Владимир КОЗИН

Как было объявлено, предстоящей весной Соединенные Штаты Америки намерены произвести «пересмотр» своей доктрины применения ядерных вооружений. Об этом заявил начальник штаба американских ВВС генерал Дэвид Голдфин. При этом он пояснил, что пришло время, чтобы «бросить свежий взгляд на ядерный комплекс, который привел бы к выработке стратегических наставлений Министерству обороны США относительно того, куда нас хочет направить нынешняя администрация». По словам Голдфина, в этих целях потребуется «гораздо более широкий диалог» внутри структур исполнительной власти по ядерной доктрине, чем обсуждение каких-то частных деталей.

Новый обзор будет традиционно охватывать все составляющие американской ядерной триады, а также обсуждение ключевых принципов каждого ее составного элемента: «оперативность, гибкость и живучесть». Дэвид Голдфин также заверил, что США «открыты» для проведения дискуссий по вопросам разработки как ядерных боезарядов малой мощности, так и доставки таковых с применением беспилотных летательных аппаратов.

Предыдущая редакция американской ядерной доктрины была подготовлена администрацией Барака Обамы, президента-ставленника Демократической партии. Несекретную версию данного документа Вашингтон обнародовал в апреле 2010 г. и несколько видоизменил ее, не меняя коренного содержания наступательного характера, в июне 2013 г.

Нет ничего необычного в том, что 45-й президент США Дональд Трамп распорядился актуализировать ядерную доктрину страны. Это делали многие его предшественники. Более того, продолжения такой практики требует Конгресс.

Некоторые комментаторы поспешили заявить, что отредактированный в перспективе «Обзор ядерной политики» Трампа будет «новым словом» в концептуально-стратегической линии Соединенных Штатов. Скорее всего, этого не будет. Радикального пересмотра основополагающей установки Америки на «безусловное наступательное ядерное сдерживание» не произойдет.

Основанием для этого является направленное президентом Дональдом Трампом 27 января 2017 г. шефу Пентагона Джеймсу Мэттису указание подготовить обновленный проект ключевого документа по ядерной стратегии и строительству ядерных сил «Обзора ядерной политики» для того, «чтобы обеспечить, чтобы ядерное сдерживание Соединенных Штатов опиралось на современные, надежные, гибкие, эффективные, готовые к применению и соответствующим образом скомпонованные ядерные силы, способные сдерживать угрозы XXI века и вселять уверенность в наших союзников». Изложенные указания по сути дела ставят перед новым министром обороны задачу не ослаблять американские ядерные силы, а наоборот – модернизировать, повышая их эффективность и гибкость, а заодно гарантировать раскрытие над своими союзниками и привилегированными партнерами надежного «ядерного зонтика».

Под «эффективностью» военно-политическое руководство США понимает точность наведения и дальность стрельбы, а под «гибкостью» – способность быстрой взаимозаменяемости ядерных боезарядов в зависимости от глобальной стратегической ситуации и поставленных задач перед стратегическими ядерными силами страны.

Хотя об этом в Белом доме не было объявлено, но синхронно с «Обзором ядерной политики» должен быть разработан второй «трамповский» общенационального значения секретный документ «Стратегия применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки».

Пока же до вступления в должность и уже после этого Дональд Трамп не сформулировал основные постулаты ядерной доктрины США в детальном срезе. Он лишь высказался за возможность сокращения стратегических наступательных ядерных вооружений вместе с Россией и подписание с ней взаимной договоренности о неприменении ядерного оружия в первом ударе. Покритиковал Трамп и Договор СНВ-3, подписанный в 2010 г. Россией и США, по той причине, что тот, мол, обеспечил преимущество РФ. И с горечью посетовал, что американские МБР «ржавеют».

