— Шамиль Гимбатович, экономический кризис коснулся всех областей нашей жизни, затронул он и оборонную промышленность. Какова ситуация на «Дагдизеле»? Выживаете или развиваетесь?

— В России кризис и выход из кризиса формируются одновременно, и почти на одной платформе. Любая другая страна после кризиса годами не может прийти в себя. Россия – нет. То же самое мы наблюдаем и в торпедостроении. К нам на предприятие приехала председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко в момент, когда многие, образно говоря, готовились к «отпеванию» торпедостроения. А ее визит оказал такое влияние, что я сейчас провожу периодизацию: торпедостроение в России до визита Матвиенко и после.

Валентина Ивановна устроила заводу полный разгром – и все по делу. Слово после ее выступления было предоставлено и мне. Я рассказал, что происходит в торпедостроении в мире и в России, и высказал мнение, что надо делать. Сформулировал это так: России необходима фундаментальная национальная идеология торпедного оружия, как бы новая страница в торпедостроении.

Валентина Ивановна полностью меня поддержала, и в тот же день мы вылетели в Москву, чтобы на следующий день на расширенном заседании Совета Федерации с участием представителей правительства, в частности, Министерства обороны, РАН сделать более расширенное сообщение. Мое сообщение было поддержано. В личной беседе с Дмитрием Рогозиным эта идея, также, можно сказать, окрепла. В дальнейшем вопросы торпедостроения обсуждались на различных уровнях, в том числе в ходе конференции под председательством командующего ВМФ адмирала Виктора Чиркова, проведенной в Санкт-Петербурге Генеральным штабом.

— А у вас уже была «домашняя заготовка» к приезду высокого гостя или идея родилась спонтанно?

— Идея вынашивалась давно, еще с советских времен, и трижды я отстаивал ключевые моменты, связанные с торпедостроением на «Дагдизеле». В первый раз это было связано с нежеланием на всех уровнях обратить внимание на исследования по тепловой энергетике торпед. Головной институт в Ленинграде понимал это, а вот почти на всех чиновничьих уровнях не хотели даже слушать. Причина простая: объемы и планы завода, республики и отрасли были искусственно завышенными за счет стоимости серебра в торпедах. При переходе к тепловой энергетике планы проваливались. Я обратился в Политбюро ЦК КПСС через ленинградский обком партии, дело сдвинулось с места. Но синяков хватило надолго. Второй кризис был, когда наш «Дагдизель» в начале 1990-х годов хотели перевести на производство оборудования по обработке шерсти, и тоже пришлось нелегко. Но решить вопрос удалось. Третий кризис совпал с приездом Валентины Матвиенко на наш завод. После этого ситуация стала в корне меняться, однако, и здесь есть большая опасность – как бы на этой волне чиновники не гнули другую линию.

Сейчас я вижу перед торпедостроением три главные задачи.

Во-первых, головной институт отрасли – «Гидроприбор», должен получить возможность иметь мощный вычислительный центр, экспериментальные полигоны и средства для постоянного проведения НИР и ОКР.

Во-вторых, необходимо переоснастить «Дагдизель» для принципиального нового производства торпед. Программа технического перевооружения нами полностью подготовлена в расчете на производство торпед УСЭТ-80 и даже опубликована.

В-третьих, сохранившийся еще с советских времен недостаточно обоснованный наукой взгляд на проверку, испытания, выборку торпед  необходимо в корне поменять. Я эту проблему обсуждал с руководством Министерства обороны, и там разделяют мое мнение.

Сегодня принято решение созвать в 2015 году первый не только в российской, но и в советской истории форум по вопросам торпедостроения. Как научный руководитель этого форума я надеюсь на его успешную организацию и проведение.

— Вы часто говорите о необходимости иметь аналитический центр для генеральных конструкторов. Каким, на ваш взгляд, должен быть первый шаг?

— Эффективная идеология любого оружия зависит от мощных интеллектуальных систем автоматического проектирования (САПР). Мы вместе с Концерном «Морское подводное оружие «Гидроприбор» одними из первых в стране осознали это и продвинули идеологию САПР на высший научный уровень. Фундаментальный взгляд по аналитическому проектированию удалось отстоять, и мы вошли в энциклопедию РАН по тематике «Корабли и суда», а также в российскую морскую энциклопедию. И как результат на нашем заводе «Дагдизель» появилась первая должность генерального конструктора САПР. На этой должности я стал руководителем первого российского проекта по созданию малой энциклопедии торпедного оружия. Этот проект не имеет аналогов в мире, но, к сожалению, идею САПР пока понимают недостаточно.

— Какое, на ваш взгляд, самое главное решение в области вооружения в России  за последнее время?

— Безусловно, это выведение Военно-промышленной комиссии на самый высокий уровень. Возглавляет ВПК Верховный главнокомандующий, президент России Владимир Владимирович Путин. Важным является и то, что сегодня на этом уровне стали прислушиваться к мнению теоретиков оружия вообще и торпедного в частности, появилась возможность попасть на обсуждение и принятие решения на научный совет к Верховному главнокомандующему.