Григорий ТИЩЕНКО

О том, что такая концепция – не просто разговоры, свидетельствуют последние события. Это, в частности, подписание в 2015 г. между Соединенными Штатами и 11-ю азиатскими государствами соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), а также продолжающиеся переговоры о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) между США и Европой. Тексты данных документов не афишируются, однако можно говорить о том, что этими соглашениями образуются соответственно зоны свободной торговли между США и странами бассейна Тихого океана (пока без Китая), а также между США и Европой. При этом урезаются суверенитеты стран-участниц, но получают большую свободу транснациональные корпорации, штаб-квартиры 60% из которых расположены в Соединенных Штатах.

Хотя Дональд Трамп и обещал в ходе предвыборной кампании, что США выйдут из ТТП, тем не менее это маловероятно и мало что изменит, поскольку Вашингтон уже имеет необходимые двусторонние договоренности практически со всеми участниками подписанного соглашения. В то же время в 2017 г. Соединенным Штатам вряд ли удастся принудить Европу к подписанию ТТИП. Этот год, скорее всего, будет неким переходным для США и их внешней политики.

К основным факторам, оказывающим все большее влияние на военно-политическую обстановку в мире, следует отнести прежде всего то обстоятельство, что экономические интересы становятся главными в политике. В связи с этим будет обостряться борьба за природные ресурсы – минеральные, водные и т.д. На Западе все громче говорят о том, что ресурсы некоторых стран, в том числе и России, должны принадлежать всему мировому сообществу. Допускается даже принудительное (включая использование военной силы) перераспределение национальных богатств.

В архитектуре глобальной безопасности по-прежнему доминируют механизмы и структуры, созданные в эпоху «холодной войны». Примеры внеблокового подхода к обеспечению международной безопасности пока немногочисленны. К их числу можно, в частности, отнести шестисторонние переговоры по ракетно-ядерным программам Ирана и Северной Кореи. Способность существующих структур и механизмов обеспечивать международную безопасность будет, по-видимому, снижаться по мере формирования новых центров силы и развития полицентризма, который усложняет поиск баланса национальных интересов.

Постепенно центр тяжести мировой политики и экономики перемещается из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Осью новой геополитической игры становятся американо-китайские взаимоотношения, которые уже сейчас заметно влияют на характер международных отношений в целом. В то время как Соединенные Штаты видят в Китае угрозу, европейцы рассматривают его во многом в качестве дополнительного огромного рынка. По оценкам Фонда Карнеги, ВВП КНР в 2035 г. составит $82 трлн., а США – $44 трлн.

Подъем КНР представляет большой риск для глобальных интересов Соединенных Штатов. В американском обществе нет единства по поводу того, что лучше для США: богатый, мирный, сотрудничающий с другими государствами Китай или распадающийся и пребывающий в хаосе. Что касается Дональда Трампа, то он готов начать с КНР гонку вооружений, которая, по-видимому, ударит больше всего по самим Соединенным Штатам.

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

Постепенно завершается период однополярного мироустройства с несомненным военно-политическим доминированием США. Соединенные Штаты пока остаются самым влиятельным мировым игроком, но все больше вынуждены полагаться на ключевых союзников и партнеров в проведении своей политики. Последнее особенно хорошо просматривается в доктринах и инструкциях американских Вооруженных Сил, предполагающих все более широкое использование союзников и партнеров при проведении операций.

В отношениях с Россией администрация Дональда Трампа стоит на перепутье: либо продолжать политику санкций, имеющих целью смену власти в Кремле, с постепенным их усилением, либо начать их регулируемое смягчение (темпы которого будут определяться поведением Москвы) для «оттягивания» России от Китая. Снижение конфронтации с РФ позволило бы США перенаправить усилия в АТР. До последнего времени все шло по первому сценарию и, по-видимому, так продолжится до президентских выборов в России 2018 г., по результатам которых и состоится пересмотр Вашингтоном политики на российском направлении. Учитывая расклад сил, вероятно, именно от России будет зависеть результат главной мировой битвы ХХI века между США и Китаем.

Соединенные Штаты и при Трампе не будут отказываться от идеи глобального лидерства, веры в моральную непогрешимость и необходимости нести демократию в собственной трактовке другим странам. Нынешний президент Трамп будет продолжать линию на глобальное лидерство США, однако с большим прагматизмом и без иллюзий – в стиле своего кумира Рональда Рейгана.

Ждать снижения темпов военного строительства в США не приходится, наоборот, они будут повышаться, поскольку Дональд Трамп попытается реализовать свой предвыборный лозунг «К миру через силу». Пусть с ограничениями, вызванными не лучшим состоянием американской экономики и бюджета, но все же такая попытка будет предпринята. Обещал же президент многое: увеличить расходы на кибербезопасность, нарастить численность Сухопутных войск с 480 до 540 тысяч, Корпуса морской пехоты – со 180 до 200 тысяч военнослужащих, число кораблей ВМС с 275 до 350, создать космический эшелон ПРО по образцу рейгановских «звездных войн», ускорить модернизацию ядерного арсенала (что будет стоить около $1 трлн.), выражал готовность вернуть призывной принцип комплектования ВС США и т.д. По оценкам американских специалистов, для выполнения всего обещанного может потребоваться увеличение ежегодного бюджета Пентагона в течение ближайших 10 лет до $900 млрд.

