Марат МУСИН

Осенью 2016 г. нам впервые удалось получить заключения химиков о составе применяемых исламистами отравляющих веществ. Экспертиза проб воздуха и грунта, взятых нами в местах разрывов химических снарядов, одежды и кожи пострадавших, сами признаки поражений однозначно показывали: боевики наладили промышленное производство боевых отравляющих веществ иприт и хлор, а также средств их доставки.

Заключение российских военных химиков, доставленных нами в места применения химического оружия «Исламского государства» (ИГ – организация, запрещенная на территории РФ) в провинции Алеппо, не только полностью подтвердило данные экспертиз их сирийских коллег, чего и следовало ожидать. Тщательный химический анализ отравляющих веществ в минах доказал не менее важный факт: иприт и хлор произведены ИГ самостоятельно промышленным способом, поскольку отличаются по детальному составу от всех известных образцов и проб.

Шантаж Запада не позволил своевременно нанести бомбо-штурмовые удары по выявленным химическим лабораториям исламистов. Благодаря чему технологии промышленного производства иприта начали расползаться по всему миру, а специалисты-химики террористического интернационала, которые не были уничтожены на месте, в настоящее время передают опыт производства химического оружия террористам в других регионах. Увы, уже документировано применение ИГ боевого иприта в Сирии в провинции Алеппо и в Дейр-эз-Зоре, а также в иракском Мосуле.

Выявленные и документированные нами факты несут серьезную угрозу безопасности всего человечества, что должно кардинально поменять отношение мировых элит к западному проекту «исламской радикальной пехоты». Ведь отныне население всех без исключения промышленно развитых стран мира, и особенно их столиц, в любой момент может разделить незавидную судьбу мирных сирийских граждан. Есть над чем задуматься и президенту США Дональду Трампу.

Впрочем, нельзя полностью исключить и самый чудовищный вариант. Когда истинный интерес кукловодов исламистского проекта заключается отнюдь не в газовых и газотранспортных войнах, а в создании утилизационного котла для уничтожения нескольких миллиардов лишних человек на планете. Тогда выявленная нами угроза расползания производства химического оружия сознательно не будет купироваться элитами, а нам придется апеллировать непосредственно напрямую к населению развитых стран.

Но прежде чем рассмотреть принципиально новую мировую угрозу, кратко остановимся на балансе интересов основных игроков на Ближнем Востоке, оценим геополитическое значение Алеппо и Дейр-эз-Зора. Рассмотрим злободневную проблему «пехоты» в современных войнах, выявим слабые места «исламского» проекта, сформулируем методы борьбы с исламским радикализмом.

СИРИЯ: ВЫЗОВ И ШАНС ДЛЯ РОССИИ

Действительно, сегодня судьба России во многом определяется на полях сражений в Сирии. Любая ошибка, демонстрация слабости или нерешительности нанесут сильный удар по престижу страны, спровоцируют радикальных исламистов перенести войну на нашу территорию.

Информационная борьба Запада против России ведется по давно отработанным шаблонам. Современные финансово-политические элиты искренне считают себя наследниками и правопреемниками Священной Римской империи. Исходя из этого крайне опасного ложного посыла, для управления покоренными народами используется система так называемого международного права.

В общественном сознании определены границы «дозволенного» и «недозволенного», многим народам навязаны искусственные социальные (поведенческие) нормативы, под контроль берется общественное восприятие различных социальных реакций.

Сегодня мировое общественное мнение формируется в жестко заданных рамках, шаблонах и стереотипах. И все, что выходит за рамки предписанного, считается запретным.

Поэтому в Сирии у нас появляется уникальный шанс неожиданно выйти «за флажки» и показать всему миру, что навязанные народам правила можно и нужно нарушать. Именно это является ахиллесовой пятой современной системы глобального социального манипулирования. Удар нужно наносить в самое слабое место. Русские это уже поняли, нужно всего лишь теперь подать пример другим. Дело остается за малым – сделать это на практике в Сирии.

Для начала требуется теоретически осмыслить и обобщить опыт сирийской войны, выявить слабые места в тактике боевиков и их кукловодов, выработать свою стратегию достижения победы.

