Александр МОЗГОВОЙ

Впрочем, о том, что они транспортировали элементы неведанного прежде оружия огромной разрушительной силы, моряки Indianapolis не знали. Утверждают, что ничего не знал о характере груза даже командир корабля кэптен Чарлз Маквэй. Ящики с урановыми сердечниками для двух атомных бомб (на то время они содержали около половины мировых запасов урана-235) много места не занимали.

Крейсер Indianapolis с секретным грузом на борту вышел из Сан-Франциско 16 июля 1945 года и через семьдесят четыре с половиной часа 19 июля прибыл в Перл-Харбор, установив рекорд, который до сих пор никем не побит. Средняя скорость перехода составила 29 узлов. А уже 26 июля корабль был на месте назначения – в бухте острова Тиниан.

Передав груз, корабль двинулся к Гуаму, который находится в менее чем 100 милях от Тиниана. Там несколько моряков оставили крейсер, чтобы отправиться к новому месту службы. А на их место прибыли новички. 28 июля Indianapolis взял курс на филиппинский остров Лейте, в районе которого корабль должен был пройти курс боевой подготовки, чтобы потом перейти к Окинаве, где ему предстояло присоединиться к 95-му оперативному соединению вице-адмирала Джесси Олдендорфа. Но всему этому не дано было осуществиться.

Однако прежде, чем мы поведаем о трагедии, разыгравшейся 30 июля 1945 года в Филиппинском море, расскажем о самом крейсере Indianapolis. Он заслуживает того. Этот корабль недаром удостоили десяти боевых звезд за участие в сражениях Второй мировой войны на Тихом океане.

ЛЮБИМЫЙ КОРАБЛЬ ХОЗЯИНА БЕЛОГО ДОМА

В момент принятия решения о строительстве Indianapolis – второго и последнего корабля в серии типа Portland – 13 февраля 1929 года его зачислили в состав ВМС США как легкий крейсер, который имел литерно-цифровое обозначение CL-35. Однако в соответствии с требованиями Лондонского морского договора 1930 года крейсер из-за наличия на нем 203-мм орудий главного калибра (по Лондонскому морскому договору главный калибр легких крейсеров ограничивался калибром 152 мм) пришлось переквалифицировать в тяжелый – CA-35.

Indianapolis контрактной стоимостью $10903200 заложили на верфи New York Shipbuilding Corporation 31 марта 1930 года. Его крестной матерью стала Люси Таггарт – дочь мэра города Индианаполиса – столицы штата Индиана, в честь которого назвали корабль. Крейсер спустили на воду 7 ноября 1931 года и передали заказчику 15 ноября 1932 года.

Корабль, имевший полное водоизмещение 12775 т, длину 185,9 м, ширину 20,1 м и осадку 6,4 м, развивал максимальную скорость в 32,5 узла, которую обеспечивала паротурбинная установка мощностью 107000 л.с. (78,7 МВт). Дальность плавания составляла 10000 миль (19000 км) на 15 узлах. Экипаж по расписанию мирного времени включал 807 человек личного состава, военного – 952 человека, а в случае использования корабля в качестве флагманского – 1229 офицеров и матросов.

За время службы, особенно в военное время, состав вооружения Indianapolis неоднократно менялся. Неизменным оставался главный калибр – три трехствольные башенные 203-мм орудия Mk 9, а также восемь 127-мм зенитных пушек. В 1945 году корабль располагал также шестью зенитными четырехствольными 40-мм автоматами Bofors и 19 одноствольными 20-мм автоматами Oerlikon. Во время модернизаций постоянно наращивался потенциал радиолокационного вооружения. На крейсере могли размещаться до четырех гидросамолетов, которые запускались с помощью двух катапульт в центральной части корпуса. Впрочем, в 1945 году катапульты демонтировали.

Корабль имел бронирование. В районе артиллерийских погребов его толщина составляла 130 мм. Более тонкая 83-мм броня закрывала пояс. Палуба покрывалась 64-мм листами. Естественно, бронирование имели башни главного калибра и боевая рубка. Следует признать, что защита крейсера была чисто символической. Его броню без труда пробивали снаряды крупного калибра, не говоря уже об авиабомбах и торпедах.