Кроме того, следует учитывать, что президент Дональд Трамп не может быстро сократить значительное количество национальных ядерных арсеналов, которые он унаследовал от администрации Барака Обамы. По американской практике сначала вырабатывается ядерная стратегия для ведения глобальной и региональной войны, определяются четыре типа целей нанесения ядерных ударов, а затем под это выделяются ракетно-ядерные средства.

В январе 2017 г. уходящий со своего поста вице-президент Джозеф Байден признал, что по состоянию на 30 сентября 2016 г. США располагали в общей сложности 4018 оперативно развернутыми и оперативно неразвернутыми ядерными боезарядами стратегического и тактического назначения. В это количество не вошли приблизительно 2800 ядерных боезарядов, снятых с вооружения и ожидающих утилизации.

По состоянию на 1 сентября 2016 г. в американских стратегических ядерных силах находился в общей сложности 681 оперативно развернутый стратегический носитель в виде межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет подводных лодок и стратегических тяжелых бомбардировщиков, на которых на обозначенную дату было установлено 1367 ядерных боезарядов стратегического назначения.

Для сравнения, на тот же период времени Российская Федерация располагала в суммарном виде 508 стратегическими ядерными носителями, или в 1,22 раза меньше, чем у американской стороны, которые могли доставить 1796 ядерных боезарядов стратегического назначения, или в 1,31 раза больше соответствующего показателя США.

Проводя параллельную модернизацию своих стратегических ядерных сил, администрация Барака Обамы разработала и приступила к реализации перспективного плана создания качественно новой стратегической триады, начав с тяжелых бомбардировщиков. Дональд Трамп будет выполнять намеченные планы по «перекройке» такой триады. В США появятся новый стратегический тяжелый бомбардировщик В-21 «Рейдер», новая МБР «Минитмэн-4» и новая ПЛАРБ «Колумбия».

В общей сложности такая перекройка традиционной стратегической ядерной триады позволит Соединенным Штатам иметь к середине нынешнего века до 692 принципиально новых носителей СНВ – без учета крылатых ракет воздушного базирования повышенной дальности, оснащенных ядерными боезарядами, которых в период президентства Барака Обамы предполагалось создать приблизительно до 1000-1100 единиц.

Кремль пока дал весьма краткий комментарий по поводу готовности Белого дома «пересмотреть» национальную ядерную доктрину. «Сначала надо понять, что это за намерение, и каким образом она будет изменена. После этого можно будет делать какие-то выводы», – сказал 8 февраля с.г. журналистам пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. За два дня до этого заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков отметил, что вопрос возможного пересмотра, модернизации и, как он образно выразился, «переконфигурирования» американской военной стратегии в мире и, особенно, в Европе привлекает самое пристальное внимание российской стороны. Но Рябков предметно оговорил: «Необходимо аккумулировать больше информации и получить более точные оценки того, в каком направлении собираются двигаться США».

ПОЗИЦИЯ РОССИИ ОСТАЕТСЯ НЕИЗМЕННОЙ

Сергей Рябков также прокомментировал недавно прозвучавший из Белого дома призыв к России начать переговоры о дальнейшем сокращении ядерных арсеналов, особо подчеркнув, что позиция российской стороны относительно перспектив продолжения переговоров по СНВ и по сокращениям ядерных вооружений в целом «остается прежней». Он таким образом отреагировал на заявление советника президента США по национальной безопасности Сюзан Райс, сделанное 5 февраля 2017 г., в котором была выражена надежда «на полное выполнение» Договора СНВ-3, а также содержался призыв к России ответить на выдвинутую пять лет назад инициативу тогдашнего президента Барака Обамы начать переговоры по дальнейшему сокращению ядерных арсеналов.

Но, по словам Сергея Рябкова, обе стороны вышли на рубеж, за которым двусторонние российско-американские переговоры в этой сфере не представляются возможными по нескольким ключевым причинам.