В первых числах ноября 2016 г. судьба Алеппо висела на волоске. В условиях отключения сотовой связи и практически полного отсутствия в городе бронетехники у подразделений правительственной Сирийской арабской армии (САА), боевики осуществили внезапный прорыв на юго-западном фронте. Исламисты подошли вплотную к стенам академии Аль Асада. Они также серьезно продвинулись в районе арбузного рынка на левом фланге юго-западного фронта. На правом фланге с помощью смертников захватили две картонные фабрики. Три дня непосредственно на передовой мы документировали непрерывные массированные обстрелы города боевиками из всех видов оружия: минометов, артиллерии, танков, РСЗО и реактивных систем кустарного производства «Адский огонь», химического оружия в квартале 1070 и у академии Аль Асада.

Именно неоднократное применение исламскими радикалами химического оружия собственного производства в Алеппо говорило о заказном характере их наступления. Как и то, что боевики снарядов тогда практически не жалели, а в самой операции участвовали только опытные экипажи БМП и танков.

Этому предшествовало вынужденное перемирие. В провинции Алеппо подразделения Сирийской арабской армии, отряды курдской самообороны и союзники соблюдали режим прекращения огня. Этим воспользовались боевики террористических организаций «ИГ» и «Джебхат ан-Нусра» (ДаН), как и «Сирийской свободной армии», официально вошедшей в состав ДаН.

Террористы ни на один день не прекращали боевые действия, активно используя режим одностороннего перемирии для сосредоточения живой силы и тяжелого вооружения, ускоренного проведения инженерных работ, завоза боеприпасов, оружия, ГСМ и продовольствия.

Боевики продолжали безнаказанно обстреливать жилые кварталы населенных пунктов провинции Алеппо из минометов, артиллерии, танков и реактивных систем «Адский огонь». В результате варварских, не избирательных обстрелов мирных жилых кварталов городов и населенных пунктов провинции Алеппо ежедневно гибло много мирных жителей, включая женщин и детей.

Запад достиг своей цели: вынужденное перемирие и «гуманитарная пауза» позволили террористам накопить силы, подтянуть резервы, подвезти оружие и боеприпасы. В частности, им удалось сохранить в целости и сохранности выявленные нами лаборатории ИГ по промышленному производству иприта и хлора.

Интересы глобальных игроков пересеклись в Сирии: США, Турции, Катара, Саудовской Аравии, Израиля, Ирана, России, курдов...

Башар Асад уже шесть лет ведет войну на истощение. Государство разорено. Большинство боеспособных частей Сирийской арабской армии уничтожено, подавляющее большинство пассионариев погибло. Нарушена территориальная целостность страны, фактически утрачен ее суверенитет.

Для освобождения Сирии катастрофически не хватает пехоты. «Хезболла», иранские подразделения и удары ВКС России не могут ее заменить. Впрочем, отсутствие пехоты – это болезнь всех финансово-олигархических систем. Вот почему идея генерала Петреуса заменить пехоту американскую на исламских радикалов была поддержана президентом США в 2004 г. Сегодня мы наблюдаем крах этой военной идеи.

В этих условиях произвол правящей коррумпированной бюрократии САР, действующей по принципу: кому война, а кому мать родна, вызывает отторжение и социальную апатию у широких слоев сирийского общества. Желающих идти защищать свою землю, к сожалению, остается все меньше и меньше.

Вот почему здесь как никогда актуальна старая истина: если каждое поколение не проливает свою кровь за родную землю, на ней начинают жить чужие.

Хорошо известны военные планы Турции аннексировать север Сирии.

В свою очередь, США планируют установить полный контроль над богатейшими нефтяными районами северо-восточной Сирии – в зоне компактного проживания курдов севернее Ефрата.

Катар рассчитывает на «расчистку» сирийской территории для прокладки газопровода на южное Средиземноморье, для него стратегическое значение имеет взятие города Дейр-эз-Зор.

Саудовская Аравия противостоит в Сирии Ирану, продолжая, вместе с Катаром, оставаться одним из «кошельков» этой войны.