После вступления в строй крейсер отправился в дальнее плавание к берегам Чили. После возвращения в июле 1933 года на его долю выпала почетная миссия доставить Франклина Делано Рузвельта и шесть министров его кабинета на канадский остров Кампобелло, где в собственном поместье любил отдыхать и работать 32-й президент Соединенных Штатов.

Рузвельту пришелся по душе крейсер Indianapolis. Этот американский президент хорошо разбирался в военно-морских делах и кораблестроении. В администрации президента Вудро Вильсона он даже служил помощником министра ВМС – был заместителем главы военно-морского ведомства.

В сентябре-октябре 1933 года министр ВМС США Клод Свансон выбрал Indianapolis для своего инспекционного тура по тихоокеанским военно-морским базам. Крейсер прошел через Панамский канал и взял курс на Гавайи. Оттуда он вернулся к континенту и совершил заходы в Сан-Педро и Сан-Диего. После завершения миссии министра корабль остался на Тихом океане, став флагманом 1-й группы разведывательных сил (Scouting Force 1). Однако весной 1934 года крейсер вновь отправился в Атлантику, где по инициативе президента в Нью-Йорке был устроен смотр ВМС США. Франклин Рузвельт принимал парад кораблей на борту Indianapolis.

Крейсер продолжил службу в качестве флагмана Scouting Force 1 на Тихом океане. Но в ноябре 1936 года его снова призвал президент, который решил совершить визиты в страны Южной Америки именно на борту Indianapolis. Эта поездка началась 18 ноября, а завершилась 15 декабря. За это время корабль побывал в портах Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айреса и Монтевидео. Франклин Рузвельт был чрезвычайно доволен, в том числе приемом, оказанным экипажем крейсера. «Мы все выжили и теперь стали настоящими морскими волками», – пошутил он, сходя на берег в Чарльстоне.

В ТРОПИКАХ, НА СЕВЕРЕ И СНОВА НА ЮГЕ

Войну Indianapolis встретил у тихоокеанского атолла Джонстон, где крейсер проводил учебные артиллерийские стрельбы. И практически без раскачки приступил к борьбе с японцами, уже 7 декабря 1941 года подключившись к поиску вражеских кораблей, нанесших удар по Перл-Харбору (подробнее см. журнал «Национальна оборона» №12/2011). Но неудачно. Корабли адмирала Нагумо словно растворились в бескрайних просторах Тихого океана.

Первой боевой операцией для Indianapolis стала кампания за Новую Гвинею. Крейсер участвовал в эскортировании авианосцев Lexington и Yorktown, которые наносили успешные авиаудары по японцам. Особенно дерзкой была атака 10 марта 1942 года на порты Лаэ и Саламауа. Самолеты, поднявшиеся с палубы Yorktown, перелетели через горный хребет Оуэн Стэнли и нанесли неожиданный удар по противнику, потопив несколько японских военных кораблей и транспортов.

После первой модернизации военного времени на верфи в Маре-Айленд, что неподалеку от Сан-Франциско, во время которой было усилено зенитное и радиолокационное вооружение крейсера, он отправился к Алеутским островам, которые захватили японцы. 7 августа 1942 года Indianapolis вместе с другими американскими кораблями нанес мощный артиллерийский удар по острову Кыска, где закрепились подданные императора. Затем американцы отбили остров Адак, тем самым «отодвинув» угрозу от своей главной военно-морской базы на Аляске Датч-Харбор.

Первую половину 1943 года Indianapolis принимал участие в боях за Алеутские острова. Их освобождение было делом принципа. Ведь эти крошечные, малопригодные из-за погодных условий для жизни клочки суши на севере Тихого океана были единственными территориями Соединенных Штатов, оккупированными противником в годы Второй мировой войны. Поэтому сил не жалели, обеспечивая количественное и качественное превосходство Вооруженных Сил США на этом театре военных действий. Главными задачами крейсера Indianapolis были нанесение массированных артиллерийских ударов по захваченным островам и недопущение подвоза к ним свежих сил японцев. Вечером 19 февраля Indianapolis и два сопровождавшие его эсминца, патрулировавшие к юго-западу от острова Атту, обнаружили японский транспорт Akagane Maru водоизмещением 3100 т, который пытался доставить на остров подкрепление, боеприпасы и провиант. Indianapolis открыл огонь по транспорту. Тот взорвался и быстро затонул.

