Константин БЛОХИН

По данным Министерства обороны РФ на 2018 г., военный бюджет США в 2019 г. превышал российский более чем в 15 раз, а общие военные расходы стран НАТО – в 20 раз. Принимая во внимание тот факт, что официальные лица США регулярно заявляют о российской угрозе и призывают к сдерживанию нашей страны, что находит отражение в документах внешнеполитического планирования США, то заявленные расходы на оборону следует рассматривать как некий идентификатор политического консенсуса в американских элитах в отношении России.

Такое наращивание военного бюджета весьма характерно для современного Вашингтона.

После распада СССР и победы в «холодной войне» американские расходы на оборону подверглись значительному секвестру и составляли в 1991 г. около $290 млрд. При администрации Клинтона они держались в целом на одном и том же уровне.

Однако с приходом в Белый Дом администрации Джорджа Буша-младшего и неоконсерваторов, крайне агрессивных представителей американского истеблишмента, военные расходы выросли вдвое и в 2009 г. составляли уже $612 млрд., что вызывалось желанием трансформировать сложившийся в 1990е гг. «однополярный момент» в «однополярную эру». США стремились сохранить PAX AMERICANA на века, а потому для закрепления своего успеха под предлогом борьбы с терроризмом инициировали дорогостоящие военные кампании на Ближнем Востоке. Как известно, они обошлись американским налогоплательщикам в астрономические $8 трлн. Историкам, видимо, еще предстоит оценить геополитические последствия такой политики, при которой мировая гиперимперия растратила как колоссальные финансовые ресурсы, так и свое могущество. Америка победила сама себя. Если симптомы внешнеполитического банкротства Вашингтона и были понятны части элиты, то глубина его явно не осознавалась. Обама ограничился частичным снижением военных расходов до $585 млрд. в 2015 г. Эйфория американской элиты от череды войн на Ближнем Востоке подкреплялась уверенностью, что у США нет серьезных геополитических конкурентов. Россия, утратившая мощь и геополитическое влияние даже на своем «заднем дворе» – в Евразии, рассматривалась исключительно как объект внешней политики США, да и то с региональными амбициями.

Китай воспринимался в качестве дополнения к американской экономике, а потому по определению не мог иметь политических амбиций. Голоса отдельных политологов о наступающем системном кризисе американской сверхдержавы предпочитали не слышать.

Единство и нерушимость мирового порядка, основанного на так называемых либеральных ценностях и американском доминировании, казались незыблемыми, а любые покушения на изменения правил игры воспринимались как вызов, за которым должна последовать кара «мирового жандарма».

ТРАМП И ПОИСК НОВОЙ ПАРАДИГМЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ США

Нараставшие скрытые тенденции и проблемы американского лидерства вышли наружу с приходом в Белый Дом Дональда Трампа, который безжалостно, с холодной расчетливостью бизнесмена от политики вскрыл проблемы фундаментального характера. Среди них – прогрессирующая утрата технологического лидерства, деиндустриализация, вызванная переносом производств в третьи страны, падение жизненного уровня американцев. Трамп стал шаг за шагом «освобождать Америку» от политкорректности, говоря о том, о чем многие предпочитали молчать. Он заявил о «паразитизме союзников», финансовое бремя защиты которых легло на Америку; он, по существу, по-новому заявил о переформулировании национальных интересов страны, о целесооб­разности финансовой помощи режимам, чья лояльность, как в случае Украины, сомнительна и едва ли нужна США. Трамп как никто другой в американской элите увидел ограниченность американских возможностей в ожесточенной геополитической игре, а потому поставил задачу возрождения американской экономической и военной мощи.

Экономическая политика Трампа дала первые результаты. Американцы возвращают домой выведенные ранее предприятия. В торговле США заняли жесткую позицию по поддержке национального производителя, наблюдается позитивная динамика роста ВВП, улучшается занятость населения, что подтверждает правильность экономического курса новой администрации. Нет сомнений, что торговые войны, которые Вашингтон с успехом ведет против экономических конкурентов – КНР, ЕС, ряда стран Латинской Америки, будут продолжены, поскольку они наносят ущерб экономическим соперникам США. Едва ли стоит сомневаться и в том, что США будут использовать геополитические, гео­экономические инструменты для решения этих задач. Сила и военная мощь – тоже важный фактор мировой экономики. Сегодня США нуждаются в качественном и высокотехнологичном отрыве от ближайших соперников, прежде всего КНР и России. Это главное условии мирового лидерства.

