений и поддержания военного потенциала, необходимого для отражения угроз безопасности в соответствии с установками новой стратегической концепции НАТО. Она также предусматривает объединение стран-членов альянса в общие пулы и фонды, совместное использование ими средств и возможностей, которые сложно или невозможно приобрести в одиночку, а также установление четких приоритетов и улучшение координации между союзниками в сфере оборонного строительства по принципу «больше безопасности меньшими средствами».

В рамках концепции «умной обороны» Румыния заявила о своих приоритетах в сфере развития военного потенциала НАТО. В частности, Бухарест собирается специализироваться на подготовке и использовании специалистов, в том числе и гражданских, по урегулированию кризисов и восстановлению социальных и политических структур. Кроме того, Румыния намерена укрепить свои позиции в качестве ведущего центра по подготовке специалистов в области агентурной разведки. Соответствующее решение о создании на территории страны (в городе Орадя) Центра передового опыта НАТО по агентурной разведке было принято еще в 2008 г.

Также следует отметить, что Бухарест имеет давние тесные связи с американской разведкой. Как стало известно широкой общественности, в оживленном районе на севере румынской столицы в комплексе зданий Национального регистрационного бюро государственной тайны действовала секретная тюрьма Центрального разведывательного управления США под кодовым названием «Яркий свет» (Bright Light), где содержались предполагаемые организаторы терактов 11 сентября 2001 г. перед тем, как их перевезли на американскую базу в заливе Гуантанамо (Куба). В докладе, подготовленном комиссией Совета Европы по расследованию незаконной деятельности ЦРУ, содержатся конкретные данные, указывающие на особые секретные договоренности, существовавшие между румынским правительством и американской разведкой. Однако в отличие от руководства других восточноевропейских стран (например, Польши), замешанных в этом скандале, власти Румынии не начали проводить никакого собственного расследования, а предпочли хранить молчание. Это еще раз указывает на те особые доверительные отношения, которые сложились между Бухарестом и Вашингтоном.

Однако наиболее значимым вкладом Румынии в осуществление американских военно-политических планов в Европе и развитие военного потенциала НАТО на континенте является ее участие в развертывании системы ПРО. Причем следует отметить, что Бухарест последовательно выступал за развертывание американской системы ПРО даже в ее первоначальном варианте, предложенном в период президентства Джорджа Буша-младшего.

То, что объекты ЕвроПРО планируется разместить непосредственно на румынской территории, правительство Румынии считает несомненным успехом. Как подчеркнула в ходе встречи с президентом Траян Бэсеску в мае 2011 г. заместитель госсекретаря США Эллен Таушер, соглашение с Бухарестом о развертывании на территории страны ракет-перехватчиков – «очень важная веха для НАТО, которая показывает, как правительства США и Румынии работают вместе, реализуя решения по ПРО, принятые на саммите альянса в Лиссабоне».

В соответствии с достигнутыми договоренностями под компоненты системы ПРО на авиабазе Девеселу будет выделено 175 га. Там разместятся радиолокационная станция комплекса Aegis, центр оперативного управления батареями ПРО и сами мобильные батареи с ракетами-перехватчиками SM-3. Для обслуживания данного объекта потребуется около 200 военнослужащих и гражданских служащих Пентагона, однако при необходимости их численность может быть увеличена до 500.

Как отмечают эксперты, Румыния в своей внешней политике активно поддерживает позиции США в Восточной Европе. Отведенная ей американской администрацией роль плацдарма для размещения военных баз сделала бессмысленной, по определению румынских политиков, задачу установления привилегированных отношений с Москвой, выгодных как для НАТО, так и для США. Они же отмечают, что активная поддержка американского курса, зачастую противоречащего интересам России в европейской политике, вовлекает Румынию в геополитические игры, для участия в которых она не располагает ни политическими, ни дипломатическими ресурсами и вынуждена следовать указаниям из Брюсселя и Вашингтона, в том числе и в вопросах развития отношений с соседними странами.

В настоящее время, несмотря на членство в НАТО и ЕС, Румыния пребывает в некоем гибридном состоянии. С одной стороны, она прошла определенный путь социально-экономической трансформации и демократизации по западному образцу, а с другой, в стране не только сохраняются нерешенные проблемы на этом пути, но и дают о себе знать глубинные болезни румынского общества. К ним относится непропорциональная ставка на национализм, приобретающая порой черты националистического эгоцентризма, что проявляется не только в падении интереса к европейской интеграции, но и в таком явлении, как ностальгия по прошлому, о чем свидетельствуют недавние опросы общественного мнения.