После того как американцы 15 августа атаковали остров Кыска, с которого к тому времени японские войска были незаметно эвакуированы, крейсер Indianapolis отправился на очередную модернизацию в Маре-Айленд. И 10 ноября под флагом командующего 5-м флотом вице-адмирала Раймонда Спрюэнса корабль взял курс к островам Гилберта. 19 ноября он уже обстреливал атолл Тарава, а на следующий день остров Макин. После захвата островов Гилберта 5-й флот сосредоточил свои действия на Маршалловых островах. Indianapolis отличился также в боях за Марианские острова, при штурме Тиниана и стал первым американским кораблем, вошедшим в бухту Апра на Гуаме. Итак, прыгая с боями от острова к острову, американцы добрались до Японского архипелага.

Пройдя третью модернизацию на верфи Маре-Айленд, в январе 1945 года Indianapolis присоединился к отряду быстроходных авианосцев вице-адмирала Марка Митшера. Самолеты, взлетевшие с американских плавающих аэродромов, нанесли бомбовые удары по объектам в Токио. Затем отряд двинулся к островам Бонин, откуда Indianapolis перешел к Иводзиме, где оказывал огневую поддержку высадке десанта морской пехоты.

Затем настала очередь окинавской операции. Противник оказывал ожесточенное сопротивление американцам. И снова крейсер вел огонь по береговым укреплениям, одновременно отбивая атаки с воздуха. Комендоры крейсера сбили шесть и повредили два японских самолета. Но 31 марта враг все-таки «достал» американский крейсер, когда из предрассветных сумерек на низкой высоте неожиданно вынырнул истребитель Ki-43 Hayabusa и начал пикировать на корабль. 20-мм автоматы немедленно открыли по нему огонь. И они попали в самолет, который упал в море с левого борта у кормы. Однако его пилот все-таки успел сбросить бомбу с высоты 7,6 м. Она пробила палубу в кормовой части корпуса, пролетела через столовую экипажа, прошла через топливную цистерну, вышла через днище и взорвалась в воде, сделав две пробоины в районе киля. Погибли девять моряков. Переборки выдержали напор воды. Но предварительный осмотр показал, что гребные валы крейсера получили деформацию, топливные баки повреждены и некоторые насосы вышли из строя. На малой скорости с дифферентом на корму Indianapolis в четвертый раз за войну отправился на ремонт и модернизацию в Маре-Айленд.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД

О секретной миссии Indianapolis мы уже знаем. Но зачем крейсер отправился к острову Лейте? Дело в том, что после каждого ремонта и модернизации военный корабль должен пройти курс боевой подготовки для восстановления навыков экипажа. Поскольку миссия «Инди», как любовно называли свой корабль моряки, по транспортировке «малышей» не терпела отлагательств, экипаж крейсера не успел провести соответствующие мероприятия у берегов Калифорнии. Вот почему командование флотом направило корабль в филиппинские воды, которые к тому времени считались достаточно безопасными. Но это было заблуждением.

17 июля, то есть с учетом разницы в часовых поясах практически одновременно с крейсером Indianapolis, покинувшим Сан-Франциско 16 июля, из порта Курэ вышла в море японская подводная лодка I-58 под командованием капитан-лейтенанта Мотицуры Хасимото. Она взяла курс на Филиппинское море.

Эта субмарина относилась к крейсерским подлодкам «типа В». Ее подводное водоизмещение составляло 3747 т, длина – 108,7 м, ширина – 9,3 м, осадка – 5,19 м. Дальность плавания I-58 – 21000 миль в надводном положении на 16 узлах и 105 миль на 3 узлах под водой. Рабочая глубина погружения – 100 м, предельная – 138 м. Экипаж состоял из 94 человек. Вооружение включало 19 торпед «типа 95» калибра 533 мм, которые выстреливались из шести носовых торпедных аппаратов, шести человекоуправляемых торпед Kaiten («Изменяющие судьбу») и двух 25-мм автоматов. Лодка была построена на верфи морского арсенала в Курэ и вошла в строй Императорского флота в сентябре 1944 года.

