Владимир КОРОВИН

Тем временем, к середине 1930-х годов, стало реальностью появление нового поколения боевых самолетов: бомбардировщиков, истребителей, разведчиков. Их возможности позволяли выполнять длительные полеты с высокой скоростью, на больших высотах, в любую погоду и в любое время суток. Одновременно с этим появились и соответствующие военные теории, гласившие, что «успех грядущих войн будет решать только авиация и в первую очередь бомбардировочная». Авторы этих теорий: итальянец Дуэ, американец Митчел и англичанин Фаулер не скупились на дифирамбы бомбардировочной авиации. Действительно, в те годы противопоставить что-либо одновременным налетам сотен бомбардировщиков не могла ни одна страна – несмотря на регулярно появлявшиеся проекты и прожекты для организации подобного отпора.

Так, в июле 1934 г. в московском журнале «Социалистическая реконструкция и наука» появилась заметка о планах создания новой системы ПВО для французской столицы.

«Во Франции рассматривается проект постройки в Париже башни высотой в 2000 м, предназначенной для противовоздушной обороны столицы. Проект разработан крупным специалистом по железобетону инженером Лосье совместно с известным архитектором Фор-Дюжари. Авторы исходили из того, что действие зенитной артиллерии против высоколетящих бомбардировщиков незначительно, а истребители находятся в невыгодном положении, так как до встречи с противником должны набрать высоту. Было бы чрезвычайно важно поставить артиллерию и средства наблюдения в более выгодные условия и иметь возможность выпускать в воздух большое количество истребителей сразу же на той примерно высоте, на какой подойдут к городу эскадрильи противника. Башня Лосье удовлетворяет всем этим требованиям и, кроме того, делает артиллерию и авиацию обороны почти неуязвимыми для газовых атак противника.

Башня представляет собой железобетонный усеченный конус высотой в 2000 м, диаметром основания 210 м и верхним диаметром 40 м. На высоте 600, 1300 и 1800 м вокруг башни идут три горизонтальные кольцевидные платформы шириной по 150 м каждая. С этих платформ в любой момент и в любом направлении могут вылететь стоящие на них самолеты. Платформы прикрыты конусообразными железобетонными крышами вышиной в 200 и 300 м, защищающими их от бомб.

Пространство под крышами, над главными платформами разделено на этажи, где расположены орудия, служба наблюдения, прожекторы, казармы, склады, лазареты, метеорологические станции, ремонтные мастерские и т.п. В основании башни находится электростанция, обслуживающая все механизированные установки башни. Внутри башни устроены лифты для людей, самолетов, орудий и прочего и на крайний случай спиральный спуск. Расчеты показывают, что башня с успехом сможет противостоять давлению ветра, отдаче орудий и действию одностороннего освещения солнцем».

Впрочем, немало специалистов подходили к проблеме создания противовоздушной обороны с заметно большей серьезностью, прекрасно понимая, что, наряду с совершенствованием уже опробованных средств, для борьбы с новыми самолетами необходимо использовать принципиально новые технические достижения, включая системы их обнаружения и определения точных координат.

Особую остроту задача скорейшего совершенствования системы ПВО приобрела в Германии, развязавшей Вторую мировую войну. После года пребывания в относительной безопасности столица рейха стала подвергаться массированным ночным бомбардировкам. В ночь с 25 на 26 августа 1940 г. первый групповой авиационный налет на Берлин совершили британские ВВС, сбросив на город 22 тонны бомб. В последующие две недели состоялись еще семь подобных налетов. Воздушная война между Англией и Германией начала набирать обороты.

Введенными в действие немецкими планами для отражения воздушных налетов было предусмотрено широкомасштабное использование истребительной авиации, размещение зенитной артиллерии вокруг Берлина, а также промышленных районов и крупных городов. Однако эти планы столкнулись с рядом неожиданных препятствий. Для уничтожения бомбардировщиков, которым удавалось преодолеть первые противовоздушные рубежи, позиции зенитной артиллерии следовало размещать среди многоэтажных городских кварталов Берлина. В этом случае для зенитных пушек требовалось наличие кругового сектора обстрела с возможностью ведения огня при углах возвышения не ниже 30-40 градусов. Подобным условиям удовлетворяли лишь открытые городские площадки – парки, стадионы, площади.

