Каринэ ГЕВОРГЯН

В некоторой степени ответ на этот вопрос проступает в пятом «скользящем прогнозе» на десять лет (до 2025 г.), опубликованном в 2015 г. компанией Stratfor. Эти фанаты теории американской исключительности из Stratfor напоминают византийских императоров Аркадия и Гонория, выпустивших в 404 г. указ, который заканчивался словами: «А все те, кто в святотатственном дерзновении посмеют воспротивиться нашей божественности, лишатся своего места и имущества».

Вот основные выдержки из стратфорского текста.

«…Наши прогнозы… базируются на нашей модели, в которой США по-прежнему являются исключительной державой…

Мы считаем, что война США с джихадистами пойдет на спад… Иран удастся сдержать, так как ему просто не хватит сил, чтобы стать крупным игроком в регионе за пределами своего ближайшего географического окружения…

Нынешний конфликт с Россией за Украину будет оставаться в центре международной системы в ближайшие несколько лет, но мы не думаем, что Российская Федерация способна просуществовать в своем нынешнем виде еще десять лет. Подавляющая зависимость от экспорта углеводородов и непредсказуемость цен на нефть не позволяют Москве поддерживать государственные институты на всей обширной территории Российской Федерации. Мы ожидаем заметного ослабления власти Москвы, что приведет к формальному и неформальному раздроблению России…

Мы вступили в эпоху упадка национальных государств, созданных Европой в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Власть во многих из этих стран больше не принадлежит государству и перешла к вооруженным партиям, которые не способны выиграть друг у друга. Это привело к напряженной внутренней борьбе. США готовы участвовать в таких конфликтах при помощи авиации и ограниченного вмешательства на земле, но не могут и не хотят обеспечивать их прочное разрешение. Турция, чью южную границу эти войны делают уязвимой, будет медленно втягиваться в конфликт. К концу десятилетия Турция превратится в крупную региональную державу, и в результате усилится соревнование между Турцией и Ираном…

Это будет хаотичный мир, где многие регионы ждет смена караула. Неизменной останется только власть Соединенных Штатов, в более зрелой форме – власть, которая будет все менее на виду, потому что в ближайшее десятилетие ей будут пользоваться не так активно, как раньше…

На юге РФ утратит способность контролировать Северный Кавказ, в Средней Азии начнется дестабилизация. На северо-западе Карелия попытается вернуться в состав Финляндии. На Дальнем Востоке начнут вести независимую политику приморские регионы, больше связанные с Японией, Китаем и США, чем с Москвой…

Вопросом первой половины десятилетия будет территория, на которую распространится новый Балто-Черноморский союз. Логично было бы расширить его до Азербайджана и Каспийского моря…

Исходя из географии только одна страна, по-настоящему заинтересованная в стабилизации Сирии и Ирака, имеет возможность свободно действовать в этом направлении и может получить к региону по крайней мере ограниченный доступ. Эта страна – Турция. Сейчас Турция со всех сторон окружена внутриарабскими конфликтами, конфликтами на Кавказе и в бассейне Черного моря. Турция пока не готова к полностью независимой политике на Ближнем Востоке и с готовностью пойдет на сотрудничество с США. Это сотрудничество даст возможность передвинуть линию сдерживания в Грузию и Азербайджан…

Иран не может вмешаться по военным и географическим причинам, это же можно сказать о Саудовской Аравии. Турки, вероятнее всего, начнут выстраивать изменчивые коалиции, в конечном итоге расширив свое влияние до Северной Африки, чтобы стабилизировать ситуацию…

Мы ожидаем, что в следующие 10 лет Турция будет ускоренными темпами превращаться в крупную региональную державу…

Американцы попытаются выстроить систему союзов, параллельную НАТО, от Прибалтики до Болгарии, и вовлечь в нее как можно больше стран. В союз попробуют завлечь Турцию и распространить его на Азербайджан. В эти страны пропорционально угрозам будут направлены войска…».