27 июля I-58 заняла назначенную позицию в районе между Гуамом и Лейте и приступила к патрулированию. Уже на следующий день была обнаружена крупная цель. Ею оказался американский танкер Wild Hunter водоизмещением 6412 т, шедший под охраной эсминца Lowry (DD-770). По ним Хасимото выпустил две человекоуправляемые торпеды. Через некоторое время акустики лодки услышали два взрыва. Японцы сочли, что потопили транспорт и эсминец. На самом деле все обстояло иначе. Американцы заметили перископы водителей Kaiten и открыли по ним огонь из пушек и, выполнив маневр уклонения, благополучно удалились. Смертникам не удалось изменить судьбу. Они бессмысленно погибли.

Зато 29 июля в 23.05, когда I-58 находилась в надводном положении, с лодки был обнаружен крупный военный корабль, который шел без охранения. Хасимото приказал погрузиться и приготовиться к атаке.

Вот как описывает драматические обстоятельства той ночи командир субмарины в своей книге «Потопленные. Японский подводный флот в войне 1941-1945», которая в переводе с японского увидела свет в США в 1954 году и была издана на русском в СССР в 1956 году:

«Мы не могли точно определить расстояние до противника, так как не знали еще класса корабля. Не могли мы пока что и слышать с помощью шумопеленгаторов шум его винтов. Круглый темный контур постепенно превращался в треугольник. В 23 часа 09 мин. я подал команду: «Стрелять будем залпом из шести торпед!» В то же самое время был отдан приказ водителю торпеды №6 занять свое место, а водителю торпеды №5 – приготовиться.

Корабль противника постепенно увеличивался в размерах. Если он и далее не изменит курса, то пройдет прямо над нами… Цель начала вырисовываться яснее, можно было предположить, что перед нами крупный военный корабль противника, видна была большая мачта. Класс корабля теперь стал ясен. Можно было определить высоту мачты – она составляла 27 м. Это был либо линейный корабль, либо тяжелый крейсер. Дистанция до цели сократилась до 3650 м. Для залпа были намечены дистанция 1830 м и курсовой угол правого борта 45°. Гидроакустик доложил, что противник идет с большой скоростью. Вначале я поверил этому, но визуальное наблюдение показало, что ход корабля был не слишком велик, и при расчете я принял скорость равной 20 узлам. Я был настолько занят расчетами атаки обычными торпедами, что даже не отдал приказ о подготовке к выпуску человекоторпед, хотя их водители просили меня об этом, я решил использовать их лишь в том случае, если атака обычными торпедами потерпит неудачу.

Луна была у нас по корме, и корабль противника теперь уже был хорошо виден. Ясно вырисовывались две кормовые башни и решетчатая мачта. Я принял его за линейный корабль типа Idaho. Экипаж лодки с нетерпением ожидал приказа о торпедном залпе. В лодке стояла мертвая тишина. В таких случаях «глазами» лодки являются перископ командира, а «ушами» – шумопеленгаторы. Кроме командира, никто не мог знать, что делалось наверху. Люди с напряжением ждали следующего приказа. Водители человекоторпед спрашивали меня: «Что с противником?», «Где он?», «Почему нас не выпускаете?»

Благоприятный момент для залпа приближался. Я изменил величину курсового угла до 60° и дистанцию до 1370 м и начал сближение для залпа. Наконец скомандовал: «Аппараты товсь!» – «Залп!» Торпеды выстреливались с интервалом в две секунды. Из торпедного отсека доложили: «Все торпеды вышли, все в порядке!» Шесть торпед, подобно вееру, понеслись навстречу вражескому кораблю. Я быстро взглянул в перископ, но ничего подозрительного не было видно. Направив лодку на параллельный с противником курс, мы с нетерпением стали ждать взрывов. Каждая минута казалась вечностью. Наконец у носовой, а затем у кормовой артиллерийской башни правого борта корабля поднялись два столба воды, вслед за которыми последовали вспышки ярко красного пламени. Затем у башни №2 поднялся еще один столб воды. Взрывы, казалось, окутали корабль. «Попадание, попадание!» – кричал я всякий раз, как торпеда поражала цель. Команда пустилась от радости в пляс.