В основу современной военной стратегии Вашингтона положены три принципа:

– защита территории Соединенных Штатов;

– построение системы глобальной безопасности под руководством США;

– проецирование силы и достижение решительной победы.

Американское военно-политическое руководство рассматривало до последнего времени в официальных документах в качестве основных угроз Россию, Китай, Северную Корею, Иран и террористическую группировку «Исламское государство» (ИГ, запрещена на территории России). В 2016 г. Дональд Трамп фактически исключил Россию из указанного списка и назвал главной угрозой ИГ. Что будет дальше – посмотрим.

Что касается развития процесса контроля над вооружениями, то он заморожен практически по всем направлениям. США хотели бы продолжить сокращение в первую очередь стратегического и начать переговоры по тактическому ядерному оружию, но России в условиях огромного преимущества Соединенных Штатов в высокоточных вооружениях большой дальности и создания глобальной ПРО это не выгодно. Кроме того, уже сейчас надо учитывать ядерные вооружения Великобритании и Франции. Рассматривать же вопросы контроля над вооружениями в комплексе США не хотят.

Вашингтон активно наращивает военную космическую деятельность и не намерен идти на какие-либо соглашения по ее ограничению. Проходят летные испытания вооружения, которые могут стать системами космического оружия (орбитальный самолет X-37B, кинетические аппараты перехвата для решения задач ПРО).

Соединенные Штаты продолжат укрепление двустороннего и многостороннего военного сотрудничества, направленного на обеспечение своего доминирования в важных для Вашингтона регионах (АТР, Ближний Восток, Центральная Азия).

Вполне вероятно создание региональных военных блоков с участием США в АТР и Персидском заливе. Так, например, Вашингтон уже рассматривал возможность формирования «мини-НАТО» в АТР на основе союза США – Япония – Южная Корея – Австралия. Кроме того, анализировались и другие конфигурации: США – Тайвань – Филиппины, США – Япония – Южная Корея – Индия. Основная направленность союзов в АТР – противодействие Китаю, что, безусловно, будет иметь негативные последствия и для безопасности России.

Военный блок с участием аравийских монархий, по-видимому, может появиться в обозримой перспективе и в Персидском заливе. Уже сейчас в этом регионе формируются объединенные ПВО и ПРО, командные структуры.

ЕВРОПА

Европа бурлит: все больший политический вес приобретают правые (в рядах которых нарастают антиамериканские настроения), выступающие за традиционные ценности, против диктата руководящих органов ЕС.

В обозримом будущем аморфность Европы как самостоятельного глобального политического игрока будет только возрастать, все призрачней будут перспективы строительства «единой» Европы. Брексит, конституционный референдум в Италии, на котором итальянцы сказали «нет» расширению полномочий европейской бюрократии и ограничению суверенитета страны, другие подобные события – это только первые «толчки» под фундаментом ЕС.

Дональд Трамп, по-видимому, все же попытается реализовать попытку Барака Обамы и свой предвыборный лозунг о смещении акцента американской политики из Европы в АТР и более активном сдерживании Китая. Обаме это, в общем-то, не удалось в силу ограниченности американских ресурсов, необходимости акцентирования внимания на европейских проблемах, попыток европейцев сдержать уход США из Старого Света криками о «российской угрозе».

Уходя из Европы, США поручают в определенной степени ЕС и европейским членам НАТО следить за Россией и «порядком» на континенте. Трамп уже потребовал от них увеличения военных бюджетов и пригрозил возможными ответными мерами. Призыв был услышан. Объявили о наращивании оборонных расходов страны Балтии, Норвегия, Дания и др.

Германия, почувствовав, по-видимому, возможность сыграть свою игру в Европе и в мировой политике, намерена увеличить военный бюджет к 2020 г. до 39 млрд. евро. В июле 2016 г. опубликована новая редакция «Белой книги бундесвера», обосновывающая необходимость повышения международной ответственности ФРГ. Мы видели попытку Германии под видом ЕС экономически присоединить Украину, чему воспрепятствовали США, поставив во главе этой бывшей советской республики своего президента Порошенко и отстранив немецких «кандидатов» Тимошенко и Кличко. По меньшей мере с 2013 г. в Германии ведется активная пиар-кампания по перевоспитанию общества в духе позитивного восприятия военных интервенций.

