Михаил ВОЛЖЕНСКИЙ

Довеском к направленной в инстанции петиции стала недавно вышедшая в «Независимом военном обозрении» статья того же Курышева «В подводной обстановке мрак и тишина…». Жаль, что, видимо, ввиду дефицита времени, редакция «НВО» опубликовала ее без соответствующей проверки исходных данных. Показательно, что правдолюбивый пенсионер оперирует в статье терминами времен ежовской чистки 1937-го: к числу саботажников (именно так!) отнесены концерны «Океанприбор» и «Электроприбор», руководство Военно-морского флота РФ, Морской научный комитет, Экспертный совет при главнокомандующем ВМФ, Департамент судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга, а также академик А.В. Гапонов-Грехов вкупе с Советом по гидрофизике Академии наук.

Особенно впечатляет публичный «наезд» капитан-лейтенанта в отставке В.Е. Курышева на главнокомандующего ВМФ и начальника Военно-морской академии, которые «ввели в заблуждение руководство Минобороны

Задачи, решаемые гидроакустическим РФ о состоянии военной гидроакустики» и «способствовали снижению боевой готовности ВМФ и обороноспособности страны».

Что, в отличие от перечисленных в статье уважаемых организаций и органов военного управления с их заслугами и регалиями, может «предъявить» Курышев в подтверждении весомости своих обвинений? Быть может, опыт проектирования и разработки сложнейших гидроакустических комплексов для атомных подлодок? Нет. Ученую степень по гидроакустическому профилю? Нет. Практический опыт в качестве командира АПЛ или ее БЧ-7, понимающего, как работает в комплексе эта сложнейшая система, и знающего «матчасть»? Нет. Только раздаваемые им ярлыки «саботажникам», которые наносят «колоссальный ущерб обороноспособности государства».

Теперь по поводу тезиса Курышева о том, что «новейшие лодки ВМС США класса Virginia полностью укомплектованы векторно-фазовыми гидрофонами». Есть масса открытых документов США и публикаций, показывающих, в каких направлениях американцы развивают антенные ансамбли своих ПЛА, ПЛАРК и ПЛАРБ. Нет там «полного укомплектования» векторно-фазовыми гидрофонами. Действительно, судя по некоторым публикациям, начиная с 2014 г. на ПЛ ВМС США предполагается установка конформных антенн с оптоволоконными векторно-фазовыми приемниками, имеется также информация, что одна из модификаций гибкой протяженной буксируемой антенны также включает в свой состав векторно-фазовые приемники. Но согласитесь, между категорическими утверждениями военного пенсионера и реальными фактами есть некоторая разница.

Казалось бы, пустяк, но именно на таком принципе построен каскад обвинений в адрес командования ВМФ, Совета по гидрофизике РАН и уважаемого всеми ученого и человека – академика Андрея Викторовича Гапонова-Грехова. Курышев утверждает, что «в 70-х годах Андрей Гапонов-Грехов остановил на физическом факультете МГУ работы по векторно-фазовым приемникам. Первый заместитель главкома ВМФ адмирал флота Николай Смирнов желал создать на физическом факультете МГУ специальную лабораторию по этому научному направлению. Гапонов-Грехов сорвал это начинание…».

Что вызывает возмущение?! Автором статьи в «НВО» допускается значительное количество искажений или неточностей. Отметим лишь некоторые факты:

– в 70-е годы Совет по гидрофизике РАН возглавлял один из отцов-основателей советского атомного подводного флота – всеми глубокоуважаемый и почитаемый академик А.П. Александров, который, кстати, был дружен с адмиралом Н.И. Смирновым;

– А.В. Гапонов-Грехов в тот же период был директором ИПФ РАН, повлиять на работу физфака МГУ, «сорвав это начинание», не мог. Следует также отметить, что отделение гидрофизики в ИПФ открыл именно А.В. Гапонов-Грехов;

– нелишне также отметить, что работы по векторно-фазовому приему в России проводились и проводятся в течение последних 40 лет. Достаточно упомянуть, что только в ТОИ ДВО РАН за последнее десятилетие защитили докторские диссертации по этой тематике пять человек. Занимались этими вопросами и в МГУ, где также успешно защищены диссертации по векторно-фазовой тематике.

Видимо, проблема не в том, запрещают это направление академики или нет, а в том, что результаты исследований неустойчивы или малоприменимы для практического использования.

