Александр МОЗГОВОЙ

Австрийские моряки отлично поняли, о чем идет речь. В серый цвет были окрашены итальянские корабли, за исключением башенного монитора-тарана Affondatore, прибывшего за сутки до начала сражения из Англии, где он строился.

ПРЕВОСХОДЯЩИЕ СИЛЫ REGIA MARINA

Впрочем, и без Affondatore итальянцы имели значительный перевес. А с ним они располагали 12 броненосными кораблями против 7 австрийских, 11 деревянными винтовыми фрегатами и корветами против 7 австрийских, несли 525 орудий, из которых 276 были нарезными, против 480 пушек на австрийских кораблях, из которых только 121 были нарезными. Австрийцы имели некоторое преимущество по малым винтовым и колесным канонеркам и вооруженным пароходам (9 против 3 и орудий на них – 40 против 12). Но они в бою фактически участия не принимали. Как нетрудно догадаться, итальянцы превосходили противника и по суммарному водоизмещению (86022 т против 57344 т), а также суммарной массе залпа орудий (53236 кг против 23538 кг), то есть имели по последнему показателю более чем двойное преимущество. Так почему же итальянцы проиграли сражение при Лиссе?

Чтобы ответить на этот вопрос, перенесемся сначала с зыбкого моря на твердь земную. После освободительных войн только весной 1861 г. было провозглашено независимое Королевство Италии со столицей в Турине, которую в 1865 г. перенесли во Флоренцию. А в 1866 г. между Пруссией и Австрией разгорелся конфликт за гегемонию в Германском союзе. 20 июня он вылился в войну, в которой Италия стала на сторону Пруссии, желая вернуть все еще удерживаемую Веной Венецианскую область. Не случайно на Апеннинах Австро-прусско-итальянскую войну 1866 г. называют третьей войной за независимость.

Началась она для королевства неудачно. 24 июня эрцгерцог Альбрехт наголову разбил при Кустоце значительно превосходившие его силы армию короля Виктора Эммануила II. Вот почему и правительство, и итальянский народ возлагали особые надежды на Regia Marina – Королевский флот.

Основания для этого были. Regia Marina по своей мощи считался тогда третьим флотом после английского и французского. Именно в то время военно-морские силы всего мира прощались с парусом, прослужившим им верой и правдой несколько тысячелетий, и обратились в сторону далеко еще несовершенных паровых машин. А корабли стали обшивать толстыми листами железа. Крымская война 1853-1856 гг. и Гражданская война в США 1861-1865 гг. подтвердили превосходство брони над ядрами и снарядами того времени. Вот почему флот, располагавший большим количеством броненосных кораблей, чадящих дымом, и считался сильнейшим. По этому параметру Regia Marina как раз и занимал тогда почетную третью ступень.

БОЙ У ГЕЛЬГОЛАНДА

В континентальной Австрийской империи, имевшей выход только в узкое Адриатическое море, серьезного внимания развитию флота не придавали. И только во времена короткого существования Германского союза почувствовали в нем необходимость. В Прусско-датскую войну 1864 г. Копенгаген, пользуясь тем, что Берлин имел очень слабый флот, заблокировал Гамбург, что нанесло ощутимый ущерб германской торговле. Верная союзническому долгу, Вена направила свои корабли на помощь Пруссии. Командиром австрийской эскадры назначили контр-адмирала Бернхарда фон Вюллерсторф-Юрбэра. Однако тот опаздывал. И только небольшой отряд из двух винтовых деревянных фрегатов во главе с 37-летним капитаном 1-го ранга Тегетхоффом прибыл в Северное море вовремя.

9 мая 1864 г. у острова Гельголанд состоялся бой между союзной эскадрой и датчанами. Первые располагали двумя австрийскими фрегатами Schwarzenburg и Radetzky (оба они, к слову, два года спустя принимали участие в сражении при Лиссе), двумя небольшими прусскими канонерскими лодками и посыльным судном (авизо). Суммарно они несли 87 пушек. Датчане имели заметное преимущество: два фрегата и корвет со 102 орудиями.