Вызывает беспокойство набирающая обороты в Европе деятельность по ускорению интеграции стран в военной области, реализации представленной в июне 2016 г. «Глобальной стратегии ЕС», призванной обеспечить Евросоюзу большую автономность в оборонной сфере. Главной целью общей политики в сфере безопасности и обороны (ОПБО) провозглашено развитие возможностей ЕС по более эффективному и быстрому проведению операций за рубежом, реагированию на внешние конфликты и кризисы. ОПБО должна стать «европейской опорой» НАТО. Администрация Трампа, по-видимому, не только продолжит, но и ускорит «разделение труда» между НАТО и ЕС. Кое-кто полагает даже, что в будущем Североатлантический союз будет обеспечивать защиту территории Альянса, а ЕС возьмет на себя ответственность за безопасность и проведение операций в соседних регионах. О единой армии речь пока не идет, но ее создание не исключается в отдаленной перспективе некоторыми европейскими экспертами после завершения формирования оборонного союза. «Активистами» оборонной интеграции выступают Германия, Франция, Италия и Испания.

США наверняка никогда не дадут Европе стать полностью самостоятельной в вопросах обороны. Они позволят европейцам увеличить военные расходы, начать проводить самостоятельные и более активно участвовать в совместных операциях, но всегда будут держать «руку на пульсе». Как известно, Соединенные Штаты разрешили европейцам создать некоторые общеевропейские командные структуры, но реальных сил в подчинении у них нет. Для проведения каких-либо операций ЕС должен просить необходимые подразделения у НАТО. Так что новая волна разговоров об общеевропейской армии, по-видимому, закончится ничем.

В условиях частичного ухода США из Европы в АТР, проводники американских интересов в Европе, такие как Польша, страны Балтии и некоторые другие, будут продолжать искусственно нагнетать напряженность на континенте. В рамках программы «Восточное партнерство», наиболее активным проводником которой является Польша, продолжатся усилия по отделению таких бывших советских республик, как Украина, Белоруссия, Армения, Молдова от России и созданию на их основе буферной зоны, некой «стены», отделяющей Россию от Западной Европы.

В зону российско-американского, российско-натовского противостояния превратилась Прибалтика. В то же время речь не идет о стремлении спровоцировать Россию на военный конфликт. Главная цель – зафиксировать существующий высокий уровень конфронтации между Москвой и прибалтийскими государствами, причем истерию нагнетают в основном последние, чтобы не ослабевал над ними натовский «зонтик» и они не оказались наедине с Россией. Надуманность угрозы понимают многие в Евросоюзе и НАТО. Так, например, министр иностранных дел Германии Штайнмайер уже заявлял, что не стоит «бряцать оружием» на восточных границах Альянса.

Страны Балтии будут всячески противиться диалогу Россия – НАТО, ставить его развитие в прямую зависимость от получения убедительных гарантий собственной безопасности. Так, например, в ежегодном «Отчете об угрозах национальной безопасности», опубликованном литовским Департаментом госбезопасности 30 марта 2016 г., подчеркивается, что борьба против терроризма и с миграционным кризисом «будет иметь негативные последствия для Литвы, так как из-за нее снизится внимание к ситуации в сфере безопасности в Восточной Европе и возрастет готовность к сотрудничеству с РФ».

Новой ареной противостояния Запада и России может стать Белоруссия, считают некоторые западные специалисты. Процессы, идущие вокруг этой республики, во многом подобны украинским. Запад показывает властям Белоруссии, что при разрыве отношений с Россией они смогут рассчитывать на поддержку МВФ, а также европейскую и американскую помощь. Не исключено, что в попытке оторвать Белоруссию от России Европейский союз предложит ей ассоциацию так же, как Украине. В 2015 г. Запад изменил политику в отношении Белоруссии, учитывая непростое экономическое положение страны, стал делать ставку не на смену власти (во время последних президентских выборов даже намека не было на майдан в Минске), а на ее подкуп и ссору с Москвой.

По-видимому, произойдет некоторое снижение напряженности вокруг Приднестровья в связи с избранием президентом Молдовы лидера Партии социалистов Игоря Додона, но ждать серьезных изменений не следует. Молдова и Украина почти перекрыли границы Приднестровья. ПМР и дислоцирующаяся там российская военная группировка фактически находятся в блокаде. Молдова официально провозгласила курс на интеграцию с ЕС. Движение в указанном направлении может обострить ситуацию как в самой Приднестровской Молдавской Республике, так и в регионе в целом. Как известно, чтобы стать членом ЕС, надо сначала присоединиться к НАТО. Все бывшие социалистические государства сначала заставляли вступать в НАТО, а уж потом разрешали стать членом ЕС. Одно время ЕС намеревался приостановить прием новых членов, на что резко негативно отреагировало руководство НАТО. В конце концов решение ЕС было пересмотрено, и параллельное расширение НАТО и ЕС продолжилось.

Что касается Украины, то нестабильность здесь будет наблюдаться еще очень долго и прежде всего из-за социально-экономической ситуации в стране. Большой войны на юго-востоке, скорее всего, ожидать не следует, но боестолкновения, по-видимому, продолжатся. Поток мигрантов из Украины в Европу будет нарастать. США, вероятно, попытаются поручить «присмотр» за Украиной прежде всего своим европейским союзникам. Они должны будут сохранить ее вне зоны российского влияния, в качестве инструмента геополитического сдерживания России. Вообще, надо отметить, что Украина мало интересует сейчас Соединенные Штаты. Если посмотреть материалы слушаний в Конгрессе, то Китай – вот основная головная боль для Вашингтона.

