Иван МАЛЕВИЧ

Сражение под Москвой похоронило немецкий блицкриг, а вместе с ним и планы Гитлера по завоеванию мирового господства. Эта победа стала возможной благодаря деятельности по предотвращению развязывания Второй мировой войны и обеспечению собственной безопасности, которую проводил СССР в предвоенные годы. Известный российский историк и политолог, президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов в статье «Черчилль и Гитлер», опубликованной в «Российской газете» 15 июня 2011 г., пишет: «Все, что связано с днем 22 июня 1941 г., вызывает огромное число вопросов и споров. Причем чем дальше, тем больше. И, удивительное дело, все чаще нам приходится оправдываться. Уже СССР и войну готовил, и неудачливым союзником Гитлера выступил».

ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОКАЯНИЕ

Война закончилась в том месте, откуда пришла. Как известно, в пригороде Берлина Карлсхорсте 8 мая 1945 г. в 22 часа 43 минуты по центральноевропейскому времени, или 9 мая в 0 часов 43 минуты по московскому времени, состоялось подписание Акта о безоговорочной капитуляции Германии. Открывая церемонию его подписания, Маршал Советского Союза Георгий Жуков сказал: «Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск, уполномочены правительствами антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования…». В своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Жуков по этому поводу пишет: «Итак, закончилась кровопролитная война. Фашистская Германия и ее союзники были окончательно разгромлены. Путь к победе для советского народа был тяжел. Он стоил миллионов жизней. И сегодня все честные люди мира, оглядываясь на прошлые страшные дни Второй мировой войны, обязаны с глубоким уважением и сочувствием вспомнить тех, кто боролся с фашизмом и отдал жизнь за свободу от фашистского рабства всего человечества».

В одном из самых фундаментальных по ширине обобщений и глубине анализа исторических трудов «Жуков. Портрет на фоне эпохи», который сейчас доступен в мире, его авторы Жан Лопез, основатель и главный редактор научного исторического журнала Guerres et histoire, и Лаша Отхмезури, бывший дипломат, редакционный консультант этого журнала, в предисловии к своей книге пишут: «Мог ли Гитлер выиграть Вторую мировую войну? Объективный анализ показывает, что его шансы на победу, совсем небольшие, представляются наиболее благоприятными в период с июня по ноябрь 1941 г. и падают до нуля после начавшегося 6 декабря того же года контрнаступления под Москвой... Второй раз Сталин мог проиграть войну осенью 1942 г., когда немцы продвинулись так далеко, что имели возможность захватить или уничтожить нефтяные скважины Баку. После успеха контрнаступления под Сталинградом вероятность проигрыша Советским Союзом войны становится нулевой». Как отмечают авторы труда, во всех этих моментах участвует человек, «…чье видение ситуации и личные качества разрушили надежды Гитлера и поддержали надежды Сталина: Георгий Константинович Жуков».

В ходе торжественного приема в Кремле по случаю 9 Мая президент России Владимир Путин заявил, что победа в Великой Отечественной войне который год является грозным предупреждением для тех, кто хочет испытать Россию на прочность. «Победа вмещает в себя все лучшее, достойное, героическое в характере нашего народа. Победа – наша гордость и готовность защищать интересы страны», – подчеркнул Владимир Путин. Он акцентировал внимание на том, что страна всегда будет помнить о сокрушении нацизма советским народом, который одержал грандиозную, триумфальную победу в этой битве.

Следует отметить, что советско-германский фронт, где противоборствующие стороны преследовали самые решительные цели и для их достижения сосредоточивали основные контингенты наиболее боеспособных войск, все время оставался главным фронтом Второй мировой войны. С момента вступления в войну СССР с июня 1941 г. и до лета 1944 г., момента открытия второго фронта в Европе, на советско-германском фронте в среднем находилось в 15-20 раз больше гитлеровских войск и войск их союзников, чем на других фронтах, где действовали вооруженные силы Великобритании и США. Потери немецко-фашистских войск на советско-германском фронте в личном составе были в четыре раза больше, а по авиации, танкам и артиллерийским орудиям составили около трех четвертей от общего числа потерь на всех фронтах. При оценке действий Вооруженных Сил СССР в войне, британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940-1945 и 1951-1955 гг. Уинстон Черчилль в своем послании по случаю 27-й годовщины Красной Армии 23 февраля 1945 г. писал в Москву: «Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это сделали мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед».

Однако сегодня на Западе, фактически, все это забыто. Никто не признает никакого долга перед Красной Армией и советским народом, принесшими ценой огромных потерь освобождение человечеству от германского нацизма. В Польше, к примеру, идет тотальное уничтожение памятников советским воинам-освободителям. История стала полем информационной битвы, направленной на демонизацию России, прежде всего, путем фальсификации истории Второй мировой войны. Даже в годы холодной войны, когда был высок накал идеологического противоборства между Востоком и Западом, эта информационная битва не была столь агрессивной. В основном она была направлена на возвеличивание вклада западных союзников в победу над Германией. К примеру, как пишет в своих мемуарах Георгий Жуков, «даже бывший президент Эйзенхауэр, давая в 1965 г. интервью в Чикаго вашингтонскому корреспонденту Эдварду Фольянцу, заявил: «Германия потерпела полное поражение после битвы в Арденнах… К 16 января все было кончено, и всякий разумный человек понял, что это конец… От всякой весенней кампании следовало отказаться. Война кончилась бы на 60 или на 90 дней раньше». Георгий Жуков далее отмечает: «Не могу с этим согласиться… Согласно рассуждениям Эйзенхауэра выходило, что советские войска должны были в январе 1945 г. тоже отказаться от весенней кампании. Это значило закончить войну, не достигнув ни основной военно-политической цели, ни даже границ фашистской Германии, не говоря уже о взятии Берлина». Как видим, овладение советскими войсками Берлина не давало покоя и через 20 лет даже Эйзенхауэру, и он попытался умалить значение этого факта в разгроме фашистской Германии, а тем самым и роли СССР в достижении победы во Второй мировой войне. Аналогично Запад поступает при освещении ситуации в Сирии, когда откровенно замалчивается роль России в борьбе против ИГ (Исламское государство – организация, запрещенная в России). В последнем выступлении в роли президента США на Генассамблее ООН Барак Обама, вспомнив о России в негативном ключе, обосновал такое поведение следующим образом: «Россия пытается вернуть себе утраченную славу, используя для этого силу». Несомненно, чтобы это не допустить используется не только замалчивание действий России, но и наглая ложь для их дискредитации. В частности, так было с освещением событий с разгромом гуманитарного конвоя в районе Алеппо 20 сентября, когда США обвинили в этом российские ВКС.