Бой протекал активно. Обе стороны палили без умолку. Поскольку от прусских кораблей проку было мало, Тегетхофф отодвинул их на «второй план», закрыв корпусами своих фрегатов. И это не замедлило сказаться. Schwarzenburg получил 93 попадания в борт, его фок-мачта загорелась. Тегетхофф принял решение отойти к Гельголанду. Общие потери австрийцев составили 37 убитыми и 93 ранеными, датчан – 14 убитыми и 54 ранеными. Пруссаки потерь не понесли.

Да, Тегетхоффу пришлось в том бою отступить, но не уступить противнику. Датчане вынуждены были снять осаду устья Эльбы, так как по прибытии эскадры Вюллерсторф-Юрбэра ситуация уже складывалась не в их пользу.

Вена по достоинству оценила смелые действия Вильгельма фон Тегетхоффа. Ему было присвоено звание контр-адмирала. Но идиллия между власть имущими и вновь испеченным героем продолжалась недолго. Он надоел Вене прошениями об увеличении средств на строительство флота и обучение личного состава. Тегетхофф понял, что стал не мил, поэтому просил правительство отправить его во главе морской экспедиции на Дальний Восток. И вышестоящие начальники склонялись к такой почетной ссылке флотоводца. Никто не думал о том, что вчерашняя союзница Пруссия предъявит Вене претензии, которые выльются в войну.

ВОССОЗДАНИЕ ФЛОТА

В конце апреля 1866 г. Тегетхофф получил распоряжение из Вены готовиться к войне и держать на Адриатике эскадру из 24 кораблей. Но, во-первых, этих кораблей не было, а, во-вторых, сам Тегетхофф был лишен самостоятельности, поскольку подчинялся командующему Южной армией эрцгерцогу Альбрехту. Тот, хотя и благоволил 39-летнему адмиралу, но в военно-морские вопросы особенно не вникал – и без того забот хватало.

А ситуация на флоте складывалась сложная. Тегетхофф отлично понимал, что противник обладает и количественным, и качественным преимуществом. Но он не опустил руки, а принялся воссоздавать флот. Причем в кратчайшие сроки. На это ему потребовалось девять недель.

В строю австрийского флота и в постройке находилось семь броненосцев. Но для двух из них, недавно спущенных на воду – Erzherzog Ferdinand-Max и Habsburg, – не было пушек. Их заказали на заводах Круппа в Пруссии. Из-за начавшейся войны на них рассчитывать не приходилось. Поэтому Тегетхофф оснастил новейшие бронированные фрегаты старыми гладкоствольными орудиями. Срочно отремонтировали фрегат Novara, застрявший на верфи после пожара. Для Don Juan d'Austria не хватило брони, и там, где она отсутствовала, корпус просто обшили толстыми деревянными досками. Усилили защиту старых деревянных фрегатов и корветов. Местами их укрепили железнодорожными шпалами, а также обвязали якорными цепями.

Была еще одна проблема – не хватало личного состава, а тот, что имелся, требовал обучения, поскольку из-за длительного бездействия утратил необходимые навыки. В составе экипажей числилось около 800 венецианцев, еще больше было выходцев из Хорватии, которые не питали любви к Вене. И все-таки своим энтузиазмом Тегетхоффу удалось увлечь всех – от старших офицеров до рядовых матросов. Учения и выходы в море с рейда Фазано близ Полы, где находилась главная база австрийского флота, стали повседневным явлением. Отрабатывали сосредоточенную стрельбу – это, когда несколько пушек практически одновременно ведут огонь по одной точке на корабле противника, что увеличивало шанс пробить его броню. Занимались и анфиладной стрельбой, то есть продольной – по верхней палубе врага, что приводило к большим разрушениям и гибели членов экипажа. Постоянно проводились совещания с командирами кораблей по вопросам тактики ведения боя. И моряки австрийской эскадры поверили в своего Адмирала!

