Илья КРАМНИК

Магистральное направление развития РВСН характеризуется ставкой на мобильные твердотопливные комплексы. Однако верность такого пути часто ставится под сомнение. Главным результатом этих сомнений стала анонсированная разработка для РВСН жидкостной межконтинентальной ракеты нового поколения.

ВЫБОР В ПОЛЬЗУ МОБИЛЬНОСТИ

В постсоветское время РВСН и СЯС в целом остались одним из очень немногих элементов военной машины, поддерживавших боевую готовность. Как минимум это говорит о том, что руководство страны сумело оценить возможные последствия «провала» в этом вопросе. Однако, говоря о конкретных составляющих боевой мощи российских СЯС сегодня, стоит отметить, что нынешнее обновление потенциала РВСН и морских стратегических ядерных сил – в первую очередь заслуга Московского института теплотехники и Воткинского завода, то есть, соответственно, разработчика и производителя межконтинентальных ракет «Тополь», «Тополь-М», «Ярс» и «Булава».

Когда в 1997 г. разворачивалось серийное производство «Тополей-М» в шахтном варианте, то уже тогда предполагалось, что этим ракетам и созданным на их основе «Ярсам» – как шахтным, так и мобильным – предстоит стать основой боевой мощи РВСН. При этом именно мобильные комплексы рассматривались как наиболее перспективные, несмотря на то, что шахтные пусковые установки к концу 1980-х гг. достигли высшей степени совершенства и превосходной защищенности: они могли уберечь подвешенную внутри ракету даже от недалекого ядерного взрыва. Однако десятилетие спустя шахтные установки уже не были способны гарантировать защиту от прямого попадания высокоточного боеприпаса в крышку шахты, а ведь именно в 1990-е гг. возможности таких боеприпасов были убедительно продемонстрированы в ходе ряда вооруженных конфликтов.

Тем не менее моноблочные ракеты – а «Тополь-М» что в шахтном, что мобильном варианте несет только один заряд – не гарантировали нанесения неприемлемого ущерба, особенно в случае сочетания первого удара со стороны вероятного противника и анонсированного развертывания системы ПРО, которая будет способна перехватывать уцелевшие после такого удара носители. Ответом на этот вызов стал «Ярс», сочетающий мобильность с многозарядностью, – эта ракета несет, по имеющейся информации, четыре боевых блока. В сочетании с комплексом средств прорыва ПРО это гарантирует, что, как минимум, часть блоков дойдет до «адресата».

Тейковская дивизия, два полка которой перевооружены на мобильные комплексы «Тополь-М», а два – на «Ярсы», стала первым соединением, полностью оснащенным новыми системами. 36 пусковых установок и более 70 боевых блоков – этой мощи достаточно для уничтожения десятков миллионов человек. Вместе с тем в сегодняшних условиях важна не столько ударная мощь РВСН, выраженная в цифрах потенциального числа жертв, сколько готовность имеющегося потенциала и его защищенность.

СКРЫТНОСТЬ И СКОРОСТЬ КАК ЛУЧШАЯ ЗАЩИТА

Значение мобильных комплексов в арсенале РВСН выросло многократно после того, как договор СНВ-3, подписанный Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым, снял ограничения на районы базирования и развертывания мобильных комплексов. Невозможность предугадать, из какой точки огромного оперативного района будет произведен пуск, значительно осложняет его своевременное обнаружение и перехват. Таким образом, мобильность сегодня становится куда более надежной защитой, чем тысячи тонн фортификационного железобетона и десятки сантиметров броневой стали шахтных установок. Известно, что часть «Ярсов» развертывается в шахтных пусковых установках, но так же как и в случае с шахтными версиями «Тополя-М», это паллиативное решение, направленное на экономное использование имеющейся инфраструктуры, и ни в коем случае не является основным для данного типа ракет.

Наряду с мобильностью комплексов, современные твердотопливные ракеты имеют еще одно немаловажное преимущество, снижающее вероятность перехвата: короткий активный участок траектории (менее трех минут против 4-6 для жидкостных ракет) сокращает время, остающееся системе ПРО на реакцию, до минимума. Ведущиеся работы по обеспечению ограниченного маневрирования на активном участке траектории, и оснащению этих ракет маневрирующими головными частями, делают их еще более сложными целями.