Подобные бездоказательные обвинения в адрес России сразу же после какого-либо трагического случая в мировой политике постоянно звучат из уст даже дипломированных юристов, занимающих самые высокие государственные посты. Такое впечатление, что они не изучали римского права, в котором существовало выражение: Cui bono? Cui prodest? – кому это выгодно. Для тех, кто забыл римское право, напомним смысл выражения: во всяком преступлении, запутанном деле, хитросплетении интриг и прочем всегда надо искать того (тех), кому выгодна сложившаяся ситуация. Любому здравомыслящему политику понятно, что для России абсолютно не было никакого смысла уничтожать этот гуманитарный конвой.

В настоящее время цели информационной битвы с использованием фальсификации истории Второй мировой войны стали значительно более масштабными. В частности, 3-4 июня 2013 г. в Потсдаме под патронажем президента ФРГ Йоахима Гаука прошел XV германо-российский форум «Потсдамские встречи». Тема форума – «Влияние прошлого на будущее». Президент ФРГ в своей речи провел параллели между гитлеровскими национал-социалистами и сталинистами, чуть ли не равняя Гитлера со Сталиным. По мнению Гаука, бывшего лютеранского пастора, только признание правды, чувство стыда и вины позволило немцам снова обрести доверие к самим себе и доверие соседних народов. «Коллективная идентичность немцев, – заявил он, – включает в себя и осознание собственной вины, что оказывает на нацию полезное и стимулирующее воздействие». Президент ФРГ отметил, что в России хоть и ведутся «впечатляющие исторические дискуссии на тему преступлений советского режима», но немецкий опыт преодоления национал-социалистического прошлого пока не используется. «Было бы полезным, если бы российское посткоммунистическое общество проанализировало собственную историческую вину и покаялось», – подчеркнул он в своем выступлении.

Действительно, покаяние немецкого народа имело место, и пожилые немцы об этом прекрасно помнят, однако в последние годы об этом покаянии все чаще забывают. 12 сентября 2016 г., года 75-летия нападения гитлеровской Германии на СССР, в ежедневной влиятельной немецкой газете Die Welt вышла статья редактора по вопросам современной истории и истории культуры Свенса Келлерхофа под названием «Впечатляющее осквернение знамен вермахта Сталиным». Автор пишет буквально следующее: «Парад в Москве в июне 1945 г. был организован как ультимативное оскорбление вермахта. 200 немецких штандартов были брошены в грязь. Впрочем, некоторые из них не заслуживали такого унижения». Вообще-то они были брошены на гранитные плиты. Несомненно, 27 миллионов жертв войны в СССР пожелали бы, чтобы эти знамена были действительно втоптаны в грязь гусеницами лучших танков Второй мировой войны Т-34, чтобы не было больше желающих прийти в нашу страну с оружием.

За что конкретно должно каяться российское общество Йоахим Гаук не уточнил, но это становится понятным, если вспомнить, что Парламентская ассамблея ОБСЕ 3 июля 2009 г. в Вильнюсе приняла резолюцию, получившую название «О воссоединении разделенной Европы: Поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке», официальный документ, осуждающий преступления сталинского и нацистского режимов и предлагающий сделать 23 августа, день подписания пакта Молотова-Риббентропа, днем памяти жертв нацизма и сталинизма. Одна из соавторов документа депутат литовского сейма Вилия Алекнайте-Абрамикене заявила: «Если бы мы избежали упоминания о пакте (этим документом Германия и СССР разделили между собой Европу), то совершили бы преступление перед пострадавшими от этой сделки странами Балтии». Возможно, они и пострадали, но зато все человечество благодаря пакту не страдает в тысячелетнем рейхе.

Резолюция возлагает равную ответственность за начало Второй мировой войны на нацистскую Германию и СССР, а также отрицает наибольший вклад Советского Союза в освобождение Европы от фашизма. Резолюция просит правительства и парламенты государств-участников полностью избавиться от структур и моделей поведения, стремящихся приукрасить прошлое этих стран, т.е. отказаться, к примеру, от проведения парадов, посвященных Дню Победы. Не случайно в Москве сочли данный документ «новым политическим демаршем против России», поскольку это ставит под вопрос подвиг советского народа в войне. Надо полагать, что немецкий президент, выступив с требованием покаяния современного российского общества, хочет, чтобы оно также постаралось забыть об этом подвиге.

Вместе с тем, Энтони Бивор – самый авторитетный и самый издаваемый в мире автор, пишущий о Второй мировой войне, утверждает, что «следствием Первой мировой войны, несомненно, стали нестабильные границы и напряженность в большей части Европы. Но именно Адольф Гитлер был главным архитектором нового ужасающего мирового конфликта, унесшего жизни миллионов людей и поглотившего, в конце концов, и его самого. Однако интригующим парадоксом является тот факт, что первое столкновение Второй мировой войны… произошло на Дальнем Востоке» (подробнее см. «Национальная оборона» №10/2015). Об этом он написал в предисловии к своей книге «Вторая мировая война», являющейся итогом его тридцатилетней работы над темой. После выхода ее в свет The New York Times отмечала, что «вплоть до наших дней значение этой кровопролитной, поистине эпохальной войны остается непонятым до конца. В своей новой монографии «Вторая мировая война» Энтони Бивор называет ее «величайшей рукотворной катастрофой в истории человечества». Эти слова наиболее точно отражают самую сущность тех великих событий». И что самое главное, он четко определяет единственного виновника в развязывании Второй мировой войны – Германию.

Как пишет Энтони Бивор, «трагедия Германии заключалась в том, что критическая масса немецкого населения, жаждущая порядка и уважения к себе, с удовольствием последовала за самым безрассудным преступником в истории человечества. Гитлеру удалось пробудить в ней самые низменные инстинкты: чувство обиды, нетерпимость, высокомерие и самый опасный из них всех – чувство расового превосходства». Это и есть главное отличие нацизма от сталинизма, что не понял Йоахим Гаук. Как сказано в Библии: «Неодинаковые весы, неодинаковая мера – то и другое мерзость пред Господом» (Притчи 20:10). Накануне президентских выборов в 1932 г. Гитлер в обращении к народу Германии сказал: «Если вы изберете меня вождем этого народа, я установлю новый мировой порядок, который будет длиться тысячу лет». Во втором туре за него проголосовало 36,7 % избирателей – 13,5 млн. После того, как Гитлер был назначен рейхсканцлером, его партия получила уже почти 44% голосов. Как видим, благодаря поддержке немецкого народа Гитлеру удалось приступить к осуществлению своих планов по завоеванию мирового господства.