Понимая, что итальянцы имеют отлично бронированные и хорошо вооруженные корабли, Тегетхофф задумался над тем, каким образом ему можно будет все-таки одержать верх. Он убедился, что пушки не смогут пробить броню. Поэтому ставку сделал на изрядно позабытый с античных времен таранный бой.

ПЕРСАНО УКЛОНЯЕТСЯ

Ничего подобного не происходило на итальянской эскадре. Возглавлявший ее шестидесятилетний адмирал граф Карло Пеллион ди Персано был кадровым морским офицером, но за долгую свою службу особыми успехами не блистал. В Австро-итало-французской войне 1859 г. он руководил блокадой Венеции. Но эта затея викторией не увенчалась. В 1860-1861 гг. уже в звании адмирала граф участвовал в осаде Мессины, Анконы и Гаэты. В марте 1862 г. стал морским министром, а с 1865 г. сенатором. Когда 3 мая 1866 г. коллеги Персано по высшему законодательному органу страны назначили его главнокомандующим флотом, он не пришел в восторг, ссылаясь на свой почтенный возраст. Но лучшим флотоводцем Италия в те времена не располагала.

Силы итальянского флота были сосредоточены в порту адриатической Анконы – поближе к неприятелю. Но боевую подготовку экипажей Персано не организовал, вопросами тактики с командирами кораблей не занимался. Он только просил правительство о направлении к нему все большего количества моряков, поскольку, по его мнению, экипажи были недостаточно укомплектованы, и ждал как манны небесной прибытия из Англии новейшего монитора Affondatore.

Гражданская война в США привлекла к кораблям этого класса пристальное внимание во всех флотах мира. Построенный лондонской фирмой Harrison Affondatore («Потопитель») с экипажем из 460 человек считался одним из лучших мониторов. Его полное водоизмещение составляло 4376 т, длина – 93,88 м, ширина – 11,89 м, осадка – 6,1 м. Паровая машина мощностью 2717 л.с. позволяла развивать максимальную 13-узловую скорость, что было совсем неплохо для той эпохи. В качестве вспомогательных движителей экономического хода могли использоваться паруса с оснасткой шхуны. Этот суперкорабль первым в итальянском флоте получил башенные орудия главного калибра – две башни новейшей конструкции Купера Кольза, в каждой из которой размещалось по одной нарезной дульнозарядной 229-мм пушке фирмы Армстронга со 136,2-кг снарядами. Кроме того имелись две 80-мм гладкоствольных пушки устаревшего образца и несколько малокалиберных орудий. Располагал «Потопитель» и еще одним мощным оружием – тараном длиной 7,8 м. Из-за наличия этого шпирона Affondatore иногда классифицировали как башенный таран, а из-за того, что корабль был прекрасно бронирован (башни и бортовой пояс имели 127-мм защиту, а палуба – 51-мм), его также называли броневым тараном.

Но суперкорабль имел и недостатки. Как доложил Персано по прибытии «Потопителя» на эскадру 19 июля командир этого корабля, из-за большого соотношения длины к ширине (7,89) маневренность и устойчивость Affondatore оставляли желать лучшего. Как мы убедимся, командующий итальянским флотом не пропустил мимо ушей эту информацию.

Но мы несколько забежали вперед. Несмотря на понукания из Флоренции, адмирал Персано упорно не желал идти к Поле, чтобы дать бой австрийцам. Не вывел он свою эскадру даже тогда, когда 27 июня 1866 г. Тегетхофф с семью своими кораблями появился у Анконы. Три часа австрийцы совершали эволюции ввиду противника, вызывая их тем самым на бой. Но кроме суеты эти действия у итальянцев ничего не вызвали. На броненосном фрегате Re d'Italia – флагмане Персано – при попытке развести пары загорелся уголь в яме, на борту броненосных корветов Palestro и Varese механики не смогли ввести в действие машины, броненосец Re di Portogallo оказался не способен дать ход, броненосцы Terribile и Ancona вообще оказались не готовы к бою. И только четыре итальянских корабля – Regina Maria Pia, San Martino, Castelfidardo и Principe di Carignano – могли выйти навстречу противнику. Но Персано не желал рисковать и не вывел их из порта.

