Александр МОЗГОВОЙ

Новое управление призвано не только уточнить детали концепции АМС, о которой впервые заговорили в августе этого года на трехсторонней встрече адмирала Джонатана Гринерта (ныне занимает пост начальника военно-морских операций ВМС США), генерала ВВС Филиппа Бредлава и генерала КПМ Джозефа Данфорда, но и четко определить механизм взаимодействия между видами Вооруженных Сил при реализации доктрины «авиационно-морского сражения». Тут нельзя не заметить, что ВС США и без того обладают самым высоким в мире уровнем интеграции. Широкое использование сетецентрических средств управления боевыми действиями разной интенсивности немыслимо без такой интеграции. Теперь, судя по всему, ее требуется еще более совершенствовать.

По мнению руководства военного ведомства Соединенных Штатов, страна стоит перед новыми вызовами. И образование управления АМС – реакция на них. В официальных документах Пентагона не говорится об этих вызовах. А вот газета Washington Times назвала их. Она утверждает, что новая концепция Вооруженных Сил США – инструмент противодействия росту военной угрозы со стороны Китая. В этой связи стоит обратить внимание на недавнее заявление министра обороны США Леона Панетты о том, что после вывода американских войск из Афганистана и нормализации положения в Ираке Вашингтон намерен переориентироваться на Азию, где «усилит свою военную мощь». Washington Times указывает на противоспутниковое оружие, кибероружие, подводные лодки, самолеты-невидимки и ракеты дальнего радиуса действия КНР, которые угрожают США и их интересам по всему миру. По словам газеты, концепция АМС вызревала на фоне опасений относительно новых вооружений Китая, «представляющих угрозу для свободы навигации на стратегических морских путях и в иных пространствах».

Концепция АМС призвана устанавливать и регулировать принципы взаимодействия видов Вооруженных Сил при отражении и сдерживании угроз национальной безопасности. Washington Times пишет, что сейчас рассматриваются программы вооружений и ряд организационных мер, которые в перспективе будут отвечать требованиям доктрины «воздушно-морского сражения». Речь идет о создании нового бомбардировщика с большой дальностью полета, планировании совместных операций подводных лодок и самолетов-невидимок, использовании беспилотных самолетов с дальностью действия до 1000 миль для нанесения авиаударов по территории противника. Предусматривается привлечение ВВС к атакам надводных целей и постановке минных заграждений, а также для обороны с воздуха собственных военно-морских баз. Не исключается возможность совместных ударов ВМС, ВВС и КМП по внутренним районам Китая и перехват противоспутниковых ракет над территорией КНР. Одновременно выдвигаются требования по повышению маневренности американских разведывательных спутников для осложнения ударов по ним китайских противоспутниковых ракет. США должны быть готовы к кибератакам китайских электронных средств.

Следует напомнить, что на излете эпохи «холодной войны» США и их союзники по НАТО разработали концепцию «воздушно-наземной операции» (Air-Land Operation), реализация которой должна была компенсировать значительное превосходство Советского Союза в обычных вооруженных силах на европейском ТВД. Ставилась задача за счет широкого использования армейских штурмовых и десантных вертолетов, а также штурмовой авиации ВВС повысить мобильность и ударные возможности войск Североатлантического альянса. Насколько эффективной была эта концепция, судить трудно, но на учениях удавалось склонить чашу весов в пользу НАТО.

Сейчас обращает на себя внимание тот факт, что не предполагается участие армии США в «авиационно-морских сражениях». Причин тут, на наш взгляд, две. Первая связана с крайне негативным отношением американского общества к затянувшимся и ставшими очень непопулярными войнам в Ираке и Афганистане, которые ассоциируются прежде всего с армией, хотя в них принимают участие и КМП, и ВВС, и ВМС. Вторая причина – в невозможности оккупировать территорию КНР. Если против этой страны и будут использоваться войска, то только для кратковременного захвата каких-либо важных объектов с целью их разрушения и ликвидации лиц в них находящихся. А для этого достаточно спецназа и поддерживающих его подразделений морской пехоты.

Надо заметить, что воздушно-морские операции уже неоднократно проводились Пентагоном. Достаточно вспомнить агрессию против Югославии, когда ВВС, флоты США и других государств НАТО наносили массированные авиационные и ракетные удары по этой балканской стране. С активным участием воздушно-морских сил проходил первый этап войны против Ирака. Корабельные крылатые ракеты и бомбардировки с воздуха превратили в пыль военную инфраструктуру этой страны. Недавняя операция против Ливии осуществлялась по тому же сценарию. Очевидно, и вероятное уничтожение ядерных объектов Ирана предусматривает исключительно воздушно-морские удары без вторжения войск.

Дальнейшее совершенствование концепции «авиационно-морского сражения» свидетельствует о серьезной коррекции военной доктрины Соединенных Штатов и отдельных видов ВС США. Так, совсем недавно, осенью 2007 г., была принята американская «Совместная стратегия морской мощи XXI века», предусматривающая широкое участие стран «демократического мира» в глобальном обеспечении безопасности в морях и океанах. К АМС никого кроме ВМС, ВВС и КМП США приглашать не предполагается. Похоже, в Пентагоне разочаровались в международных военно-политических коалициях и, если и не отвергают их окончательно, то, во всяком случае, не возлагают на них больших надежд. Достаточно вспомнить прошлогодний меморандум тогдашнего министра обороны США Роберта Гейтса, в котором утверждалось, что Вашингтону не стоит полагаться даже на европейских союзников по НАТО, поскольку те больше ориентируются на достижение собственных интересов, которые все чаще не совпадают с американскими.

Несомненно, подобный «военный изоляционизм» позволит Соединенным Штатам даже в условиях затяжного финансового и экономического кризиса изыскивать средства для наращивания военных расходов. Не исключено, что делается ставка именно на увеличение ассигнований на нужды Вооруженных Сил для вывода страны из рецессии. «Рейганомика» 80-х годов прошлого века подтверждает такую возможность. Но не всегда это «лекарство» работает. Джорджу Бушу-младшему такой фокус не удался.

По словам высокопоставленного источника из администрации Барака Обамы, на которого ссылается Washington Times, новая концепция – значительное событие, сигнализирующее о новом подходе к Китаю в духе «холодной войны», когда ВС США использовали стратегию глобального присутствия во всех точках мира, чтобы не допустить превосходства Советского Союза. Конечно, сегодняшние отношения Соединенных Штатов и КНР далеки от тех, что существовали между США и СССР в годы «холодной войны» с противостоянием по всем фронтам. Пекин – крупнейший экономический партнер Вашингтона, и не только партнер, но и кредитор. Казалось бы… Но не стоит забывать, что до декабря 1941 г. крупнейшим экономическим партнером Соединенных Штатов в Тихоокеанском регионе была императорская Япония.