Для понимания темы форума «Влияние прошлого на будущее» углубимся в прошлое, к примеру, в годы Первой мировой войны. Как известно, после Февральской революции в России, 100-летие которой будет отмечаться в будущем году, германское руководство приняло решение транспортировать Владимира Ленина и его соратников из Швейцарии в Россию через территорию Германии в «пломбированном вагоне» (Уинстон Черчилль заметил, что Ленин «был ввезен в Россию в пломбированном вагоне как чумная бацилла»). Вот почему его обвиняли в том, что он был немецким шпионом. На заседании ВЦИК в ноябре 1918 г. Ленин заявил: «Меня часто обвиняют в том, что я нашу революцию произвел на немецкие деньги; я этого не оспариваю, но зато на русские деньги я сделаю такую же революцию в Германии». Дело в том, что операция проводилась германским Генеральным штабом с согласия кайзера Вильгельма, поскольку эта акция выходила за рамки простой разведывательной деятельности. Генштаб также финансировал Ленина, чтобы тот организовал революцию в России с целью вывода ее как главного противника Германии из Первой мировой войны, что в результате и произошло.

Как утверждает известный немецкий историк Элизабет Хереш в своей книге «Купленная революция. Тайное дело Парвуса», «за это он заключил мирный договор в Брест-Литовске, который никогда бы не принял ни один уважающий себя государственный деятель. Он продал часть России, политую кровью русских солдат. Он поставлял в Германию зерно, уголь и нефть, что обескровливало Россию. Все это потому, что Ленин соблюдал условия, которые принял, когда получал деньги от немцев. Они его просто купили…». Об этом же в монографии «Россия и русские в мировой истории» также пишет российский историк и политолог, руководитель Европейского института демократии и сотрудничества в Париже Наталия Нарочницкая: «От России было отторгнуто именно то, что собиралась завоевать Германия, начиная Первую мировую войну. И трагизм заключался в том, что сдача этих огромных территорий произошла не в результате военного поражения, а наоборот – в момент, когда победа была почти в руках. Этот договор сразу превратил Россию во второразрядное государство. Такой была расплата за власть. То, что кайзер готовил для России, бумерангом ударило по Германии. Германия потерпела поражение в войне. Кайзер бежал».

Выступая в июне 2012 г. в Совете Федерации, президент России Владимир Путин сказал, что итоги Первой мировой войны зачастую замалчиваются. «Наша страна проиграла эту войну проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой», – отметил Владимир Путин. «И это результат предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, поэтому замалчивали», – пояснил Путин. «Они искупили свою вину перед страной в ходе Второй мировой войны, это правда. Сейчас не будем говорить о цене – это другой вопрос, но замалчивали именно поэтому», – добавил президент России.

Как видим, Германии нужно каяться не только за Гитлера, но и за кайзера Вильгельма, поскольку благодаря ему в России произошла революция. А это, в свою очередь, спровоцировало и революцию в самой Германии, которая привела к ликвидации монархии, о чем мечтал Ленин. Последовавшая за революцией в России Гражданская война и иностранная военная интервенция принесли неисчислимые жертвы российскому народу.

СССР В БОРЬБЕ ЗА ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В связи с резолюцией Парламентской ассамблеи ОБСЕ, поставившей на одну доску и сделавшей равно ответственными за развязывание Второй мировой войны фашистскую Германию и Советский Союз, обратимся к историческим фактам, которые могут опровергнуть или подтвердить этот тезис. Что касается предотвращения агрессии со стороны Германии, то для нее существовал простой способ, поскольку, как пишет Энтони Бивор, «план нацистов, принимающих во внимание горькие уроки Первой мировой войны, состоял в том, чтобы избежать войны на два фронта». Несомненно, понимая это обстоятельство, СССР 2 мая 1935 г. подписал с Францией двусторонний договор об оказании взаимной помощи в случае, если одна из сторон подвергнется военному нападению в Европе. Вскоре СССР подписал аналогичный договор с Чехословакией, который предусматривал оказание ей помощи Советским Союзом в случае агрессии при одновременном оказании такой помощи Францией.

Однако все эти возможности по предотвращению немецкой агрессии, которые появились в результате заключения франко-советского и советско-чехословацкого договоров, были проигнорированы западными державами. Большой интерес представляет мнение Уинстона Черчилля по данной проблеме, поскольку, как утверждает Вячеслав Никонов в «РГ», «Гитлер и Сталин, фашистская Германия и СССР никогда не были для Черчилля понятиями одного ряда, как часто можно услышать сегодня и в нашей стране, и за рубежом». В своих мемуарах «Вторая мировая война» Черчилль отмечает, что после аншлюса Германией Австрии русские «предложили созвать конференцию для обсуждения создавшегося положения. Они хотели обсудить, хотя бы в общих чертах, пути и способы претворения в жизнь франко-советского пакта в рамках действий Лиги Наций в случае серьезной угрозы миру со стороны Германии. Это предложение встретило прохладный прием в Париже и Лондоне».

Далее Черчилль пишет: «Я в то время настаивал на том, что только заключение франко-англо-советского союза даст надежду сдержать натиск нацистов». Действительно, великий политик прекрасно понимал, что этот союз не позволил бы Германии развязать Вторую мировую войну. Но в 1938 г. его создание оказалось неосуществимо из-за позиции Чемберлена. В своей книге ее приводит Уинстон Черчилль: «24 марта 1938 г., выступая в палате общин, премьер-министр изложил нам свое мнение по поводу шага, предпринятого русскими: «Правительство Его Величества считает, что косвенным, но отнюдь не менее неизбежным следствием действий, предлагаемых советским правительством, явилось бы усиление тенденции к созданию замкнутых группировок стран, что, по мнению правительства Его Величества, было бы вредно для дела мира в Европе». Черчилль по этому поводу замечает, «…что довод о вредности «замкнутых группировок» теряет свою ценность, если альтернативой оказывается захват агрессором одной страны за другой».

Вместо того, чтобы создать военный союз против Гитлера, как предлагал СССР, западные державы стали проводить политику его умиротворения. Ее результатом стало подписание Мюнхенского соглашения. Черчилль пишет: «21 сентября на заседании ассамблеи Лиги Наций Литвинов выступил с официальным предупреждением: «…В настоящее время пятое государство – Чехословакия испытывает вмешательство во внутренние дела со стороны соседнего государства и находится под угрозой громко провозглашенной агрессии… Когда за несколько дней до моего отъезда в Женеву французское правительство в первый раз обратилось к нам с запросом о нашей позиции в случае нападения на Чехословакию, я дал от имени своего правительства совершенно четкий и недвусмысленный ответ, а именно: мы намерены выполнить свои обязательства по пакту и вместе с Францией оказывать помощь Чехословакии доступными нам путями… Только третьего дня чехословацкое правительство впервые запросило советское правительство, готово ли оно в соответствии с чехословацким пактом оказывать немедленную и действенную помощь Чехословакии в случае, если Франция, верная своим обязательствам, окажет такую же помощь, и на это советское правительство дало совершенно ясный и положительный ответ». Черчилль далее отмечает: «Поистине поразительно, что это публичное и недвусмысленное заявление одной из величайших заинтересованных держав не оказало влияния на переговоры Чемберлена или на поведение Франции в данном кризисе…». Более того, было сделано все возможное для исключения России из числа участников Мюнхенской конференции.