В ситуацию вынужден был вмешаться сам король Виктор Эммануил II, потребовавший «предпринять против неприятельских крепостей и флота такие действия, которые можно было бы считать пригодными для достижения успеха». По настоятельному совету морского министра Агостино Депретиса адмирал Персано решился все-таки атаковать принадлежавший Австрии остров Лисса (ныне – хорватский Вис) площадью 90,26 кмІ у побережья Далмации. 17 июля он вывел свою эскадру из Анконы. Утром 18-го она была уже на месте.

ШТУРМ ОСТРОВА

План был такой: отряд контр-адмирала Джованни Вакка из четырех кораблей должен был атаковать порт Комиза, дивизия деревянных паровых фрегатов и корветов вице-адмирала графа Джованни Альбини – штурмовать порт Манежо и высадить там десант. Сам же Персано возложил на себя миссию наносить артиллерийские удары по самому крупному порту острова – Сан-Джорджио. Но из всей этой затеи ничего не вышло. Маленький остров с высокими обрывистыми скалистыми берегами, на котором проживали 4200 местных подданных австрийской короны, защищал гарнизон из 1883 человек морской пехоты и артиллеристов. У осаждаемых имелось 88 пушек. И несмотря на интенсивный огонь итальянцев, они отбили все атаки и не дали высадить десант, хотя и сами понесли потери.

К вечеру того же дня удалось перерезать лишь подводный кабель, связывавший Лиссу с Полой. Но оборонявшиеся к тому времени уже успели телеграфировать, что подверглись нападению итальянского флота. «Держитесь, пока не приду к вам», – ответил им Тегетхофф. Самое интересное, что, узнав об этом, Персано не поверил словам австрийского адмирала, считая, что тот просто блефует, поскольку не осмелится вступить в бой со значительно превосходящим его противником.

На следующий день атаки на Лиссу повторились. И снова безрезультатно. Итальянские корабли лишь напрасно жгли уголь в топках и тратили свой боезапас. А броненосец Formidabile, направленный на подавление батарей в Сан-Джорджио и отважно подошедший к неприятелю на дистанцию 300 м, получил столь тяжелые повреждения, что фактически был выведен из строя и требовал серьезного ремонта.

Когда утром 20 июля с разведывательного корабля Персано сообщили, что «виднеются подозрительные суда», он запаниковал. Адмирал сначала развернул три дивизии своих броненосцев строем пеленга на северо-запад. При этом почему-то Terribile и Varese были оставлены в девяти милях к западу от Лиссы. Таким образом, бронированный кулак Персано, с учетом выбывшего из строя Formidabile, в самый ответственный момент сократился на три единицы. Но он все равно был мощнее главных сил Тегетхоффа – девять против семи броненосцев.

СТРОЕМ КЛИНА

Командующему австрийским флотом доложили об обнаружении неприятеля в 6.40. Он распорядился не сообщать об этом командам, чтобы моряки могли спокойно позавтракать. Ему никакие перестроения не требовались. Сразу после выхода в море Тегетхофф построил свои корабли тремя клиньями, следовавшими друг за другом в кильватер. Первый клин составляли броненосцы, второй – деревянные винтовые корабли, третий – канонерские лодки и авизо. Такой порядок обеспечивал защиту более слабых единиц сильными.

В начале боя Тегетхофф рассчитывал разорвать колонну вражеских кораблей своим тройным «клином», а потом уже бить по частям. Но ничего разрывать не пришлось. За него эту работу выполнил Персано.