Получается, что уважаемый академик ни в чем не виноват, а автор передергивает факты.

Еще одна цитата из статьи Курышева в «НВО»: «Гидроакустика как раздел физики не знает, как обнаруживать слабые сигналы. Это удел совершенно других научно-технических направлений. А вот элементарные вопросы теорий обнаружения и адаптивной обработки сигналов оказались в стороне от внимания академика и до сих пор плохо внедрены в существующие гидроакустические комплексы».

Попробуем ответить. Гидроакустика как комплексное прикладное научное направление занимается изучением проблем излучения, распространения и приема акустических сигналов в морской среде. А раз изучаются проблемы приема сигналов, то, соответственно, вопросы обработки сигналов и вопросы теории обнаружения всегда находятся в центре внимания специалистов – гидроакустиков, создающих гидроакустические средства или эксплуатирующих их.

Человеку, далекому от практической деятельности, позволительно не знать, что при составлении новых программ развития отечественной гидроакустики тщательно отслеживаются и анализируются новые разработки за рубежом. Способы обнаружения слабых сигналов: спектральный анализ, адаптивная обработка сигналов, создание современных алгоритмов, максимально близких к алгоритмам «согласованной обработки сигналов», обеспечивающих дальности обнаружения целей, близкие к физически возможным – вот далеко не полный перечень направлений исследований ученых и специалистов, занимающихся прикладной гидроакустикой.

В настоящее время идет борьба за каждый децибел помехоустойчивости, за каждый показатель эффективности гидроакустических систем, продолжается соревнование с лучшими зарубежными аналогами. Существенная часть научно обоснованных, возможных способов обнаружения слабых сигналов уже внедрена или находится на стадии внедрения как в новую технику, так и в модернизацию старой. И если и существует проблема, то она не в незнании алгоритмики, а в отставании аппаратно-программных средств, не позволяющих до сего дня в полном объеме реализовать известные алгоритмические решения. Некоторая часть этих способов может быть внедрена только после создания обеспечивающих мегасистем, например: систем оперативного мониторинга морской среды, орбитальных группировок, обеспечивающих передачу больших объемов информации, вычислительных средств повышенной производительности и пр.

Инозаказчики, имеющие возможности сравнивать наши гидроакустические комплексы с лучшими образцами ГАК постройки иностранных фирм («Талес», «Атлас-Электроник» и др.), наши гидроакустические комплексы покупают, хвалят их и утверждают, что никакого отставания не наблюдается, а по многим показателям даже наоборот, наши ГАК превосходят иностранные.

Еще один пассаж – об «отсутствии в составе российских гидроакустических комплексов и станций (ГАК и ГАС) режимов и трактов обработки сигналов, которые имеются в составе иностранных ГАК и ГАС и которые определяют их преимущество по сравнению с российскими».

Отличия в структурах трактов ГАК и режимах использования наших ГАК от иностранных аналогов, безусловно, имеются. Эти отличия обусловлены в первую очередь конструкцией подводных лодок – носителей ГАК, конструкцией антенн ГАК и условиями их размещения, элементной базой, вычислительными возможностями и пр. Эти отличия естественны. Но чтобы эти отличия определяли отставание от иностранцев… Нет таких отличий.

И, наконец, самое важное во всей этой истории. Это утверждение о том, что В.Е. Курышев знает пути, идя по которым, можно добиться паритета с противником в дальностях обнаружения ГАК. Обратим внимание читателя, что сам он, впрямую, эти пути не обозначает. Только обвиняет в «умышленном технологическом и техническом саботаже» традиционных поставщиков гидроакустической техники. Спрашивается, почему?

Для тех, кто как говорится, «в теме», не является секретом, что в начале 1980-х годов существовала так называемая «группа Курышева», которая продвигала идею обнаружения иностранных субмарин с помощью приставки «Рица». На форумах бывших подводников присутствуют разные оценки относительно результатов проводившихся тогда испытаний. Фактом остается лишь то, что практического внедрения на АПЛ приставка «Рица» не нашла.

Между тем существует феномен мифологизации сознания, и его можно понять. Ведь в последние годы существования СССР и после его распада только ленивый не лил грязь на Вооруженные Силы и на Военно-морской флот. Военные моряки, ветераны флота, привыкшие ощущать реальную мощь своих кораблей и собственную значимость, устали от болтовни об ущербности и отсталости всего отечественного, о нарастающем отрыве от мирового уровня. Люди хотели вырваться из негатива, людям хотелось чуда.