Вот как это изложил известный английский историк Леонард Мосли в своей книге «Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война». Он пишет: «В Лондоне чехословацкий посланник Ян Масарик был приглашен в Форин Оффис и предупрежден о предстоящей конференции в Мюнхене. «Но ведь эта конференция созывается для того, чтобы решить судьбу моей страны, ответил Масарик. – Разве нас не приглашают принять в ней участие?» На это ему твердо заявили, что это конференция «только великих держав». «Тогда, как я понимаю, – заметил Масарик, – Советский Союз также приглашается на эту конференцию. В конце концов, Россия тоже имеет договор с моей страной». В некотором смущении лорд Галифакс ответил, что пригласить Россию не было времени, и добавил, что, во всяком случае, настаивание на участии в этой конференции России могло привести к тому, что Гитлер вообще откажется от данной идеи. Он не сказал, что Чемберлен по совету Вильсона принял решение исключить Россию из числа участников Мюнхенской конференции». В настоящее время мы также являемся свидетелями, когда Россию пытаются исключить из участия и забывают пригласить.

Причина такого шага британского премьера была проста. Как позднее писал известный американский публицист Уолтер Липпман: «Принося в жертву Гитлеру Чехословакию, Англия и Франция в действительности жертвовали союзом с Россией». Это делалось, по его словам, «в последней тщетной надежде, что Германия и Россия будут воевать друг с другом и истощат себя». Это отчетливо становится ясным со слов Чемберлена. Перед отлетом из Мюнхена британский премьер-министр встретился с Гитлером и заявил ему: «Для нападения на СССР у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах». Подобные «указания» только не нацистам, а террористам мы слышим сегодня, когда представитель Госдепа США Джон Кирби на брифинге говорит, что действия террористов из Сирии могут распространиться на «российские города». При этом в ходе военной операции, по мнению господина Кирби, Россию также ждет ряд потерь: гибель солдат и, возможно, новые сбитые самолеты. Эти провокационные слова звучат как прямое подталкивание и одобрение США террора ИГ против РФ. Многим на Западе очень хочется, чтобы ИГ протянуло свои черные щупальца к России с целью ее ослабления.

Что же касается истинных планов Германии в Мюнхене, то они стали известны только после войны. У Черчилля читаем: «Мы располагаем сейчас также ответом фельдмаршала Кейтеля на конкретный вопрос, заданный ему представителем Чехословакии на Нюрнбергском процессе: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 г., если бы западные державы поддержали Прагу?» Фельдмаршал Кейтель ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии». То есть западные державы способствовали Гитлеру в Мюнхене не допустить создания системы коллективной безопасности, чего настойчиво добивался СССР, и «вытеснить» его из Европы. Объяснение этому читаем у Черчилля: «Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним относились с равнодушием, чтобы не сказать, с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это». Одно из польских изданий осенью 1938 года на своих страницах поместило карикатуру, на которой изображен мужчина нереспектабельного вида по имени Иван, пинком ноги выброшенный за дверь с надписью Еuropa.

Как пишет Энтони Бивор, «Чемберлен также совершил фундаментальную ошибку, отказавшись провести консультации со Сталиным. Это определенным образом повлияло на решение советского диктатора в августе следующего года заключить с нацистской Германией пакт о ненападении. Чемберлен самоуверенно полагал, что только он сможет убедить Гитлера в том, что хорошие взаимоотношения с западными союзниками были бы в его собственных интересах». Энтони Бивор далее утверждает: «Некоторые историки полагают, что если бы Англия и Франция были готовы воевать осенью 1938 г., то события развивались бы совсем иначе». Действительно, Германия никогда не начала бы войну на два фронта, поскольку у верного союзника Франции было достаточно сил для ее ведения, да и к тому же у нее был договор с СССР. Кроме того и сама Чехословакия с ее мощными долговременными укреплениями вдоль границы с Германией обладала значительным военным потенциалом. Лишь после оккупации Судет выяснились в полной мере весь авантюризм Гитлера и близорукость западных демократий. После осмотра чешских укреплений в Судетах фюрер признался: «То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло. Мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план. Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали».

Почему события развивались именно таким образом, объясняет Энтони Бивор: «…факт остается фактом: ни британский, ни французский народы не были психологически готовы к войне, в основном потому, что были дезинформированы политиками, дипломатами и прессой. Любой, кто пытался предупредить о планах Гитлера – например, Уинстон Черчилль – считался поджигателем войны». Как осуществлялась дезинформация населения в то время, пишет Борис Тененбаум в монографии «Черчилль. Трагедии и триумфы», лучшей современной биографии одного из крупнейших политиков XX века, изданной в 2013 г.: «В 1938 г. The Times не печатала фотографий избиваемых на улице австрийских евреев – редактор газеты Джеффри Даун был уверен, что «помочь уже ничем нельзя, а накалять публику против Германии совершенно незачем». Само собой разумелось, что The Times не печатала Черчилля, а после Мюнхена он был изгнан – по желанию владельца – со страниц газет лорда Бивенбрука. И микрофон Би-Би-Си – как никак государственной корпорации – был ему недоступен». Несомненно, и западные СМИ внесли свой немалый вклад в создание условий для развязывания Германией Второй мировой войны. Все это напоминает нынешнюю ситуацию, связанную, в частности, с освещением во многих СМИ Запада положения в Сирии, наплыва мигрантов в Европу, событий на Украине и т.п. Здесь уместно будет вспомнить слова великого русского историка Василия Ключевского, который писал: «История не учительница, а надзирательница, magistra vitae: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».

Уинстон Черчилль пишет также, что было проигнорировано и предложение СССР, сделанное 17 апреля 1939 г., «создать единый фронт взаимопомощи между Англией, Францией и СССР». 4 мая 1939 г., комментируя это предложение СССР, он писал: «Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без активного содействия России. Россия глубоко заинтересована в том, чтобы помешать замыслам Гитлера в Восточной Европе. Пока еще может существовать возможность сплотить все государства и народы от Балтики до Черного моря в единый прочный фронт против нового преступления или вторжения. Если подобный фронт был бы создан со всей искренностью при помощи решительных и действенных военных соглашений, то в сочетании с мощью западных держав он мог бы противопоставить Гитлеру, Герингу, Гиммлеру, Риббентропу, Геббельсу и компании такие силы, которым германский народ не захочет бросить вызов».

