Виктор МУРАХОВСКИЙ

Нам, современникам и свидетелям великого исторического события, еще предстоит в полной мере осознать значение воссоединенных с Россией Крыма и Севастополя как мощного геополитического района, обеспечивающего контроль не только всей акватории Черного моря, но и районов черноморских проливов, Балкан, Кавказа, Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока. Восстановление Крыма и Севастополя в качестве важнейшего элемента обороны страны на Южном и Юго-Западном стратегических направлениях потребует еще немало усилий по формированию группировок войск, оперативному оборудованию театра. Но главное уже сделано – воссоединение Крыма и Севастополя с Россией окончательно и бесповоротно обеспечило саму возможность этих мероприятий, существенно укрепив обороноспособность страны.

Президент Владимир Путин, на протяжении многих лет имеющий неоспоримую поддержку большинства российских избирателей как политик и государственный деятель, в феврале-марте 2014 г. выступил как личность исторического масштаба – собиратель российских земель, защитник и охранитель русского мира.

Министр обороны Сергей Шойгу и начальник Генштаба Валерий Герасимов за последние годы проявили себя как крупные военачальники, осуществляя на практике самую масштабную военную реформу в новейшей истории России. А в феврале-марте 2014 г. они продемонстрировали выдающиеся полководческие качества, в кратчайшие сроки подготовив и реализовав бескровную военную операцию, гарантировавшую мирное волеизъявление населения, возвращение Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации. По словам Владимира Путина: «Ничего не готовилось, все делалось, что называется, с колес, исходя из реально складывающейся ситуации и требований текущего момента, но исполнялось действительно в высшей степени профессионально».

Сам факт использования ВС РФ в Крыму, а также формы и методы их действий в русле передовой теории и практики военного искусства оказались полной неожиданностью для военно-политического руководства Запада, разведывательного сообщества, военных специалистов и экспертов стран НАТО. В желании подавляющего большинства населения Крыма и Севастополя вернуться в состав России на Западе мало кто сомневался, несмотря на публичные заявления противоположного толка. Но филигранно реализованная военная составляющая воссоединения Крыма и Севастополя с Россией стала настоящим шоком для «победителей в холодной войне», уверовавших в свою непогрешимость и безнаказанность. Для многих на Западе процесс мгновенного отрезвления методом внезапного обливания «ушатом холодной воды» оказался настолько болезненным, что вызвал инстинктивную реакцию отторжения объективной реальности: сейчас «российский спецназ» им чудится за каждым кустом в палисаднике собственного дома.

Как российские Вооруженные Силы сумели выйти на новый качественный уровень? Какие доселе скрытые возможности они продемонстрировали во время Крымской операции? Эти вопросы еще долго будут изучаться военными специалистами и экспертами за рубежом и в нашей стране. Но некоторые предварительные выводы можно сделать уже сейчас, опираясь на доступную в открытых источниках информацию.

МЕТОДЫ СЕТЕЦЕНТРИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ

При всем многообразии походов к определению понятия «сетецентрическая война» существует некий  консенсус относительно ее характерных черт:

• минимальное время реакции в ходе военных операций;

• непрерывность процессов планирования, ведения и материально-технического обеспечения боевых действий;

• высокая оперативно-тактическая осведомленность на всех уровнях военной организации;

• самостоятельность и самосинхронизация действий войсковых формирований в бою и операции в рамках общего замысла;

• пространственная распределенность элементов оперативного построения и боевого порядка при концентрации огневого воздействия по противнику.

Ранее уже упоминалось, что решение о проведении военной операции принималось высшим политическим руководством страны исходя из текущей ситуации. Поэтому и планирование, и реализацию замысла операции приходилось вести в реальном масштабе времени. Силы и средства, задействованные в операции, не имели ярко выраженного, территориально обособленного оперативного построения, характерного для войн «обычного» типа. Группировка формировалась распределенно в пространстве и времени. Органы управления старших звеньев не выводились на полевые пункты управления. Для выполнения задач привлекались ограниченные силы и средства.

Оценивая масштаб и характер задач, специалисты Минобороны РФ имели в виду не только потенциал украинских ВС, но и возможное появление в Крыму активистов незаконных вооруженных формирований. В частности, имелась оперативная информация о размещении в Крыму группы «Правого сектора», планах организации диверсий на объектах Черноморского флота. Ожидались также акции, рассчитанные на привлечение внимания мировых СМИ: захват боевыми группами заложников и пленение российских военнослужащих.

По всей видимости, в передовом эшелоне были задействованы Силы специальных операций, отдельные отряды и группы из бригад специального назначения, разведывательных подразделений ВДВ и морской пехоты, а также подразделения ВВС (военно-транспортная и армейская авиация) и ВМФ. Они выполняли задачи по контролю и блокированию ключевых объектов, доразведки, обеспечению ввода главных сил. Наращивание усилий в операции происходило непрерывно, но в рамках действующих договорных ограничений по численности ВС РФ в Крыму. На то время, по данным Министерства обороны Украины, в Крыму и Севастополе находились 18,8 тыс. украинских военнослужащих, из них представителей Военно-морских сил – 11,9 тыс., Воздушных сил – 2,9 тыс., остальных воинских частей – 4 тыс.

