Иван ГРОШКОВ

Нынешние беспорядки в арабских странах на первый взгляд происходят по схожим сценариям. Одни считают, что у них одни и те же социально-экономические причины, другие – что одни и те же авторы. Тем не менее, следует понимать, что у каждой из стран своя специфика и именно от этого во многом зависит дальнейшее развитие событий.

Некую первичную классификацию стран можно провести следующим образом: те, где режим вот-вот может пасть (прежде всего, Ливия и, возможно Йемен), те, где революция уже произошла (Тунис и Египет), и те, где ситуация относительно спокойная (Алжир, Сирия и арабские монархии, кроме Бахрейна).

МЕЖДУ ВОЙНОЙ И РЕВОЛЮЦИЕЙ

Далее, по сути конфликтов. Ливия – страна бедуинская, достаточно четко поделенная на племена. Собственно между ними и начались столкновения. Призывы к демократическим реформам там куда менее ярко выражены, чем в Тунисе и даже в Египте. Речь в целом идет о перекройке сфер влияния и средств, получаемых от экспорта углеводородов.

Клан Каддафи ведет борьбу с другими крупными кланами, временно объединившимися против общего врага. Если не вдаваться в подробности, события, вероятнее всего, будут развиваться по одному из двух основных направлений. Либо власть переходит другому племени, глава которого постепенно превратится в очередного автократического правителя. Либо клан Каддафи попытается все-таки добиться какой-то формы перемирия.

Иранские СМИ сообщали, что один из сыновей ливийского лидера намерен поддержать «оппозицию». Более того, в своем обращении к народу старший сын Сейф-уль-Ислям лично заявил, что «первому режиму приходит конец, но на его место придет второй». Не исключено, что под «номером два» он подразумевал именно себя – «новое лицо», которое на некоторое время (как и отец) найдет общий язык или управу на остальные племена.

В Йемене отчасти похожее положение – бедуинские племена и бессменный глава государства. Общество находится в состоянии гражданской войны не первое десятилетие и фактически расколото на север и юг. Если режим падет, то о восстановлении единства страны говорить уже не придется. В таком контексте отличить «оппозиционеров» от «сепаратистов» достаточно сложно.

Впрочем, в йеменской политической кухне достаточно крепкие позиции имеют левые силы – социалисты и опальные коммунисты. Но шансов занять влиятельные места в органах власти у них практически нет. К примеру, у двух социалистических партий в нынешнем парламенте на пару 10 из 301 депутатского кресла.

Между тем, очередные выборы в парламент должны были пройти в апреле 2009 г., но отложены на этот год. Президентский же срок истекает в 2013 г. Глава государства Абдалла Салех обещал не выдвигать свою кандидатуру и кандидатуру сына на следующих выборах. Но толпу это пока не останавливает.

РЕБРЕНДИНГ РАДИ СТАБИЛЬНОСТИ?

Тунисская и египетская революции вовсе прошли по похожим сценариям и в высокой степени напоминают показательные выступления. Оба государства, так же как и большинство арабских стран, имеют благоприятную социально-экономическую базу для бунта. Это – чрезвычайно развитая коррупция, поляризация общества и очень молодое население, которое даже при наличии образования не может себя реализовать и обеспечить достойный уровень жизни.

В такой ситуации взрыв, как правило, неизбежен. Но можно постараться сделать его направленным. В Тунисе и Египте, в отличие от Ливии, похоже, это удалось. Системы, основу которых традиционно для таких стран составляет высшее военное руководство, очевидно, решили пожертвовать лидерами ради собственного выживания.

В случае с тунисским президентом Зином аль-Абидином Бен Али жертва была более чем незначительной – он не мог похвастаться ни харизмой, ни минимальной народной поддержкой. Хосни Мубарак – дело другое. Он действительно немало хорошего сделал для страны. Он сам из военных. Мубарак – герой войны с Израилем. Но очередной его президентский срок истекал уже в этом году. А в силу возраста он вряд ли смог бы продолжить руководить государством. Сложив с себя полномочия, Мубарак предотвратил кровопролитие, жертвы которого исчислялись бы не сотнями, а тысячами человек.