Однако, как пишет Черчилль, «переговоры зашли как будто в безвыходный тупик. Принимая английскую гарантию, правительства Польши и Румынии не хотели принять аналогичного обязательства в той же форме от русского правительства. Такой же позиции придерживались и в другом важнейшем стратегическом районе – в Прибалтийских государствах». Ответив отказом, сразу же, по его словам, «Эстония и Латвия подписали с Германией пакты о ненападении. Таким образом, Гитлеру удалось без труда проникнуть вглубь слабой обороны запоздалой и нерешительной коалиции, направленной против него». С предложением об оказании помощи Советский Союз обращался также непосредственно и к Польше. 10 мая заместитель наркома иностранных дел СССР Владимир Потемкин во время встречи с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком сообщил: «СССР не отказал бы в помощи Польше, если бы она того пожелала». Однако на следующий день посол Польши в Москве Вацлав Гжибовский явился к наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову и заявил, что Польша не желает англо-франко-советских гарантий и «не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР».

Вне всякого сомнения, такие действия были исключительно следствием русофобской и прогерманской политики тогдашних руководителей этих стран, что не могло не вызывать обеспокоенности советского руководства. Надо полагать, как пишет Черчилль, что в связи с этим «нежеланием Польши и Прибалтийских государств быть спасенными Советами от Германии… советское правительство предложило, чтобы переговоры продолжались на военной основе с представителями как Франции, так и Англии». Джозеф Дэвис, бывший посол США в СССР, охарактеризовал дилемму, стоящую в те дни перед Советским Союзом, в своем письме, написанном 18 июля 1941 г. советнику президента Рузвельта Гарри Гопкинсу: «Все мои связи и наблюдения начиная с 1936 г. позволяют утверждать, что кроме президента Соединенных Штатов, ни одно правительство яснее советского правительства не видело угрозы со стороны Гитлера делу мира, не видело необходимости коллективной безопасности и союзов между неагрессивными государствами». Эти слова красноречиво свидетельствуют, что СССР никак не может быть обвинен в развязывании Второй мировой войны.

ПАКТ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА КАК ФАКТОР РАЗГРОМА НАЦИЗМА

После того как Польша торпедировала создание англо-франко-советского военного союза против Германии, в создавшейся ситуации СССР и был вынужден 23 августа подписать договор о ненападении с Германией, вошедший в историю под названием пакта Молотова-Риббентропа. Черчилль по этому поводу отмечает: «Мюнхен и многое другое убедили советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в таком случае от них будет мало проку. Надвигавшаяся буря была готова вот-вот разразиться. Россия должна позаботиться о себе». То есть Черчилль считает вполне естественным заключение пакта, на который Москва пошла для обеспечения своей безопасности.

Кстати, в личном общении на Ялтинской конференции руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании, как отмечает Черчилль, Сталин сообщил ему причину подписания пакта: «Когда мы сидели за обеденным столом в этой сердечной обстановке, Сталин говорил со мной о прошлом. Некоторые его замечания записаны… «Если бы англичане и французы послали в 1939 г. в Москву миссию из людей, действительно желающих соглашения с Россией, советское правительство не подписало бы пакта с Риббентропом».

У СССР после срыва переговоров с Англией и Францией было только два варианта: принять предложение Германии и заключить с ней договор о ненападении, получив передышку на некоторое время, или же остаться в одиночестве перед лицом надвигающейся угрозы войны. Дело в том, что для исключения новой Антанты и войны на два фронта, Гитлер направил предложение одновременно 21 августа Лондону принять Геринга для встречи с Чемберленом и «урегулирования разногласий» на англо-германских переговорах, а Москве – Риббентропа для подписания пакта о ненападении. Согласием ответили обе столицы. Гитлер выбрал Москву, отменив визит Геринга в Лондон (поскольку подобный пакт Великобритания подписала 30 сентября 1938 г.), где, учитывая позицию англичан, мог состояться новый Мюнхен для Польши. В своей книге Леонард Мосли пишет: «В английской столице 23 августа Невиль Чемберлен и лорд Галифакс все еще ждали, теперь уже без особой надежды, известий из Берлина относительно обещанного визита Геринга в Лондон». Между прочим, этот факт никто не вспоминает, хотя он позволяет оценивать пакт Молотова-Риббентропа совсем по-иному, только представив возможные последствия нового Мюнхена для Польши и для всего человечества.

По поводу того, что для СССР дало подписание пакта Молотова-Риббентропа, Вячеслав Никонов в «РГ» пишет: «Вопрос стоял о том, вступать ли в войну с Германией уже тогда, осенью 1939 г., или попытаться выиграть время, чтобы довооружиться. Решили выиграть время, и за два довоенных года военный потенциал СССР удвоился. Но при всех внешних проявлениях дружеских чувств к Берлину, в Кремле ни на минуту не сомневались, что война будет. Когда моему деду Вячеславу Молотову говорили, что Сталин поверил миролюбивым заверениям Гитлера, он только посмеивался: «Сталин своим-то не доверял». Поставки сырья в Германию были нужны не столько как метод умиротворения, сколько как успешный способ получить от Берлина промышленное оборудование, технологии и даже новейшие образцы вооружений».

Кроме того, в результате реализации положений этого пакта были созданы такие геостратегические условия, которые позволили СССР выстоять в начальный период войны в 1941 г. и похоронить в Московской битве гитлеровский блицкриг, а вместе с ним и планы по завоеванию мирового господства. Это было достигнуто благодаря следующим обстоятельствам. Во-первых, выдвижение СССР на Запад на 200-350 км увеличило путь от западных границ Советского Союза до Москвы почти на треть, который приходилось преодолевать в 1941 г. гитлеровской военной машине не парадным маршем, а с тяжелейшими боями. В результате чего было потеряно время, а самое главное, понесли значительные потери самые боеспособные части вермахта, которых и не хватило для взятия Москвы. Во-вторых, благодаря пакту страны Балтии не были оккупированы Германией, что исключило создание вдоль балтийского побережья выгоднейшего плацдарма для нападения на СССР и возможность с ходу взять Ленинград, а затем направить войска на Москву. Важность этого момента подчеркнул Уинстон Черчилль в своих мемуарах: «…южный путь на Ленинград и половина береговой линии Финского залива оказались в кратчайший срок блокированными советскими вооруженными силами на случай немецких поползновений». В-третьих, следует особо подчеркнуть, что заключение пакта Молотова-Риббентропа позволило СССР и в 1939 и в 1941 гг. избежать войны на два фронта.