Итак, согласно векторам, прочерченным теоретиками «прекрасного нового мира», именно Турция, которую в западных кулуарах называют frenemy (friend+enemy), что на русский можно перевести как «вруг», должна стать инструментом переформатирования ближневосточного макрорегиона и Магриба, геополитического и геоэкономического сдерживания и развала России. Почему ставка сделана именно на Турцию, нетрудно понять. Одна из причин – геополитическое положение. Кроме того, Турция в качестве «смотрящего» позволяет сдерживать панарабские стремления и амбиции Саудовской Аравии. По понятным причинам занять это положение не могут ни Иран, ни Израиль. Кстати, перед последним через два хода в этой игре встают вызовы на порядок большие, чем ранее. Похоже, руководство Израиля оценивает их трезво. Одно из подтверждений – заявление министра обороны Моше Яалона, который в конце января 2016 г. прямо обвинил Анкару в спонсировании исламистов. «Общеизвестно, что ИГ (организация запрещена в России – прим. ред.) уже очень давно получает турецкие деньги, продавая нефть. Я надеюсь, что этому будет положен конец. Настала пора турецкому руководству решить, намерено ли оно, наконец, присоединиться к борьбе с терроризмом. Тут не о чем раздумывать», – сказал Моше Яалон. Он также отметил, что Турция сквозь пальцы смотрит на перемещение через ее территорию боевиков-джихадистов.

Отмечу здесь любопытный факт. В июле 2015 г. Министерство безопасности Китая распространило заявление о том, что около ста уйгуров, депортированных Таиландом в Китай, хотели направиться в Турцию, чтобы «присоединиться к джихаду». Китайские власти утверждают, что им известны случаи, когда турецкие дипломаты в странах Юго-Восточной Азии выдают уйгурам турецкие паспорта, способствуя их отправке в Сирию для участия в военном конфликте. Пресс-секретарь МИД Турции Танжу Бильгич в ответ поспешил заявить, что «эти обвинения голословны, смехотворны и не стоят даже того, чтобы на них отвечать».

О рисках дестабилизации Средней Азии за последние годы было сказано немало. Например, в ноябре 2012 г. эксперт журнала «Международная жизнь» Владислав Гулевич писал: «Угрозы дестабилизации всего региона, исходящие от Афганистана, станут еще более реальными. Исламизация среднеазиатских государств, проблемы терроризма и религиозной нетерпимости, с которыми сталкиваются и Бишкек, и Душанбе, и Ташкент, и Астана, суть отзвуки не только внутренних социальных проблем, но и экстремистской идеологии, проникающей сквозь все границы и препоны». В 2014 г. Исламское движение Узбекистана, имеющее базы в Афганистане, присоединилось к ИГ. Вообще позиции сторонников Аль-Багдади в Афганистане заметно усилились в последнее время. Однако подробнее остановимся на угрозах со стороны Закавказья.

Инструментом геостратегического сдерживания России могут стать действия джихадистов в этом непростом регионе. По данным из военных источников Армении, около тысячи джихадистов уже проникли на территорию Нахичеванской автономии (эксклав Азербайджана, граничащий с Арменией, Ираном и Турцией). Тревожная ситуация сложилась и в Грузии.

В конце января грузинские СМИ распространили информацию о том, что в Сирии убит еще один гражданин Грузии, воевавший в рядах ИГ – проживавший в Аджарии Хвича Гобадзе. Комментируя для портала «Вестник Кавказа» эту новость, руководитель сектора Кавказских исследований Российского института стратегических исследований Артур Атаев отметил, что «таких Гобадзе из Грузии уходит в ДАИШ немало». По его словам, «опорными точками этой террористической организации в Грузии являются такие регионы, как Панкисское ущелье, Аджария и Квемо-Картли. Причем Квемо-Картли – регион, который населен шиитским населением, но там идет суннитизация, джихадизация населения. Несмотря на то, что (шиитский) Иран проявляет к этому региону достаточно пристальное внимание, в том числе вкладывая экономические инвестиции в этот регион, заметен процесс, когда шииты, перешедшие в суннизм, становятся джихадистами и как минимум симпатизируют, в том числе и ИГИЛ».