Он перестроил свои броненосцы в кильватерную колонну. В ее авангарде шла дивизия контр-адмирала Джованни Вакка из трех кораблей. Затем следовала дивизия из трех единиц под командованием самого Персано, а замыкал колонну арьергард – дивизия капитана Аугусто Риботти из двух броненосцев. Монитор Affondatore шел рядом с флагманским кораблем Re d'Italia, но несколько восточнее. И тут, как с иронией пишет английский военно-морской историк Херберт Вильсон, «новая мысль пришла в голову адмиралу. Он где-то читал, что место командира – на быстроходном, поворотливом судне вне боевой линии». Поэтому Персано перебрался с Re d'Italia на борт Affondatore. Может быть, это и стоило бы сделать, но не во время завязывающегося боя. Решение командующего флота внесло дезорганизацию в действия итальянцев. Во-первых, между авангардом и центром образовался разрыв, через который и прошли австрийские корабли. Во-вторых, Персано никого не уведомил о своем переходе на монитор, поэтому управление флотом в сражении было утрачено. Флажные сигналы с Affondatore никто из итальянских командиров не воспринимал, поскольку неясно было, кто их подает. Да и сами эти сигналы, по правде говоря, были малосодержательными.

В начале боя Тегетхофф тоже допустил ошибку, приказав стрелять по вражеским кораблям, находившимся справа и слева от его тройного клина. Никакого ущерба противнику эта пальба не несла. Многочисленные пушечные залпы только повесили над морем густую пелену дыма и затруднили видимость.

Оказавшаяся отрезанной от основных сил дивизия Вакка, повернула влево, чтобы зайти в тыл противнику. Этот верный замысел не привел к нужному результату. Пока итальянский авангард медленно разворачивался, а большую скорость, необходимую для такого маневра, неуклюжие броненосцы просто не могли развить, австрийцы уже были далеко.

А вот заранее спланированный тактический прием Тегетхоффа удался на славу. Австрийский командующий не только разделил силы превосходящего противника, но и нанес удар по ядру его эскадры, получив численное преимущество – семь броненосцев против трех. «Тактика Тегетхоффа была новой, оригинальной и рискованной, даже очень рискованной, но в то же время глубоко продуманной и приспособленной к данной обстановке», – подчеркивал в своей многотомной «Истории войн на море» немецкий контр-адмирал Альфред Шнецель, служивший еще в звании лейтенанта наблюдателем при итальянском флоте в войну 1866 года.

Не бездействовала и австрийская дивизия деревянных кораблей под командованием коммодора Антона фон Пеца, державшего свой флаг на 92-пушечном винтовом двухдечном линейном корабле Kaiser. Она взяла курс на деревянные корабли итальянцев, находившиеся в стороне от сражения, поскольку вице-адмирал Альбини считал, как он потом говорил на суде, что «деревянные корабли не должны вмешиваться в бой броненосцев». Однако Пецу не довелось добраться до Альбини. Путь ему преградила третья дивизия броненосцев Regia Marina капитана Аугусто Риботти, к которой подтянулся и броненосный корвет Varese.

АТАКУЕТ ФЛАГМАН

Расчет Тегетхоффа на таранные удары сначала не дал результата. В густом дыму от орудийных залпов неповоротливые корабли с трудом находили объекты атаки. В результате случилась общая свалка. Флагман австрийского адмирала Erzherzog Ferdinand-Max дважды предпринимал таранные удары. И дважды шпирон его корабля под большим углом по касательной лишь задевал противника, не причинив вреда.

Флагман Тегетхоффа с экипажем из 511 человек, как и все прочие австрийские броненосцы, был построен на верфи в Триесте. Он вошел в строй в 1866 году. Водоизмещение Erzherzog Ferdinand-Max – 3588 т, длина – 83,75 м, ширина – 15,96 м, осадка – 7,14 м. Паровая машина мощностью 2925 л.с. разгоняла его до 12,54 узла. Вооружение состояло из 22 гладкоствольных пушек. Батарейную палубу защищала 123-мм броня.