В ближайшие 10 лет «Ярсы» должны полностью заменить в составе РВСН «Тополя» советской постройки. Если эта задача будет решена, то программа-минимум по поддержанию боеготовности РВСН в условиях развертывания системы ПРО США окажется выполненной. Программа-максимум зависит уже не только от средств, выделяемых на стратегические ядерные силы. Несмотря на мобильность, эти системы также нуждаются в защите – и поэтому речь сегодня должна идти о создании защищенных районов, надежно прикрытых системой воздушно-космической обороны, внутри которых мобильные ракетные комплексы будут надежно защищены от внезапного первого удара.

190-200 «Ярсов», которые должны быть поставлены до 2020 г., хватит как раз для того, чтобы заменить в составе РВСН 170 ракет РС-12М «Тополь» производства 80-х и начала 90-х годов и обеспечить достаточное число учебных пусков.

Кроме того, до 2020 г. в составе РВСН «доживут», по мнению специалистов, около 20 ракет Р-36М2 последних серий. Их будут менять уже в 2020-2025 гг. и, видимо, на ракеты новых типов. Разумеется, в строю останутся и 70 ракет «Тополь-М» производства 1997-2011 гг., часть из которых будет, очевидно, израсходована для пусков в рамках работ по продлению назначенного ресурса.

ЖИДКОСТНЫЕ РАКЕТЫ: УЯЗВИМОЕ МОГУЩЕСТВО

Тем не менее, с перспективой вывода жидкостных ракет из состава РВСН согласны не все, и это несогласие дало путевку в жизнь проекту новой жидкостной ракеты. Эта ракета, предназначенная для замены РС-20 «Воевода», будет запущена в производство до конца этого года. Ранее сообщалось, что на вооружении РВСН новая ракета появится во второй половине десятилетия. Начало производства и испытаний ракеты в 2013 г. должно позволить выдержать этот срок.

Разумеется, старт жидкостных межконтинентальных ракет шахтного базирования выглядит красиво. Откидывается крышка, затем мощные пороховые заряды выталкивают ракету на поверхность. Покинув шахту, она на мгновение почти зависает в воздухе и затем величественно начинает набирать ускорение, уходя вверх на бледном факеле маршевых двигателей. Шесть боевых блоков мощностью по пол мегатонны для РС-18, 10 блоков по 0,8 мегатонны для РС-20 – эта мощь способна сокрушать города и целые страны. Жидкостные МБР шахтного базирования долгое время составляли основу ядерной мощи Советского Союза, да и сегодня играют весьма заметную роль в ядерном арсенале России. Постепенный вывод этих ракет из состава РВСН в связи с выработкой уже неоднократно продленного ресурса стал одной из главных причин резкого падения российского ядерного потенциала – вплоть до недавнего времени основным пополнением РВСН был моноблочный «Тополь-М». Затем пришел «Ярс», однако если сравнивать эти ракеты чисто арифметически, то 3-4 его боевых блоков явно не хватает для того, чтобы стать полноценной заменой МБР РС-20 «Воевода», известной на Западе как «Сатана».

В этих условиях разработка жидкостной шахтной ракеты нового поколения была сочтена разумной – «многозарядность», ко всему прочему, повышает шансы как минимум части боевых блоков прорвать систему ПРО. Однако за внешней привлекательностью этого решения кроются серьезные проблемы.

КТО ЗАЩИЩЕННЕЕ?

Шахтные пусковые установки могут спасти ракету почти от всего – даже ядерный взрыв в паре сотен метров не гарантирует вывод ракеты из строя… До тех пор пока ядерное оружие было практически единственным средством подавления стратегических арсеналов противника, таких возможностей хватало. Однако развитие высокоточных систем сделало свое дело – теперь любая шахта может быть выведена из строя одним-двумя попаданиями обычного боеприпаса, несущего несколько сотен килограммов взрывчатого вещества. Точность ядерных средств, само собой, тоже не стояла на месте. Решение об ускоренной разработке и запуске в серию новой шахтной ракеты выглядит, скорее, попыткой поддержать кооперацию соответствующих разработчиков, нежели серьезным ходом на повышение возможностей РВСН. Пока что, впрочем, это решение еще не поздно исправить.