Ближайшие годы, скорее всего, будут наполнены нарастающим соперничеством США не только с КНР и Россией, но даже со своими союзниками. Дональд Трамп, осуществляя прагматичный курс – «Сделаем Америку вновь великой», будет требовать от партнеров по НАТО «платы за безопасность», бесцеремонно вмешиваясь в суверенные права союзников. Такой стиль очень ясно отражает американскую внешнеполитическую культуру, ориентированную на применение силы. Очевидно, проводимый курс имеет значительный конфликтный потенциал, но будет модифицироваться исходя из политической ситуации, из способности американских сателлитов сохранять государственно-политическую субъектность. Реакция Франции – тому свидетельство!

Новый акцент администрации Трампа – снижение вовлеченности в региональные конфликты, что вполне объяснимо. Он выполняет наказ избирателей прекратить «ненужные войны», сконцентрироваться на решении внутренних проблем. Поддержание в рабочем порядке колоссальной инфраструктуры баз, необходимость применять американские силы в странах, которые далеки от США и мало связаны с американскими интересами, – все это удручает прагматичного Трампа, который резонно задается вопросом, ради каких целей Америка тратит не только жизни своих солдат, но и ресурсы. Однако в этом вопросе Трамп вынужденно сталкивается с типичным имперским комплексом американской элиты, стремящейся господствовать над всем миром. А потому, идя на уступки политическим оппонентам в Конгрессе, вынужден проводить непоследовательную политику в региональных конфликтах. Так, в новый военный бюджет заложена статья на военные операции за рубежом в размере $71,5 млрд. Как Трамп бы ни хотел вывести войска из Сирии и сократить воинский контингент в Афганистане, ему в этом всегда будет противостоять истеблишмент, «вашингтонское болото», демонстрирующее, что центром принятия внешнеполитических и внутриполитических решений является именно Конгресс. Эта логика противостояния Трампа и части американской элиты проявляется и в отношении принятия антироссийских санкций по газопроводу «Северный поток-2». Палата представителей, состоящая из демократов, финансовая олигархия препятствуют любым шагам по улучшению отношений США с РФ, которые желал бы сделать Дональд Трамп. В этом противоборстве двух частей американской элиты сказывается столк­новение двух моделей реализации национальных интересов. Идея глобального доминирования, совмещенная с либеральными ценностями и мессианством США, сталкивается с трезвым реализмом, даже прагматизмом Дональда Трампа. Этой борьбой подходов объясняется непоследовательность президента США, его колебания. Американская политическая элита расколота и в отношении внешней политики.

СУДЬБА «СЕВЕРНОГО ПОТОКА-2»

Одним из наиболее острых современных проблем является вопрос о реализации проекта «Северный поток-2». Если антитрамповская оппозиция в США видит в этом газопроводе геополитическую угрозу со стороны «враждебной России», то сам Трамп – экономическую. Он хотел бы ограничить доступ российским углеводородам на европейский рынок ради продвижения на него американских энергоносителей. Одновременно достигалась бы цель не только устранения России как конкурента, но и ее геополитического ослабления, что, впрочем, нисколько не противоречит видению Трампа идеи великой Америки, с той лишь разницей, что он реализует ее весьма прагматично. В этой связи судьба проекта напрямую будет зависеть от решимости европейцев защищать свои интересы. Это в первую очередь касается Германии. Канцлер Ангела Меркель решительно выступила против американских санкций, и только политическая воля европейских элит способна поставить точку в этом вопросе.

Современное состояние проекта весьма обнадеживает.

Во-первых, газопровод закончен более чем на 80%, в него вложены огромные финансовые средства. По данным немецкой прессы, проект оценивается более в 40 млрд. евро, из которых 9 млрд. было потрачено европейцами.

Во-вторых, американские санкции способны нанести ущерб евроатлантической солидарности и бьют по отношениям Европы и Америки, что неприемлемо для Европы. Об этом неоднократно заявляли трезвомыслящие политики США и Европы.