Но вот австрийскому броненосному фрегату Kaiser Max тараном удалось разбить перо руля бывшего итальянского флагмана Re d'Italia. Тот вместе с однотипным Re di Portogallo был построен на верфи Уильяма Уэбба в Нью-Йорке и передан Regia Marina в сентябре 1864 года. То есть это был весьма современный корабль. Как и большинство броненосцев того периода, это был так называемый батарейный броненосец, то есть деревянный корабль, обшитый железными листами с максимальной толщиной 114 мм по поясу, что, по замыслу, должно было защищать от таранных ударов или, по крайней мере, ослаблять их. Полное водоизмещение корабля – 5869 т, длина – 99,6 м, ширина – 16,8 м, осадка – 6,2 м. Паровая установка мощностью 1820 л.с. давала возможность развивать максимальную скорость в 10,8 узла. Вооружение включало две 203-мм пушки, шесть 200-мм и тридцать два 164-мм орудия.

Когда Re d'Italia потерял управляемость, ему на помощь поспешили броненосцы San Martino и Palestro. Первый австрийцы отогнали артиллерийским огнем, а второй, представлявший собой корвет водоизмещением 2165 т, смело бросился на противника. Но и он отступил, когда каленые ядра австрийского корабля Drache подожгли его.

Из-за густого пушечного дыма было трудно ориентироваться. И тут впередсмотрящие Erzherzog Ferdinand-Max обнаружили прямо по курсу какую-то «большую серую массу». «Полный вперед! – приказал Тегетхофф. – Быть готовыми дать задний ход». На скорости 11,5 узла Erzherzog Ferdinand-Max со страшным скрежетом и треском врезался в среднюю часть корпуса корабля противника, которым оказался Re d'Italia. Через пробоину площадью 16 м2 хлынула вода. Итальянский корабль из-за удара сначала накренился на правый борт, а когда Erzherzog Ferdinand-Max, дав задний ход, вытащил свое смертельное жало – на левый. Его агония продолжалась недолго. В 11.20 Re d'Italia – краса и гордость итальянского флота – скрылся под волнами. Согласно версии Персано, командир корабля капитан Фаа ди Бруно перед самой гибелью достал пистолет и застрелился. Однако очевидцы не подтверждают этого. Впрочем, они свидетельствуют, что итальянские моряки на уходящем под воду корабле кричали «Венеция наша!».

Тегетхофф передал сообщение на посыльное судно Kaiserin Elisabet, чтобы то подобрало плавающих в море членов экипажа Re d'Italia. Но сделать этого не удалось, поскольку итальянские корабли открыли по авизо огонь, и тому пришлось ретироваться.

ОБЩАЯ СВАЛКА

Тем временем адмирал Персано атаковал на Affondatore флагмана отряда австрийских деревянных кораблей линейный корабль Kaiser. Он представлял собой идеальную цель для итальянского броненосного тарана. Этот 5194-тонный деревянный корабль быстро бы пошел под воду от удара огромного шпирона «Потопителя». Однако в последний момент монитор отвернул. Очевидно, командующий Regia Marina вспомнил слова, что остойчивость корабля, на котором он находился, оставляет желать лучшего. Вполне вероятно, он побоялся, что тонущий Kaiser увлечет вместе с собой на дно и Affondatore.

А вот Kaiser продолжал сражаться. Когда итальянские корабли окружили австрийские деревянные винтовые корабли Kaiserin Elisabet и Erzherzog Friedrich и принялись их яростно обстреливать, флагман Пеца бросился им на помощь, ведя огонь с обоих бортов. А когда ему на пути встретился итальянский броненосец Re di Portogallo, он смело таранил его. В итоге он получил большие повреждения, чем противник. Его бушприт разлетелся в щепки, носовая оконечность оказалась покорежена, упали фок-мачта и дымовая труба. Но экипаж итальянского броненосца, у которого от удара отлетело несколько железных плит, был явно шокирован дерзостью врага и отступил.