И тут, в Интернете, появился Курышев как положительный пример технического творчества флотских офицеров. Мало того, он явил себя обществу в образе некого мученика науки… так как оказалось, что молодому таланту мешали косные ретрограды от науки.

Рассказы энтузиаста о том, как «просто» можно обнаруживать американские подлодки, действовали завораживающе на некоторых отставных адмиралов. Образовался круг лиц, которые, не будучи специалистами в области гидроакустики, по идеям Курышева вырабатывали значительную «энергию заблуждения», поддерживая его своим авторитетом и имеемыми связями.

Практически после каждого обращения В.Е. Курышева в различные инстанции, его предложения, так или иначе, рассматривались на экспертных советах разных уровней, причем, каждый раз, без какой-либо предвзятости. Каждый раз делался примерно один и тот же вывод: «познания автора в области теории гидроакустики достаточно ограниченные, разработчик не желает раскрывать принципов работы приставки, предложения научно несостоятельны…». Самое удивительное, что некоторые опытные моряки, получив заключения экспертов, не говорили «Витя – хватит!», а продолжали его поддерживать.

Поскольку ничего, кроме упомянутой выше приставки «Рица», В.Е. Курышев не предлагал, можно предположить, что утверждение о знаниях путей, которыми можно достичь паритета с противником в дальностях обнаружения ГАК, – способ, используемый для того, чтобы добиться финансирования.

Здесь уместно привести те несколько признаков, которые, как правило, характеризуют нереализуемые предложения:

– предложение, по заявлению автора, дает эффект, на порядки превышающий известные результаты;

– автор не публикует в открытой печати полное описание своего исследования, ссылаясь на коммерческую, государственную тайну, «ноу-хау» и т.п., что не позволяет другим специалистам экспериментально повторить его исследование;

– по утверждению автора, только он и его коллектив могут продолжить предлагаемые исследования, поскольку положительный результат может быть достигнут только автором;

– автор отказывается проводить исследования в составе известного научного коллектива или специалистов в данном вопросе, ссылаясь на угрозу «похищения» его идеи.

Постараемся быть объективными. Конечно, в скрытности наших ПЛ имеются определенные проблемы. Для облегчения восприятия этих проблем попробуем объяснить, что такое скрытность подводной лодки и от чего зависит дальность действия обнаружителя, установленного на ПЛ…

Упрощенно, скрытность – это технически достигнутое качество корабля, благодаря которому наш корабль способен наблюдать противника и «следить» за ним, а противник, в тех же условиях, не способен наблюдать наш корабль. Таким образом, для обеспечения скрытности, дальность действия наших средств обнаружения должна быть больше, чем дальность действия средств обнаружения противника.

Дальность действия обнаружителя (по любому из возможных полей), зависит от:

– потенциала обнаружителя;

– характеристик поля корабля (или иначе – отклонений от фона естественных полей Земли (океана), который объект обнаружения – корабль вносит фактом своего присутствия);

– величины потерь при распространении сигнала в среде и т.д.

60 лет тому назад, отец американского подводного флота адмирал Риковер сказал: «Проблема обеспечения скрытности американских ПЛ, является национальной проблемой США». И американский конгресс с ним согласился…

После этого, в США были разработаны и запущены программы развития и модернизации в областях: кораблестроения, машиностроения и морского приборостроения, в первую очередь радиотехнического вооружения, в том числе и гидроакустических средств, и средств связи. В 90-х годах на фоне революционных преобразований в информатике и радиоэлектронике, а так же в космической сфере и в области робототехники, программы работ в интересах совершенствования скрытности американских ПЛ, были дополнены программами развития в перечисленных направлениях. Работы по программам совершенствования скрытности американских ПЛ, в течение 60 лет никогда не останавливались и продолжаются и по сей день.

В декабре 1990 г. была завершена программа строительства РПКСН второго бис поколения 667БДРМ. С запаздыванием на три года в середине 90-х годов была завершена постройка последних АПЛ третьего поколения советской кораблестроительной программы (кроме АПЛ «Гепард», достроенной и переданной флоту в 2001 г.). По своим характеристикам АПЛ третьего поколения в тот период практически не уступали американским ПЛА типа «Лос-Анджелес (до №SSN-769 включительно)».