Во-первых, пояснил заместитель главы МИД РФ, российская сторона уже снизила уровень имеющихся в наличии ядерных боезарядов и их носителей практически до параметров, которые существовали в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Это обстоятельство очень важно понимать, причем не только коллегам в Вашингтоне, но и всем тем государственным и политическим деятелям в международном сообществе, кто продолжает, игнорируя факты, агитировать за дальнейшие ядерные сокращения. Российская сторона исходит из необходимости подключения к диалогу на эту тему всех государств, обладающих ядерно-оружейным потенциалом. Страны, обладающие таким потенциалом, прекрасно понимают, о чем идет речь. Двусторонний российско-американский трек исчерпан в силу «оружейно-ядерной арифметики».

Второе обстоятельство, которое лишает Москву возможности вести переговоры о дальнейших сокращениях, уточнил Рябков, связано с продолжающейся дестабилизирующей деятельностью Вашингтона в таких областях, как создание глобальной системы ПРО, продолжение разработки средств, способных наносить обезоруживающие удары без использования ядерных боеголовок, но на дальность поражения, равную дальности действия стратегических средств в рамках реализации программы «Быстрый глобальный удар». Россия весьма озабочена перспективой переноса гонки вооружений в космическое пространство и настаивает на необходимости выработки юридически обязывающего документа, который вводил бы запрет на развертывание ударных оружейных систем в космическом пространстве.

Кроме того, имеются «беспокоящие дисбалансы» (и их не становится меньше) в сфере обычных вооружений. Есть серьезные проблемы, связанные с отсутствием прогресса по вине США в вопросе о введении в действие Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. «Список наших озабоченностей этим не исчерпывается», – четко заявил Сергей Рябков. Правильное суждение. Закончился период селективного решения разоруженческих проблем с США и НАТО, когда договоренности касались одних видов вооружений, но игнорировались другие виды, оказывающие прямое воздействие на стратегическую ситуацию и баланс сил и вооружений.

По словам заместителя министра иностранных дел РФ, уже многие годы курирующего направление контроля над вооружениями в российском МИДе, третий момент, о котором необходимо сказать в порядке реакции на соответствующие «напоминания» из Вашингтона, заключается в полном отсутствии у него политической логики и здравого смысла в предложениях «разоружаться» в условиях, когда США на протяжении длительного времени прилагают целенаправленные усилия по подрыву оборонного и оборонно-промышленного потенциала России через свою рестриктивно-санкционную политику.

«Если и когда все упомянутые мной обстоятельства изменятся, и наши озабоченности и приоритеты будут учтены, то есть когда будет создана ситуация, гарантированно обеспечивающая равную безопасность для всех и укрепление всеобщей безопасности на основе суверенного равенства государств, то тогда, наверное, можно будет вернуться к рассмотрению вопроса о продолжении переговоров. Но не раньше», – твердо заключил Сергей Рябков.

ЧТО МОЖЕТ ОЖИДАТЬ ОТ ДОНАЛЬДА ТРАМПА В РАКЕТНО-ЯДЕРНОЙ СФЕРЕ МИРОВОЕ СООБЩЕСТВО?

Как показывают дебаты в ООН по военно-политической проблематике и заявления руководителей многих государств, мировое сообщество, видимо, может рассчитывать на принятие двумя великими ядерными державами, которые могут взаимно гарантированно уничтожить друг друга в массированном как в инициативном, так и в ответном ядерном ударе, письменного обязательства о взаимном неприменении ядерного оружия в первом ударе или о его неприменении вообще, а затем принятие такого же обязательства на двусторонней или многосторонней основе всеми остальными государствами, обладающими ядерным оружием.

Одновременно мировое сообщество надеется на четкое выраженное Вашингтоном обязательство не применять тактическое ядерное оружие «в ограниченном ядерном ударе», что не исключал нобелевский лауреат Барак Обама, учитывая то, что военно-политическое руководство США намеревалось применить этот вид ядерных вооружений после ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в общей сложности семь раз в ходе различных региональных конфликтов и глобальных военно-силовых противостояний.