По-видимому, в скором времени произойдет смена президента и правительства на Украине, не устраивающих покровителей в США и Европе, об этом все больше пишут международные СМИ. Совершенно ясно, что полноправным членом Европейского союза Украина в обозримом будущем не станет. Движение Киева в сторону Запада, естественно, вызовет дополнительную внутреннюю напряженность, а также ответную реакцию со стороны России, приведет к росту напряженности в Европе и мире. Так что ждать скорого приема Украины в НАТО и Европейский Союз не приходится.

СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС

Значительную угрозу глобальной безопасности представляет деятельность Североатлантического альянса. Блок НАТО окончательно превращается из европейского в глобальный под руководством США. Продолжится расширение НАТО с целью наращивания возможностей по глобальному проецированию силы, противоборству России и сдерживанию Китая. В глобальных партнерах НАТО уже числятся Япония, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Ирак, Монголия, Афганистан и Пакистан.

США будут наращивать усилия с привлечением НАТО по противодействию своим противникам, в том числе путем их внутренней дестабилизации, развала или установления подконтрольного режима. Будет нарастать использование «мягкой силы» в отношении России, Китая, Ирана, КНДР и других стран.

Феномен «цветных революций» становится существенным фактором дестабилизации обстановки во многих регионах мира. Под видом распространения демократии происходит навязывание народам чуждых ценностей и установление подконтрольных Западу режимов.

Существенный конфликтный потенциал с участием США и НАТО накоплен в Африке, странах Сахеля, где идет борьба за ресурсы. Нарастает противостояние США и Китая на этом континенте. Ряд африканских государств находится на грани распада (Нигерия, Ливия, Судан, Либерия, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуар и др.).

Региональная нестабильность выгодна некоторым странам. Ее очень удобно использовать для обоснования масштабного переформатирования действующей системы безопасности. Очевидный пример – развертывание системы противоракетной обороны США в Европе и на Дальнем Востоке, поводом для которого послужили ракетно-ядерные программы Ирана и КНДР, якобы угрожающие безопасности США и НАТО.

Поскольку Соединенным Штатам фактически удалось завладеть инициативой в деле реформирования НАТО, то трансформация Альянса уже переориентирована прежде всего на существенное наращивание его военных возможностей. При этом США, в отличие от европейцев, традиционно выступают против «политизации» Североатлантического альянса, усматривая в этом опасность утраты последним своей дееспособности. В результате реформы НАТО должна превратиться в организацию, отвечающую (в понимании Вашингтона) за безопасность не только в Европе, но и в мире в целом.

Создаются общие ядерные силы Североатлантического союза, что необходимо США в условиях сокращения собственных ядерных вооружений и нарастания противоборства с Россией и Китаем. Сейчас наблюдается объединение ядерных потенциалов Франции и Великобритании (британские силы практически уже давно едины с американскими).

Расширение функциональной сферы НАТО, охватывающей сегодня и целый ряд невоенных вызовов, порождает новые системные угрозы миру. Определенная опасность просматривается в стремлении Альянса обеспечить себе беспрепятственный доступ к глобальной транспортной инфраструктуре, взять под контроль мировые сырьевые ресурсы и киберпространство. НАТО создала центры: энергетической безопасности в Вильнюсе, кибербезопасности в Таллине, стратегических коммуникаций (или попросту пропаганды) в Риге.

Расширение Североатлантического союза будет продолжаться. Черногория подписала 19 мая 2016 г. протокол о вступлении в НАТО и надеется стать полноправным членом этой организации в 2017 г. Просится в Альянс и Македония, развитие внутриполитической ситуации в которой может привести вообще к исчезновению этой республики как самостоятельного государства. На повестке дня – Босния и Герцеговина. Сербию также тянут в НАТО.

Через 3-5 лет в НАТО могут вступить Швеция и Финляндия, многое будет зависеть от результатов выборов 2018 г.: президентских в Финляндии, парламентских – в Швеции. Указанные страны все активнее участвуют в деятельности НАТО, их вооруженные силы практически готовы к интеграции. Только в 2016 г. Швеция подписала три договора с государствами-членами НАТО, направленными на развитие военного сотрудничества. Политические элиты обеих стран в значительной части выступают за присоединение к Североатлантическому союзу, тогда как большинство населения против, но соответствующее давление нарастает, постепенно меняя общественное мнение в пользу членства в НАТО (в Финляндии «За» высказывается 27%, в Швеции – 49%).

В США считают, что Арктика представляет большой интерес с военной точки зрения, поскольку открывает новые возможности для развертывания американских Вооруженных Сил и ведения военных действий против России, а также позволяет Соединенным Штатам контролировать будущие грузопотоки из Китая в АТР и в Европу. По мере освоения Арктики противоборство между странами, претендующими на ее богатства и их использование, будет нарастать. 3 сентября 2016 г. в США создан Институт исследования морского потенциала России (Russia Maritime Studies Institute), задачей которого является «проведение в интересах ВМС США исследований, касающихся стратегических и операционных аспектов российского судоходства». К 2020 г. американские ВС должны быть полностью готовы к ведению боевых действий в арктических широтах.