Для «Газпрома», впрочем, нет большой разницы, каким именно газом будут давить его потенциал в Европе: катарским, идущим через отвоеванные у Сирии территории, или иранским, фактически с того же месторождения, через купленный у Дамаска за $8,5 млрд. маршрут газопровода на Тартус.

Но не это было главным.

Ставки были чрезвычайно высоки, но сделаны они были отнюдь не в Сирии, а в США. И дело вовсе не в геополитическом значении Алеппо. Наступление исламистов в Алеппо в конце октября 2016 г. было призвано в первую очередь обеспечить победу на президентских выборах Хилари Клинтон, оправдать военную авантюру демократов во главе с Обамой на Ближнем Востоке.

Такой плотный огонь, непрерывно по 6-8 часов в день, мы видели, пожалуй, впервые за все пять лет нашего пребывания на сирийских фронтах.

Ситуацию спасло рискованное решение командующего в первый же день перенести свой КП непосредственно на передовую – в академию Аль Асада. Если бы не это – город бы пал, а в США, скорее всего, был бы избран другой президент! Решение генерала на корню пресекло начавшуюся панику, заставив всех начать останавливать бегущие войска и контратаковать. Тем самым было выиграно время, позволившее подтянуть подкрепления и бронетехнику. После чего наступил перелом.

ПРИМЕНЕНИЕ ИГ ХИМИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ ТРЕБУЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

В этих условиях свою посильную лепту в избирательную кампанию в США внесли и мы – агентство ANNA NEWS, представив на суд мировой общественности пятилетнее расследование о производстве и применении исламскими радикалами в Сирии химического оружия. С фактами в руках мы доказали, что боевики наладили промышленное производство иприта и хлора, а также средств их доставки.

1 ноября 2016 г. в условиях жестоких боев в провинции Алеппо нам впервые удалось получить заключение афринских химиков о применении ИГ в населенном пункте Мурат-ам-Хош провинции Алеппо боевого отравляющего вещества иприт. Следом мы получили письменное заключение военных химиков САА о применении исламистами 30 октября 2016 г. в районе квартала 1070 хлора, от которого пострадало более 45 человек.

Что характерно, в 2012-2014 гг. мы неоднократно фиксировали в Сирии применение исламистами пластиковых трубок с хлорпикрином, которые крепились к самодельным ракетам. Боевики тогда еще не научились производить средства доставки. В 2016 г. мы увидели уже хорошо налаженное производство самодельных химических мин, которыми боевики обстреливали населенные пункты.

5 ноября 2016 г., за несколько дней до выборов президента США, мы провели в Афринском университете международные слушания по всем известным случаям применения боевиками химического оружия. Были заслушаны свидетельские показания пострадавших, очевидцев, врачей, химиков, представителей властей.

Особенно тяжело было слушать пострадавших от мин с ипритом в населенном пункте Мурат-ум-Хош 16 сентября 2016 г. арабских женщин, которым, по словам врачей, осталось жить менее двух лет каждой. Непосредственными свидетелями этой химической атаки стала съемочная группа ANNA NEWS.

По результатам международных слушаний «ИГ производит и применяет химическое оружие» в Африне были приняты обращения к президенту и Министерству иностранных дел России, а также к ООН с просьбой провести международное расследование данных преступлений против безопасности человечества.

Ответ России не заставил долго ждать. Вскоре на место совершения этих военных преступлений прибыли российские военные химики-эксперты, которым мы помогли найти неразорвавшиеся химические снаряды.

ОСОБЕННОСТИ ТАКТИКИ БОЕВИКОВ ИГ В СИРИИ

Принципиальное отличие исламских радикалов от САА – исламисты трусов и дезертиров расстреливают на месте, как расстреливают всех – и «одноразовых», и профессионалов – за оставление позиций.

Первый момент – практика использования смертников.

Для прорыва линии обороны противника боевики используют смертников. Там, где могут пройти заминированные машины, используют несколько машин, нередко бронированных, и несколько тонн взрывчатки.

Как правило, взрыв двух машин на одном участке фронта позволяет боевикам кардинально изменить ситуацию в свою пользу.