В-третьих, строительство «Северного потока-2» является важным элементом энергетической безопасности Европы, способным повысить ее политическую субъектность. Без реализации этого проекта Европа рискует попасть в американские геоэкономические «тиски», экономическую зависимость от поставок углеводородов как из стран Ближнего Востока, союзных США, так и из самой Америки. Американский сланцевый газ в два раза дороже российского, что делает эффективность экономической конкуренции Европы с США призрачной. Это означает одно – устранение с мировой арены ЕС как значимого геополитического игрока.

РАЗБОРКИ В ВАШИНГТОНЕ

Прогнозирование внешнеполитического курса США – неблагодарное занятие! Оно в существенной степени затрудняется не только политической борьбой в элите, но и кадровыми перестановками в Белом Доме. Очевидно, что наращивание военного бюджета США мотивируется желанием Трампа усилить свои внутриполитические позиции, сделать своим союзником американский ВПК и Пентагон. Как ни вспомнить в этой связи пророческие слова 34-го президента США Дуайта Эйзенхаура: «Соединение огромного военного истеблишмента и мощной военной индустрии является новым в американском опыте. Мы признаем настоятельную необходимость подобного развития. Тем не менее мы не должны забывать о том, что это может привести к серьезным последствиям и повлиять на саму структуру нашего общества. Мы должны остерегаться неоправданного влияния военно-промышленного комплекса на власть и не должны допустить, чтобы это влияние превратилось в угрозу нашим свободам и демократическому процессу».

Несмотря на некоторые громкие отставки и уход ряда «ястребов» из администрации Трампа, таких как Джон Болтон и Фионна Хилл, на влиятельных постах остаются куда более опасные люди, по сравнению с которыми Болтон показался бы «голубем мира». Так, в команде Трампа остается Эллиот Абрамс, политик которого можно считать политическим преступником.

Во времена администрации Рональда Рейгана Эллиот Абрамс отвечал за организацию скандальной операции ЦРУ «Иран-контрас». Тогда ЦРУ в тайне, в обход Конгресса продавало оружие Ирану, а на вырученные средства финансировало в Никарагуа проамериканских боевиков контрас. Эллиот Абрамс был признан виновным в преступной деятельности, но усилиями Джорджа Буша-старшего его оправдали. В 2002 г. был замечен в причастности к попытке государственного переворота в Венесуэле, активно убеждал Буша-младшего в необходимости вторжения в Ирак.

25 января 2019 г. Эллиот Абрамс был назначен специальным посланником в Венесуэлу – после начала политического кризиса в этой стране, инспирированного Вашингтоном.

Куратором же по Афганистану является еще один бывший член администрации Джорджа Буша-младшего – Залмай Халилзад, один из ярых сторонников вторжения США в Афганистан в 2001 г.

Позиции самого Трампа на вашингтонском олимпе зависят от взаимоотношений с различными группами влияния. Реверансы «ястребам», истеблишменту и ВПК в виде многомиллиардных заказов являются его гарантией от импичмента, что делает Трампа, несомненно, сильным политиком. Сегодня он заручился поддержкой рес­публиканской партии, слывущей в общественном мнении «партией Трампа». На фоне экономических успехов и политической борьбы в США республиканская партия консолидируется вокруг «своего» президента.

На стороне Трампа и поддержка влиятельного и авторитетного произраильского лобби. Перенос Трампом посольства США из Тель-Авива в Иерусалим, признание Голанских высот за Израилем, симпатии к Израилю при одновременном обострении отношений с Ираном, экзистенциальным врагом еврейского государства, – все это свидетельства сближения администрации Трампа с интересами произраильских кругов.

Объективно теперь на его стороне оказалась и часть надпартийного течения неоконсерваторов. Осушить «вашингтонское болото» Трампу не удалось, а вот завязнуть в нем он смог. Этими факторами объясняется нынешний жесткий внешнеполитический курс Вашингтона.

ПОДРЫВ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ

Политические бури в Вашингтоне, вызванные противоборством респуб­ликанской и демократической части элит, напрямую влияют на международную стабильность. Сочетание отсутствия диалога по стратегическим вопросам с одновременным курсом на наращивание военной силы, лозунг «Сделаем Америку вновь великой» порождают растущее напряжение в мире. Демонтаж правил «однополярного мира», ставший сегодня реальностью, с одновременным вакуумом в системе международной безопасности – все это создает ситуацию неопределенности в мировой системе, чреватой новой войной.