Как отмечает Артур Атаев, «другим регионом, который вызывает беспокойство российский властей и российских сил, которые занимаются борьбой с терроризмом на Северном Кавказе, является Панкисское ущелье. Процесс рекрутизации там нарастает. Такие одиозные личности, выходцы из Панкисского ущелья, как командующий Северным фронтом ДАИШ Тархан Батирашвили, сегодня считаются героями в этом регионе».

Эксперт убежден, что проблема героизации терроризма в нескольких районах Грузии выходит на первый план: «Если раньше в Аджарии джихадисты работали в 140 мечетях этого региона, то сейчас активно используются социальные сети. Язык ИГИЛ становится грузинским – на нем начинают вербовать в ДАИШ. Это очень опасная тенденция».

Складывается впечатление, что высшее руководство Турецкой Республики с усердием взялось реализовывать приведенный выше «прогноз» Stratfor, опираясь на потенциал Саудовской Аравии, с которой она с 2012 г. формировала стратегический союз. Резкий разворот Анкары, характеризующийся враждебными действиями против России, высвободил мощную энергию амбиций и поставил Турцию на новую ступень зависимости от США и НАТО, которых вряд ли особо заботит судьба страны, избранной ими на роль тарана, ведь так или иначе «экономика войны» принесет Западу выгоду. Потому Stratfor и прогнозирует, что «война с джихадистами» должна пойти на спад: нет смысла резать курицу, несущую золотые яйца. Bellum omnium contra omnes – война всех против всех на азиатских просторах позволяет США оставаться «над схваткой».

Стоит ли удивляться и тому, что в конце ноября 2015 г. глава разведки Турции Хакан Фидан, один из самых преданных сторонников Эрдогана, сделал такое заявление: «ИГИЛ – это реальность, и мы должны признать, что не можем уничтожить такую хорошо организованную и популярную государственную систему, как Исламское государство, потому я призываю своих западных коллег пересмотреть свои взгляды на исламское политическое движение, отложить в сторону их циничный менталитет и помешать планам Владимира Путина сокрушить сирийских исламистских революционеров». Эти слова перечеркивают обвинения Запада в адрес российских ВКС в том, что они бомбят в Сирии не там и не тех.

Что предшествовало старту «нового» сценария для Турции? При расхождении по немалому спектру проблем, включая Сирию, Крым, Нагорный Карабах, член НАТО Турция не присоединилась к антироссийским санкциям, введенным Западом весной-летом 2014 г.  из-за ситуации в Крыму и на юго-востоке Украины. Создается впечатление, что предшествовавший конфронтации период сближения Анкары и Москвы, дошедший до уровня «стратегического сотрудничества», со стороны Турции был попыткой набрать очки в политическом торге с Вашингтоном.

Любопытна и предыстория турецко-сирийского противостояния. Еще в 1939 г. провинция Хатай, где турки составляли незначительное большинство, была аннексирована Анкарой, что вызвало отток нетурецкого населения. Тем не менее арабы (алавиты) до сих пор преобладают в трех из двенадцати южных округах провинции. Аннексия не была признана Сирией, и регион оставался спорным до 2005 г. Однако сближение Сирии и Турции вплоть до дружбы между семьями Башара Асада и Реджепа Эрдогана было подорвано многочисленными факторами, включая «арабскую весну», позволившую Анкаре активизировать неоосманский проект, реализация которого может гарантировать долговременное удержание власти Эрдоганом и его партией.

Вообще, Сирия имеет безусловное стратегическое значение – это логистический центр на Ближнем Востоке, узел потенциальных и действующих маршрутов транспортировки углеводородов, что делает ее важным плацдармом для удержания геоэкономических интересов России.

Важно отметить, что еще в 1974 г. Турция начала строительство дамбы Кебан на Евфрате. От этой системы гидросооружений зависит водоснабжение практически всего северо-востока Сирии и части Ирака, что поставило эти страны в прямую зависимость от Анкары. Завершение в 1990 г. строительства самой крупной дамбы – «Ататюрк» – привело к сокращению поступлений воды на одну пятую. В 1990 г., во время заполнения водохранилища, Анкара полностью осушила Евфрат от границы до «озера Асад». На «водный шантаж» Дамаск отвечал поддержкой РПК и предоставлением убежища (с 1982 г.) ее руководителю Абдулле Оджалану. Однако в 1999 г. Анкара под угрозой войны вынудила Сирию его выдворить.