Туда, где не могут пройти шихад-мобили, направляют группы смертников с поясами шахидов. Следом за ними идут одноразовые «даиши», задача которых – ценой своих жизней вскрыть огневые точки сирийских солдат. За каждым шихад-мобилем или группой смертников на удалении в несколько сот метров позиции занимают, как правило, не меньше трех профессиональных снайпера.

Вторая особенность тактики боевиков – подземная война. В этом плане весьма показателен опыт боев в районе Дамаска – в Джобаре и в Восточной Гуте, где сконцентрированы элитные отряды «Аль-Каиды», «Джебхат ан-Нусры», «Исламского государства», иностранные наемники и радикалы всех мастей. Спецификой тяжелых боев, которые какой уже год здесь ведет Сирийская арабская армия, является массовое использование обеими сторонами подземных тоннелей. Сегодня все дома на передней линии обороны связаны системой разветвленных подземных ходов. Все дома и тоннели минируются, нередко оборудуются системами видеонаблюдения. Между соседними зданиями обычно прокладывается два подземных тоннеля. В результате в обычном городском квартале возникает серьезный укрепрайон с домами, превращенными в крепости.

Подземные ходы бывают двух видов: атакующие, для захвата или подрыва здания противника, и коммуникационные. Сегодня тысячи пленных роют для боевиков многочисленные многокилометровые тоннели для доставки живой силы, тяжелой техники, боеприпасов, медикаментов и горячей пищи. Тоннели бывают разные: большие и малые, длинные и короткие, траншейного открытого типа и глубокие подземные, до 35 метров глубиной. В разных районах Сирии мы неоднократно документировали широкие высокие тоннели, в которых легко могли разминуться два танка, проехать автокран или бульдозер.

Тоннели роются быстро, поскольку боевики не испытывают недостатка в рабочей силе. Террористы регулярно захватывают автобусы с мирными жителями. В каждом до 50 человек. Женщин заставляют ублажать боевиков или отправляют на кухню готовить и разносить горячую пищу. Мужчин отряжают рыть подземные тоннели. Когда человек выдыхается, его безжалостно убивают. По мере необходимости боевики захватывают новых пленников.

В отличие от них, после штурма или освобождения здания солдаты Сирийской арабской армии не получают никакого отдыха. Наоборот, после ратного подвига они вынуждены еще много часов напряженно и тяжело работать. Для защиты от подкопов вокруг освобожденного здания необходимо быстро вырыть глубокую траншею, через которую осуществляется регулярное прослушивание действий вражеских подземных «кротов». Солдаты сами строят баррикады, таскают на высокие этажи бочки или мешки с песком. Натягивают полотнища для защиты от снайперов. Таким образом, главным становятся умелые действия штурмовых подразделений, опыт и грамотность их командиров.

ДЕЙР-ЭЗ-ЗОР – КЛЮЧ К БУДУЩЕМУ СИРИИ

Теперь остановимся на угрозе надвигающейся резни в окруженном Дейр-эз-Зоре, что может стать серьезным ударом по международному престижу России.

Окруженный отрядами ИГ город Дейр-эз-Зор сегодня становится ключевым фактором сирийской трагедии, падение которого вызовет ряд серьезных негативных геополитических последствий.

Главным игроком в Ираке являются США, влияние России там незначительно. В то время как в Сирии все с точностью наоборот. Поэтому США объективно заинтересованы выдавливать террористов ИГ из Ирака на сирийскую территорию с целью демонстрации своих побед в Ираке и провала РФ в Сирии.

США не нужна Сирийская арабская армия на маршруте планируемого катарского газопровода, который, с большой вероятностью, будет проходить по восточным районам Сирии в районе городов Эт-Танфа (контролируется Новой сирийской армией (НСА), Абу-Кемаль (ИГ), Меядин (ИГ), Дейр-эз-Зор (САА), Ракка (ИГ), а далее – по контролируемым курдами районам севернее Ефрата.