Президент РФ Владимир Путин: «Наша задача заключалась не в том, чтобы действовать там, в полном смысле, вооруженными силами, наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность граждан и благоприятные условия для их волеизъявления. Мы это и сделали.

Наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить условия для свободного волеизъявления крымчан. И поэтому мы должны были предпринять необходимые меры, чтобы события не развивались так, как они сегодня развиваются в юго-восточной части Украины: чтобы не было танков, чтобы не было боевых подразделений националистов и людей с крайними взглядами, но хорошо вооруженных автоматическим оружием. Поэтому за спиной сил самообороны Крыма, конечно, встали наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, но, как я уже сказал, решительно и профессионально.

По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить свое мнение было просто невозможно. Но все-таки имейте в виду, что в Крыму находилось свыше 20 тысяч военнослужащих, хорошо вооруженных. Там только одних систем С-300 – 38 пусковых установок, и склады с вооружением, и эшелоны боеприпасов. Нужно было оградить людей даже от возможности применения этого оружия в отношении гражданских лиц».

Применение современных цифровых средств связи и РЭБ, меры оперативной и тактической маскировки, реализованные в ходе операции, позволили полностью исключить вскрытие ее подготовки и проведения разведывательным сообществом НАТО. И это произвело глубокое впечатление на зарубежных военных руководителей и специалистов. Если совсем недавно в военной и экспертной среде НАТО было общепринятым считать Российскую армию «лишь тенью Советской Армии», сейчас мнения кардинально изменились.

Постфактум на Западе признают, что новые возможности ВС РФ планомерно выстраивались длительное время. Так, военный эксперт Роджер Макдермотт из Jamestown Foundation считает, что с 2000 г. Россия «пыталась модернизировать армию, уделяя приоритетное значение силам специального назначения, воздушно-десантным войскам и морской пехоте – возможностям «быстрого реагирования», которые прошли «полевые испытания» в Крыму. Для вторжения в Крыму россияне применили так называемые «внезапные военные учения», чтобы отвлечь внимание и замаскировать свою подготовку. Затем специально обученные военные в форме без знаков различия стремительно захватили ключевые объекты. Когда операция началась, российские силы перерезали телефонные кабели, создали помехи для связи и применили средства кибервойны, чтобы изолировать украинские военные части на полуострове». (The New York Times, 21 апреля 2014 г.).

Генеральный секретарь НАТО Расмуссен, которого цитирует немецкий журнал Bild, отмечает, что по сравнению с 2008 г. в Российской армии произошло «невероятное развитие способности действовать быстро и решительно. Мы видим лучшую подготовку, лучшую организацию, лучшую координацию действий. Они также вложились в модернизацию. Нам не следует недооценивать силу Российской армии» (Bild, 15 апреля 2014 г.).

Трудно переоценить огромный вклад министра обороны Сергея Шойгу и начальника Генштаба Валерия Герасимова в теорию и практику строительства военной организации российского государства. Именно под их руководством впервые в истории СССР и России разработан План обороны страны, охватывающий все аспекты и все причастные ведомства. По их инициативе стала регулярной практика внезапной проверки войск, наращивается интенсификация оперативной и боевой подготовки, увеличивается общая укомплектованность частей и соединений с одновременным ростом доли военнослужащих контрактной службы, реализуется требование комплексных поставок ВВТ, ведутся масштабные работы по модернизации и строительству объектов инфраструктуры. Замеченные представителями СМИ и иностранными наблюдателями в Крыму качественно новые облик и возможности ВС РФ – это лишь первые плоды масштабной работы Верховного главнокомандующего и руководителей военного ведомства по созданию современных армии и флота. Судя по достигнутым результатам и перспективным планам, стране и ее Вооруженным Силам по плечу решение всех задач, поставленных в указах Владимира Путина №603 «О реализации планов (программ) строительства и развития Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов и модернизации оборонно-промышленного комплекса» и №604 «О дальнейшем совершенствовании военной службы в Российской Федерации» от 7 мая 2012 г.

Однако, при всей приверженности скорейшей и глубокой модернизации ВС, военное руководство России адаптивно подходит к опыту военного строительства и развития военного искусства в зарубежных странах. Анализ боевых действий, которые вели США в новейшее время, показывает, что концепция «сетецентрической» войны в полном масштабе была реализована в военных конфликтах малой и средней интенсивности против заведомо слабого противника, в частности при вторжении в Ирак в 2003 г. Многие военные специалисты, в том числе зарубежные, критически оценивают практику применения концепции «сетецентрической» войны. В частности, один из американских генералов так охарактеризовал опыт применения данной концепции в ходе боевых действий в Ираке: «Компьютеры и тому подобные «сетецентрические» штучки хороши на учениях и в войне со слабым противником. Они дают командирам прекрасные картинки и много информации. Но когда в окопах раздается команда «Примкнуть штыки!» – наступает время выключать мониторы и браться за винтовки». Но вопрос в том, что исход военных операций решается не только штыком и винтовкой.