В Египте, равно как и в Тунисе, армия вела себя нарочито корректно. Главнокомандующий тунисскими ВС генерал Рашид Аммар, считающийся одним из самых популярных и влиятельных людей в стране, заявил, что вооруженные силы «будут защищать революцию». «Ваша революция – это и наша революция», – подчеркнул он, попросив народ набраться терпения и позволить временному правительству подготовиться к выборам.

Солдаты даже предприняли все возможные меры, чтобы защитить людей от полиции и сотрудников спецслужб, которые подчинялись Бен Али. За это некоторые местные газеты даже прозвали главнокомандующего «национальным спасителем». Однако спаситель и реформатор – разные вещи. А в переходное правительство тем временем вошел целый ряд министров из предыдущего кабинета, которые просто отказались от членства в бывшей правящей партии.

Примерно в таком же духе развиваются события и в Египте. Пока на каирской центральной площади Тахрир бушевали страсти, министр обороны Мохамед Хуссейн Тантави в узком кругу генералов уже ставил на чаши весов преданность Мубараку с одной стороны и риски, которые несет кризис системе – с другой стороны. Перевесило, разумеется, желание спасти систему.

Так было принято решение назначить вице-президентом страны начальника службы разведки разведки Омара Сулеймана, чтобы он контролировал переходный период и подготовку к президентским выборам осенью этого года. К слову, по данным американской прессы, решение это пришло не без поддержки со стороны США.

Сулейман друг и соратник Мубарака. Он смог обеспечить ему относительно достойный уход из политики, но компромиссная фигура, которая удовлетворила бы толпу, из него не вышла. Его репутация не запятнана коррупционными скандалами и прочими злодеяниями, однако, на «национального спасителя», как генерал Аммар, он не потянул.

Египетская армия все дни волнений не изменяла режиму, но и не была его послушным орудием. Она признала «правомерность требований уважаемых граждан», и сдержала обещание «не использовать силу» в отношении народа. Но «свободных офицеров» – так именовались соратники Насера, взявшие власть в 1952 г. – не наметилось. А системе очень скоро все равно понадобится новое лицо, пускай хотя бы для фасада. Таким лицом мог бы стать, например, генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Мусса.

Пока же вся полнота власти в Египте остается у Высшего совета вооруженных сил во главе с министром обороны фельдмаршалом Мохамедом Хуссейном Тантави. Остается в силе и чрезвычайное положение, действующее в стране почти 30 лет. Военные так же решили не распускать действующее правительство до формирования нового, обещая обеспечить «мирный переход власти в рамках свободной и демократической системы».

В свою очередь оппозиционные лидеры заявили, что для протестующих «настало время показать свое доверие армии» и призвали своих сторонников покинуть улицы. Тем не менее, они намерены продолжать собирать митинги до обещанного избрания нового кабинета. Ведь если полностью свернуть протестную волну, страна вполне может остаться под властью военной диктатуры.

Итак, если общественное недовольство на Ближнем Востоке оставить бродить внутри себя, не выпуская пар, это действительно может создать благоприятные условия для распространения исламистских и экстремистских идей. Поэтому выводить людей на улицу периодически надо. При этом в каком-либо замысловатом сценарии необходимости нет. Арабской толпе достаточно одного простого лозунга (больше лозунгов ее только запутают и будут угрожать единству и управляемости масс), скажем, – отставка «главного».

РЕЖИМНЫЕ ВЫВОДЫ

Глядя на беспорядки, происходящие у соседей, власти остальных арабских стран стараются не дожидаться массовых волнений и начали принимать меры. Кто-то проводит частичные реформы, кто-то просто старается контролировать ситуацию на улице с помощью силовых структур. Абсолютно комфортно на сегодняшний день не может себя чувствовать ни одно государство региона. 

Королю Иордании Абдалле II хватило небольших митингов для того, чтобы отправить правительство в отставку и обещать дальнейшие реформы. На такие шаги он пошел, несмотря на то, что власть его рода считается сакральной. Династия Хашимитов – потомки Пророка Мухаммеда.