БЛИЖНИЙ ВОСТОК

Сирия является хребтом обширного региона. Соединенные Штаты, Турция, Саудовская Аравия и некоторые другие страны уже давно вынашивали планы перекройки границ Большого Ближнего Востока, которые были искусственно нарезаны несколько десятилетий тому назад без учета мест проживания народов, конфессиональных факторов и т.д. Если посмотреть на карты региона в будущем, не раз публиковавшихся различными аналитическими центрами США, Турции, других стран, то там можно найти Свободный Курдистан, Суннитский Ирак и т.д., что дает ответы на целый ряд современных вопросов.

Многое становится понятным при наложении новых карт Большого Ближнего Востока на карты с месторождениями нефти и газа в регионе. Так, например, Иран отрезается от своих энергоресурсов, ставится под сомнение будущее ирано-китайских и ирано-российских энергетических проектов и соответствующих энерго-коридоров. А, как известно, Китай получает основную часть углеводородов из района Персидского залива.

До недавнего времени все шло почти по плану. Была создана группировка «ИГ», решавшая, в том числе, и задачи в интересах Вашингтона на Ближнем Востоке, которой активно помогали Турция, Саудовская Аравия, Катар и другие игроки, также надеявшиеся поживиться в результате развала Сирии. Исламское государство – это «акционерное общество» с большим количеством «вкладчиков», но их игру сломало вмешательство Москвы. Планы пособников террористов стали рушиться с отрицательными для них последствиями. Россию поддержал Иран, не желающий усиления Саудовской Аравии в регионе и обеспокоенный развитием событий у своих границ. Американцы сами признают, что они всегда хорошо просчитывали тактические операции, но не их стратегические последствия. Подтверждением могут служить Ирак, Афганистан, есть и другие примеры.

По данным американского Национального антитеррористического центра, ИГ действует в 18 странах мира, его филиалы существуют в Мали, Египте, Сомали, Бангладеш, Индонезии, на Филиппинах.

Сейчас мы видим попытки стабилизации обстановки в регионе с участием России и США. Вашингтон пошел на это только потому, что ситуация стала выходить из-под его контроля. Можно ли было представить такое развитие событий до начала операции наших ВКС в Сирии, когда Соединенные Штаты отвергали любой мирный процесс?

Если говорить о привлечении американских Сухопутных войск к урегулированию сирийского конфликта, то этого, вероятнее всего, в ближайшей перспективе вряд ли следует ожидать, учитывая печальный опыт Ирака и Афганистана.

По-видимому, надо быть готовым к разделу Сирии. Вернуть страну к первоначальным границам почти невозможно, там слишком много сильных игроков. Вероятно, останется Дамаск с действующим президентом Башаром Асадом и частью бывшей территории Сирийской Арабской Республики.

Хаотизация Ближнего Востока является давнишней идеей американских неоконсерваторов. Главная цель – сначала «большая тройка» (Сирия, Ирак, Иран), а затем и другие (Ливан, Саудовская Аравия). В некоторых документах Пентагона Саудовская Аравия и Турция уже не рассматриваются в качестве партнеров США на рубеже 2020-2030 гг. (больше не друзья, но еще не враги).

Участь Сирии, видимо, постигнет и Ирак. Маловероятно, чтобы в этом государстве, где, как в Сирии и Йемене, столкнулись интересы Ирана и Саудовской Аравии, смогли бы ужиться шииты, поддерживаемые Тегераном, и сунниты, получающие помощь от саудитов, а также других монархий Персидского залива.

Что касается Ирана, то длительного спада напряженности вокруг него, по-видимому, не будет. Иран не устраивает США и Саудовскую Аравию, прежде всего, как лидер в регионе, все более набирающий силу. Ядерная программа Ирана – это только предлог для оказания давления на него.

Свои цели в ходе войны в Сирии преследует и Турция. Прежде всего, она хотела бы обезопасить себя от создания какого-либо государства курдов на своих границах, которое бы оказывало содействие соплеменникам, проживающим на турецкой территории. Этим в основном и вызвана турецкая интервенция в Сирию.

Говоря о Турции, следует иметь в виду, что Анкара пытается воссоздать Османскую империю в «новой редакции», стремясь распространить свое влияние на тюркоязычные государства бывшего Советского Союза и не только.

Нельзя исключать, что боевики, воюющие сейчас на стороне ИГ в Сирии, после разгрома не окажутся в Нагорном Карабахе, центрально-азиатских республиках или на Северном Кавказе. Они вполне могут быть переправлены туда через Турцию, не стеснявшуюся до последнего времени оказывать им содействие.