Американская элита в единстве всех своих политических групп нацелена на фундаментальное ослабление России. До сих пор в ее политическом сознании маячат «заслуги» Рейгана, обанкротившего советскую экономику. Этот трюк запад не прочь бы повторить, притом совершенно не принимая в расчет стратегию Владимира Путина, пославшего однозначный сигнал о том, что Россия не будет втягиваться в дорогостоящую гонку вооружений.

Бесперспективными можно считать и санкции, ориентированные на нанесение максимального ущерба стране. По подсчетам МИД РФ на сентябрь 2019 г., Вашингтон использовал против России 75 пакетов санкций. Можно с уверенностью сказать, что если бы не было этих санкций, их надо было бы изобрести, чтобы стимулировать рост высокотехнологичного производства в стране.

Санкции не помогли и в стимулировании протестного движения в России. Оно оказалось маргинальным и лишенным какой-либо массовой общественной поддержки. Санкционные ограничения, наложенные на нашу экономику, не обрушили ее основные показатели, не привели к массовой бедности и социально остались «незамеченными» обществом.

Вместе с тем ряд действий США являются несомненным вызовом мировой безопасности, среди них веховое событие последнего времени – выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).

Выходом из ДРСМД Вашингтон преследует несколько целей:

– усилить свою переговорную позицию по ключевым вопросам мировой политики как со своими союзниками, так и с противниками;

– навязать России и Китаю дорогостоящую гонку вооружений;

– усиливать военно-политический контроль над своими союзниками, поскольку в случае размещения на их территории ракет средней и меньшей дальности они становятся заложниками как российско-американских, так и китайско-американских отношений;

– стимулировать свой военно-промышленный комплекс за счет новых заказов;

– изменить стратегический баланс сил между США и Россией в свою пользу.

В этих условиях российское руководство заявило, что не будет первым развертывать ракеты средней и меньшей дальности, но осуществит это сразу же, как только эти ракеты будут размещены вблизи наших границ и будут представлять угрозу для безопасности. Таким образом, Россия сохраняет возможность для диалога с США. Отсроченная реакция на выход США из ДРСМД вызвана стремлением России активно подключить к решению проблемы европейские государства. Для них ответное размещение российских ракет является очень чувствительной политической проблемой. Москва ожидает негативную реакцию Германии, Франции, Италии на американские намерения – в странах «старой» Европы все чаще в общественных дискуссиях звучит вопрос о необходимости проведения автономной от США оборонной политики. Иначе обстоит дело с новыми членами НАТО – Польшей, Румынией, Болгарией, позиционирующих себя в качестве надежных союзников США, готовых даже оплачивать «американские услуги».

Американским аргументом ревизии ДРСМД является утверждение о неучастии в нем КНР, обладающей многочисленным арсеналом ракет средней дальности. В этой связи намерение Вашингтона разместить такие ракеты в Восточной Азии позволяет ему решить две тесно связанные задачи. Во-первых, США под предлогом реагирования на китайское оружие легитимизирует свои действия против России. Во-вторых, в условиях роста напряженности с КНР создает в Азии силовой потенциал, направленный против Пекина. Кроме того, такие меры в политическом смысле, скорее всего, призваны укрепить альянсы США с Республикой Корея и Японией. По этой же причине эти страны и будут являться основным плацдармом для размещения ракет. В этой связи представляется разумным усиление военного партнерства России и Китая на анти­американской основе. Ссылки США на то, что к договору ДРСМД должен подключиться Пекин, без которого договор невозможен, являются демагогическим приемом, призванным обосновать разрушение США механизмов стратегической стабильности.

Очевидно, США длительное время готовились к демонтажу ДРСМД, тайно нарушали его. Пентагон испытал ракету, подпадающую под ограничения договора, через две недели после выхода из него. Понятно, что она была создана не за эти две недели, разработка самой ракеты, подготовка к ее серийному производству осуществлялись заблаговременно. Следовательно, выход из договора готовился давно и заранее.