Тут на сцене снова появился адмирал Персано на Affondatore. Монитор нацелился своим тараном перпендикулярно корпусу австрийского линейного корабля. Казалось, удар не отвратим. Австрийским морякам даже приказали лечь на палубу, чтобы они не упали за борт. Но в последний момент Affondatore снова отвернул. Позже командующий итальянским флотом объяснял свой поступок гуманными соображениями. Мол, не хотел топить беспомощный корабль. Но, похоже, он больше опасался за свою жизнь.

Потом австрийские и итальянские корабли в этом бою не раз пытались воспользоваться своими таранами, но всякий раз промахивались. Зато при маневрировании столкнулись итальянские броненосцы San Martino и Regina Maria Pia. Из-за этого на последнем образовалась сильная течь, и трижды вспыхивали пожары вследствие попадания австрийских каленых ядер. По этой же причине чуть не взорвался и San Martino, так как огонь почти добрался до его крюйт-камеры. На броненосце Ancona австрийская бомба влетела через открытый пушечный порт и взорвалась, причинив немало бед и вызвав сильный пожар.

ВЗРЫВ PALESTRO – ФИНАЛ

Наконец противники разошлись. Только диспозиция кардинально изменилась. Теперь флот Тегетхоффа оказался развернут у острова Лисса, а Персано – к северу-западу от него. У итальянской эскадры, которая по-прежнему численно превосходила австрийцев, заканчивались боеприпасы и уголь. Экипажи той и другой стороны безумно устали. Персано, когда узнал, что его бывший флагман погиб в бою, приказал снова построиться для атаки, но, осознав опасность этого мероприятия, отказался от своего намерения. Все ограничилось лишь тем, что к месту гибели Re d'Italia был направлен фрегат Principe Umberto, который подобрал из воды почти 160 чудом уцелевших моряков затонувшего броненосца, державшихся из последних сил за доски и деревянные обломки.

В 14.30 новое несчастье постигло итальянцев. Взорвался и затонул броненосный корвет Palestro, на котором так и не смогли справиться с пожаром, вызванным попаданием каленых ядер, выпущенных Drache.

Эта гибель взбодрила австрийцев. Тегетхофф поднял сигнал: «Погоня за неприятелем!». Но его тихоходные корабли не смогли догнать итальянцев. Персано взял курс на Анкону, а эскадра Тегетхоффа, за которой оказалась победа, отправилась в Полу.

Итальянцы потеряли в сражении около 600 человек убитыми и два корабля. Все австрийские корабли вернулись в базу, а потери в личном составе ограничились 38 убитыми.

«Итальянцы слепо верили материальной силе и пренебрегали нравственной, – указывал в своей книге «Броненосцы в бою» Херберт Вильсон. – Они забыли о том факте, что не корабли и орудия выигрывают сражения, что наилучшие корабли окажутся бесполезными без искусных командиров так же, как и лучшие орудия – без умелых артиллеристов. Они держали в плавании большие эскадры, но не готовили команды к войне постоянными упражнениями в стрельбе и тактике парового флота. Хорошие действия флота прежде всего зависят от качеств матросов и офицеров, которые им управляют; низкий уровень подготовки личного состава итальянского флота свел на нет превосходство в материальной части».

Командующий австрийским флотом Вильгельм фон Тегетхофф заслуженно стал национальным героем. Ему воздвигли памятник в Вене. Увы, его жизнь оказалась недолгой. В 1871 г. он умер в Мексике.

А вот Карло Пеллион ди Персано, хотя и сохранил свое здоровье, испытал немало страданий и унижений. Вскоре после возвращения в Анкону затонул на рейде во время сильного шторма его суперкорабль Affondatore. Надо полагать, не зря нехорошие предчувствия во время сражения при Лиссе заставляли адмирала уклоняться от тарана вражеских кораблей – иначе могла случиться беда.

Персано предъявили обвинения в измене. Но в итоге суд признал его лишь виновным в неисполнении предписаний морского министерства, нераспорядительности и непростительной медлительности. Персано лишили званий и приговорили к уплате судебных издержек. Скончался бывший командующий Regia Marina в апреле 1883 г., будучи уже в преклонном возрасте.