Корабль противника потерял ход, но еще находился на плаву. Я поднял дневной перископ и дал возможность личному составу, находившемуся в рубке, посмотреть на происходящее на поверхности. Вскоре до нас дошел звук взрыва, сила которого была гораздо больше силы взрывов торпед. Затем донеслись звуки трех последовательных взрывов, а за ними еще шести. Команда лодки, не поняв в чем дело, закричала: «Атака глубинными бомбами!» Я быстро успокоил людей, сказав, что это были взрывы на торпедированном нами корабле и что поблизости не было других кораблей противника.

Наблюдая в перископ, я видел несколько вспышек на борту корабля, однако он, казалось, еще не собирался тонуть, поэтому я приготовился дать по нему второй залп. От водителей торпед послышались просьбы: «Поскольку корабль не тонет, пошлите нас!» Противник, конечно, представлял для них легкую цель, даже несмотря на темноту. А что если корабль потонет еще до того, как они достигнут цели? Однажды выпущенные, они уходили уже навсегда, поэтому не хотелось рисковать, жаль было губить их напрасно. Взвесив факты, я решил не выпускать на этот раз человекоторпеды. Спешить было ни к чему, но вскоре я получил доклад, что противник использует гидролокацию. Без сомнения, он пытался определить дистанцию до нашей лодки. Понимая, что противник может нас обнаружить, я решил уйти на глубину, для того чтобы произвести перезарядку торпедных аппаратов для второго залпа. Опустив перископ, я приказал вести дальнейшее наблюдение за противником при помощи шумопеленгатора и гидролокатора. Как мы слышали уже после войны, корабль в тот момент находился на грани гибели, но в то время у нас были сомнения на этот счет, так как хотя три наших торпеды и попали в цель, они не смогли потопить корабль.

Вскоре мне доложили о том, что посылка сигналов гидролокатора противника прекратилась. В силу того, что мы производили перезарядку торпедных аппаратов, лодка имела дифферент, и поэтому подниматься на перископную глубину было опасно. Окончив перезарядку, мы всплыли и подняли перископ, но противника в пределах видимости уже не было. Я направил лодку в то место, в котором, по моему мнению, корабль мог затонуть, но и там ничего не обнаружил. Прошло уже свыше часа после торпедирования корабля, и теперь я был уверен, что он затонул».

Сразу же после выхода книги Хасимото к автору у специалистов появились вопросы. По свидетельству выживших моряков Indianapolis, 30 июля в 00.14 в правый борт их корабля попали две торпеды. Одна разорвалась у носовой части, а вторая – в районе миделя. Конечно, командир японской субмарины в темноте мог ошибиться в определении мест поражения цели (по его утверждению, взрывы были зафиксированы у носовой башни главного калибра №1, у кормовой башни №3, а затем у башни №2), но в количестве попаданий – вряд ли. Очевидно, что он приписал себе одно успешное попадание.

Однако не это самое главное. Хасимото говорит, что производил атаку с дистанции порядка 1370 м, но это расстояние торпеды «типа 95» пробежали бы максимум за 40 секунд. У автора «Потопленных» счет идет на минуты. За время между пуском торпед и их попаданием I-58 успела, как мы помним, совершить поворот вправо и встать на «параллельный с противником курс». Вот почему ряд американских экспертов утверждает, что Хасимото все-таки использовал не обычные торпеды, а более тихоходные человекоуправляемые, но по каким-то причинам не захотел сообщать об их использовании. И противник никак не мог использовать гидролокацию, потому что на Indianapolis никаких ГАС просто не было.

Сообщил Хасимото и примерные координаты месте гибели американского крейсера – 12°02? северной широты и 134°48? восточной долготы. Но почти за 72 года, минувших после потопления, обломков корабля на дне в этом районе обнаружить не удалось.