Невозможно не учитывать борьбу Анкары с курдами в собственной стране, способную перерасти в серьезное противостояние. В случае разрастания конфликта у турецких границ не исключено его распространение и на территорию многонациональной Турции, что чрезвычайно опасно.

Кризис на Ближнем Востоке – это, прежде всего, удар по Европе, по Германии, которая поднимает голову и которую все труднее контролировать. Куда до последнего времени направлялись беженцы с Ближнего Востока? В Германию. Кто им подсказывал, что надо ехать именно в эту страну? В основном Твиттер. Кто контролирует Твиттер? Соединенные Штаты Америки. Кто печатал памятки о том, как надо легализоваться в Германии? Государственный департамент США.

Несмотря на уменьшение зависимости США от поставок углеводородов с Ближнего Востока, Вашингтон продолжит играть активную роль в регионе, и, прежде всего, в странах, являющихся основными поставщиками нефти и газа на мировой рынок. Владея источниками углеводородов, Соединенные Штаты смогут контролировать своих мировых конкурентов: Европу, Японию, Индию, а самое главное – Китай, получающих основную часть таких ресурсов с Ближнего Востока. В свете нарастания противоборства с Пекином последнее для Вашингтона особенно важно.

Соединенные Штаты пытаются сколотить из персидских монархий что-то вроде военно-политического блока и решать с его помощью многие свои задачи. Уже созданы некоторые общие командные структуры, страны региона стали резко наращивать закупки американского оружия и т.д. Саудовская Аравия открыто призывает к созданию в регионе альянса, подобного НАТО.

Китай же, чувствуя, что «кольцо» сжимается (все напряженнее обстановка в Персидском заливе, США создают новые и реанимируют старые военные базы на пути транспортировки энергоносителей в АТР, Индия строит океанский флот для контроля транспортных маршрутов через Индийский океан и т.д.), ищет альтернативные пути получения энергоносителей. КНР пытается создать сухопутные маршруты транспортировки углеводородов из Ирана, через Пакистан и Мьянму. Пекин будет все больше нуждаться и в поставках углеводородов из РФ, что следует учитывать российским компаниям.

Япония, по-видимому, понимая, «куда идет дело», также вынуждена все чаще обращать взоры на Москву. Уже все меньше разговоров о возврате Курильских островов, все больше японских компаний работает в России.

Сейчас, когда Дональд Трамп объявил Китай основным противником, схватка между КНР и США по маршрутам следования трубопроводов начнет, по-видимому, нарастать. Так что попытки совершения «бархатных» революций и дестабилизации ситуации в регионе еще впереди, и ОДКБ необходимо быть готовой к подобному развитию событий.

КАВКАЗ

Военно-политическая обстановка на Кавказе остается сложной, что связано, прежде всего, со стремлением Соединенных Штатов и ЕС вывести Россию из числа значимых геополитических игроков во всем Кавказском регионе и сформировать геостратегический коридор для прямого выхода в Центральную Азию.

Принимаются меры по втягиванию Грузии и Азербайджана в НАТО и созданию в прикаспийском регионе военного плацдарма для нападения на Иран. При этом Тбилиси и Баку ожидают помощи от Брюсселя в решении своих территориальных проблем.

Между США и Грузией в 2016 г. подписан меморандум о взаимопонимании «Об углублении партнерства в сфере обороны и безопасности», позволяющий размещать на грузинской территории подразделения американских ВС и осуществлять поставки вооружения. Приобретя статус стратегического партнера Соединенных Штатов, Грузия получила возможность ускоренного оформления членства в НАТО. Вашингтон уже подтвердил успешный переход грузинской армии на стандарты Альянса.

Грузинское руководство не намерено мириться с потерей Абхазии и Южной Осетии и продолжит предпринимать шаги по созданию условий для их возврата. По-видимому, не исключается и использование военной силы. Так, например, грузинская сторона наложила вето на документ, запрещающий применение силы, представленный к подписанию на проходивших 13-14 декабря 2016 г. в Женеве переговорах с участием представителей Южной Осетии, Абхазии, России, Грузии, США, ООН, ОБСЕ и Европейского союза.

Нельзя исключать осложнения политической ситуации в Абхазии, где уже несколько лет неспокойно. Оппозиция, состоящая в значительной части из представителей власти, существовавшей при бывшем президенте республики Александре Анквабе, консолидируется и намерена вернуть былые позиции.

Аналогичная обстановка складывается в Южной Осетии, где на предстоящих 9 апреля 2017 г. выборах президента вместе с действующим главой республики Леонидом Тибиловым баллотируется и ее бывший руководитель Эдуард Кокойты, активно критикующий соперника.

По мере сближения с НАТО Азербайджана и Грузии может нарастать напряженность в Нагорном Карабахе. Обострение там ситуации весной 2016 г. произошло, по-видимому, не без участия Турции и Израиля при молчаливом согласии США.

Что касается Турции, то она проводит политику, ведущую к расколу Южного Кавказа и созданию в регионе оси Турция – Азербайджан – Грузия. Цель такой политики заключается в трансформации наметившегося экономического союза этих трех государств в военно-политический блок.