В свою очередь, для надежной работы радиолокаторов (первые опыты с которыми были проведены в Германии в 1933-1934 гг., а первые образцы поступили на вооружение в 1939 г.) требовалось отсутствие препятствий между их антеннами и целями. Располагавшиеся в окрестностях Берлина РЛС дальнего обнаружения FuMG 41/42 Mammuth имели дальность обнаружения до 300 км и определяли направление на бомбардировщики только до момента их приближения к немецкой столице. Для получения непрерывных данных, обеспечивающих ведение огня по воздушным целям (азимута и угла места, которые позволяли рассчитать курс, скорость и высоту полета бомбардировщиков), намечалось использовать РЛС типа FuMG 39 Wuerzburg с дальностью действия до 30 км. Но их антенны должны были находиться выше городских зданий.

Наличие открытых пространств также было необходимо для зенитных прожекторов и звукопеленгаторов – отражение звука двигателей самолетов противника от высоких местных предметов приводило к ошибкам в определении азимута цели до 180 градусов. Аналогичные свободные зоны требовались и для использования при ясной погоде оптических дальномеров, зрительных труб и биноклей.

Решением, которое позволило в какой-то степени примирить противоречия между необходимостью размещения средств ПВО в городе и возникновением из-за этого помех в их работе, стало создание специальных башен-крепостей (Flakturm). Первоначально предполагалось размещать на них корабельные 105-мм спаренные зенитные установки, 37- и 20-мм скорострельные орудия, оборудовать помещения для личного состава, защищенные от применения химического оружия, а также обеспечить полную автономность электроснабжения и пр.

Потребовалось всего несколько дней после первого налета английских бомбардировщиков, чтобы рассмотреть возможность размещения в Берлине сразу шести подобных башен: в парках Хумбольдтхайн, Фридрихсхайн, Хазенхайде и в Тиргартене. Выбором мест в парках, внешним архитектурным оформлением башен и их проектированием было поручено заниматься ведомству Генерального инспектора строительства Альберта Шпеера, а строительством – военно-строительной организации Тодта.

Вслед за этим были выработаны общие требования для будущих сооружений этого типа. Каждая башня должна была состоять из четырех связанных друг с другом орудийных позиций с пунктом управления огнем посередине. Предварительные расчеты показали, что внешние габариты такой башни могут составить 60х60 м, а высота не менее 25 м.

В представленном Шпеером в конце сентября 1940 г. плане были намечены места постройки будущих башен, которые среди прочего удовлетворяли плану генеральной застройки Берлина. При дальнейшем проектировании учли множество других факторов, в том числе задымление при стрельбе, наличие помех для работы РЛС от ударных волн, возникающих при выстрелах из крупнокалиберных зенитных орудий и пр. В результате башни создаваемого зенитного комплекса (Flakpaar) было предложено разделить на боевые (Gefechtsturm – G-башни) и башни управления (Leitturm – L-башни), которые должны были находиться на расстоянии не менее 300 м от боевых и выполнять функции главного командного пункта.

Принятие решений о начале строительства башен ПВО еще более ускорилось после того, как в ночь с 23 на 24 сентября 1940 г. состоялся очередной налет на Берлин нескольких десятков английских бомбардировщиков. Вскоре программа строительства зенитных башен в Берлине полностью перешла под контроль Шпеера. К этому же времени был окончательно сформулирован ряд задач, которые предстояло решать будущим городским крепостям ПВО:

• обнаружение и определение координат воздушных целей, подготовка и выдача данных для стрельбы из зенитных орудий;

• командование всеми средствами ПВО обороняемого сектора и координация их действий;

• уничтожение воздушных целей, оказавшихся в зоне досягаемости орудий боевой башни;

• укрытие гражданского населения от бомбардировок;

• защита башни от низколетящих целей с помощью малокалиберных зенитных орудий.

Усилиями Альберта Шпеера строительство первого Flakpaar в берлинском Тиргартене получило статус объекта военного назначения, имеющего особый приоритет – «степень срочности 0». Это позволило обеспечить ежедневное поступление на объект по железной дороге и по воде свыше 2000 т строительных материалов.

К середине января 1941 г. были определены места возведения боевой башни и башни управления комплекса Flakpaar в парке Фридрихсхайн. Еще через полгода, 19 июня, утверждено местоположение третьей пары зенитных башен в парке Хумбольдтхайн. В том же году на возвышенности близ Треммена в Хафельланде, в 40 км к западу от Берлина, сооружена башня обнаружения (Nachrichtenturm) с РЛС панорамного обзора FuMG 403 Panorama, которая имела дальность обнаружения 120 км и скорость вращения антенны 6 об/мин. Данные, получаемые при ее работе, автоматически передавались по специальному кабелю непосредственно на командный пункт в башне управления в Тиргартене.