Долгая засуха 2006-2010 гг., которая в немалой степени имела рукотворный характер, поставила житницу Сирии на грань голода. В 2009 г. ООН и Красный Крест сообщали, что в результате засухи потеряли средства к существованию около 800 тыс. сирийцев. А в 2010 г., согласно оценке ООН, на грани голода оказалось более миллиона человек. Произошел массовый исход фермеров в города.

Турция ставит целью создание зоны свободной торговли с Сирией, Иорданией и Ливаном, то есть фактическое поглощение их экономик, что продиктовано хроническим дефицитом торгового баланса и необходимостью в «привилегированных» рынках сбыта.

Кроме того, установление в Сирии марионеточного режима позволило бы Анкаре надежно закрыть очень значительную часть границы турецкого Курдистана с внешним миром.

Операция российских ВКС, начатая осенью 2015 г., радикально изменила ситуацию. В Сирии возросла поддержки проправительственных сил. Вполне реальными стали возникновение второй (после Иракского Курдистана) курдской «автономии», а также проблемы с «трансграничными» меньшинствами на собственной территории Турции. Далее – прощание с неоосманским проектом. Так или иначе, конфликт с Россией стал неизбежным, и теперь он носит системный характер.

Стартом для открытой конфронтации Турции с Россией стал эпизод со сбитым турецкими ВВС российским бомбардировщиком Су-24 и убийством нашего пилота. Мне представляется, что западные союзники Турции, участвовавшие в этой операции (от истребителей, до съемочной группы CNN), были заинтересованы больше в том, чтобы российский самолет был посажен на турецкой территории. Это позволило бы развернуть тягучую кампанию против Москвы, которая оказалась бы вынужденной «притормозить» операцию в связи с необходимостью освободить летчиков.

Однако события пошли по иному сценарию. И после некоторой заминки продвижение Турции на роль крупной региональной державы, зависимой от США, продолжилось с новой силой. С началом переговоров в Женеве по мирному урегулированию в Сирии российское руководство испытывает давление со стороны США и их союзников не только на этом направлении, но и по другим «азимутам», включая прямые обвинения в коррупции в адрес российского президента.

Британский министр иностранных дел Филип Хэммонд заявил, что Россия укрепляет «Исламское государство» и способствует увеличению числа беженцев в Европу. Он призвал к проведению «самых тщательных расследований» происходящего в Сирии, то есть российских бомбардировок. Для дипломата он позволил себе слишком резкое резюме: «Все, что мы делаем, подрывают русские». На этом фоне турецкие власти объявили об очередном нарушении российским самолетом воздушного пространства Турции, после чего 31 января 2016 г. турецкие ВВС были приведены в состояние полной боевой готовности. Якобы вторжение российского Су-34 в воздушное пространство Турции было зафиксировано одновременно турецкими военными и радарами НАТО. Турецкий президент официально обратился к НАТО за поддержкой. Турция с опорой на НАТО продемонстрировала, что она не боится военного столкновения в Сирии с Россией.

Очевидно, что угроза военных провокаций в Сирии, и не только со стороны Турции, возросла. Незадолго до этого состоялась встреча помощника Владимира Путина Владислава Суркова и заместителя госсекретаря США Виктории Нуланд в Калининграде. Официально сообщалось, что она была посвящена украинской проблеме. Однако, по данным французских источников, Нуланд во время этой встречи «находилась в чрезвычайно возбужденном состоянии и без конца твердила: «Война приближается! Война у наших дверей!». Она также добавляла, что Россия «не сдержала свое обещание» и что «теперь все заплатят» за это». Некоторые эксперты считают, что объявленные США новые персональные санкции по делу Магнитского связаны и с разногласиями по Сирии.