Об этом говорят атаки на ИГ в районах Эт-Танфа и Абу-Кемаль созданной США в Иордании Новой сирийской армии; демонстративные казни мирных жителей, бегущих из Дейр-эз-Зора; успешно осуществленная 6 июля 2016 г. психологическая операция США о противодействии переброске ИГ из Ирака в Сирию в ответ на наш «вброс» от 1 июля, что США просчитали политические выгоды массовой резни в Дейр-эз-Зор.

Но НСА (1 тыс. бойцов, командир – дезертир из САА Мухаммед Ал Талля) в принципе неспособна выбить сирийские правительственные войска из Дейр-эз-Зора. Это может сделать только ИГ.

Вот почему ежедневно в районе Букмана отмечается переход сирийско-иракской границы отступающих из Мосула и Фаллуджи больших отрядов террористов (отдельные до 50 машин с живой силой) и их движение в сторону Дейр-эз-Зора, до которого всего сто километров.

В осажденный город с большим риском летают всего два сильно изношенных транспортных вертолета Ми-8 сирийских ВВС, что не позволяет перебрасывать сколь-нибудь серьезные подкрепления. Снабжение города, в основном, осуществляется с помощью десантирования необходимых грузов с военно-транспортных самолетов.

В то время как силы и численность защитников уменьшаются, количество боевиков, наоборот, возрастает. Сегодня приходится ставить вопрос не о том, сумеет ли ИГ задавить массой гарнизон города, а лишь о том, когда именно это случится. Грамотная тактика исламских боевиков еще быстрее приближает этот момент.

Зафиксирована и переброска в данный район химического оружия, что позволяет организовать ряд резонансных международных провокаций.

Сценарий грядущей провокации: концентрация у Дейр-эз-Зора значительных сил ИГ, отступающих из Ирака; взятие ими города и показательная небывалая массовая резня под многочисленные телекамеры (в окруженном городе остаются 150-200 тыс. мирных жителей).

Резня в Дейр-эз-Зоре практически неизбежна и крайне выгодна США. Ее последствия:

– шоковая акция дискредитирует в глазах мирового общественного мнения все победы России в Сирии, нанесет удар по международному авторитету Кремля;

– приблизит падение режима Башара Асада и Дамаска;

– позволит США триумфально вступить на сирийскую сцену и установить свой контроль (в лице НСА и других) над восточными районами Сирии;

– открывается реальная возможность для строительства сирийского фрагмента катарского газопровода на Европу;

– ключевой фактор на Ближнем Востоке – курды – по факту окажутся в зоне влияния США и их попытаются превратить в противников России.

Ситуацию в Дейр-эз-Зоре осложняет то, что ополченцы серьезной боевой силы не представляют и побегут при первых же прорывах исламистов. На боеспособности гарнизона также сказываются психологическая усталость от боевых действий в окружении, отсутствие БЛА, вертолетов огневой поддержки, неэффективность координации взаимодействия с ВКС России.

Акция будет проходить в условиях саботажа и многочисленных отвлекающих атак в разных местах, например, в Латакии или Алеппо.

Существует всего два пути избежать подобного катастрофического сценария развития событий.

Первый – расширить зону без-опасности вокруг взлетной полосы базы ВВС САА в Дейр-эз-Зоре, для этого отбить горы Сарду-1 и Гори, зачистить жилую застройку на глубину до 6 км. Но на это нет необходимых сил.

Второй – деблокировать город ударом извне.

Для реализации второго варианта, в том числе для организации блокпостов, необходимо примерно 5 тыс. бойцов.

При этом наступление должны вести не ополченцы. С учетом менталитета местного населения, ставшего неограниченным ресурсом живой силы ИГ («пушечным мясом»), в случае победы оно поддержит сильнейшего.

К числу положительных факторов можно отнести: наличие в Дейр-эз-Зоре необходимого оружия; высокий боевой дух солдат и офицеров гарнизона; наличие до 2 тыс. опытных решительных бойцов, способных стать основой наступательных операций против ИГ в других районах.

Спасение мирных жителей и ротация гарнизона позволят деморализовать ИГ и получить опытные подразделения для осуществления наступательных операций в других районах Сирии.

Марат Мазитович МУСИН – доктор экономических наук, профессор, президент ассоциации «Военкор», руководитель фронтового агентства ANNA NEWS