Население Румынии так и не получило тех широко разрекламированных выгод от членства в ЕС, которые так щедро были обещаны политиками этой страны в недавнем прошлом. Через пять лет после присоединения к ЕС в Румынии по-прежнему есть населенные пункты, не имеющие электричества и горячей воды. Каждый четвертый гражданин Румынии не имеет достаточных средств к существованию. Сегодня средняя заработная плата в стране составляет 350 евро или 4,2 евро в час. По последнему показателю хуже дела обстоят только в Болгарии (3,5 евро в час). Для сравнения: аналогичный показатель в Бельгии составляет 39,3 евро, во Франции – 34,2 евро в час. Из-за реформ в здравоохранении страну покинуло 11,5 тысяч врачей. Приток прямых иностранных инвестиций в 2012 г. составляет лишь половину от докризисных показателей. Инвесторы практически полностью разочаровались в Румынии.

Немалое беспокойство вызывает политика Бухареста по молдавской проблематике – экспансионистскую компоненту здесь уже не пытаются скрывать. Официальные лица Румынии многократно публично высказывались против укрепления интеграционных связей Молдовы с Россией. Так Посол Румынии в Молдове Мариус Лазуркэ 22 ноября 2012 г. раскритиковал предложенный российским руководством план создания Евразийского экономического союза как «виртуальный», «проект, которого даже не существует». Особое раздражение румынского посла вызвали настроения простых молдаван, выявленные в результате социологического опроса: идею вхождения Молдовы в Таможенный союз России-Белоруссии-Казахстана поддерживают 55,8% респондентов, против – 27,1%. В случае же гипотетического выбора между Таможенным союзом и ЕС, 22,5% граждан Молдавии высказались бы в пользу Таможенного союза, и лишь 16,1% – в пользу Евросоюза. Дочь нынешнего президента Румынии – Елена Бэсеску с парламентской трибуны ЕС в Страсбурге требует предоставить Молдове перспективу членства в Евросоюзе.

Осенью 2012 г. в ходе предвыборной кампании румынские политики – сторонники поглощения Румынией Молдовы приняли в качестве предвыборной платформы так называемый «Пакт для Бессарабии». Данный документ состоит из перечня действий, которые должны привести к утрате Молдовой ее государственности и независимости. В частности, Пакт предусматривает, чтобы кандидаты в депутаты румынского парламента публично выступили с идеей поддержки объединения двух стран, а также с признанием того, что молдавской нации не существует. Авторы Пакта ратуют за автоматическое предоставление румынского гражданства всем, кто заявит о себе, как об этническом румыне.

Отдельно унианисты потребовали создания государственного департамента по объединению двух стран, подчиненного премьеру Румынии, внесения в евро-атлантическую стратегию Румынии пункта об объединении с Бессарабией и ее роли в обеспечении безопасности восточного фланга НАТО и пр. Под данным Пактом подписались свыше 100 румынских политиков.

Нельзя в этой связи не отметить, что подобные акции унианистов поощряются и спонсируются Вашингтоном. Так 21 ноября 2012 г. Министерство иностранных дел Румынии и Агентство США по международному развитию (USAID) подписали в Кишиневе соглашение о финансировании программы «Партнерство в целях развития между Румынией и Республикой Молдова».

В связи с румынскими притязаниями на аннексию соседней страны становится очевидно, что российское присутствие в Приднестровье является наиболее надежной гарантией сохранения независимости самой Молдовы. В этом контексте эксперты РИСИ предлагают провести настоятельно необходимую проработку вариантов такого приднестровского урегулирования, которое бы в долгосрочной перспективе соответствовало российским интересам.

В выстраивании стратегического курса своей политики в отношении Румынии Российская Федерация должна руководствоваться следующими соображениями. В румынском обществе, в его политической и интеллектуальной элите существуют значимые и укоренившиеся антироссийские силы. Русофобия является константой для настроений части населения и властей Румынии. В кратко- и среднесрочной перспективе для данной части румын выбор в пользу активного участия в евроатлантических структурах и выстраивании американской системы безопасности в Юго-Восточной Европе и на Черном море выглядит как безальтернативный. Россия пока не имеет достаточных эффективных рычагов для того, чтобы изменить этот определяющий вектор внешней политики Румынии. Однако официальные структуры Российской Федерации должны стремиться к тому, чтобы максимально заинтересовать румынские элиты в развитии межгосударственных двусторонних отношений, вместо выстраивания их в рамках отношений по линии Россия–НАТО и Россия–Евросоюз. Румынским властям и обществу должна последовательно и неуклонно внушаться мысль о том, что, выступая в качестве «форпоста» или «авианосца» НАТО в регионе восточных Балкан и Черного моря, Румыния неизбежно становится заложницей процесса развития отношений между Москвой, Брюсселем и Вашингтоном, а следовательно – принимает на себя все риски, связанные с вполне вероятным охлаждением в этих отношениях, особенно в случае возникновения международных кризисов или региональных конфликтов (подобных российско-грузинской войне 2008 г.).

Игры геополитических маргиналов, как показывает опыт истории, обычно заканчиваются для них плачевно.

Сергей Михайлович ЕРМАКОВ – начальник сектора проблем региональной безопасности Центра оборонных исследований РИСИ

Аждар Аширович КУРТОВ – главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» РИСИ