От Мухаммеда ведет свое начало и королевская семья, правящая в Марокко. Нынешний король Мухаммед VI в отличие от своего деспотически настроенного отца – либерал и реформатор. Проблемы внутренней политики, экономики и социальные вопросы открыто обсуждаются в негосударственных СМИ. К демонстрациям и протестам монарх относится лояльно. А нищее сельское и городское население вовсе считают короля своим покровителем. Поэтому радикализация, маргинализация этому государству пока не грозят.

Бахрейн – еще одна особая история. Политические силы там имеют конфессиональную основу. У власти находится суннитское меньшинство. Шиитская оппозиция просто решила воспользоваться общим ажиотажем в арабском мире, чтобы напомнить руководству королевства о своих собственных интересах и правах. В целом же в маленьком островном государстве социально-экономическая база для бунтов фактически отсутствует.

Что касается Алжира, то там еще жива печальная историческая память. В 1991 г. в стране состоялись первые многопартийные выборы, на которых безоговорочную победу одержал Исламский фронт спасения. С приходом к власти исламистов не смогли смириться военные, и государство погрузилось в десятилетие бесконечных кровопролитий. Этот опыт стал своего рода прививкой для алжирцев от резких перемен.

Конечно, необходимость в реформах есть. И они даже постепенно проводятся. Президент Абдельазиз Бутефлика недавно разрешил публичные собрания и митинги, и обещал свободный доступ всем политическим силам к СМИ. Кроме того, реализация богатых запасов нефти и газа дает достаточно средств властям, чтобы регулярно оплачивать социальную стабильность.

Этот же сценарий решил осуществить и президент Сирии Башар Асад, который выделил на борьбу с нищетой $250 млн. Впрочем, несмотря на достаточно низкий уровень жизни основной массы населения, на ту же коррупцию и слабые перспективы развития, недовольство властями и конфликтный потенциал в сирийском обществе развиты достаточно слабо. Да и культура народных волнений несколько подзабыта.

МИРНЫЙ ПРОЦЕСС ПОСЛЕ МУБАРАКА

Пока большинство аналитиков гадает, какую следующую страну ждут серьезные потрясения, и действительно ли волна народного гнева может охватить весь арабский мир, вне зоны внимания почему-то остается чуть ли не главный фактор стабильности/нестабильности на Ближнем Востоке. А именно – палестино-израильский конфликт.

Приход армии к власти в Египте уже откровенно приветствовали в Израиле. Сам Высший совет Вооруженных Сил заверил, что признает и будет выполнять все достигнутые ранее договоренности, в том числе мирный договор с израильтянами. Но в результате свободных выборов, проведение которых требует египетская оппозиция, в состав руководства страны могут войти люди с куда менее традиционными взглядами на региональную политику.

Конечно, граничащие с истерикой заявления премьер-министра Израиля Беньямина Натаньяху, сделанные в самый разгар событий на Тахрире, реальных оснований под собой не имеют. Он озвучил два катастрофических для региона варианта. Согласно первому, к власти придут исламисты в лице организации «Братья мусульмане». Согласно второму – и это еще страшнее – Каир выберет «иранский путь развития», когда руководство будет «терроризировать страну и запугивать все расположенные рядом государства». 

Натаньяху, правда, не уточнил, в результате каких процессов «Братья мусульмане» могут оказаться у руля и, тем более, что за режим (персонально) сможет себе позволить подражать иранцам. Между тем, следует отметить, что на Тахрире исламистских лозунгов фактически не было, да и сами исламисты хоть и поддержали протесты, активное участие в них не принимали.

Зато наряду с недовольством внутренней ситуацией в Египте, среди лозунгов демонстрантов было немало критики внешней политики Мубарака. Бывшего президента обвиняли, прежде всего, в том, что он служит интересам Израиля и США, предавая братский палестинский народ, особенно той его части, которая заблокирована в секторе Газа.

В этом смысле, кто бы в итоге не стал у руля в Каире, ему в любом случае хотя бы в какой-то степени придется пересмотреть позицию по конфликту Израиля с Палестиной. Придется еще и потому, что за период неопределенности внутри Египта, ситуация может сильно измениться, как в палестино-израильских, так и в межпалестинских отношениях.