ВОПРЕКИ ТЕОРИЯМ

Битва при Лиссе стала первым генеральным сражением эпохи брони и пара. Вильгельм фон Тегетхофф продемонстрировал незаурядный флотоводческий талант. Его новаторское построение кораблей тремя последовательными клиньями позволило создать численный перевес над противником на небольшом участке сражения и захватить инициативу в бою. Самоотверженно действовали все австрийские моряки, особенно команда деревянного линейного корабля Kaiser, который, кстати, прослужил до 1918 г., правда, уже в качестве блокшива, то есть вплоть до крушения Австро-Венгерской империи.

Сражение при Лиссе привлекло внимание всех военно-морских специалистов той эпохи. Однако «крестные отцы» теории «морской силы» (Sea Power) английский адмирал Филипп Коломб и американский Альфред Мэхэн в своих трудах не любили касаться этой битвы, хотя и были ее современниками. И, думается, не только потому, что явно слабейший флот взял верх над несомненно сильнейшим, а потому что результат боя никак не подтверждал их доктрину, что победа на море решает исход войны на суше. «На ход настоящей войны морская сила не имела никакого влияния, – констатировал Альфред Штенцель, – на условия мира она повлияла очень мало». Действительно, Северная армия австрийцев 3 июля потерпела поражение от Пруссии в сражении при Садовой-Кенигрец. Вене пришлось перебрасывать лучшие части с юга на север. Этим воспользовались итальянцы, которые практически беспрепятственно заняли Венецианскую область. 10 августа военные действия прекратились, а в октябре был подписан мирный договор.

Но если сражение при Лиссе и не подтвердило теорию «морской силы», то само оно оказало огромное внимание на развитие военно-морских флотов. «Бой при Лиссе совпал с моментом переоценки новых типов судов, – отмечал Альфред Шнецель. – В нем участвовали все современные и более старые типы судов: от новейшего двухбашенного броненосного монитора до колесного парохода. Со старой линейной практикой порвали окончательно и немедленно перешли к идее «общей свалки».

И, конечно, таранный удар Erzherzog Ferdinand-Max по Re d'Italia вызвал всеобщую ажитацию. Этот, в общем-то, частный эпизод, продиктованный обстоятельствами конкретного боя, был возведен в абсолют. Практически все большие надводные корабли начали строиться со шпиронами. Мода на них прошла только после Русско-японской войны 1904-1905 гг., когда их бесполезность стала очевидной для всех, поскольку пушки «научились» пробивать даже толстую броню на больших дистанциях. Во всех генеральных морских сражениях, случившихся между Лиссой и Ютландом, а их было немного (битва при Ялу 17 сентября 1894 г. между японским и китайским флотами; сражение при Сантьяго-де Куба 3 июля 1898 г. в Американо-испанскую войну; бой в Желтом море 10 августа 1904 г. между русской 1-й Тихоокеанской эскадрой и японским флотом; Цусимское сражение 27-28 мая 1905 г.), победа достигалась огнем и грамотным маневром. И все обходилось без таранов. Как не без юмора заметил по этому случаю тот же Альфред Шнецель, «сражение при Лиссе вызвало в морской тактике появление многочисленных ересей, которые лишь значительно позже были признаны таковыми».

Имя победителя при Лиссе решено было присваивать одному из кораблей австрийского флота. Первым его получила в 1872 г. научно-исследовательская парусно-моторная шхуна Admiral Tegetthoff. На ней полярные исследователи Карл Вейпрехт и Юлиус Пайер открыли в 1873 г. Землю Франца-Иосифа в Арктике. В 1878 г. в строй флота вступил казематный броненосец Tegetthoff. В 1912 г. его имя унаследовал мощнейший дредноут типа Viribus Unitis. Он в отличие от других однотипных кораблей благополучно пережил Первую мировую войну. Однако после крушения двуединой монархии в 1918 г. достался в качестве трофея Италии, где его в 1924 г. сдали на слом. Австрия окончательно перестала быть морской державой.