АГОНИЯ ЭКИПАЖА «ИНДИ»

Самое страшное началось, когда через 12 минут после попадания японских торпед крейсер Indianapolis вместе с почти 300 моряками из 1196 членов экипажа ушел на дно. Оставшиеся в живых вскоре позавидовали мертвым. Им довелось пережить ужасные часы, а некоторым и дни. Удалось спустить на воду всего несколько шлюпок и спасательных плотов. Большинство же матросов и офицеров оказались даже без спасательных жилетов. Без пищи и пресной воды обессиленные люди быстро умирали, скрываясь под волнами. На терпящих бедствие налетели стаи акул. По некоторым оценкам, около 80 моряков стали жертвами этих морских хищниц, что стало печальным мировым рекордом гибели от атаки акул.

Почему же им не оказали помощь? Командование не знало о потоплении крейсера японской подлодкой. Радист Indianapolis успел передать сигнал бедствия. Как позже выяснилось, его приняли три береговых радиостанции. Командир первой был пьян, когда ему сообщили о происшествии. Второй приказал подчиненным не беспокоить его ночью. Третий подумал, что «джапы» устраивают какие-то провокационные радиоигры. Ничего не сообщил командованию о неприбытии 31 июля «Инди» на Лейте лейтенант штаба Стюарт Гибсон, в обязанность которого входило отслеживать передвижения крейсера. Не лучшим образом сработала радиоразведка американского флота, перехватившая и расшифровавшая телеграмму Хасимото своему командованию о том, что I-58 потопила американский линкор. Это сообщение сочли обычным хвастовством.

Только на четвертые сутки после гибели «Инди» 2 августа в 10.25 пролетавший над районом бедствия патрульный самолет PV-1 Ventura под командованием лейтенанта Уилбура «Чака» Гринна случайно обнаружил каких-то барахтающихся в море людей. Он доложил об увиденном командованию. С этой минуты и началась спасательная операция. С самолета PV-1 пострадавшим сбросили спасательный надувной плот и портативный радиопередатчик. В район бедствия вылетела летающая лодка PBY Catalina под командованием лейтенанта Роберта Адриана Маркса. По пути к месту происшествия Маркс увидел эскортный миноносец Cecil J. Doyle (DE-368). Он передал на него координаты тонущих людей, обнаруженных самолетом Гринна. Командир миноносца Уильям Грэм Клейтор-младший, который, кстати, много позже в 1977 году в администрации Джимми Картера стал министром ВМС США, немедленно изменил курс своего корабля.

Оказавшись на месте трагедии, экипаж Маркса сначала сбросил резиновые надувные плоты. Но увидев, что людей атакуют акулы, лейтенант вопреки полученному приказу совершил посадку на воду и принялся подбирать наиболее ослабленных и одиноких пловцов, которые подвергались наибольшему риску нападения акул. В относительно небольшом самолете места было немного, поэтому экипаж «Каталины» принялся привязывать выловленных моряков «Инди» к крыльям своей машины стропами личных парашютов. В тот день летающая лодка спасла 56 человек из 317 оставшихся в живых.

Когда уже стемнело, прибыл миноносец Cecil J. Doyle, на который первым делом с «Каталины» переправили спасенных. Утром спасательная операция продолжилась. К тому времени подтянулись эсминцы Helm, Madison и Ralph Talbot, эскортные миноносцы Dufilho, Bassett и Ringness. Они вели поиск до 8 августа. Всего из воды подняли 321 человека, из которых 317 выжили. В их числе был и командир крейсера кэптен Чарлз Маквэй.

В ноябре 1945 года он предстал перед судом военного трибунала. Это был первый случай в американской истории, когда командира боевого корабля обвиняли в его гибели. Но и случай был особый. Потопление Indianapolis стало самой массовой гибелью личного состава ВМС США за всю их историю.

Чарлза Маквэя прежде всего обвиняли в том, что он отказался от хода противолодочным зигзагом в ночное время, хотя приказ полученный им перед выходом в море предусматривал такую возможность «в случае плохой видимости». А ночью, как известно, видимость нельзя назвать хорошей. Маквэя признали виновным в халатности, но по настоянию адмирала Честера Нимица оставили на действительной службе. Более того – его даже повысили в звании. Он уволился из флота в 1949 году в звании контр-адмирала. И все-таки жизнь ему казалась не мила. Нередко он получал письма такого содержания: «С Рождеством! Праздник нашей семьи был бы намного веселее, если бы ты не убил моего сына». 6 ноября 1968 года тело 70-летнего моряка нашли на лужайке его дома. В одной руке Маквэя был флотский пистолет, из которого он застрелился, а в другой зажата фигурка игрушечного матроса.