Пакт был заключен в разгар боев на Халхин-Голе, что стало шоком для японского руководства, вызванного такими действиями Германии, союзника по Антикоминтерновскому пакту. Правительство Японии ушло в отставку, а новый кабинет был вынужден заняться выработкой новой военно-политической стратегии, в которой агрессия против СССР сдвигалась на неопределенное время. Энтони Бивор в своей монографии пишет: «Последующий отказ Токио от нападения на Советский Союз зимой 1941 г. с геополитической точки зрения сыграет чрезвычайно важную роль в самый решающий момент войны как на Дальнем Востоке, так и в смертельной схватке Гитлера с Советским Союзом».

5 ноября 2014 г. президент РФ Владимир Путин во время встречи в Музее современной истории России с молодыми учеными и преподавателями истории по поводу пакта Молотова-Риббентропа сказал следующее: «Советский Союз подписал договор о ненападении с Германией. Говорят: «Ах, как плохо». А что же здесь плохого, если Советский Союз не хотел воевать, чего же здесь плохого-то? Это первое. А второе, даже зная о неизбежности войны, полагая, что она может состояться, Советскому Союзу кровь из носу нужно было время для того, чтобы модернизировать свою армию. Нужно было поставить новую систему вооружений. Каждый месяц имел значение, потому что количество систем залпового огня, которые «Катюша» назывались, или танков Т-34 единицами насчитывалось в Советской армии, а их нужны были тысячи. Каждый день имел значение. Поэтому досужие рассуждения, болтовня на этот счет на политическом уровне, может быть, и имеет смысл для того, чтобы обрабатывать общественное мнение, но этому должны быть противопоставлены серьезные, глубокие, объективные исследования».

Вторая мировая война, как известно, началась 1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу, которое рассматривалось гитлеровским руководством как первый шаг к реализации планов по завоеванию мирового господства. Решение о нападении было принято Гитлером еще весной 1939 г., поскольку для подготовки масштабной операции по покорению Польши требовалась не одна неделя. 17 сентября, когда Варшава еще оборонялась, правительство Польши покинуло пределы страны. В тот же день на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины вступили советские войска с объявленной целью – «взять под защиту Красной Армии украинское и белорусское население бывшей Польши». В Англии и Франции было широко распространено мнение, что ввод советских войск на польскую территорию имел антигерманскую направленность, и это может привести к усилению напряженности в советско-германских отношениях.

Министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс, выступая 4 октября 1939 г. в палате лордов, следующим образом прокомментировал занятие Красной Армией Западной Белоруссии и Западной Украины: «Меньше всего я хотел бы защищать действия советского правительства в тот момент, когда оно их предпринимает, но будет справедливым напомнить две вещи: во-первых, советское правительство никогда не предприняло бы такие действия, если бы германское правительство не начало и не показало пример, вторгнувшись в Польшу без объявления войны; во-вторых, следует напомнить, что действия советского правительства заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном. Я не собираюсь защищать действия советского правительства или другого какого-либо правительства, кроме своего собственного. Я только привожу исторические факты и полагаю, что они неоспоримы». Самое интересное, что лорд Галифакс не говорит о том, что Германия и СССР в тот момент делили Европу, как это сейчас принято утверждать. К тому же нужно только добавить: лорд Галифакс не был просоветским политиком, но он честно и прямо подтвердил, что Советский Союз вернул себе территории, отнятые у него во время советско-польской войны 1920 г. Причем, после того, как польское государство перестало существовать.

В свою очередь, в выступлении по радио 1 октября 1939 г., комментируя это событие, Уинстон Черчилль, в то время первый лорд Адмиралтейства (военно-морской министр), заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует, и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».

По этому поводу он также написал: «Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт. Для наблюдения за ним придется оставить крупную германскую армию. Насколько мне известно, генерал Гамелен (в 1938-1939 гг. начальник Генштаба ВС Франции) определяет ее численность, по меньшей мере, в 20 дивизий, но их вполне может быть 25 и даже больше. Поэтому Восточный фронт потенциально существует». Таким образом, СССР фактически участвовал во Второй мировой войне в союзе с Францией и Великобританией с сентября 1939 г., т.к. эти дивизии вермахта не могли быть переброшены на Западный фронт. Особенно это проявилось при эвакуации войск союзников из Дюнкерка в начале июня 1940 г., что не произошло бы успешно при наличии у Германии на Западном фронте дополнительно еще не менее 20 дивизий.

Слова Черчилля о том, что «Восточный фронт потенциально существует» с 1939 г. – главный факт, который полностью опровергает все измышления о совместном дележе СССР и Германией Европы после подписания пакта Молотова-Риббентропа. К сожалению, свидетельства начальника Генштаба ВС Франции генерала Гамелена и Черчилля о Восточном фронте сегодня забыты.

Между прочим, что-то подобное про Восточный фронт, не называя, правда вещи своими именами, признавали и некоторые немецкие генералы, а также политические деятели Германии. По их мнению, заключение пакта, укрепив стартовые позиции Германии в войне и дав некоторые другие преходящие тактические плюсы, нанесло ей невосполнимый конечный стратегический урон, который как раз впервые и проявился в Московской битве в декабре 1941 г. В записке от 20 ноября 1939 г. генерал-полковник Людвиг фон Бек (начальник Генерального штаба Сухопутных войск в 1935-1938 гг.) писал, что успех в войне против Польши обесценен выдвижением СССР на запад. Слова известного немецкого военачальника еще раз фактически подтверждают, что СССР вступил во Вторую мировую войну 17 сентября 1939 г. не как союзник Германии, а как ее противник.

Между тем, в октябре 2016 г. Верховная рада Украины проголосовала за совместную с парламентами Польши и Литвы декларацию. В ней напоминается о 77-летней годовщине событий, которые привели к началу Второй мировой войны. Парламенты трех стран заявляют в декларации: «Пакт Молотова-Риббентропа от 23 августа 1939 г., заключенный между двумя тоталитарными режимами – коммунистическим Советским Союзом и нацистской Германией, – привел к взрыву Второй мировой войны, начатой с агрессии Германии, к которой присоединился СССР. Следствием этих событий стала оккупация Польши Германией и Советским Союзом, а в 1940-м – советская оккупация Литвы, Латвии, Эстонии». В свете этих событий депутаты рассматривают крымские события 2014 г. и конфликт в Донбассе.

Вне всякого сомнения, оправдывая действия СССР накануне нападения на него Германии, Уинстон Черчилль напишет в своих мемуарах: «В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 г., когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой мировой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной». Слова Черчилля, что «Россия должна позаботиться о себе», и были реализованы благодаря подписанию пакта Молотова-Риббентропа.