СЛОВОМ И ДЕЛОМ

Действия ВС РФ в Крыму стали уникальной в новейшей истории бескровной военной операцией. Более того, категоричным требованием президента РФ Владимира Путина и министра обороны Сергея Шойгу было уважение чести и достоинства украинских военнослужащих.

За все время операции не произошло ни единого случая какого-либо демонстративного унижения достоинства и оскорбления чести военнослужащих, национальных и воинских символов Украины. Хотя попытки провокаций со стороны отдельных украинских военнослужащих предпринимались, российские солдаты и офицеры парировали их с исключительной выдержкой и стойкостью. Украинские военные в большинстве также правильно оценили обстановку, не допустили применения оружия.

В исторических анналах и армейском фольклоре останется рукопашная схватка украинской морской пехоты и российских «вежливых людей» за право контроля территории украинской воинской части. В итоге 30-минутного «сражения» морпехи оставили территорию, а значительная часть из них выразила желание перейти на службу в ВС РФ.

Во всех частях, которые приняли решение о переходе под юрисдикцию России, было разрешено провести воинские ритуалы спуска украинского знамени и прощания с ним. Знамена воинских частей, эмблемы и прочие официальные символы Украины были тщательно собраны, упакованы и переданы украинской стороне.

Россией принято решение не требовать с военнослужащих Украины «переприсяги» как поступка, порочащего честь военнослужащего. С каждым из украинских военнослужащих заключается контракт сроком на год, где сформулированы основные требования присяги. Через год любой бывший украинский солдат и офицер могут для себя окончательно решить, устраивает их служба в российских Вооруженных Силах или нет. И, если не устраивает, уволиться со всей положенной им выслугой, льготами или пенсией.

Собственно военная операция в Крыму сопровождалась адекватными мероприятиями в информационном и киберпространстве, обеспечивалась на политическом, законодательном и юридическом уровнях, морально поддерживалась широкими слоями российской общественности и приветствовалась подавляющим большинством крымского населения. Фактически мы впервые увидели реализацию на практике российской стороной того, что на Западе называют Full Spectrum Operations (вседиапазонные операции).

В результате таких действий был разрушен единый информационный фронт ведущих западных СМИ и властных структур, а у западной общественности формировался все более резкий когнитивный диссонанс между объективной реальностью и заявлениями представителей собственной власти. На страницы западных СМИ иногда прорывались политики-реалисты. Джэк Мэтлок, американский посол в СССР в 1987-1991 гг.: «Дело в том, что, нравится вам это или нет, Украине почти точно лучше без Крыма, чем с ним. Ничто не ослабляет нацию настолько сильно, как попытки удержать территорию, чьи жители предпочитают присоединиться к другой стране». (Time, 18 марта 2014 г.).

Прямое обращение Владимира Путина к немецкому народу в своей речи по поводу воссоединения России с Крымом 18 марта 2014 г. сломало информационный «железный занавес», тщательно воздвигаемый западными властями. Как показывают опросы общественного мнения на Западе, большинство граждан не поддерживают санкции против России и категорически против какого-либо прямого или косвенного военного вмешательства в ситуацию на Украине.

Наступательная позиция России настолько раздражает некоторых представителей власти на Западе, что они переходят на язык прямых оскорблений, подтасовок и лжи, чем, кстати, еще глубже загоняют себя в угол, сужая возможное пространство политического маневра.

Большую роль в успешном и мирном воссоединении Крыма и Севастополя с Россией сыграли решения президента, правительства, министра обороны России по интеграции местных предприятий в российское хозяйство, размещения на них госзаказа, обеспечения имущественных, финансовых и иных прав граждан и военнослужащих.

В итоге через месяц после начала операции начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов проинформировал, что «по состоянию на 26 марта флаги РФ подняты во всех 193 дислоцированных на территории Республики Крым воинских подразделениях и учреждениях Вооруженных Сил Украины». По сообщению первого заместителя министра обороны России генерала армии Аркадия Бахина, на службу в Вооруженные Силы России из числа бывших военнослужащих ВС Украины поступили 2700 офицеров, 1300 мичманов и прапорщиков, более 5000 солдат и матросов контрактной службы и 191 курсант. Также в Российскую армию на должности гражданского персонала приняты свыше семи тысяч бывших украинских служащих.

2 апреля Республика Крым и Севастополь вошли в состав Южного военного округа. Соответствующие изменения в указ «О военно-административном делении РФ» подписал Владимир Путин. На этом самую успешную в новейшей истории России военную операцию можно считать окончательно завершенной.