В 1996 году двенадцатилетний шестиклассник из Пенсаколы, штат Флорида, Хантер Скотт провел скрупулезное расследование гибели крейсера Indianapolis, из которого вытекало, что Чарлз Маквэй не виновен в гибели своего корабля. Этим расследованием заинтересовался Конгресс. Последней точкой в этом деле стало письмо 90-летнего Мотицуры Хасимото, направленное на имя главы комитета Сената США по делам Вооруженных Сил Джону Уорнеру, который 18-летним юношей в 1945 году пошел служить на флот, а в 1972-1974 годах был министром ВМС. Старый подводник писал, что независимо от того шел крейсер противолодочным зигзагом или нет, он все равно был бы потоплен – настолько выгодной была точка атаки. Шестью торпедами с короткой дистанции было просто невозможно промахнуться. И в 2000 году все обвинения с командира «Инди» сняли. Это решение утвердил президент Билл Клинтон.

СЕНСАЦИОННАЯ НАХОДКА «БУРЕВЕСТНИКА»

19 августа этого года мир облетело сенсационное известие: экспедиция, организованная американским миллиардером и меценатом Полом Алленом, обнаружила затонувший крейсер Indianapolis на глубине более 5400 м. В качестве доказательства были представлены фотоснимки, которые безоговорочно свидетельствуют, что найдены обломки именно этого корабля. В частности, на одном из снимков запечатлен борт крейсера с цифрой 35 – тактическим номером Indianapolis.

Пол Аллен известен, прежде всего, как соучредитель корпорации Microsoft. Он основал ее в 1975 году вместе со своим младшим школьным товарищем Биллом Гейтсом. Сегодня о Microsoft знает каждый, кто пользуется персональными компьютерами, мобильными телефонами и прочими гаджетами, программное обеспечение для которых поставляет эта корпорация. В 1983 году Аллен ушел из компании, поскольку, по его словам, «не хотел сосредотачиваться только на деятельности Microsoft». Аллен занялся инвестициями и преуспел, значительно увеличив свой капитал, который, по оценке журнала Forbes, в 2015 году составлял $17,5 млрд. Он владеет футбольным и баскетбольным клубами. Ряд его проектов носит инновационный характер. Аллен субсидировал создание первого частного суборбитального корабля SpaceShipOne, который выдержал два успешных гражданских космических запуска, а сейчас частично финансирует программу авиационно-космической системы «воздушного старта» для доставки грузов в космос. Уникальный радиотелескоп для обнаружения внеземной жизни Allen Telescope Array тоже построен на его средства.

Одним из увлечений Аллена стал поиск затонувших кораблей. Для этой цели он сначала приспособил в качестве экспедиционного судна свою шикарную и одну из крупнейших в мире яхт Octopus («Осьминог»). Это судно водоизмещением без малого 10000 т, длиной 126,2 м, шириной 21 м, осадкой 5,66 м и 20-узловой скоростью хода было построено в Германии на верфях Lurssen и HDW в 2003 году. Кроме 26 комфортабельных кают и бассейнов, на нем имеются два вертолета, мини-подводная лодка, необитаемый подводный аппарат, а также несколько катеров.

В 2012 году Octopus обнаружил на дне Датского пролива британский линейный крейсер Hood, погибший 24 мая 1941 года в бою с германским линкором Bismarck. В 2015 году «Осьминог» поднял судовой колокол Hood, а в 2016 году состоялась передача реликвии Королевскому флоту.

В 2015 году экспедиция Пола Аллена на Octopus обнаружила на дне моря Сибуян на почти километровой глубине останки японского линкора Musashi – второго типа Yamato (эти корабли были мощнейшими в мире линкорами). Он погиб 24 октября 1944 года во время крупнейшего морского сражения всех времен и народов в заливе Лейте (подробнее см. журнал «Национальная оборона» №10/2014) от попадания 19 американских торпед и 17 бомб, сброшенных самолетами ВМС США, взлетевшими с авианосцев адмирала Уильяма Хэлси. Однако дальнейшие исследования в этом районе развития не получили, поскольку экспедиции Аллена было отказано в разрешении филиппинских властей, под чьей юрисдикцией находится море Сибуян.