Преимуществом ракет средней дальности, несомненно, является возможность их базирования вблизи территории противника. При этом сама территория США оказывается вне досягаемости ответного удара. США никогда не откажутся от такого выигрышного козыря, который позволит им вести войну, подставляя под ответный удар своих союзников. В этом вопросе Вашингтон циничен. Учитывая дальнейшее обострение геополитического соперничества межу США, с одной стороны, РФ и КНР – с другой, можно предположить тенденции дальнейшей деградации системы стратегической стабильности. И Китай, и Россия будут вынуждены развивать стратегические силы, способные угрожать территории США, искать новые технологические возможности, в частности, в сфере гиперзвука.

Другим возможным шагом в разбалансировке стратегической стабильности может стать отказ США от Договора по открытому небу (ДОН). Заявления Дональда Трампа и других высокопоставленных официальных лиц США о необходимости выйти из него встраивается в контекст внешнеполитического курса Вашингтона на демонтаж системы контроля над вооружениями. Заключительным шагом в этом направлении может стать отказ от продления Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).

Россия и США предъявляют взаимные претензии к реализации ДОН. Так, в 2017 г. были введены ограничения для российских наблюдательных полетов над территорией США. Россия же в ответ ограничила полеты американских самолетов над Калининградом. США отреагировали на эти меры отменой доступа российских самолетов к некоторым американским базам, изменив траектории полетов над Гавайями. Кроме того, российские экипажи были лишены возможности дозаправки и отдыха на базах ВВС США в штатах Джорджия и Южная Дакота. Факты свидетельствуют о нарастающем кризисе между странами в отношении реализации ДОН.

Россия крайне жестко оценивает решение Трампа о выходе из этого договора. Российские ответственные лица заявляют, что это лишь обострит и так непростую международную ситуацию, ухудшит российско-американские отношения. Российское руководство тем не менее не намерено действовать зеркально до тех пор, пока США не приступили к практическим шагам. Такая позиция России объясняется тем, что среди американского истеблишмента отсутствует единство в отношении выхода из ДОН. Так, группа влиятельных американских политиков-демократов призвала госсекретаря Майка Помпео и министра обороны США Марка Эспера отказаться от такого решения. Сенаторы считают, что выход США из договора станет очередным «подарком» Владимиру Путину. Не совсем понятно, что они имеют в виду, ведь договор позволяет США и их союзникам контролировать перемещения, осуществляющиеся ВС РФ. Вполне возможно, что этот демарш следует рассматривать в контексте внутриполитической борьбы республиканцев и демократов. Поэтому неопределенность в этом вопросе будет сохраняться до тех пор, пока в Вашингтоне не будет преодолен политический кризис.

Однако следует учитывать, что договор является многосторонним (34 государства) и с выходом США из него он не прекратит своего существования. Тем более что он ориентирован в большей степени на Европу, заинтересованную в мерах обеспечения прозрачности в сфере обороны, а потому европейцы выступили с решительной критикой намерений Вашингтона. Для России, заинтересованной в международной стабильности, крайне важно сохранить доверительные отношения с Европой, избежать самоизоляции, чего с невероятным рвением добивается Вашингтон.

Безусловно, сохраняется заинтересованность и Вашингтона в том, чтобы контролировать оборонные усилия России, а потому, закрыв свою территорию от наших наблюдательных полетов, США рассчитывают получать информации о ВС РФ от европейских союзников по НАТО.

Наращивание астрономических военных расходов, отсутствие диалога с Россией по стратегическим проблемам, жесткое внутриполитическое противостояние в элите, игнорирование международного права, ставка на достижение абсолютного технологического и военного лидерства, активизация военных приготовлений НАТО у границ России – все это делает политику США чрезвычайно опасной. Несмотря на заявленный прагматизм внешней политики, Дональд Трамп остается в роли ведомого в реализации агрессивной американской политики, в которой заинтересовано «глубинное государство». Императив России в этих условиях состоит не только в стремлении к диалогу в международных отношениях, но и в поддержании военного потенциала на должном уровне, поскольку именно он сегодня является решаю­щим фактором в обеспечении нашей безопасности.

Константин БЛОХИН - Ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН, кандидат исторических наук