Разумеется, мировое сообщество рассчитывает на дальнейшее сокращение ядерных потенциалов всех без исключения ядерных государств в глобальном масштабе, что позволило бы поэтапно двигаться к миру, свободному от ядерного оружия, а также на ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) теми государствами, которые еще не сделали это, но в первую очередь – Соединенными Штатами Америки.

НА КАКИЕ ШАГИ США В РАКЕТНО-ЯДЕРНОЙ СФЕРЕ РАССЧИТЫВАЕТ РОССИЯ?

Эти ожидания, по личному мнению автора, можно было бы условно разделить на первоочередные, промежуточные и долгосрочные.

К первоочередным надеждам целесообразно отнести: принятие двумя великими ядерными державами – Россией и США – письменного обязательства о взаимном неприменении ядерного оружия в первом ударе или о его неприменении вообще в период президентства Дональда Трампа, коль скоро он высказывался за это; полный вывод американского тактического ядерного оружия из Европы и Азии и его перебазирование на континентальную часть США без предварительных условий до 2019 г.; полное и безоговорочное прекращение в 2017 г. операции 15 стран-членов НАТО «Балтийское воздушное патрулирование» в небе Латвии, Литвы и Эстонии из-за ее ядерного аспекта: в ней задействованы самолеты-носители ядерного оружия всех трех ядерных держав Запада (Великобритании, США и Франции); переход Соединенных Штатов на доктрину «оборонительного ядерного сдерживания, которое никому не угрожает» до 2018 г. (Россия уже давно придерживается этой установки).

Естественно, что интересам не только мирового сообщества, но и Российской Федерации отвечала бы скорейшая, например в 2017 г., ратификация американской стороной ДВЗЯИ (единственная, но безуспешная попытка была предпринята американским Сенатом в 1999 г.).

В качестве промежуточных рубежей следовало бы обозначить поэтапное сокращение стратегических наступательных ядерных вооружений между Россией и США в увязке с количественным и пространственным ограничением развертывания ударно-боевых систем (ракет-перехватчиков) Пентагона и НАТО в глобальном масштабе, с выводом американских тактических ядерных вооружений из Европы и Азии и параллельно с сокращением сил общего назначения НАТО, относящихся к средствам «передового базирования», а также сокращение ядерных потенциалов всеми другими ядерными государствами. Этот период можно было бы подкрепить многосторонними обязательствами всех государств о неразмещении первыми или о вечном неразмещении в космическом пространстве ударных видов вооружений класса «космос-космос» (противоспутниковых систем) и «космос-поверхность», в том числе противоракетных потенциалов.

Задачей долгосрочного характера, конечно же, может стать цель создания безъядерного мира, усиленная обязательствами всех государств никогда и ни при каких обстоятельствах не создавать ядерное оружие впредь. Одним из таких сроков мог бы быть объявлен 2045 г. как трагическая столетняя годовщина применения американского ядерного оружия против Японии, разумеется, при условии полного согласия на это всех стран (как ядерных, так и неядерных), радикального улучшения военно-политической ситуации в мире, укрепления взаимного доверия и стратегической стабильности на основе принципа обеспечения «взаимной гарантированной безопасности», равенства и равной безопасности «для всех государств-членов мирового сообщества», выполнения Устава ООН и основополагающих принципов международного права.

Конечно, все эти идеи – не раз и навсегда данные. Но их надо обсуждать. Обсуждать открыто, конструктивно и предметно на любом уровне: официальном (правительственном) и неофициальном (экспертном). Дебатировать перманентно.

Российская Федерация вполне могла бы выступить вновь с тщательно разработанной программой укрепления всеобщего мира и без-опасности, которая среди прочего содержала бы в общем виде взаимоприемлемый и сбалансированный ядерный аспект в глобальном измерении. Последний раз в нашей стране это было сделано в 1986 г.

Владимир Петрович КОЗИН – главный советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), член-корреспондент Российской академии естественных наук, профессор Академии военных наук