Между Турцией и Грузией имеются договоренности о создании совместных воинских частей по защите стратегических коммуникаций, морских портов, нефтепроводов, железных дорог, аэропортов. Турецкая сторона в значительной степени курирует строительство Вооруженных Сил Азербайджана.

Необходимо также отметить, что ситуация на Кавказе влияет и на безопасность Китая. Дестабилизация региона ставит под вопрос возможность его участия в проекте «Великий шелковый путь», предназначенном для транспортировки китайских товаров в Европу.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ

Следует ожидать нарастания напряженности в Центральной Азии (ЦА). Здесь пересекаются интересы таких ведущих игроков, как США, Китай, Россия. Проявляет интерес к региону Индия и Европа. Кроме того, дестабилизации ситуации в ЦА способствует приближение времени, когда «по возрасту» должно уходить прежнее руководство центральноазиатских республик (например, в Казахстане) и приходить новое. Ускорить появление «смуты» способны очередные волны мирового экономического кризиса и резкое обострение обстановки в Афганистане.

В случае, если руководители центрально-азиатских государств почувствуют, что ситуация начинает дестабилизироваться, они, вероятно, предпримут шаги по корректировке внешней политики (соответствующие заявления уже отмечены со стороны Туркмении, Узбекистана) и будут искать поддержки у России и ОДКБ.

Если говорить о политике США в регионе, то она опять же направлена на противодействие России, Китаю и Ирану. Основное внимание Соединенные Штаты уделяют Казахстану, региональному лидеру и ближайшему партнеру РФ и КНР. Узбекистан интересует их меньше и главным образом в качестве потенциального компаньона в борьбе с Россией и Китаем, обладающего к тому же самым мощным протестным потенциалом. Туркменистан важен для США как крупнейший газовый донор Китая и возможный партнер в газовых играх против РФ, КНР и Ирана. Для усиления своих позиций в регионе, противодействия России, Китаю и Ирану, сдерживания развития Евразийского экономического союза Соединенные Штаты в 2015 г. сформировали и активно финансируют многосторонний форум в формате С5+1 (пять государств Центральной Азии плюс США).

Китай пытается проложить трубопроводы из среднеазиатских республик, он уже многое скупил по маршрутам их прокладки. США до сих пор молчаливо наблюдали за этим, поскольку действия КНР укладывались в их планы борьбы с Россией, так как маршруты шли в обход нее и китайский бизнес вытеснял российский. Вообще в последние годы внимание США к региону падало, во многом в связи с сокращением их военного присутствия в Афганистане. С приходом же в Белый дом Дональда Трампа ситуация, по-видимому, изменится.

Противодействовать Китаю в регионе Соединенные Штаты намерены, вероятно, прежде всего с использованием «мягкой силы»: в Бишкеке построено крупнейшее в Центральной Азии американское посольство, увеличивается финансовая помощь «нужным» НКО и СМИ, другим структурам. Помогает американцам и Турция.

«Проект ИГ» очень опасен для Центральной Азии. Территориальные претензии Исламского государства распространяются на Азербайджан, Армению, Казахстан, Киргизию, Узбекистан, а также субъекты Российской Федерации, входящие в состав Южного, Северо-Кавказского и Крымского федеральных округов. Сегодня русский язык, наряду с арабским и английским, становится главным пропагандистским языком ИГ. Это свидетельствует как о намерении «халифата» сделать ставку на русскоязычных добровольцев из России и бывших советских республик, так и о том, что постсоветские государства определены в качестве одной из стратегических целей в политике экспансии ИГ.

В Афганистане многие талибы активно переходят в ИГ. Они развернули также агитационную кампанию за «переприсягание» других группировок «Талибана».

Наблюдается концентрация боевиков, выступающих под знаменами ИГ, на афгано-туркменской и афгано-таджикской границах.

Представители спецслужб Афганистана открыто говорят о сложности контроля афгано-пакистанского и афгано-иранского участков границы. В первом случае контроль вообще не осуществляется. Ежедневно этот участок границы легально пересекают в обоих направлениях около 50 тысяч человек, идентифицировать среди которых террористов практически невозможно.

Существует угроза проникновения ИГ в Китай и обострения обстановки в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. У КНР сегодня практически нет иных актуальных угроз безопасности на евразийском материке, кроме уйгурского сепаратизма и уйгурского радикального исламизма.

К сожалению, следует констатировать, что усиливается гонка вооружений между Индией и Пакистаном – двумя ядерными державами. Обе страны не являются участниками Договора о нераспространении ядерного оружия. Они принимают на вооружение все новые и новые системы оружия, в том числе и те, которые могут быть носителями ядерных боезарядов.

АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН

Если посмотреть на страны, с которыми США активно укрепляют отношения в АТР, становится абсолютно ясно, что делается это в рамках выстраивания вокруг КНР пояса сдерживания. Сотрудничество развивается с Японией, Южной Кореей, Тайванем, Вьетнамом, Филиппинами, Австралией, Новой Зеландией, Индией. Дональд Трамп, по-видимому, намерен еще более решительно осуществлять сдерживание КНР, если решился впервые со времен Никсона позвонить в декабре 2016 г. президенту Тайваня Цай Инвэнь и иметь с ней 10-минутную беседу. До сих пор Соединенные Штаты придерживались в дипломатических отношениях с китайской стороной принципа «одного Китая».

К географическим зонам, где может возникнуть конфликт с участием ведущих мировых держав, относят Корейский полуостров, Тайваньский пролив, Южно-Китайское море, Малаккский пролив и пролегающий в Индийском океане маршрут транспортировки углеводородов. Нередки попытки проведения аналогий между складывающейся в АТР ситуацией и тем, что наблюдалось в Европе в преддверии Первой мировой войны. В этих аналогиях место Великобритании и Германии отводится, соответственно, США и КНР.

Набирает обороты военная «нормализация» Японии. Токио наращивает мощь Вооруженных Сил, пока сохраняющих статус Сил самообороны, а японские военные накапливают практический опыт под флагом миротворчества. В 2017 г. военный бюджет достигнет рекордной величины $44,64 млрд. Кроме того, рассматривается возможность его дальнейшего увеличения. Непрерывный рост японских оборонных расходов наблюдается с 2013 г. – с момента прихода к власти в стране нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ.

Китай пока не заинтересован в разрушении американо-японского союза. В противном случае, считают в Пекине, выйдя из-под американской опеки, Япония резко активизирует военное строительство, расширит зону своих интересов, что серьезно осложнит ситуацию в регионе.

Токио поддерживает мирное воссоединение двух Корей, улучшение отношений между КНР и Тайванем. Вероятность создания Японией ядерного оружия будет зависеть от дальнейшего развития ситуации в АТР. Те военные операции, в которых участвуют сегодня японские военные, осуществляются в рамках борьбы с терроризмом и являются по своей сути миротворческими, что не требует изменения конституции Страны восходящего солнца. Однако в обозримом будущем поправки в нее будут, по-видимому, внесены, поскольку руководство Японии намерено расширить возможности использования национальных ВС за рубежом.

Многие в Южной Корее считают, что Пекин противодействует объединению двух Корей, так как не хочет соединения ядерной мощи Севера с экономической мощью Юга и появления у себя под боком нового сильного игрока. Поскольку ключ к решению северокорейской ядерной проблемы, обсуждаемой в рамках шестисторонних переговоров, находится у США и КНР, то ожидать ее урегулирования, видимо, придется долго. Главные фигуранты не заинтересованы в этом, так как в данном случае во многом будет поставлена под вопрос необходимость военного присутствия США в регионе и устранено одно из важных препятствий на пути воссоединения народов двух Корей.

Возможно, через 5-10 лет ситуация в Восточной Азии значительно дестабилизируется, если не принять необходимых мер. Вместе с тем перспективы формирования общей системы безопасности в АТР призрачны, учитывая курс США на сдерживание Китая и тот факт, что страны региона преследуют слишком разные цели.

Может быть, стоило бы обратить внимание на опыт подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 г., когда удалось посадить за стол переговоров страны с отличающейся друг от друга идеологией, государственным устройством и интересами.

* * *

В заключение хотелось бы коснуться той международной информационной обстановки, в которой живет сегодня наша страна. Российский институт стратегических исследований ежедневно осуществляет мониторинг публикаций мировых СМИ о России в более чем 60 странах. Рассчитывается так называемый индекс агрессивности, представляющий собой результат деления числа негативных материалов на число материалов нейтральной тональности.

Анализ показывает, что антироссийская информационная политика свойственна в наибольшей степени США, Великобритании, Германии, Польше, странам Балтии. Из общеевропейской картины выпадают Италия, Бельгия, Франция.

Если сравнить ситуацию с 2014 г., когда разразился конфликт на Украине, то следует отметить, что Европа в своем отношении к РФ стала менее однородна. Отчетливы тенденции снижения агрессивности в отношении России во Франции, Молдавии. С другой стороны, резкий рост антироссийских настроений произошел в странах Северной Европы. В целом же уровень недружелюбия к России по сравнению с 2014 г. существенно понизился.

Россия становится сильнее, все активнее отстаивает свои позиции, что объективно ведет к нарастанию столкновений межгосударственных интересов. Поэтому следует ожидать усиления противодействия российской политике и давления на Москву в информационной сфере. Как уже констатируется на международных форумах, мир вступил в эпоху дезинформации, где пропаганда стала стратегическим оружием. Борьба за умы будет лишь обостряться. Разрабатываются совершенно новые технологии манипулирования массовым сознанием, теории так называемых «поведенческих» войн. В таких условиях для России важно «держать порох сухим» и быть готовой к адекватному реагированию на новые вызовы и угрозы.

Григорий Григорьевич ТИЩЕНКО – заместитель директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), руководитель Центра евроатлантических и оборонных исследований, доктор экономических наук, кандидат технических наук