Угроза обезоруживающего первого удара с использованием высокоточного оружия стала одной из главных причин смещения «центра тяжести» РВСН на мобильные системы и роста доли Военно-морского флота в ядерной триаде. Мобильные комплексы, способные быстро рассредоточиваться, стали куда более трудной целью. При этом ни спутники, ни беспилотные аппараты не гарантируют своевременного обнаружения этих машин, а также того, что обнаруженный объект не окажется ложной целью – либо пустым тягачом, либо вовсе надувной мишенью с тепловым имитатором работающего двигателя. Возможность быстрой смены позиции, недоступность значительной части территории России для спутниковой разведки в силу метеоусловий, огромные площади поиска, огромные расстояния, которые предстоит преодолевать беспилотным аппаратам, – все это дает значительные преимущества мобильным комплексам по сравнению с шахтными установками, которые ставятся на свое место однажды и навсегда.

«АВАНГАРДНАЯ» АЛЬТЕРНАТИВА

Одной из главных новостей РВСН последних нескольких лет стало начало испытаний ракетного комплекса «Авангард». Очередная разработка МИТ может стать вполне реальной альтернативой жидкостной ракете. По имеющейся информации, «Авангард» представляет собой мобильный комплекс с твердотопливной МБР, созданной с максимальным использованием технологий морской баллистической ракеты «Булава».

Подобная ракета, способная доставлять к цели шесть и более боевых блоков средней мощности (100-150 килотонн), могла бы стать адекватной заменой уходящим Р-36М2, тем более, что меньшая мощность заряда вполне компенсируется возросшей точностью попадания и меньшей уязвимостью самого комплекса в силу его мобильности.

МОРСКАЯ КОМПОНЕНТА

«Булава» стала первым изделием Московского института теплотехники, созданным в интересах ВМФ. Ее разработка уходит корнями в 1997 год. Тогда правительство РФ во главе с Виктором Черномырдиным приняло решение передать МИТ функций головного разработчика перспективных средств ядерного сдерживания для наземной и морской составляющих ядерной триады. В основе этого решения, как принято считать, лежало стремление сэкономить. Предполагалось, что перспективная морская стратегическая ракета будет максимально унифицирована по конструкции с перспективной ракетой для РВСН – «Тополь-М», который тогда только запустили в серию.

Одновременно прекращалась разработка межконтинентальной ракеты «Барк» КБ Макеева, предназначенной для замены Р-39 на знаменитых РПКСН проекта 941 «Акула» (известных на западе как «Тайфун») и для вооружения перспективных РПКСН. КБ Макеева была оставлена ниша жидкостных ракет морского базирования. В этой нише в итоге была создана «Синева» – усовершенствованный вариант ракеты Р-29РМ. Сегодня она производится для модернизированных ракетоносцев проекта 667БДРМ «Дельфин».

Отказ от разработки «Барка» многие считают ошибкой, но он имел под собой существенные основания. Ракета массой более 80 тонн и длиной 16 метров требовала соответствующей лодки. Подводное водоизмещение «Акул», каждая из которых могла нести 20 «Барков», превышало 40 тысяч тонн, а 24-тысячетонные «Бореи» первоначально были рассчитаны лишь на 12 таких ракет.

В условиях резкого сокращения экономических возможностей страны флот нуждался в относительно недорогой ракете, которую можно было бы размещать на подлодках, не требующих, в отличие от «Акул», уникальной инфраструктуры базирования и обслуживания. Проект 955 «Борей», при создании которого использовались многие технические решения и основные узлы, примененные на других лодках третьего и четвертого поколений, в этом отношении был куда перспективнее. Использование более легкой и компактной по сравнению с «Барком» ракеты позволяло увеличить число пусковых установок «Борея» до 16. В итоге совокупность экономических и тактических преимуществ дала «Булаве» путевку в жизнь.

Илья Александрович КРАМНИК – военный обозреватель радиостанции «Голос России» специально для журнала «Национальная оборона»