Кроме западных союзников Турция заручилась поддержкой Саудовской Аравии и сочувствием со стороны проправительственных СМИ Азербайджана. Вот выдержки из статьи Фахраддина Абосзода «Новый «удар в спину»: Ильхам Алиев решил показать Кремлю свою мощь», опубликованной агентством Regnum в конце декабря 2015 г.:

«Официальный Баку перманентно воспитывает общественное мнение у себя в стране в духе открытой ненависти к России, о чем свидетельствуют совсем свежие выдержки из некоторых публикаций в бакинских СМИ.

«Все зло исходит от Путина, а не от Эрдогана, все козни тоже строит российский президент, а не турецкий,  – пишет проправительственный

haqqin.az.  – Не Эрдоган виновен в том, что российские Вооруженные Силы оказались в Сирии, эту команду они получили от Путина. Не Эрдоган спровоцировал уничтожение на своей территории российского бомбардировщика, а сам Путин. Не Эрдоган инициировал доставку и установку в Сирии российских С-300 и С-400, они находились там еще до инцидента с самолетом».

«Да, судя по всему, подиссяк в России запас политической устойчивости. На глазах всего мира все больше обретают контуры какого-то пародийного рисунка ее бессильные потуги уязвить Турцию, которая за нарушение своих воздушных границ ударом по бомбардировщику Су-24 вытолкнула из зоны комфорта вальяжно господствующих кремлевцев», – далее утверждает прямо контролируемый администрацией Ильхама Алиева азербайджанский портал.

Руководитель общества «Борчалы» Залимхан Якуб утверждает, что «разрастание российско-турецкого конфликта, участие в нем НАТО и других неизбежно. Место Азербайджана в этом конфликте – Турция. Что посоветует нам и всему тюркскому миру Турция, мы так и должны сделать. Во всех вариантах Азербайджан и Грузия должны быть рядом с Турцией».

«Национальные интересы, общность судьбы с братской Турцией и преданность вынуждают Азербайджан снова сблизиться с Западом, занять с ним общую позицию. Энергетическая зависимость заставляет усилить политические и другие связи. Учитывая и другие происходящие и ускоряющиеся процессы в регионе, можно сказать, что, вероятно, 2016 г. по многим параметрам станет волнующим и решающим», – утверждает получающая прямую финансовую помощь от власти «оппозиционная» газета «Ени Мусават». Таким образом, Турция и Азербайджан демонстрируют России, что они уже успели образовать своеобразный фронт борьбы против нее в предстоящей геополитической схватке, которую нельзя исключать».

После трагического эпизода с российским самолетом и перед визитом турецкого министра иностранных дел в Баку, невзирая на весь контекст, заместитель руководителя администрации президента Азербайджана заявил, что «Турция является нашим близким союзником. Россия тоже является близкой и дружественной страной. Азербайджан объединяют исторические связи с обеими странами. Связи с обоими государствами находятся на самом высоком уровне».

По мнению главного редактора журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждара Куртова, «можно допустить, что Анкара в ответ на свою помощь Баку по Карабаху попросит или потребует от Азербайджана предоставить ей территории для коридора к Каспию».

Что может заставить Турцию отказаться от движения в парадигме американских–транснациональных–глобалистских интересов? Угроза внутреннего социального взрыва, победы курдов. Полный выход «из игры» Азербайджана. Жесткое противостояние Израиля этой линии, переформатирование политики Европейского союза, подогретое миграционным фактором, ставшим одним из средств шантажа Европы со стороны Анкары.

Есть ли у России ресурсы и пространство для маневра с целью предотвратить катастрофическое развитие событий? Безусловно.

Strategic Forecasting Inc. – американская частная разведывательно-аналитическая компания, которую часто назвают «теневым ЦРУ». Основана в 1996г.  американским политологом Джорджем Фридманом, который возглавляет компанию до сих пор. Вице-президентом компании по контртерроризму и корпоративной безопасности является Фред Бартон. Публиковали доклады в 1996, 2000, 2005, 2010 и 2015 гг.

Каринэ Александровна ГЕВОРГЯН – политолог, востоковед