В результате Гитлеру не удалось превратить СССР в «исходную базу для борьбы за мировое господство» и для построения тысячелетнего рейха, что с течением известного промежутка времени позволило странам Балтии выразить свою обиду и потребовать, чтобы Москва признала их оккупацию Советским Союзом, а также компенсировала им нанесенный при этом урон. Кстати, 23 февраля 2015 г. на открытых дебатах в Совете безопасности ООН, приуроченных к 70-й годовщине Победы во Второй мировой войне и 70-летию создания ООН, глава МИД Литвы Линас Линкявичюс фактически полностью посвятил свою речь «преступлениям советского режима» и «попыткам России переписать историю». Между прочим, сегодня никто не вспоминает, что ввод советских войск в страны Балтии осуществлялся на основании двусторонних соглашений о взаимной помощи между СССР и прибалтийскими республиками. Никто также не вспоминает, что советские войска в той же Риге встречали многотысячные толпы людей с цветами, а тезис о советской оккупации основан на непризнании результатов парламентских выборов в этих странах в 1940 г., состоявшихся вполне демократично по конституциям того времени. В результате чего по воле большинства населения, пришедшего к избирательным урнам без помощи советских танков, у власти оказались очень популярные в те годы левые, которые и приняли правовые документы о присоединении своих стран к СССР. Однако это волеизъявление большинства населения стран Балтии игнорируется нынешними правящими элитами, как игнорируются и результаты референдума в Крыму. Это лишний раз свидетельствует о том, что понятие «демократия» работает на Западе только тогда, когда это выгодно властным структурам.

Вот как объясняет победу левых на выборах 1940 г. итальянский историк Джузеппе Боффа в своем двухтомнике «История Советского Союза». Он пишет: «В Прибалтийских странах не совсем еще стерлись следы революционных битв 1917-1918 гг.: особенно сильны были антибуржуазные стремления среди латышских рабочих. В значительно меньшей мере это могло относиться к Литве, но советское правительство сделало выигрышный шаг, передав ей в октябре 1939 г. город Вильно, который поляки неизменно удерживали под своей властью и который служил мотивом вековечного конфликта между Польшей и Литвой». Литва и по сей день почему-то не хочет вернуть Польше сталинский подарок, несмотря на негодования по поводу пакта Молотова-Риббентропа. Наверное, по причине нежелания создавать прецедент по возврату таких подарков литовские политики так яро осуждают воссоединение Крыма с Россией, подаренного Украине в 1954 г. верным сподвижником Сталина Никитой Хрущевым (подробнее об этом – «Национальная оборона» №6/2014).

ЦЕЛЬ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИИ

Из вышеприведенных свидетельств участников исторических событий, выдержек из монографий и мемуаров известных политиков, полководцев и историков однозначно следует, что составители резолюции или абсолютно безграмотны в области истории Второй мировой войны или же они выполняли соответствующий политический заказ. В результате в основу уже упомянутой резолюции «О воссоединении разделенной Европы: поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке» был бездоказательно положен тезис о равной ответственности СССР и Германии за развязывание Второй мировой войны. Европейские государства стремятся осудить действия Советского Союза с точки зрения существовавшего политического режима, оставляя без внимания, либо некорректно интерпретируя внешнеполитические акции СССР накануне войны, которые в конечном итоге и позволили разгромить фашистскую Германию. В то же время они умалчивают о своей далеко не последней роли в развязывании Второй мировой войны и активного участия в ней. Тем самым с помощью этой резолюции они выдают своим странам индульгенцию за предвоенную политику тогдашнего руководства, которое, прикрываясь русофобией и антибольшевистскими лозунгами, также стремилось совместно с Германией к осуществлению своих захватнических планов, включая территориальные приобретения за счет покоренного СССР.

Представляется, что те проклятия, которые сегодня посылаются в адрес России как правопреемнице СССР, в значительной степени обусловлены также и тем, что после окончания Второй мировой войны Советский Союз якобы способствовал установлению жестоких коммунистических режимов в странах Восточной Европы.

Поскольку СССР подвергся агрессии со стороны Германии, то после окончания войны в целях обеспечения безопасности Советский Союз для исключения повторения предвоенной ситуации предпринял все возможные меры по созданию на своих западных границах дружественных ему государств. Приход там к власти коммунистов был обусловлен их активной борьбой в годы войны с нацизмом. Кроме того, СССР был в то время в ореоле славы как победитель фашизма и освободитель Восточной Европы, и в полной мере воспользовался своими заслугами. Так, в частности, на Ялтинской конференции составу будущего польского правительства была посвящена целая дискуссия, в ходе которой были учтены предложения СССР.

Энтони Бивор в своей монографии пишет следующее: «Сталин заволновался во время этой дискуссии. После перерыва он неожиданно поднялся и заговорил. Он признал, что «за русскими числится немало грехов против поляков в прошлом», но главное в том, что Польша жизненно важна для безопасности Страны Советов. На СССР дважды в течение столетия нападали с территории Польши… Ни Черчилль, ни Рузвельт не могли в полной мере осознать весь кошмар немецкого вторжения в 1941 г., который пережил Советский Союз, и твердую решимость Сталина создать кордон из стран-сателлитов, чтобы русские никогда больше не подвергались столь неожиданным и жестоким агрессиям. Этими трагическими событиями, постигшими советский народ, можно в значительной степени и объяснить возникновение предпосылок для начала «холодной войны».

В свою очередь, Уинстон Черчилль отмечает, что Рузвельт «…стремился закончить дискуссию. «Польша, – заметил он, – была источником неприятностей в течение более 500 лет». «Тем более, – ответил я, – нам нужно сделать все возможное, чтобы положить конец этим неприятностям».

Здесь уместно привести выдержку из статьи в The New York Times «Хладнокровный взгляд на 1939 год», опубликованной в сентябре 2009 г.: «Что касается идеи о моральной равноценности истории фашистской Германии и истории Советского Союза вообще, так ее нужно оставить – так как Советский Союз мирно оставил Восточную Европу в 1989 г., а затем развалился – удивительно мирным путем, для такого громадного государства. Сложно представить, что так бы поступила нацистская Германия. К тому же, необходимо признать, что хотя советская победа во Второй мировой войне и навязала Польше чудовищную коммунистическую систему, она также спасла Польшу от гораздо более ужасной судьбы фашистского гнета (а мы знаем о планах Гитлера по систематическому уничтожению поляков как национальности)». И не только поляков, но и других народов, о чем в Европе почему-то забыли.