Стало очевидно также, что шикарная яхта Octopus не очень подходит для глубоководных исследований. Поэтому Аллен приобрел научно-исследовательское судно Petrel («Буревестник») водоизмещением 3371 т, длиной 76,75 м, шириной 15,03 м и скоростью хода 11,3 узла, оснащенное специальным оборудованием для погружения автоматических необитаемых аппаратов. Первого успеха команда «Буревестника» добилась в марте этого года, когда без особого труда обнаружила на дне Средиземного моря итальянский эсминец Artigliere, затонувший в ноябре 1940 года между Сицилией и Мальтой после сражения у мыса Спартивенто.

Но это была, так сказать, разминка. В Филиппинском море экспедиции Аллена предстояло решить более сложную задачу. Мы уже отмечали, что в течение 72 лет многочисленные попытки обнаружить крейсер Indianapolis не увенчались успехом.

Новый импульс поискам затонувшего корабля дал американский военно-морской историк Ричард Халвер, изучавший в архиве вахтенный журнал танкодесантного корабля LST-779, с которого в последний раз наблюдали Indianapolis за несколько часов до его гибели и, естественно, зафиксировали курс и скорость крейсера. Если руководствоваться этими данными, то трагедия случилась в точке западнее того места, где прежде искали Indianapolis. Правда, площадь нового района была значительной – 600 квадратных миль да еще с большими глубинами.

Поиск велся с помощью автономного необитаемого подводного аппарата (подробнее о них см. журнал «Национальная оборона» №1/2017) REMUS-6000. АНПА этого типа разработаны норвежской фирмой Kongsberg, а в США выпускаются, в том числе для нужд ВМС, компанией Hydroid. Торпедообразный REMUS-6000 с корпусом из титана длиной 3,84 м, шириной 0,71 м и весом 862 кг способен опускаться на глубину до 6000 м и с помощью видеокамеры и ГАС бокового обзора вести наблюдение в течении 22 часов. Эти аппараты успешно участвовали в обнаружении авиалайнера компании Air France, упавшего в Атлантический океан, а также в ряде других поисковых операций. Вот и сейчас REMUS-6000 не подвел. «Petrel и используемые им технологии позволили совершить исследования, которые стали кульминацией многих лет самоотверженного и напряженного труда, – заявил Роберт Крафт – руководитель подводных экспедиций Пола Аллена. – Мы собрали и интегрировали эти технологии на операционной платформе, которая теперь является одной из немногих на планете».

Точное место гибели крейсера участники экспедиции на Petrel по согласованию с командованием ВМС США не сообщают, опасаясь нежелательных визитеров. Корабль является воинским захоронением и по-прежнему принадлежит Военно-морским силам Соединенных Штатов. «Как американцы, все мы обязаны поблагодарить экипаж Indianapolis за его мужество, настойчивость и жертвенность перед лицом ужасающих обстоятельств», – написал на своем сайте Пол Аллен.

Indianapolis на глубине пяти с половиной километров достаточно хорошо сохранился. Даже краска не смылась с его бортов. Легко читаются надписи на надстройках и других элементах. Как объясняют специалисты, крейсер лежит на большой глубине в своего роде «яме», поэтому течения его не беспокоят, а высокое давление как бы «консервирует» корабль.

В будущем обследование Indianapolis продолжится. Но не все поддерживают эти планы. Если 19 ныне здравствующих членов экипажа крейсера высоко оценили результаты экспедиции Аллена, то некоторые родственники погибших вместе с кораблем настаивают против дальнейших действий по изучению того, что осталось от Indianapolis. Так, Ники Седиви Ланкастер, племянница погибшего Альфреда Седиви, выступила с письменным заявлением, в котором говорится: «Indianapolis – могила около 300 моряков, которые отдали свои жизни на службе нашей стране 72 года назад. Окружающие воды – могилы еще более 600 их товарищей. Indianapolis – воинское захоронение национального значения. Пусть мертвые упокоятся. Пусть у их семей будет мир. Вы нарушили бы могилы в Арлингтоне? И здесь нет никакой разницы».