Омар Сулейман, который при Мубараке выступал главным куратором переговоров между палестинцами и израильтянами от Египта, а также плотно занимался урегулированием противоречий между главными палестинскими политическими силами – контролирующим Западный берег Иордана ФАТХ и правящим в Газе ХАМАС – сейчас занят главным образом ситуацией в своей стране. Иными словами из мирного процесса на Ближнем Востоке на какое-то время выпадает один из его ключевых игроков. Как этим могут воспользоваться конфликтующие стороны – вопрос открытый.

Согласно утечкам в WikiLeaks, израильское руководство предпочитало видеть именно Сулеймана в качестве преемника Мубарака и никого другого, в том числе и президентского сына Гямаля. Документы, свидетельствующие об этом, датированы аж 2008 г. Уже тогда между американскими дипломатами в Каире и Тель-Авиве, властями Израиля и самим Сулейманом шли активные консультации относительно судьбы Египта после ухода Мубарака.

На Омара Сулеймана возлагают надежды и палестинцы. Так один из главных переговорщиков в палестино-израильском мирном процессе Набиль Шаат считает, что «Египет станет сильнее, а новая ситуация там приведет к переменам и в международном сообществе, которое способно разочаровать Израиль, заставив его идти на компромиссы». По его словам следует ожидать, что переговоры с израильтянами должны возобновиться уже в этом году, и Америка подойдет к ним с «более реалистическими позициями, а Израиль, соответственно – с более позитивными».

Но вице-президент Египта может разочаровать и тех и других. Не следует исключать, что в рамках ребрендинга, ему придется что-то предпринять, дабы показать, что Египет готов занять самостоятельную позицию и на внешнеполитической арене, особенно в урегулировании ближневосточных кризисов, не идти больше на поводу у американцев, как это считалось в народе при Мубараке.

Для демонстрации такой самостоятельности необходимо будет принять некое громкое волевое решение. Например, открыть полностью или частично для гуманитарных грузов и других товаров КПП Рафах на границе с Газой, тем самым отменив блокаду сектора. Подобный шаг стал бы бомбой по сравнению с инициативами типа «флотилии мира» и, несомненно, дал бы новый импульс зашедшему в тупик мирному процессу.

С другой стороны, как уже говорилось выше, для Сулеймана сейчас куда более приоритетными являются внутриполитические задачи – подготовка к референдуму о смене конституции, подготовка парламентских выборов, формирование правительства. Согласно одному из сценариев дальнейшего развития событий, генерал останется в публичной политике лишь до выполнения этих самых задач. Остальные лягут на плечи новых властей, независимо от того какая степень самостоятельности и свободы действий у них будет.

Что касается палестинцев и израильтян, то они на время окажутся предоставлены самим себе, и прогнозировать, как они воспользуются данной ситуацией достаточно сложно. Палестинской национальной администрации во главе с Махмудом Аббасом предстоит иметь дело с двумя основными вызовами. Это улица, которая по примеру Тахрира тоже готова требовать политических перемен, и контролирующее Газу движение ХАМАС.

С начала февраля палестинские правоохранительные органы на Западном берегу Иордана три раза разгоняли молодежь, собиравшуюся на демонстрации в поддержку тунисцев, египтян и реформ в самой автономии. Напомним, что почти два года назад истекли полномочия Аббаса, год прошел с окончания срока полномочий парламента.

Стараясь действовать на опережение и не допустить массовых волнений, Аббас принял решение распустить кабинет и поручить сформировать новый, правда, все тому же премьер-министру Саляму Фаяду. Кроме того, лидер ПА объявил, что до сентября 2011 г. будут проведены выборы главы и парламента автономии. Но ХАМАС уже заявило, что отказывается принимать в них участие.

Наряду с этим в арабскую прессу просочилась информация о том, что активисты правящего ФАТХ задумали свержение хамасовского руководства Газы по египетскому сценарию. А в разных Интернет-форумах уже появились сообщения с призывами выйти на улицы сектора и потребовать ухода ХАМАС. Если начнется резкая эскалация напряжения, то в ситуацию может вмешаться Израиль. При этом в виду отсутствия некого сдерживающего фактора в лице Египта не следует исключать еще более мощного дождя из «литого свинца».