Кстати, тезис о равной ответственности «двух тоталитарных режимов» за развязывание войны придуман в странах Балтии. Не случайно одним из разработчиков резолюции был член парламента Литвы. В связи с этим следует напомнить мнение директора Центра Симона Визенталя в Израиле Эфраима Зуроффа о том, что литовцы, латыши и эстонцы, приравняв зверства гитлеровцев к действиям представителей коммунистических режимов, фактически свели на нет первые. «Маневр стран Прибалтики, – говорит «охотник за нацистами» Зурофф, – состоит в том, чтобы разговорами о «геноциде», устроенном коммунистическими режимами, закрыть тему ответственности прибалтов за истребление еврейского народа во времена нацистской оккупации». «Когда Европейскому Союзу, США, Израилю и живущим по всему миру евреям не удалось заставить страны Прибалтики заняться своими преступлениями Холокоста, правительства стран Прибалтики начали кампанию приравнивания коммунизма к нацизму», – объяснил он истоки кампании против коммунистического строя и России. Вот почему, понаблюдав 16 марта 2010 г. в Риге марш ветеранов латвийских частей СС, Эфраим Зурофф написал в в The Guardian: «… создавалось впечатление, что новая Латвия чтит память Латышского легиона, несмотря на то, что в его рядах состояли, в том числе, массовые убийцы и самые ярые в Латвии сторонники нацистской Германии».

К сожалению, все гораздо серьезней и опасней. Фальсификация истории Второй мировой войны направлена не только на отбеливание истории Польши, стран Балтии. Фальсификация истории – один из важнейших инструментов демонизации России. В этом и состоит политический заказ на нее. Объявление СССР виновным наравне с нацистской Германией в развязывании Второй мировой войны дает прекрасную возможность в приписывании современной России как правопреемницы Советского Союза агрессивности и стремления начать даже ядерную войну против своих соседей. Это, в свою очередь, используется для наращивания группировок войск НАТО у российских границ. Кроме того, ставка в «исторической игре» – не только деньги и куски территории, но и будущее России как суверенного государства, самостоятельного цивилизационного и политического центра. «Знак равенства между нацизмом и сталинизмом нужен затем, чтобы подвергнуть сомнению территориальные итоги в пользу СССР – обесценить подпись Советского Союза под всей международно-правовой системой второй половины ХХ века, под Уставом ООН и право вето. Может, и отнять его потом. Тогда уже можно делать что угодно – у нашей страны не будет ни законной территории, ни легитимной государственности», – считает историк и политолог Наталия Нарочницкая.

Ответ на риторический вопрос Cui bono? Cui prodest? – кому выгодны пересмотр и переписывание истории Второй мировой войны со всеми ее предпосылками, перипетиями и итогами – в свое время был дан Джорджем Оруэллом: «Кто контролирует прошлое – тот контролирует будущее». Эта аксиома английского писателя и публициста сегодня кажется как никогда актуальной. Дело в том, что переписывание истории Второй мировой войны – один из инструментов реализации проекта построения однополярного мира, установления нового мирового порядка с безраздельным господством США. Идеологом его является американский политолог польского происхождения Збигнев Бжезинский, до сих пор, консультирующий американский истеблишмент по вопросам внешней политики. В книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство», изданной в 2004 г., он пишет: «Новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России». Помнится, в свое время о новом мировом порядке и о порабощении России мечтал и Адольф Гитлер.

Несомненно, героическая история российского народа позволила Владимиру Путину заявить в феврале 2016 года: «У нас нет и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. И чиновники, и бизнес, и вообще все граждане работают для того, чтобы страна была сильнее. Потому что если так будет, каждый из нас, каждый гражданин будет жить лучше, и достаток будет больше, и комфортнее будет». При этом Путин подчеркнул, что для внедрения национальной идеи недостаточно, чтобы президент или кто-то другой один раз об этом сказал. «Для этого нужно сознание, и постоянно об этом нужно говорить, на всех уровнях, постоянно», – заявил глава государства. Естественно, что эти слова о патриотизме как национальной идее являются предупреждением для тех, кто мечтают о лаврах победителя России, забывая исторический опыт.

Весьма симптоматично в данном случае выглядит позиция The Guardian, которая также в феврале с.г. в статье «Демонизация России не делает нас безопаснее» подчеркивала: «Мы с тревогой отмечаем, что в общественных дискуссиях, касающихся России, часто звучат милитаристские и опасные термины, которые могут вовлечь нас в войну («Мы вернулись к конфликту великих держав», – заявил министр обороны США 3 февраля). Такое изображение России как агрессивной державы усиливает восприятие этой страны как угрозы и, таким образом, ускоряет военную и идеологическую эскалацию. Безответственные разговоры о конфликте рискованны и ошибочны. В предупреждениях об «агрессии России» не учитывается ее оборонительная позиция. Нам нужна тщательная и критическая оценка текущих событий. Загоняя Россию в угол, мы провоцируем ее на эскалацию и подрываем основы нашей собственной безопасности. В отличие от Саддама Хусейна, у России есть оружие массового уничтожения, поэтому последствия неверной интерпретации ее мотивов и действий будут гораздо хуже». Действительно, западным политическим лидерам неплохо было бы вспомнить про третий закон классической механики Исаака Ньютона, который, впрочем, вполне применим и в геополитике: «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие». Две даты: 22 июня 1941 года и 9 мая 1945 года подтверждают это с не меньшей убедительностью, чем небезызвестное ньютоновское яблоко.

Представляется, что абсолютно точно отношение Запада к России охарактеризовала китайская газета «Хуаньцю шибао» в статье «Почему Путин и Россия находятся под преследованием Запада и получают от него удары?», опубликованной 9 апреля 2016 года: «Россия в качестве государства – это по-прежнему драма. Распад Советского Союза произошел давно, Россия приняла западную избирательную систему, однако имидж России на Западе остается дурным, как и раньше. Вся ненависть, с которой Запад относился к СССР, практически в неизменном виде переключилась на Россию». Далее газета отмечает: «Основная причина такого отношения Запада к России заключается в том, что она остается великой державой, ее территория простирается из Европы в Азию, включая в себя 9 часовых поясов и население в 140 миллионов человек».

В заключение еще раз подчеркнем: прошлое действительно прямо влияет на будущее, только это прошлое нужно помнить и знать без купюр, чтобы иметь возможность правильно спрогнозировать будущее. Для этого, в частности, очень хорошо подходят прекрасные мемуары Уинстона Черчилля, факты из которых удивительным образом напоминают некоторые сегодняшние действия западных политиков в отношении России. Как отмечает в «РГ» Вячеслав Никонов, «мемуары Черчилль напишет уже после своей знаменитой Фултонской речи, от которой ведется отсчет «холодной войны», вновь разведшей СССР и Великобританию по разные стороны баррикад. Но и тогда Черчилль старался не изменять объективности (если она вообще существует в мире) в отношении своего союзника в великой битве за спасение человечества». Добавить тут нечего. Можно лишь привести еще одну без преувеличения гениальную цитату Уинстона Черчилля: «Я абсолютно уверен в том, что если мы допустим распрю между прошлым и настоящим, то потеряем будущее».

Иван Сергеевич МАЛЕВИЧ – полковник в отставке, кандидат военных наук