Но дальше началось нарастание разрыва. 18 лет подряд наши АПЛ ходили в море, но не ремонтировались, не модернизировались, новые АПЛ в состав ВМФ не поступали.

США в тот же период непрерывно, планово развивали и совершенствовали свои подводные силы, и ВМС в целом.

Для наглядности в понимании проблемы сравним сегодня два автомобиля: изношенную «Волгу 31029» выпуска 1995 г. и «равнообъемный» «Форд» последней модели. Не требуется глубокого анализа, что бы сказать, который из автомобилей лучше?!

В.Е. Курышев разбираться в причинах отставания наших ПЛ, в том числе в дальностях обнаружения, от американских ПЛА не стал. Гораздо проще оказалось огульно обвинить инженеров и ученых в незнании и некомпетентности. Однако этим он заставляет информированного читателя задуматься и ответить на вопросы:

– либо В.Е. Курышев не владеет вопросами физики процесса обнаружения, не понимает проблем обеспечения скрытности ПЛ, плохо знает историю развития флотов мира вообще и новейшую историю нашего ВМФ в частности, и тогда вся его статья – измышления оторванного от жизни пенсионера;

– либо Курышев преднамеренно сваливает нынешнюю ситуацию на отставание в области гидроакустики, и тогда вся его статья – злонамеренная подтасовка.

К качеству статьи В.Е. Курышева есть и другие претензии. Приведем несколько примеров.

Курышев пишет: «Советское командование ВМФ к 1972 году и к середине 70-х располагало данными о преимуществе американцев по отслеживанию советских лодок вблизи американских берегов. И сделало только один важный, своевременный, разумный вывод о необходимости строительства лодок (667Б, 667БД, 667БДРМ) – носителей ракет с увеличенной дальностью полета от 7000 до 9000 км, чтобы лодки оставались как можно ближе к своим берегам, чтобы их вывести из зон обнаружения системы SOSUS».

Нонсенс! Во-первых – из списка проектов РПКСН незаслуженно выпал проект 667БДР (как-никак – 14 единиц).

Во-вторых – работы по созданию ракетного комплекса с БРПЛ большой дальности Д-9 с ракетами 4К-75 (Р-29 или РСМ-40 или SS-N-8) с дальностью стрельбы до 9000 км были начаты в 1963 году. ТТЗ на создание проекта РПКСН 667Б проекта было утверждено в 1965 году (когда головной РПК 667А проекта только закладывался в цеху №50 СевМаша).

Головной РПКСН 667Б с комплексом Д-9 заложен в 1971 году, передан флоту в декабре 1972 г., а летом 1973 года вышел на патрулирование.

Случай создания РПКСН с БРПЛ большой дальности – прекрасный пример научного предвидения командования ВМФ и его Морского научного комитета, которые с упреждением в 10 лет определили главный путь преодоления нарастающей угрозы со стороны противолодочных сил противника.

А у Курышева все перевернуто с ног на голову… Паника 30 лет спустя… «появилась информация, что с 1974 года до последнего похода русских лодок проекта 667А все они были скрытно отслежены и могли быть уничтожены».

В действительности тридцать лет назад все шло плановым порядком.

Да, SOSUS развивался, но одновременно программно совершенствовались наши корабли. SOSUS нами изучался, разрабатывались способы преодоления и системы подавления SOSUSа и т.д.

В этом же разделе статьи В.Е. Курышев пишет: «Развитие гидроакустических средств ВМС США и НАТО пошло по направлению обязательной предварительной разведки спектральных составляющих всех судов и кораблей, но самое главное спектральных составляющих ракетных и многоцелевых советских подводных лодок»...

Занятный взгляд в историю, что говорить! А перспективы?

На современных ПЛА противника дискретных составляющих практически нет. Спектр шумоизлучения – сплошной, гладкий.

При этом спектроанализаторы в составе современных ГАК есть, но решают они совершенно иные задачи, связанные в первую очередь с классификацией обнаруженных объектов.

Курышев либо этого не знает, либо замалчивает.

Итак, в своей статье В.Е. Курышев объявил о кризисе в области отечественной военной гидроакустики и, как следствие, – о нанесении колоссального ущерба обороноспособности государства. Утверждение о кризисе сопровождается обвинением науки, промышленности и Военно-морского флота во многих смертных грехах.