Все эти объекты немцы возвели в рекордные сроки. На проектирование башен Тиргартена потребовалось всего четыре недели. Работы по их строительству продолжались с октября 1940 г. по апрель 1941 г. В них участвовали крупные строительные фирмы. Philipp Holzmann AG и Dyckerhoff & Widmann KG (боевая башня), Habermann & Guckes AG, а также Gottlieb Tesch GmbH (башня управления), фирмы Siemens Apparate и Maschinenbau GmbH устанавливали техническое и электрооборудование. Фирмы, хорошо зарекомендовавшие себя на строительстве в Тиргартене, были приглашены к возведению других берлинских башен. В апреле-октябре 1941 г. был построен комплекс во Фридрихсхайне, а с октября 1941 г. до апреля 1942 г. – комплекс в Хумбольдтхайне.

В Берлине (как впоследствии и в Вене) боевые башни располагались так, что образовавшаяся треугольная зона позволяла прикрывать центральную часть города. В целом за годы войны было построено восемь комплексов Flakpaar: три в Берлине (тип 1), две в Гамбурге (типы 1 и 2) и три в Вене (типы 2 и 3).

Боевые башни и башни управления располагались на удалении друг от друга от 160 до 500 м и были связаны между собой подземными линиями связи, электрокабелями и водопроводами.

Размеры боевых башен составляли 70,5х70,5 м, башен управления – 56х26,5 м при высоте около 42 м. Толщина верхнего перекрытия башен достигала 3,5 м, толщина стен на первом этаже 2,5 м, на остальных этажах 2 м. Окна и двери башен имели стальные щиты толщиной 5-10 см с массивными запорными механизмами.

Каждая боевая башня располагала собственной водяной скважиной и полностью автономным водопроводом, а в одном из ее помещений находилась дизельная электростанция с большим запасом горючего. После получения сигнала о воздушной тревоге башня отключалась от городской электросети и переходила на автономное электропитание.

Для подачи боеприпасов к зенитным орудиям были смонтированы цепные электрические подъемники, которые доставляли снаряды из артиллерийских погребов цокольного этажа непосредственно на орудийные платформы. За один цикл можно было поднять наверх 450 снарядов. От прямого попадания эти подъемники были защищены бронированными куполами массой 72 т. Однако при отражении воздушного налета эти подъемники никогда не использовались: во избежание поражения подъемника бронедвери требовалось держать закрытыми.

Для подъема людей на необходимый этаж в башнях управления имелось два, а в боевых башнях – три грузовых лифта, которые могли поднимать одновременно до 25 человек.

В подвале боевых башен хранились запасные стволы зенитных пушек, запасные части и материалы для ремонта орудий.

В цокольном этаже располагался склад боеприпасов, там же находились входы с трех сторон башни, которые предназначались для подвоза снарядов, вывоза стреляных гильз и прохода гражданского населения во время налета (два-три этажа в башнях отводилось под бомбоубежища или для других целей).

На четвертом этаже боевой башни размещался весь военный персонал.

На уровне пятого этажа имелась опоясывающая ее боевая платформа, на которой находились счетверенные 20-мм и спаренные 37-мм автоматические пушки. В помещениях пятого этажа хранились снаряды для этих пушек, а также располагались укрытия для личного состава.

Основным же оружием башен являлись созданные ганноверской фирмой Hanomag спаренные 128-мм зенитные установки Flakzwilling 40 – одни из наиболее эффективных зенитных орудий Второй мировой войны. Эти установки, каждый ствол которых имел индивидуальную систему заряжания, обладали скорострельностью до 10-12 выстрелов в минуту на ствол. Их дальнобойность по горизонтали составляла 20,9 км, по вертикали – до 14,8 км (с дистанционным взрывателем – до 12,8 км). Масса выстреливаемых снарядов составляла 26 кг.

При залповой стрельбе всех установленных на боевой башне 128-мм орудий на заданной высоте взрывалось одновременно восемь снарядов. Оказываясь в подобном осколочном поле, бомбардировщики, как правило, уничтожались или получали значительные повреждения.

Тем не менее, несмотря на значительные материальные затраты, связанные с их строительством, зенитные башни оказались в военно-стратегическом плане столь же бесполезными, как линии укрепрайонов Мажино или Зигфрида, идеологическое значение которых значительно превысило их военный смысл. Неудивительно, что автор проектов немецких башен-крепостей ПВО Фридрих Таммс называл их «стреляющими соборами», призванными вносить в души немцев успокоение, надежду и веру в лучший исход. Другой участник их проектирования Я. Табор высказывался о Flakturm еще более откровенно: «Мы с самого начала видели в них лишь архитектурные формы, не отрицая военной целесообразности этих сооружений. Для нас это было нечто вроде египетских пирамид. Они – монумент навсегда. Вследствие этого они в обыкновенном смысле не имели практической ценности. Но они являлись носителями идеи элементарного чувства силы, прочности и воли к жизни».