ЭФФЕКТ НЕОЖИДАННОСТИ

Революционные настроения арабов докатились и до Ирана. Отдельные эксперты даже пытаются спекулировать на тему того, что именно этого и стремились добиться те, кто расшатывал арабский мир. Но расшатывал ли его кто-то? И да, и нет. С одной стороны, все предпосылки для революций на Ближнем Востоке и в Северной Африке явно возникли без вмешательства третьих сил. С другой – кто-то должен был нажать спусковой механизм. Наконец, возникает вопрос, насколько контролируемым является возникший хаос.

Когда еще в середине января госсекретарь США Хиллари Клинтон, находясь в турне по Аравийскому полуострову, заявила, что арабские страны рискуют «утонуть в песках беспорядков и экстремизма», на это мало кто обратил внимание. Зато, когда вспыхнул Египет, американская пресса пестрила заголовками о том, что, мол, разведка США проглядела такие события.

В Конгрессе даже устроили допрос руководителей спецслужб, почему они не предупредили вовремя о грядущих в арабском мире бунтах. Ответчики, в свою очередь, сочли достаточным оправдаться фразами «мы не ясновидящие» или «у нас нет хрустальных шаров». В приватных же разговорах некоторые высокопоставленные разведчики позже признали, что докладывали президенту США Бараку Обаме о том, что первым в состояние хаоса попадет Тунис, а Египет подхватит волну, и режим там тоже окажется под угрозой.

Таким образом, создается впечатление, что определенная готовность, если не сказать подготовка, к массовым волнениям на арабской улице в США все-таки была. Пока не совсем ясно понимает ли Вашингтон, как быть дальше? Например, что делать, если дестабилизации подвергнется главный союзник американцев в арабском мире – Саудовская Аравия? А предпосылки для этого имеются.

Несмотря на экономическое благополучие, политический режим в этой стране держится не очень уверено. Постоянная борьба за власть и сферы влияния, продолжающаяся десятилетиями внутри королевской семьи, в значительной степени дискредитировала ее. У тех же, кто в этой борьбе не участвует, перспективы развития вовсе отсутствуют.

Сложное сочетание ультрасовременной инфраструктуры, средневекового этикета на официальном уровне и полный хаос в частной жизни (особенно у хорошо обеспеченных людей) создает весьма взрывоопасную атмосферу. Отдушины типа политических реформ не намечается. Первые и единственные выборы в государстве состоялись в 2005 г., и на этом демократизация закончилась. А в начале февраля на Facebook появилась страничка саудовской молодежи с заголовком «Народ хочет реформ системы».

Еще через пару недель британская газета The Guardian опубликовала документ, со ссылкой на WikiLeaks, согласно которому по прогнозам экспертов Саудовская Аравия очень скоро исчерпает свои нефтяные ресурсы и уже в ближайшее время не сможет добывать необходимые рынку объемы. Подобные сообщения в СМИ не появляются случайно, а сама информация может заметно встревожить саудовскую общественность.

Данный контекст создает благоприятную почву для рассуждений в конспирологическом ключе. Пока очень робко и неуверенно, но в некоторых экспертных кругах начинаются дискуссии вокруг теории с рабочим названием «Африканское кольцо». Если вкратце, то ее суть сводиться к следующему. США постепенно добиваются смены или ослабления режимов во всей Северной Африке. Затем то же самое произойдет со странами Ближнего Востока и Аравийского полуострова – теми, которые имею выход на Красное море и Аданский залив.

Таким образом, вокруг Африки с севера и востока в идеале возникает «ободок» государств, где можно размещать военные базы, как наземные, так и морские. Опять же с моря можно обеспечить контроль над всем западным и южным побережьем Африки, в результате взяв ее полностью в кольцо. Сторонники этой теории считают, что будущие войны будут происходить именно за слабо освоенные ресурсы Африканского континента и именно к этой борьбе и готовится Вашингтон.

Что ж, любые теории имеют право на существование. Пока же остается лишь наблюдать за тем, какой масштаб хаоса и беспорядков в ближайшее время охватит арабский мир.