Но если говорить о кризисе в гидроакустике, то надо говорить все, и здесь, в этом главном вопросе, Курышев опять проявляет либо злонамеренность, либо некомпетентность.

Сегодняшний кризис в гидроакустике называется «кризисом локального наблюдателя» и обусловлен он тем, что современные малошумные подводные объекты (ПЛА, ПЛАРК, ПЛАРБ, НПА) создают столь малый сигнал, что он естественно затухает в среде на расстоянии единиц километров.

Соответственно, и обнаружение малошумного подводного объекта самым продвинутым ГАК, физически будет составлять единицы километров. Это обстоятельство заставляет пересмотреть всю тактику и стратегию освещения подводной обстановки, но эта тема для обсуждения в закрытых изданиях.

Но об этом, Курышев, ни гу-гу. И это понятно, – приставки типа «Рица» не потребуются…

И все-таки, что предлагает автор для выхода из кризиса? Практически ничего. Все сошлось к тому, чтобы обеспечить прорыв в гидроакустике с помощью сил малого бизнеса и встраиваемых коммерческих компьютеров (COTS-технологий). К чему может привести зависимость от коммерческой элементной базы иностранного изготовления, понятно даже непрофессионалам.

Что же касается малого бизнеса, то здесь автор опять проявил полное незнание предмета – десятки малых и средних предприятий успешно работают на рынке гидроакустики: ЗАО «Электрозонд», ЗАО «Аквамарин», ЗАО «АМЭ», НКТБ «Пьезоприбор», НКТБ ЦОС и многие другие.

Но создавать отдельные элементы комплекса и весь ГАК в целом – очень разные задачи. В первую очередь, потому, что современная гидроакустика, как прикладная наука, строится в основном на экспериментальной отработке технических решений в натурных условиях.

Для этого необходима серьезная испытательная база – опытовые бассейны, испытательные полигоны, корабли-лаборатории, позволяющие отрабатывать перспективные ГАК в реальных морских условиях. Содержание всей этой инфраструктуры неподъемно для малого бизнеса.

Только общими усилиями великой страны были созданы испытательные стенды и полигоны для отработки морского оружия, самих кораблей, гидроакустики, навигационных средств. Следует отметить, что весь этот комплекс, необходимый для создания нового поколения военной техники, существует, работает, и называется оборонно-промышленным комплексом. Можно по-разному относиться к эффективности его работы, и к срокам выполнения отдельных работ.

Но что предлагает Курышев – уничтожить это научное наследие, поручив разработку новой техники малым фирмам численностью в 10-15 человек? Быть может именно это и следует назвать словом «саботаж»?

Вернемся к тезису о кризисе гидроакустики. Достигнутый сегодня прогресс в области гидроакустики был бы невозможен без активной поддержки Военно-морского флота, академических институтов, вузовской науки и промышленных предприятий. Ученые и специалисты – гидроакустики не хуже, а лучше В.Е. Курышева знают проблемы современной гидроакустики. К ним относятся:

– недостаточная исследованность морской среды, в первую очередь свойств звуковых полей в океане, в прибрежных и проливных зонах, в районах арктического шельфа;

– необходимость в более глубоком изучении тонких свойств сигналов и помех и т.д.;

– потребность в более совершенных технических средствах – пьезоматериалах, информационных технологиях, испытательных средствах, алгоритмах и т.п.

Без решения перечисленных проблем невозможен дальнейший прогресс гидроакустической техники.

Как и в любой области знаний, в гидроакустике есть много еще нерешенных проблем, но это не есть признаки кризиса, а признаки роста. Но одно дело – понимать эти проблемы и стремиться решить их, и совсем не дело – оскорбляя коллег, спекулируя на трудностях отрасли (да что там отрасли – страны), пытаться «зарулить» малую копейку в свою фирму…

Трудно себе представить, сколько бы было пролито крови, появись статья Курышева в 1937 году. Стиль нахальный, беспринципный… А ведь именно так, давая ход заявлениям подобных «обличителей», мы потеряли когда то огромное количество ни в чем не повинных людей…

В.Е. Курышев будоражит общественное мнение, мешает работать, отвлекает на бесполезную переписку. Кто-то должен разобраться – сколько можно терпеть эти помехи и откровенные издевательства?

Михаил Николаевич ВОЛЖЕНСКИЙ – член Научного совета по комплексной проблеме «Гидрофизика» РАН, капитан 1 ранга в отставке